Тайная одержимость

Поднялся ветер, неожиданно резко. Прорвался, заждавшийся, из-за туч серых дождь.

И извержение в итоге произошло: напряжение вылилось во взрыв, который сильной ударной волной сумел затронуть их вплоть до нервных окончаний.

Александр выдохнул и открыл глаза. Резкой вспышкой они блеснули серебром, а затем затянулись красной поволокой. Спустя секунду не стало и ее – глаза возвратили свой прежний цвет. Точно так же потухло пламя, что излучалось «глазом» на каждой руке.

Успокоился ветер, притих летний дождь: теперь он слабо да навязчиво моросил, не желая лишаться полученной свободы.

Дело сделано. И уже другой вопрос, будет ли от этого прок. Александр мог ощутить «своих» и отправить им ментальный сигнал с определенным посылом. Однако заставить их вернуться он не мог. Разве что прибегнув к кардинальным мерам.

Ferus сами должны понимать всю серьезность сложившейся ситуации. Благополучие их расы всегда стояло на первом месте, поэтому, невзирая на прошлые разногласия, они должны выполнять свой долг: помогать Александру нести ответственность за своих норовистых сородичей. Однако ferus были своенравны, ferus были сумасбродны, таковой была их натура. Что они станут делать завтра – в том и заключался главный вопрос.

Александр сжимал и разжимал кулаки, пытаясь сохранить остатки энергии.

– И что будем делать? – спросил Александр, сосредотачивая все свое внимание на присутствующих.

– Что значит, «что будем делать»? Может, вы объясните нам, что происходит? – Дей смотрел совсем недружелюбно, охватывая взглядом то Александра, то Кассиэля.

– Ты им не сказал? – спросил Александр.

– Решил дождаться тебя. Значит, ты в курсе?

– Да, я в курсе. И мне совсем не нравится происходящее.

– Так в чем же дело? – спросил теперь Ролан. Информационный вакуум, в котором находились ferus, определенно, начинал их напрягать.

– Дело в том, – с ленцой начал Кассиэль, – что в Радлес пожаловали наши старые друзья. Вот только стали они приветливее прежнего. – Он запахнул полы серой куртки и отошел под каменный навес, дабы не стоять под моросящим дождем.

– И? – поторапливал Дей. – Дело ведь не могло ограничиться только этим. Иначе мы бы здесь не стояли. Да многие наши «друзья» давно облюбовали Радлес, потому, вероятно, и не уезжали отсюда.

– …и на каждом углу кричат о нашем существовании, – сухо заключил Александр.

– Не понимаю…

– Чего здесь не понять? – Кассиэль обернулся к Дею. – Прогресс коснулся и догмар, поэтому они не просто кричат, они печатают наши биографии в своих желтейших газетах и журналах.

Люди Догмар, если официально, по-простому же просто догмары были многовековыми врагами ferus. Являясь расой «сверхталантливых» людей, догмары на протяжении веков конфликтовали с ferus, преследуя свои честолюбивые цели, подспудно не забывая жениться на догмарках и дурно воспитывать своих очаровательных детей. Последнее серьезное столкновение между ними случилось тридцать лет назад, итогом которого и стал потерянный народ, а также оборванные дружеские связи. Александр не в почете с тех самых пор: некоторые ferus держали злобу, другие таили обиду. А значит, пора прекращать задаваться вопросом, почему их здесь только четверо.

– Чего? Печатают в журналах? – Эта новость поразила даже Ролана. – Что за нелепица? О чем ты говоришь? Зачем им это нужно?

– Затем, что они гадкие сволочи.

Ответ Ролана не впечатлил.

– Это глупо, – заметил ferus. – Своими необоснованными действиями они выдают и себя самих.

– Для них они вполне обоснованы.

– Они привлекают наше внимание, – вмешался в диалог Александр, казалось, не замечавший падающих капель. – Желают выманить нас из укрытий.

Кассиэль тоже об этом размышлял, однако уверенности в своих суждениях не испытывал. Но раз эти мысли посетили не его одного, в них, определенно, имелся смысл.

– Что неплохо у них получается. – Кассиэль облокотился о стену.

– Неплохо, – согласился Александр. – Потому как у нас нет другого выхода. Мы не можем оставлять все как есть. Если они решились на такой серьезный шаг, то могут решиться на что-то и похуже. Конечно, преподносится все это как некий миф, идея-фикс безумного исследователя. Но само упоминание нас в периодических изданиях, выпуски которых хранит история, беспокоит меня… Да это же догмары, которым на протяжении веков не жилось в покое! – вдруг взорвался Александр. – Им всегда чего-то не доставало, всего было мало, хотелось большего, и в дело шли любые методы!

– Но не такие, – заметил Ролан.

– Теперь, очевидно, такие. Так что не удивляйтесь, если в ближайшее время о нас напишут ведущие издания.

– Весело, – прокомментировал Кассиэль, потряхивая облаченной в ботинок ногой, желая избавиться от прилипшего полиэтилена. И откуда он прилетел?

– Тебя это веселит? – спросил его Дей.

– Меня веселит этот пакет. Может, кто избавит меня от него? – Он тряхнул раздраженно ногой, что, наконец, полиэтилен, прилично обсосавшийся, отвалил, продолжив путешествие по безлюдным улицам Мертвой зоны. – И чего, скажи мне, переживать? Нужно действовать, и как можно скорее. Время причитаний давно прошло.

В качестве награды за недавние потуги он снова достал сигарету. Закурил. Именно так он сбрасывал напряжение, именно так приходил к успокоению. Как бы не вел себя и что бы не говорил, Кассиэль переживал, возможно, даже больше остальных.

Все же какой оборот приняла их жизнь. Догмары пошли во-банк, обнародовали тайну существования ferus, но тем самым сделали, казалось бы, невозможное – привели к началу сплочения расы ferus. Видимо, неудачи в их обнаружении все-таки вывели бедняг из себя и заставили пойти на крайние меры, ведь скрытый ferus – «мертвый» ferus.

– До сих пор не могу поверить. Они топят себя самих. – Если уж Ролана удалось удивить, этакую неприступную глыбу… Однако Ролан молвил истину: догмары с ferus плыли в общей лодке, и обнаружься брешь в строении, потонут все, и белые, и черные. – Кто тот безумец, что все это придумал.

– Они все там немного того.

– Так что будем делать? – поинтересовался Дей, как ни странно, обратившись напрямую к Александру, с тем же вопросом, которым ранее начинал разговор оппонент.

– Действовать, – ответил Александр. – Мы будем действовать, послушаемся Каса.

Вот и конец их спокойной жизни, продлившейся всего ничего – каких-то жалких тридцать лет. Отпуск прошел незаметно. Хотя…

Неужели ferus действительно думали, что проживут остаток жизни без догмар?

Тогда безумными были они.

Глава 3

Третий день кряду Нелли исследовала город, в котором ей предстояло строить новую жизнь, по крайней мере, ближайшие несколько месяцев.

Уже на следующее утро после прибытия в Радлес она отправилась на «рабочую экскурсию» – так она назвала мероприятие по оценке городской обстановки. Что представлял из себя этот Радлес? И чем жили местные жители?

Как оказалось, гостиница, в которую привез ее таксист, обосновалась недалеко от центра, что слегка удивило Нелли: учитывая точку расположения, цены в ней действительно были низкими. Правда, Нелли не стала долго размышлять по этому поводу: для ее исхудалого кошелька так было только выгоднее. А потому она сосредоточилась на решении куда более насущных проблем.

Проходив по оживленным улицам с утра до вечера в первые два дня, – поговорив с прохожими, почитав газет, – Нелли сумела составить свое представление о Радлесе.

Приятный, привлекательный город. Он имел свой центр с прекрасной площадью, торговые комплексы, кинотеатры. А также бары, магазины, рестораны… Да еще много чего такого, что имелось и в селах, и в мегаполисах – город не хуже и не лучше остальных. Однако исследования, проведенные Нелли, ее не удовлетворили, поскольку ей не удалось осуществить того приоритетного, за чем и вышла на улицы Радлеса.

Ей не удалось найти работу. Никакую, даже самую непривлекательную. А именно с мыслями о необходимости заработков она и прогуливалась по городским просторам.

Куда бы ни заходила и не спрашивала о вакансиях, – либо никого не требовалось, либо требовались, но с должным образованием. Последнее означало то, что следовало представить необходимые документы, которых у Нелли, конечно же, не было.

А в одном из сомнительных заведений, куда по неосторожности посмела заглянуть, ей и вовсе недвусмысленно намекнули, что с моралью у них не дружат.

– Вы стройны и почти нам подходите. Правда, подкормить бы вас, нарастить мясца, – ее осмотрели критическим взглядом, – и будете вполне ничего. Лицом вашим мы, конечно же, займемся, подкрасим там… Танцевать умеете?

Нелли оторопела. Она и так находилась в некоем ступоре, а после вопроса менеджера, весьма неожиданного, и вовсе языка лишилась.

– Видимо, не умеете, но ничего, научим. И улыбнитесь. Соблазнительно. Чего вы такая кислая? Вы должны привлекать клиентов, а не отпугивать, тогда будете вполне себе востребованы.

– Востребована?

– Да, востребованы. Правда, вот грудь маловата…

А? Ее грудь? Она вполне себе ничего!

Господи, о чем она думает и куда попала? Что это за место? О чем толкует этот человек?

– Востребована для чего? – все же вымолвила Нелли, заранее страшась ответа.

– Не для чего, милая, а для кого. Для любителей женского стриптиза. Вы что все с закрытыми глазами сюда заходите?

Нелли вылетела оттуда в ту же минуту. И уже оказавшись на улице, прочитала: клуб «Зажигалка» – настенная табличка, мелким шрифтом. Тогда как на фасаде висело объявление о новом наборе персонала, написанное куда более заметными буквами. На него-то она и повелась.

«Зажигалка». Какая пошлость. Теперь понятно, кто кого зажигал.

Нелли ушла искать счастья дальше. Зашла в кафе, в котором ее обнадежили, заверив, что да, помощница нужна. А затем попросили ненавистные документы. На вопрос «Обязательна ли такая формальность?», менеджер, на этот раз женщина, косо взглянула на нее и строго заявила: «С улицы мы никого не берем». Поэтому Нелли пришлось уйти. Она-то с улицы, а ведь когда-то у нее была совсем другая жизнь…

Расстроенно-озабоченной и совершенно разбитой Нелли вернулась в гостиничный номер. Она понимала, что будет непросто, однако не думала, что непросто настолько. Она же искала черновую работу, а, казалось, напрашивалась на должность финдиректора.

На следующий день ситуация повторилась. Нелли продолжила начатые поиски: купила «рабочую» газету, позвонила по нескольким номерам из еле сысканного уличного автомата, однако результата это не дало: где вакансия оказалась занята, где не дозвонилась, где попросили прийти, но захватив документы и рекомендации.

Какие рекомендации? Какие документы? Она даже паспортом не могла своим пользоваться в страхе навести преследователей на след. О чем они все говорят? О чем ее просят?

Поэтому оставив улицы центра, где удача ей улыбаться не желала, Нелли решила посетить район соседний, куда более тихий и спокойный.

Посещала вот уже второй день, и прямо сейчас выходила из почтового отделения, где, в случае удачи, планировала пристроиться: оператором на телефоне либо просто за стойкой посидеть. Вот только им понадобилась ее трудовая.

Время – около семи. Нелли снова проходила весь день, ломясь в закрытые, недружелюбные двери. И продолжала ломиться до сих пор, по дороге в гостиницу высматривая объявления.

«Хоть что-нибудь, пожалуйста, ну, хоть что-нибудь…».

Впереди замелькало что-то: ярко-алая светящаяся вывеска, на которой большими золотыми буквами было выведено некое слово.

– «Красная метка», – прочитала Нелли, когда оказалась значительно ближе. – Бар «Красная метка».

В отличие от других невысоких сооружений, образовывавших что-то вроде ленты вдоль компактной дороги, бар стоял особняком в некотором отдалении от остальных строений.

Она осмотрела приятный фасад, сотканный из разноцветного облицовочного кирпича: красного, коричневого, серого. Заглянула в витринные окна – уходящие вглубь столы, деревянные стулья и яркий свет, словно мотыльков собиравший людей.

Нелли резко захотелось войти, не ради работы, а просто так.

Она осмотрелась в поисках объявлений: мало ли, одно другому не мешает. Объявления редко вывешивали на зданиях, но Нелли знала по собственному опыту, что у некоторых организаций такое являлось достаточно распространенной практикой. Как видно, не у этой: Нелли ничего не обнаружила.

Она в любом случае зайдет, хотя бы из простого любопытства. Заодно поговорит с администрацией. А вдруг ей повезет? Ну а вдруг? В любом случае на сегодня то была последняя попытка.

«Пожалуйста, Господи, пожалуйста, пускай бар этот окажется приличным заведением, которому требуется рабочая сила. И пускай уж тогда ее возьмут. Да, без всяких там документов».

Нелли приблизилась к двустворчатым дверям из крепкого темного дерева и, схватившись за деревянную ручку, потянула дверцу на себя.

Стоило оказаться внутри, как Нелли поняла: она нашла свое место.

Глава 4

– Так откуда, говоришь, она?

Оторвавшись от лицезрения молодой симпатичной шатенки, с особой тщательностью протиравшей столики, Зойл обратил внимание на своего наблюдательного, недоверчивого бармена.

– Откуда-то с севера. С провинциального городка. Луза, кажется. Что-то не припомню такого.

– И ты не проверил?

– Проверил. Город Луза: к востоку от столицы, к северу от нас, население чуть более десяти тысяч.

Дмитрий досадливо поджал губы.

– Тебе не кажется, что она… подозрительна? – Он схватил со стойки стакан и стал протирать его сухим полотенцем.

– Правда? – улыбнулся Зойл.

– Брось, ты не хуже меня это понимаешь, возможно, даже лучше. Но все равно ее нанял. Зачем?

Зойл снова взглянул на девушку, работающую в именных одеждах бара: красной юбке и белой футболке с логотипом его заведения.

Нелли. Так ее звали, хотя не исключено, что имя вымышленное.

На пороге бара она появилась недавно, каких-то две недели назад. Взволнованная, какая-то нервная: постоянно оглядывалась по сторонам; изможденная, что бросилось в глаза моментально, и, как ни странно, в поисках работы. «Красной метке» и впрямь не хватало лишних рук, и Зойл не прочь был ее нанять. Но вот не задача – документов при ней не оказалось. Ай-яй-яй, насколько же все банально – потеряла сумку, деньги, документы. Как оказалось, путешествовала она автостопом, и вот теперь, чтобы вернуться домой, ей просто жизненно-необходимы деньги. Вот и стояла перед ним неприкаянная, готовая на любую «приличную» работу.

– Затем что у меня, Дмитрий, доброе сердце. – Отставив в сторону недопитый кофе, Зойл энергично поднялся с табурета.

Дмитрий звучно рассмеялся.

– Ах ты, старый хитрец! – Он постучал по стойке ножом, который чистил. – Быть может, у тебя и доброе сердце, но коварный ум. Признавайся, тебе любопытно. Тебя интригует та недосказанность, которая окружает эту девушку.

– А тебя нет? – поинтересовался Зойл.

– Проблемы в баре тебе не нужны.

– Вот поэтому я за ней и приглядываю. Нелли, во сколько заканчивается твоя смена? – Зойл обернулся и окликнул девушку, что убиралась за несколькими столиками от них.

Нелли резко вскинула голову.

– В шесть. А что? – спросила с недоверием.

Да, ей бы успокоиться. И не двигаться, словно заведенная, боясь остановиться хотя бы на мгновение.

– Ничего. Удостоверяюсь, чтобы быть в курсе. – Потеряв к ней внешний интерес, Зойл отправился в свой кабинет.

В шесть придет вторая смена и проработает до глубокой ночи. Нелли же придет уже завтра, к девяти часам утра.

Он не хуже нее знал ее расписание.

Нелли перевела дыхание и оторвала глаза от спины, только что скрывшейся за серой дверью, расположенной в дальнем конце зала.

Владелец. Вроде нормальный. Да что там, конечно, нормальный, ведь он устроил ее без каких-либо формальностей. И относился к ней хорошо. Не то, что неприветливый блондин за стойкой, что вечно искоса на нее поглядывал. Вот прямо как сейчас.

Нелли отвела от Дмитрия взгляд и сосредоточилась на протираемом столе. Все то время, что находилась в Радлесе, ее не на мгновение не отпускало напряжение. Она ни есть не могла, ни спать, поскольку каждый божий день ожидала появления перед глазами преследователей. Так, по-видимому, и бывает, когда оказываешься не там, где следует… Не о таком спокойствии она мечтала.

Она заставила себя глубоко вздохнуть. Вероятно, настало время рассмотреть варианты, в которых группа ненормальных головорезов не калечат ее и не убивают? Ведь кто знает, может быть, на этот раз ее не найдут?

Однако расслабиться было трудно, учитывая, что она задумала.

Напоследок вновь пройдясь по столешнице тряпкой, – по столешнице, которую протирала, наверное, больше часа, – она отправилась принимать заказы: в бар как раз вошли посетители. А спустя полтора изнурительных часа, после гор посуды, переношенной туда-обратно, она отправилась в комнату персонала: если не решится на задуманное сегодня, то уже никогда не решится. А раз так…

По дороге в комнату-раздевалку Нелли снова рассматривала интерьер заведения – уж больно ей приглянулся. Много дерева, «янтаря» и света, и очень теплая, дружественная атмосфера – именно на это обратила внимание, когда впервые ступила на территорию бара. В тот судьбоносный вечер здесь все блестело.

Справа от входа тянулась барная стойка, сделанная из массива красного дерева, по периметру стойки стояли табуреты. Всю просторную левую половину помещения занимали столы и стулья той же древесной породы. Да Нелли бы здесь ночевала, а не в той лачуге, в которой с некоторых пор жила.

Однако обо всем об этом следовало на время забыть, поскольку ожидался тяжелый вечер: предстояло отправиться на поиски человека, который поможет ей подделать документы. И Нелли было очень страшно. Ей предстояло искать подельника, которым наверняка окажется закоренелый преступник, и, как успела Нелли понять, искать в совершенно загадочной части города…

Нелли долго да окольными путями пыталась выведать у коллег и соседей, где у них здесь в Радлесе злачные места, в которые она могла бы пойти (этого, разумеется, им не говорила). Однако мест подобных либо не было, либо по причинам, ей неизведанным, люди не желали этого сообщать, что, по мнению Нелли, было маловероятно. Ну, зачем им это скрывать? От кого бы то ни было, в том числе от Нелли?

Поэтому Нелли подсуетилась лично, порылась в картографии и местных архивах и определила, что город Радлес состоит из пяти районов, два из которых на сегодняшний день не функционируют. Почему? На этот вопрос ответов не нашла. Но вовсе не это было самым странным: не информация о планировке Радлеса. Наиболее странное развитие событий последовало позже, когда Нелли стала расспрашивать о Мертвой зоне напрямую – а именно так именовались районы, по каким-то причинам непригодные для жизни.

Ей стали выдавать невнятные ответы, и вели себя при этом… нестандартно: забывались, отмахивались от вопроса, как-то резко переключались с темы и снова забывались, отмахивались. В общем, было от чего задуматься. И побеспокоиться.

Несмотря на то, что район Мертвой зоны было принято считать опустевшим, в нем по-прежнему обитали люди: об этом обмолвилась Ева, одна из официанток «Красной метки», из которой с трудом, словно клещами, Нелли вытаскивала крохи информации – местные сплетни дело не редкое. Жители «зоны» были либо бедняками, либо преступниками разных мастей. И те и другие являлись изгоями, некогда потерявшими законное место в ставшем чужеродным нормальном мире. Вот и вели убогое существование.

И вот в это место, рассадник порока, Нелли намеревалась сегодня пойти.

«Ты же журналист, – твердил ей внутренний голос. – Ни этого ли ты так хотела? Ни к этому ли так стремилась? К приключениям. Вот тебе и приключения. Раскрывай свой нераскрытый потенциал».

Нелли отогнала непрошеные мысли и проследила за временем: без пятнадцати шесть. Ничего не случится, если Нелли уйдет сегодня чуточку раньше. С Ликерией она договорилась, напарница выдержит с четверть часа без нее.

Нелли собралась, попрощалась с Дмитрием – вежливость превыше гордости, – и вышла на улицу.

Придя в свою новую, скромную квартиру, а в реальности – в крошечную комнатушку, которую снимала последнюю неделю, она переоделась в старые джинсы, сменила футболку на облезлую кофту, и поверх приобретенного в комиссионке добра надела куртку цвета «мокрый асфальт» – теперь она выглядела не лучше попрошайки. Соответствующий образ для соответствующего места. Если уж отправляться в местный притон, то не плохо бы вписаться в тамошний антураж. В то же время сборище непризнанных маргиналов – не фонд взаимопомощи, а значит, обезопасить себя не помешает. Поэтому положив в карман перочинный ножик, с которым не расставалась четвертый месяц кряду, Нелли выбежала на темнеющую улицу. Задерживаться никак не стоило, бродить в темноте да по таким владениям… Но и заявляться туда днем не имело смысла. Все плохие парни, словно тараканы, вылезали только по ночам.

В девятнадцать ноль пять она была на месте: стояла на улице Двойной перекресток перед клубом под названием «Пепел». Да, звучало не обнадеживающе, но именно здесь ей следовало быть, поскольку центром притяжения всех нечистот по слухам являлся именно этот клуб.

Вероятно, поэтому пойманное такси до Мертвой зоны вести отказалось: дальше Пограничной они ездят – на это сослался таксист, стоило назвать ему вычитанный адрес. Пограничная, стоило понимать, это пограничная улица между Мертвой и… немертвой зонами. Надо же, как все просто.

В общем, дальше пришлось идти пешком.

Местные пейзажи, наблюдаемые Нелли на долгом подходе к выискиваемому клубу, оставляли двоякое впечатление. Неразличимые друг от друга здания, обветшалые, лишенные жизни, удручали и вызывали отторжение, но в то же время, как ни странно, пробуждали непонятный интерес: в них проглядывалась своя красота – страшная, грубая, старческая, но в том и заключалась их уникальность – в не всеми понятом и замеченном очаровании.

Правда, очарование замечала недолго. Ей постоянно слышались звуки, какой-то скрежет, шуршание, шепот, поэтому Нелли непрерывно оглядывалась: в немногих окнах горел слабый свет – единственный признак жизни, но на улицах – пустота, ни единого человека, даже собаки бездомной. Может, показываться на глаза здесь не принято? Боятся нападения и потери имущества? Какое-никакое наверняка имелось…

Нелли старалась себя не накручивать: «Не думать. Не думать о плохом…». А потому сосредоточилась на строении клуба: ветхое двухэтажное здание, грязного песочного цвета. Еще бы храбрости набраться, чтоб войти туда… Разводы, осыпающаяся штукатурка, немытые стекла за раскрытыми ставнями… Может, не поздно еще уйти?

Взгляд остановился на стальных дверях, которые так же оптимизма не внушали. Словно тюрьма какая-то. Почему железо?

Тем временем, проверяя наличие денег, Нелли поводила правой ступней: лучшего места, чем ботинок, для сохранности придумать не смогла.

Чтобы достать необходимые наличные, ей пришлось заложить единственную ценность, которая у нее еще сохранилась: кольцо с изумрудом покойной матери. Нелли до последнего откладывала момент, когда пришлось бы расстаться с украшением, уповала на удачу, рассчитывала на лучшее, но откладывать и дальше возможности не было. Деньги нужны были сейчас, а получаемых еженедельных выплат никак не хватило бы на оплату столь непростой и грязной работы. Но Нелли верила, что все обойдется: она накопит необходимую сумму и сумеет выкупить мамино кольцо. Она определенно это сделает. Для нее кольцо – не просто драгоценность. Для нее оно – реликвия, для нее оно – память, которую необходимо было сохранить.

А сейчас необходимо действовать. Пора принять свою судьбу, какой бы она ни была. Возможно, Нелли и самоубийца, но иного выхода не было.

Она подошла к пугающим дверям и потянула ручку на себя – дверь оказалась тяжелой.

На входе никто не стоял. Странно. Хотя чего здесь странного? Вряд ли в подобных местах двери открывает швейцар. Даже охрана – несусветная роскошь.

Нелли оказалась в небольшом фойе, которое ни чистотой, ни красотой не отличалось. Вдоль желтых стен тянулись кислотно-зеленые диванчики, поверх диванчиков висели зеркала: увесистые, в узорчатых рамах, как и окна, покрытые застарелыми пятнами. На этом все: ни портье, ни даже гардеробной.

На одном из диванчиков сидел мужчина, на коленях которого, раздвинув ноги, устроилась привлекательная блондинка. Нетрудно было догадаться, чем они занимались, стоило взглянуть на блуждающую по женским бедрам руку. А потому пополнения в своей интимной компании они не заметили. И слава богу.

Что же будет дальше?

Ответ на вопрос волновал ее особо рьяно еще и потому, что из соседнего зала доносились звуки томной, навязчивой музыки. Нелли пошла на звуки.

Возле широкого прямоугольного прохода стояли трое нелицеприятных мужчин, о чем-то разговаривая на повышенных тонах – паника в Нелли возросла. Возросла вдвойне, когда они грубо засмеялись, и втройне, когда снова заспорили.