Веселое настроение

Но таких не проймешь.

– Не верим в раскаяние, – строгости напускают общественники, с новой силой. – Уж, больно охочи, вы, братцы, до выпивки и прогулов!

После этих страшных слов наступило и наказание:

– Чтобы мы верно начали исправляться, под роспись в профкомовском журнале приказов выдали каждому из нашей компании по одному билету на концерт симфонической музыки.

Еще и пожелали вдогонку:

– Вникайте в культуру, а мы проверим!

Нам же, что:

– Что мы совсем отпетые и отмороженные?!

Нам подводить коллектив неохота:

– Старались, ведь, для нас занятые и без того люди – в кассу филармонии ходили за билетами.

Вот мы и пошли.

А народу там – не протолкаться!

И на кассе табличка:

«Все билеты проданы»!

Но желающих послушать заезжих скрипачей, да местных тромбонистов – страсть, как много!

Все друг у друга лишний билетик выпрашивают.

Заметили нас – обступили.

– Продайте, билеты – говорят. – Зачем они вам?

Только не за тех принимают.

Сказано же:

– Раз коллектив поручил сходить на концерт и после него обстоятельно пересказать впечатления, отчитаться, так сказать, исполним в точности, хоть в лепешку расшибемся.

Видит народ:

– Пустое дело!

Расходиться начали меломаны, к другим, таким же, как мы, кадровому потенциалу с предприятий, приставать.

А один, самый настырный любитель Баха и прочих корифеев симфонизма, господи прости, мало того, что в шляпе, а умишком пораскинул.

Сбегал быстренько куда-то. Приносит.

– Я вам это, – убеждает. – А вы мне – билеты!

Только у нас просить бесполезно. Сами, кого хочешь, уговорим:

– Лишь бы было!

Так и разошлись.

Тот симфонист, головастый, в шляпе, отправился-таки на концерт. А мы как обычно – в знакомую подворотню, где в укромной щели пластиковые стаканы давным-давно припрятаны с прошлой культурной вылазки.

Утром только неудобно было.

Все участливо о симфонической музыке говорят. Пытают, видимо, как мы к культуре приобщились.

А мне, Иванову, да дружкам моим – Сидорову и Охапкину не до разговоров о классическом музыкальном наследии.

Воды охота:

– Холодной!

Гроза

Когда Глеб Шустриков на работу вовремя приходит – жди грозы!

Просто чутье какое-то.

Раздевается. Костюм – в шкафчик, а робу – на себя. Встает к верстаку и тихо так, чтобы другим н7е мешать, напильником хрумкает заготовку.

– Давай, Шустриков, – предлагаем от чистого сердца. – Уде открыли!

А он – ноль внимания!

Мастера ждет.

Только мастер не спешит, а едва появляется, сразу за Глеба Шустрикова:

– Вот он где, чтобы глаза мои на него не глядели!

И далее в том же духе.

– Ты, – говорит. – Вчера опять там был?

И по тому, как скромно потупил взор бессловесный Шустриков, становится понятно, что не ошибается наш руководитель участка.

Да и как ошибиться, если полная информация так и прет наружу от разгневанного мастера:

– Опять счет прислали за специальное медицинское обслуживание!

И так добрых два часа.

Говорит так, как по заранее написанному тексту, наш замечательный, красноречивый мастер:

– О чести коллектива!

Затем:

– О тех, кто ею не дорожит и плюет, в конечном итоге, на товарищей по работе!

Только Глеб Шустриков молчит.

Затаился у верстака. Выжидает, когда гроза пройдет. Ждет удобного момента перевести дыхание и попросить закурить, так как получку вчера всю оставил, незнамо где.

Всю – копеечки.

Но словеса мастера не остаются воплем вопиющего в пустыне. Играют свою роль. На несколько дней после этого, до самого аванса воздерживается Глеб Шустриков от залетов и на работу, как всегда, только перед самым обедом появляется.

Знает, когда нужно вовремя приходить:

– Перед грозой!

Хобби

Иннокентий Семкин завел собаку.

Не какую-нибудь там болонку или бульдога. Самую, что ни есть, обыкновенную дворнягу – хвост крючком!

И назвал он ее не так, как любят придумывать клички все прочие, слишком образованные сограждане: – Не Гектором или Вулканом. А в традициях русского фольклора: – Шариком!

И жил этот пес у него даже не на кровати в квартире, или в конуре у порога. А в самом подходящем месте:

– Где придется! Там же и еду себе промышляет!

Но на выставки собак Иннокентий Семкин водит своего Шарика регулярно. Ни одну не пропускает.

Хобби у него такое: – Не отставать от других!

Посмеиваются зрители над питомцем Семкина.

А вот в жюри придерживаются противоположного мнения. Присуждают Шарику не только жетоны участника, как прочим. Не одни розетки лучшего представителя породы.

А еще и медали. Да все – высшей пробы!

Дело же не в том, что собака Иннокентия Семкина – очень уж понятлива да смышленая.

Сказано же: – Хвост – крючком!

Просто в садовом кооперативе, где председателем много лет бессменно является Иннокентий Семкин, находится и дача бессменного председателя жюри выставочного комитета.

А тот прекрасно знает, что у господина Семкина хобби:

– Не отставать от других. Ни в чем. И особенно в знаках внимания!

Интересного охота

Дело было к вечеру. Конец рабочего дня приближался с неминуемостью опаздывающего на конечную станцию пригородного поезда.

Валентину Шимкину предстояло концерт слушать или, на худой конец, нырять с коллегами в ближайший кинозал.

Приобщиться, так сказать, к культурному досугу.

Со стула на стул пересаживаться, конечно, не очень хотелось, а что поделать. Не идти же в шахматы рубиться на парковой скамейке с пенсионерами, с молодежью зажигать на дискотеке или, нацепив кеды, бежать трусцой от инфаркта.

– Как жить интересно можно! – вздохнул Шимкин с досадой на то, что поздно о его душе общественники подумали. – Нет, правильно в профкоме заставляют заниматься культурным самовоспитанием!

Это он – совсем про других людей подумал. Сам же не желал ни на концерт, ни тем более в кеды.

Ушмыгнул за пять минут до конца смены через заветную дырку в заборе, чтобы председателя профкома на проходной не встретить с билетами под ведомость на сеанс или увертюру.

По поводу планов на вечер у него было другое мнение – дома просидеть, пока глаза не слипнутся, перед телевизором:

– Там всего сразу хватает: и кино; и лечебной трусцы под симфоническую музыку.

Оригинал

К назначенному часу все собрались. Не было только Геннадия Лямина.

– Непорядок! – возмутился Иван Иванович. – Вечно он опаздывает, постоянно заставляет себя ждать!

Недолгое молчание было подтверждением его упреков. Но неприязнь вскоре прошла, как ее и не бывало.

– А, может, без него начнем? – не утерпел Егорыч.

Его реплика попала как то семя на унавоженную почву:

– Это идея!

– Здорово придумано!

– И как только сразу не догадались?

Словно подбивая итог под завершенной дискуссией, и делая это во славу, с таким трудом, достигнутого консенсуса Иван Иванович забулькал по стаканам.

Только и с полными посудинами радости не ощущалось. Чего-то явно не хватало. И это понимали все по мрачному виду друг друга.

– Без Геннадия Лямина, братцы, как-то не очень интересно! – вздохнул Сергей Васькин, выражая общую печаль. – Что ни говори, а все же душа общества.

– Оригинал, едри его в копалку, – продолжил за него Егорыч.

– Тогда позвони ему, пусть поторопится! – не утерпел Иван Иванович с досадой, что пропадает так бесславно его труд разливальщика.

Позвонили.

– Не будет его! – раздосадовано оторвал от уха телефонную трубку Сергей Васькин. – Говорит, что завязал с выпивкой…

– Вечно он так, – помрачнел Ивен Иванович. – О других не думает.

Но семя сомнения уже проросло в душах, перепаханных неожиданным решением бывшего приятеля.

– А может быть и мы того? – докумекал до истины Сергей Васькин. – Не одному же ему оригинальничать!

Спорить с ним оказалось некому. Всех привлек пример неведомого посторонним Геннадия Лямина.

Бутылку с негодованием выбросили. То, что было разлито, с отвращением выпили. Ополоснули стаканы под струйкой из поливочного крана, не закрытого дворничихой и пошли по домам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.