Странный апокалипсис. Начало

В салоне автомобиля никого, ни людей, ни одежды. В этот момент накатили сомнения, а может это всё-таки сон, а что ещё хуже, глюк! Осторожно я вошёл в здание. Тишина! На первом этаже располагались всякие конторы, а сам отдел ГИБДД находился на втором этаже. С Риммой, неотступно следовавшей по пятам, мы поднялись наверх. Пройдя по темному коридору, я постучал в дверь, ведущую в комнату дежурного инспектора и не получив ответа, открыл. Кучка форменной одежды, лежащая под столом, сразу бросилась в глаза. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я обшарил карманы и нашёл ключи от служебного Форда. Что ж, транспортом с мигалкой мы обеспечены и ещё реальным оружием с запасом патронов.

– Ну что красивая, поехали кататься? – мрачно промолвил я.

– Вы мне льстите, господин полицейский! – парировала Римма. – А если серьезно, то куда?

– До Лодейного Поля, а может и дальше.

– А зачем?

– Вдруг только наша вышка отказала.

– Какая? – не сразу поняла она. – А, въехала!

– А вдруг! – уже не веря в свою затею, повторил я. Погрузившись в свои думы, уселся в машину. Римма заняла место рядом. Двигатель, повинуясь повороту ключа, послушно заурчал. Загорелся дисплей медиацентра, установленный на волну «Дорожное радио», но только легкое шипение доносилось из динамиков. Мы поднялись из низины, где находился отдел ГИБДД, на гору и направились в центр. Ни одной живой души, даже голуби на городской площади исчезли. Я нашёл, где находиться кнопка сирены и включил её. Медленно с остановками проехали сквозь молчаливый город. Римма потребовала включить громкоговоритель и с мольбой в голосе просила отозваться хоть кого-нибудь. Но только эхо окликалось на её призывы, когда машина проезжала среди многоэтажных домов. Поколесив по городу, выбрались на пустынную трассу. Уже наш, полицейский Форд легко шёл под сто сорок. Чтобы доехать до соседнего города и понять, что всех жителей постигла та же участь, нам хватило двадцати минут. На дисплее моего телефона появился значок «антенна», но вспыхнувшая радость, была остановлена фразой: – Абонемент отключен или находиться вне зоны действия сети.

– Ну что теперь, дальше поедем или как? – осторожно спросила моя попутчица.

– Вперёд!

Но и у следующих вышках меня ждало разочарование и наконец, значок антенна, полностью исчез.

– И что теперь? – на сей раз спросил я.

– Нужно всё обдумать, но лучше это делать в родном месте, дома как знаешь, стены помогают.

– Тогда домой, хотя его наверно у тебя уже нет.

– Ты ж коттедж обещал, поживу как человек!

У неё хватало духа юморить, а меня начала беспокоить загоревшая лампочка уровня топлива. Присутствия электричества не наблюдалось ни в одном из населенных пунктов, через которые мы проехали. Около Доможирова находилась заправка «Лукойл», куда мы и завернули. По привычке встал у колонки.

– И что дальше? – поинтересовалась Римма.

Солидная АЗС, а бензина не взять: – Должен быть аварийный дизель-генератор!

– Да, давай ты поищи его и заправляйся, а я в кафешку через дорогу загляну, тоже заправлюсь, ты подойдешь или тебе с собой принести? – заботливо поинтересовалась она.

– Ты там сильно не заправляйся, я тебя через ГЭС на себе не потащу.

– Обижаешь! – на бегу крикнула она.

Генератор завёлся с пол оборота. Навыки электрика, слава Богу, имеются, через пять минут на заправке было электричество, но большего труда стоило разобраться с компьютером. Однако нет таких крепостей, чтобы русские не брали, особенно если есть шпаргалки! Вскоре я заправил полный бак и пять канистр, которые присвоил без за зренья совести. Заглушил дизель-генератор, и сразу гнетущая тишина обволокла всё вокруг. Римма не возвращалась, чтобы поторопить её, пришлось подъехать к кафе и посигналить. Через минуту дверь приоткрылась, оттуда показалась женская рука, указательным пальцем поманила меня и тут же исчезла.

– Что за шутки!

Заглушив машину, я подошёл к двери и осторожно заглянул внутрь. Длинный темный коридор, в конце которого виднелся вход в обеденный зал, слева туалет, а справа две двери с надписью ДУШ. С одного из них доносились звуки, которые обычно сопровождают помывку.

– Римма!

– Я сейчас, ты в зал проходи, – раздалось из-за двери.

В зале, недалеко от стойки был накрыт стол. Несколько салатов, три коробки сока, бутылка Хеннеси и пара бутылок портера.

– Хм, не плохо она тут развернулась.

– Ты садись, начинай, сейчас горячее будет готово, – появилась она вслед за мной.

– М-мм, – действительно с кухни доносились запахи готовившегося мяса и жареной картошки.

– Тут у них газ, еды море, вот решила закусить по-настоящему.

Римму было не узнать. Она поменяла своё грязное рубище, в которое была одета на джинсы и фиолетовую кофточку, на голове был накручен тюрбан из полотенца. Оказалось, что у неё вполне приличная фигура, правда, лицо вследствие длительных запоев, оставалось такое же отёкшее. Заметив мой удивленный взгляд, поторопилась оправдаться: – Ты не подумай, это я не с них взяла! На кухне сумка лежит, с совершенно новыми вещами, вот и решила соответствовать спутнику, – донеслось уже с кухни. Раздался звук переставляемой посуды и через пару минут она появилась с двумя огромными тарелками.

– Приятного аппетита!

Честно сказать не ожидал такого преображения от этой женщины, которую часто видел еле стоящей на ногах, полностью потерявшей человеческий облик. Словно угадав мои мысли, она смутилась, тонкой, а когда бывшей изящной рукой, поправила чёлку.

– Я тебе тёмного принесла, ты, похоже, его любишь.

– Смотри-ка ты, заметила! – отметил я про себя.

Она тем временем налила себе коньяка: – Первый раз в жизни я выпила шесть лет тому назад и начала с Хеннеси и вот опустилась до спирта с точек.

Залпом опрокинула содержимое бокала в себя.

Честно говоря, мне и кусок в горло не лез, но глядя, как она с аппетитом начала уплетать собственноручно приготовленное мясо последовал её примеру.

– Я так полагаю, молчание твой жизненный стиль? – пережёвывая мясо, спросила невольная спутница. – За время нашего вынужденного знакомства ты произнёс не более тридцати слов.

Не ожидая ответа, продолжала: – И как ты думаешь, что же произошло?

– Над этим и размышляю, молча.

– А ты знаешь, тебе повезло, самые близкие у тебя живы, а остальные… Ты бы точно не стал сильно убиваться, если бы кто-нибудь умер в обычное время.

Мне подумалось: – А ведь она права. Да мои далеко и находятся в чужой стране, но всё-таки они не погибли. Шанс встретиться есть. Раз мы выжили, то значит и ещё кто-то наверняка остался в живых. Наша задача найди их. В Питере шансов найти наверняка больше.

Ещё одна мысль закралась в голову: – А вдруг это нейтронная бомба, вроде говорили, что после её применения всё остается целым, а всё живое гибнет?! Да нет, животные целы! Мы целы! Нее, чушь! Что же тогда?!

– Да, ты очень увлекательный собеседник!

– Извини, просто мысли всякие роятся в голове.

– А ты мысли, вслух! Просто я похоже на грани срыва. Алкоголь не берёт, и ты вот, как зомби молчишь.

– Ладно, постараюсь быть приятным собеседником, – налил ей коньяка, а себе бокал пива. Так сидя за столом, решили вернуться домой, по пути объехать все больницы. Мы были без чувств, когда всё произошло, во всяком случае, такой вывод напрашивался. Значит найти людей, находящихся без сознания в больнице, есть шанс. Если никого не найдем, соберём пожитки и поедем на поиск пропавшей цивилизации.

Через двадцать минут мы были уже в пути. В Лодейное Поле заехали по старой дороге. Дорожное полотно поддерживалось в хорошем состоянии, поэтому не составляло никаких трудностей держать приличную скорость. Если бы меня вдруг остановили гайцы, я был бы рад заплатить любой штраф на руки. Но трасса оказалась пустынна, не считая нескольких машин в кюветах. Показалась стоянка с бетонной эстакадой и разбитый КамАЗ, въехавший в неё. Ещё один грузовик с разбитой кабиной завалился в кювет на противоположной стороне.

– Стой, там человек!

Я резко затормозил, так что Римме пришлось упереться руками в торпедо, иначе бы её лоб оставил печать на ветровом стекле. Быстро развернулся, подъехал к стоянке. Дверь КамАЗа была открыта, а на земле откинувшись на переднее колесо, прямо на грязном асфальте, сидел окровавленный мужик. Голова опущена на грудь и безвольно опущенные руки. Пока я выбирался, Римма была уже около него и щупала пульс.

– Эй, Рембо, пушку убери!

Странно, мечтал встретить людей, а встретив, испугался встречи и пистолет захватил автоматически.

Водитель признаков жизни не подавал, пульс отсутствовал, но тело ещё хранило тепло. Судя по повреждениям машины, его зажало в кабине, согнутый руль говорил о сильном ударе, об него грудью. Вероятно, ребра были сломаны и после того, как он смог освободиться от тисков металла и спустился на асфальт, сломанные ребра повредили внутренности.

Римма подняла осколок зеркала и поднесла его ко рту водителя. Ни малейших признаков дыхания.

– Похоже спасатели, должны превратиться в могильщиков, – констатировал я, – не оставлять же его этим.

Пара ворон сидела на высокой сосне и наблюдала за нами. Римма молча кивнула. Оттащив погибшего в противопожарный ров, зарыли в песок лопатой, найденной в грузовике. Пока я заканчивал облагораживать импровизированную могилу, Римма соорудила что-то наподобие креста и воткнула его в свежий холмик.

– Не знаю, кому повезло больше тебе или остальным, пусть земля тебе будет пухом! – таким прощальным словом окончила она церемонию и молча побрела к машине. Не дойдя до неё, Римма остановилась и внезапно разрыдалась. Я подошел к ней, неловко взял за плечи. Уткнувшись лицом мне в грудь, женщина плакала, не обращая внимания на мои попытки её успокоить. Закончила реветь она так же неожиданно.

– Всё поехали, у нас ещё работы. Блин, коньяк забыла! – и за весь оставшийся путь не проронила ни слова.

В больнице мы не обнаружили никого живого, только три анатомированных трупа в морге. Римму после посещения этого заведения трясло.

– Давай оставим их здесь, только двери закрой, – попросила она, бегом выбежала на улицу. Мне ничего не оставалось, как выполнить её требование и последовать за ней.

– Ну как тут бросишь пить, одно за другим всё валит и валит и главное без остановки, – её колотило, слов практически не разобрать, – Что ж это происходит, то, чёрт побери? Ответь!

– Если бы я знал, поверь, скрывать бы не стал, но есть одна мысль!

– Ну!

– Поехали в Подпорожье, проверим.

Несколько лет назад город оснастили видеокамерами, которые записывали всё происходящее и если нам повезёт, то может что-нибудь, да и обнаружиться. Уже на трассе Римма спохватилась и пожалела, что не заглянула в магазинчик за коньячком. Значит истерика прошла.

– Ты бросать собиралась.

– Так грех не воспользоваться неожиданно нагрянувшим коммунизмом, жаль только вот собеседник хреновый попался. Ну, вот скажи, что ты всё время молчишь и ты что, ты считаешь, что я не достойна твоего внимания! – речь спутницы стала заплетаться и больше стала напоминать пьяный базар. Всё-таки коньяк, после истерики начал действовать. Ещё немного повозмущавшись на мой счёт, не услышав ответной реакции, она уснула, уткнувшись головой в боковое стекло. Прибыв на место, я попытался её разбудить – бесполезно.

На площади перед зданием администрации стоял автобус. Обычно отсюда уезжали спортсмены на соревнования, школьники на экскурсии, чиновники на фуршеты. Так было и на этот раз. Около автобуса виднелись разрозненные кучки одежды и ещё четыре на разных расстояниях от него. То ли эти четверо несчастных подходили к группе, а может, заметили нечто необычное и попытались убежать. Я подошёл к этим кучкам или вернее называть останкам. Судя по расположению предметов одежды, а также по раскиданным по пути сумкам, можно было сделать предположение, что они видели происходящее и попытались убежать. Ну что ж, оставалось проверить мою теорию и попытаться посмотреть видео с камер. Сломав стекло в дверях, случайно попавшим в поле зрения камнем, я проник в здание. У входа справа находилась комната дежурного, от которого осталась одна форма. В соседнем помещении я обнаружил мониторы и компьютер системы видеонаблюдения. К сожалению, блоки бесперебойного питания к тому моменту полностью разрядились и естественно оборудование отключилось. Последнее время, все готовились к чрезвычайным ситуациям, каждая администрация обязана была иметь источник резервного питания, который и был мною обнаружен в подвале здания. Бензиновый генератор установлен стационарно и подключен к электрическому щиту. После нескольких попыток удалось его запустить.

– Да будет свет! – я переключил автомат на автономное питание. С компом пришлось повозиться и только случайно обнаруженная за монитором бумажка, подсказала мне пароль ввода. Я очень боялся, что компьютером что-нибудь случилось, так как он работал на момент катастрофы. Но нет, повезло! Десять минут потребовалось на то, чтобы разобраться с программой. Опыт обращения с компьютерами хоть и есть, но я далеко не хакер. Нашёл запись с камеры, обращенной на площадь, установил просмотр с пяти тридцати, то есть с того момента, как меня разбудил будильник. Камера оказалась с высоким качеством разрешения и картинка достаточно четкая.

Итак, вот к двум парням, стоящим на площади, подходят три девчонки, вышедшие из подъехавшей машины. Водитель выгрузил из багажника три небольших сумки, подошёл группе, перекинулся несколькими словами со всеми, поцеловал одну из девчонок, уехал. Видимо отец. Один за другим стали подтягиваться ребята, кто с родителями на авто, кто пешком. Подошли мужчина и женщина, судя по их поведению, они были ответственными за ребят. Группа уже состояла из двадцати пяти человек. В ноль пять сорок пять подошёл автобус, часть ребят прошли внутрь. Мужчина поглядывал на часы и посматривал по сторонам, как будто ожидал подхода ещё кого-то. И действительно вскоре со стороны школы искусств появись четверо.

Сначала я не понял, что и произошло. Подходящие ребята вдруг остановились, развернулись и побежали обратно, побросав сумки. Остановив запись и отмотав назад, я запустил просмотр в замедленном воспроизведении. Вот ребята идут, останавливаются. Что их насторожило? Порыв ветра? Мужчина прикрывает лицо и тут на него надвигается прозрачная, колыхающая субстанция или плёнка, еле различимая на мониторе. Он замирает, похоже, не в силах сопротивляться и начинает исчезать из виду. Его одежда, несколько мгновений находится в воздухе и тут же падает. Плёнка догоняет убегающих ребят, парализуя их. Каждый из них замирает в том положении, в каком эта пленка их застала. Кто в беге, кто в падении. Они исчезают, только предметы одежды падают на асфальт. И никакого ветра, дувшего мгновение тому назад! Меня загипнотизировало это видео. Я смотрел на экран, но там как в стоп-кадре, не было, ни единого движения.

Звон лопнувшего стекла вывел меня из оцепенения.

– Андрей! – негромко позвала Римма. – Ты, тут?

– Здесь, – отозвался я, выглянул в проём двери.

– Что ты тут делаешь?

– Смотрю видео с апокалипсисом, – мрачно ответил я, – как оказалось это заняло несколько секунд. Будешь смотреть?

– Да!

Увиденное произвело на неё такое же гипнотизирующее действие. Она сидела, уставившись в экран монитора, слёзы текли по её щекам.

– Что это было?

– Зачистка!

– Но что это?

– Если б знать!

Мы продолжали смотреть в монитор, на неподвижную картинку на экране. Через две минуты видео стало искажаться. Опять порыв ветра и снова эта субстанция в том же направлении промелькнула на экране.

– Контрольный выстрел! – констатировал я.

Похоже, те, кто это всё задумал, подстраховались, но мы, как-то выжили? Первые мысли о том, что в живых остались те, кто был без сознания в момент прохода субстанции, на этот момент были единственной более или менее подходящей версией.

– Надеюсь, этот контрольный выстрел больше не повториться! – Римма встала и отошла от экрана.

– Хорошо бы, но вот что дальше? Надо продолжить поиски людей.

– Давай. Больницу мы не смотрели.

– Согласен, сейчас, только скачаю это видео. Вот и флэшка, ничейная.

В больнице сразу посетили палату реанимации, так как по нашему разумению, только там могли обнаружить уцелевших, но и здесь нас ожидало полное разочарование.

– Может в операционной кто-нибудь есть? Пошли туда, – Римма потянула меня, ухватив двумя руками за бицепс.

– Никого!

– Что, может, морг проверим? – предложил я. Она замотала головой и задрожала: – Нет, хватит с меня уже на сегодня трупов.

Мы побродили по больнице, покричав без всякой надежды на ответ. Только гулкое эхо отвечало нам в окрашенных в синий цвет коридорах.

– Пойдем обратно в хирургию, – предложила Римма, – Я тебе повязку заменю.

За всеми этими событиями я забыл о ране, да и боли не чувствовал.

В процедурном кабинете она почти профессионально обработала мне рану, и заклеила её, убрав бинт.

– Где ты так ловко научилась? – вдоволь наоравшись из-за пощипывания клея, поинтересовался я.

– Когда в институте училась, санитаркой подрабатывала, как раз в хирургии. Такого насмотрелась! Ну, всё больной, вам необходим постельный режим, наверняка у тебя сотрясение мозга.

– Да, это не сотрясение, а встряска и выворот на триста шестьдесят.

– Сейчас шоковое состояние пройдет и будет тебя тошнить, но, если честно, я не знаю, как сотрясение лечится.

– Спасибо сестричка и на этом! Ну что пошли?

– Куда?

Действительно куда идти и что делать?

– Поехали ко мне, там всё и обсудим.

Римма чему-то заулыбалась.

– Ты чего?

– Да так. Чуть не ляпнула, что в первый день знакомства я к мужчинам в гости не хожу.

– Ну, ты даешь! Пошли, недотрога.

Пять минут, и мы пересекли плотину ГЭС. Уровень водохранилища казалось, заметно снизился. Слегка обнажились ранее покрытые водой берега. Я спустился до затопленной дороги, где обнаружилось, что глубина в этом месте не более десяти сантиметров.

– Ну что рискнем? Плавать умеешь?

– Поехали! – хмыкнула Римма.

Не спеша, открыв окно и высунувшись из него, я медленно тронулся вброд. Римма тоже почти выбралась наружу, в салоне торчали только её ноги. Переправа не заняла и трёх минут. Миновав водную преграду, не останавливаясь у своего «лансера», по пути распугав смешанное стадо коров и овец, мы понеслись домой.

При въезде в поселок открывается вид на его нижнюю часть. В глаза сразу бросились печальные последствия прорыва плотины. Территория расположенной на берегу судоверфи была полностью затоплена водой.

– Уплыл мой домик, наверно! И всё что нажито, но ещё не пропито.

Она попросила меня подвезти к дому, который находился на второй линии от реки, под горой. Надежда, что он ещё существует, оставалась. Коротким путём доехать до него оказалось невозможным, так что пришлось, дав круг, проехать по пешеходной дорожке парка, прилегающего к склону, чтобы подобраться как можно ближе. Следом за Риммой я подошёл к крутому спуску, откуда взору открылась вся картина затопления. Река разлилась на сто, а местами и на двести метров. Часть домов, особенно старых была разрушена. Такая участь постигла и её дом. Римма, окаменев, стояла и смотрела на буйство воды. Слёзы лились по лицу. Я хотел было пошутить, что не печалься мол, выберешь себе любой дом, покруче, но не смог. Она точно плакала о чём-то другом. Не о потерянном жилье, ни о постигшей нас катастрофе. Тут было что-то своё, сокровенное! Неожиданно она резко развернулась, не сдерживая рыданий, быстро пошла в сторону центра.

– Римма, стой, подожди! – но она, не оглядываясь, шла напрямую, натыкаясь на деревья. В конце парка остановилась у скамьи и без сил опустилась на неё. Подъехав, я выбрался из машины, сел рядом обняв её за плечи.

– Боже, за что Боже! За что ты меня так! Ты, отнял у меня семью, ты отнял у меня дом, мое достоинство! Ты бросил меня в пьяное дерьмо, но память! Зачем, ты отнял у меня память?!

Я не мог понять, о чём она.

– Единственное, чем я ещё дорожила, что берегла! – женщина уткнулась мне в грудь, от чего моя рубашка сразу промокла от слёз.

– Рим, извини, но о чём ты?

– Там была моя память! А теперь её нет! Единственное что уцелело после всех бед, и то пропало!

– Но что?!

– Когда горел наш дом, я вытащила в последний момент альбом и два диска с видео. Я берегла их, я молилась на них, там было моё всё!

Тут меня накрыло, я понял кто она. Несколько лет назад, на пригородной трассе в автокатастрофе погибла семья, отец и трое детей. Пьяный водитель КамАЗа выехал на встречку и протаранил «пятерку». Отец и двое близняшек погибли на месте, а за жизнь самой маленькой врачи боролись пять дней, но спасти малышку не удалось. Это были её муж и дети. На этом беды не закончились. Через неделю после похорон, в дом, где они жили, посреди ночи ударила молния. Сгорел полностью, а она чудом осталась жива. Но и это были не все испытания. Отец, тяжело переживавший случившееся, умер через три недели после пожара. Её мать сошла с ума от свалившихся несчастий и вскоре тоже скончалась. Бедная женщина! Комок подобрался к моему горлу, слёзы сами навернулись на глаза. Столько выпало испытаний на её плечи, тут и не мудрено сломаться.

Она потихоньку успокаивалась, а я сам того не замечая ворошил её волосы. Как и в прошлый раз, плач прекратился неожиданно. Сделав над собой усилие, она вытерла слезы рукавом.

– Прости за истерику, просто что-то навеяло.

– Да не извиняйся, если бы со мной такое произошло!

– Ты знаешь?

– Да.

– Я до сих пор не могу понять, за что мне всё это. Ты не слышал наверно, но я два раза пыталась покончить с собой. Но как в песне, «хотел я задавиться, верёвка подвела. Хотел я утопиться, вода холодная была». Какие-то ребята вытащили, подумали тону. С тех пор я уже пила почти без остановки. Только в дни рождения детей и мужа в рот не брала. Хотя и тяжело было. Вот так. А в дом я никого не водила. Это было святое. У меня там фотографии как иконостас стояли, я приходила и разговаривала с ними. Представляла, какими бы они сейчас стали. Чёрт, надо выпить!

Не смог не поддержать её. В «Пятерочку» вошли ранее опробованным способом, разбив окно на дверях. Поискав на кассе ключ от витрины с элитным алкоголем, она прихватила оттуда свой излюбленный напиток.

– Ну, надо попользоваться положением, – оправдывалась она.

Я доверился Римме в выборе продуктов и вскоре с полной тележкой мы стояли у дверей, собираясь выходить. Но не тут-то было! Стая, успевших проголодаться за ночь собак, объединившись по одной им известной причине, встретила нас у дверей. Едва завидев идущую впереди Римму, эта свора дружно и агрессивно залаяла, голося в разных тональностях, изредка огрызаясь друг на друга.

– Еды что ли требуют? – с опаской спросила Римма.

– Похоже на то и выпускать не собираются!

– Так надо покормить их, благо «Педигри» тут достаточно.

Я подтащил к дверям пару коробок с пакетами любимой собачей еды, так во всяком случаи реклама утверждает. Открыл пару и кинул их в толпу лающего племени.

– Кидай ещё, и бежим! – торопила Римма.

– Погоди, успеем. Если уйти, не закрыв двери, завтра тут ничего не останется.

Обшарив подсобные помещения, я нашёл пару небольших листов ДВП, шуруповёрт. Римма, проверив карманы оставшейся от охранника одежды, нашла ключи от входной двери. Она отвлекла внимание стаи, раскидав корм, а я на скорую руку заделал разбитое окно. После этого устроив для собак «рог изобилия», закрыли дверь на замок и быстро нырнули в машину.

– Фу, вырвались! – облегченно вздохнула моя спутница.

– Меня напрягает, что дальше будет! Нам их не прокормить!

– Надеюсь, ты придумаешь что-нибудь, – глотнув прямо из горлышка, заявила она.

До дома было рукой подать, через три минуты припарковали полицейскую машину у забора, рядом с воротами.

– Вэлком! – сделав широкий жест рукой в направлении дверей, я замолчал, не закончив фразу.

– Что? – напряглась Римма и проследила за моим взглядом. Я стоял и смотрел на владения Петровича. Хазар сидел, уставившись на водительскую дверь «Монстра» и никак не реагировал на наше появление.

– Чего это он?

– Там хозяин его остался. Пошли, посмотрим.

– Давай ты один, а я тут по хозяйству, – и на мой недоуменный взгляд ответила. – Ну, боюсь я собак!

На том и разошлись!

Верный пес, заслышав мои шаги, застриг ушами и повернулся ко мне, только когда я вплотную подошел к нему.

– Что Хазар, грустишь? – в ответ он сунул свою морду мне между ног.

– Ты не возражаешь, если похороним всё что осталось, – пёс, словно поняв мои намерения, отошёл в сторону. Собрал одежду друга, направился в огород, прихватив с собой лопату. Хазар не тронулся с места. Выкопал неглубокую яму и положил туда вещи Петровича, и стоял, вспоминая моменты нашей жизни. А дальше произошло то, от чего на глазах навернулись слёзы и остановить их, не было сил. Верный пёс принёс в своей пасти кепку Петровича, положил её в выкопанную яму и улёгся рядом с ней, положив лапы на нос, как бы прикрывая ими глаза. А из глаз его текли слезы, хотя может мне показалось. Я взялся за лопату и завершил начатое дело.