Всем нам, в безвременье летающим…

В минуты эти счастлив я сполна.

Поэзии прелестная волна

На волшебства похожа дуновение…

Забыв друзей обман, любви разуверенье,

В строкАх я поэтических воскрес.

Возможно и не крут мой рИфмовый замес,

Но каждая строка – моей души томленье…

Стихи ведь не таблица умножения

Каждый поэт по-своему

в жизни тОрит свой путь.

Одни бегут по поверхности,

не поднимая муть.

Другие непонятные вензели

пишут денно и нощно,

Считая, что их творчество

выглядит зрело и мощно.

Не думаю, чтобы Пушкин и Лермонтов,

другие поэты известные

Сильно тужились по ночам,

создавая вирши прелестные.

Я вас люблю, чего же боле… -

слова знакомые до боли.

Простая фраза, но сердечная

и нас заставила задуматься о вечном.

А главное – о том, как в этом мире жить,

Любить, страдать и чувства добрые будить…

P.S.: Стихи ведь не таблица умножения, души взволнованной видения!

Лишь для тебя играет сердце на клавире

Я полюбил тебя за кротость и за нежность,

За взгляда светлого безбрежность,

За локоны волос, спадающих на плечи,

За тот единственный и томный вечер.

Идём по жизни мы пусть разными дорогами,

Страдаем сильно, боремся с тревогами.

Но помни постоянно, в этом мире

Лишь для тебя играет сердце на клавире.

Куда умчатся наши души?

Дорога наша скоротечная

И задаём волнующий вопрос:

Куда умчатся наши души?

Увы, не каждому желаемый прогноз

Придётся слушать,

Когда предстанет пред вратами в вечность…

***

"Мне дым Отечества и сладок и приятен…"

Сказал не я, не мой приятель,

А исторический герой.

Произнести могли и мы,

Но не сподобились, увы.

Я туп, приятель – тот немой.

Быть может даже и неплохо,

Ведь наш герой не ахал и не охал,

Когда леса, спаленные пожаром,

Пытали нас удушливым угаром…

***

Душа возрадуйся и пой

На улице профессора Шнитке

Я получил квартиру!

Её построил ЛенСпецСтрой,

Меня обобрав до нитки.

Я деньги им отдал и лиру.

Но деньги что – приходят и уходят.

Не я конечно, только внуки

Баланс семейный восстановят,

Стерев по локоть собственные руки.

Вот и подумал, стоит ли сажать

Моих любимых в долговую яму.

Себе уж лучше в чём-то отказать,

Чем их подвергнуть этакому сраму.

Пусть строят собственный дворец

Быть может на Лазурном берегу.

А я их дед, а для кого – отец

Все силы отдал, больше не могу.

Меня не стоит даже упрекать.

Мы как сумели, так и жили.

Поверьте мне отец и мать

Лишь только жизнь любезно подарили…

Мужики и бабы как кенгуру…

Мужики и бабы как кенгуру -

На животе и спине сумки огромные.

Особенно вечером и поутру

Несут баулы объемные.

Ничуть не считают какой-то обузой

Всю собранную поклажу.

И что интересно, весь этот груз

Тащат домой, не на продажу.

Вспомните, братцы, ваша квартира

Вовсе не склад портовый.

Не собирайте все ценности мира

В слепом исступленье фартовом.

***

Салон игорный "Руслото".

Ты был личностью,

Стал НИКТО.

Зашел за стол, Из-за стола слез.

Был с деньгами,

Остался без.

Но не надо винить

Игорное заведение.

Заходить или нет -

Ваше личное мнение.

Властные ряженые

Не знаю, откуда такая норма -

Разве что ленивый не оделся в форму.

Лесники и железнодорожники,

Эмчеэсовцы и пожарные,

Таможенники и налоговики…

И даже Рыбводнадзор

Громко кричит всем:

"Без формы позор,

Нам без погон и звезд разномастных

Трудно справляться с функцией властной!"

И не могут понять эти властные ряженые,

Что волей народной на должность посажены.

И если ума в голове не хватает,

Возможно изъян этот форма скрывает…

***

В уютном, красивом метровагоне

На мягких сиденьях разнежились сони.

Не спят, конечно, а притворяются,

В состоянье таком ничуть не теряются.

А рядом скромно стоит инвалид.

Всё в организме мужчины болит.

Но боится, какое коварство,

Случайно вспугнуть это сонное царство.

Развей мою грусть…

Я каждую фалангу твоих рук

Перебирать готов хоть вечность,

Как чудотворное семейство.

Но вот какая сердцу мука,

И я сказал бы бессердечность -

Не позволять мне это действо.

Боишься нежности моей?

Но я еще не чёрств душой.

И пусть за тысячу морей

Я буду каждый миг с тобой.

И ты перечить мне не смей,

А лучше грусть мою развей…

***

Они меня не слушают.

В ушах у них наушники.

Что им сказать, не знаю.

Меня не понимают.

А мальчики резвятся

И вовсе не боятся,

Что их таких ослушников

Оставят без наушников.

Заставят Родине служить,

Любить, работать и творить,

Не заменяя мир реальный

Увы, проказой виртуальной.

Я сам когда-то ох и ах

Искал спасенье в проводах.

С годами понял, уши

Даны, чтоб мир нам слушать.

И разве нужно затыкать,

Что нам дала с рожденьем мать?!

***

Я к нежной попке прикоснулся

Во мне вдруг чудище проснулся.

И призывает нараспев:

"Лю-би, лю-би прелестных дев!"

Но стар уж я. Призывы эти

Адресовал своим я детям.

Пускай они клинок мужской

Не отпускают на покой.

Пир во время чумы

Выбираем своих правителей

Из скудной колоды карт.

Как поёт популярный бард,

Вы цените своих хулителей.

В их словах не только желчь,

Остракизмы, иль просто чернуха.

Вы прислушайтесь даже вполуха

Есть там правды невиданный смерч.

И впервые за столько лет

Голос "черни" услышан занудный.

И на наши серые будни

Благодатный пролился свет.

Но не ждут ли нас в будущем гадости,

Хоть привыкли к такому мы.

Не похоже ли буйство радости

На пир во время чумы?!

***

Пора осатанелости прошла.

Привыкли к выкрутасам будней.

Жизнь не богаче стала, а скудней.

Мы старость не искали. Нас она нашла.

Я знаю бодрых старичков.

Упала седина на их виски.

Они сквозь призму роговых очков

На ножки стройные, животики, соски.

Уставились, что глаз не оторвать.

Так им милы былые похождения.

Готовы дату смерти поменять

На дату своего рождения.

Но не дано такое волшебство.

Куда всё проще в жизни полоумной.

С годами иссыхает естество

Понять обязан и дурак, и умный!

***

Я не привык в хитросплетенье слов

Искать поэзии истоки.

В простых словах описывал пороки,

И в этом деле был не нов.

Не сгореть бы от… стыда

Не сгореть бы от… стыда.

Не от зависти, от злости.

Были жирные стада,

Но остались только кости.

Нефть плескалась в недрах шумно,

Газ расторкивал породу.

Но министров слишком умных

Снарядили на Природу.

И они, прищурив глазки,

Тащат всё, что попадётся.

И рассказывают сказки,

Как нам сладко жить придётся.

Хватит нам красивых басен.

И устав их просто слушать,

Мы поймём, как мир опасен,

Если правят им чинуши!

Полураспад души

Встречал по жизни запертые двери,

Но не последним был в дворовой драке.

С годами пыл остыл. Теперь

Мои стихи в психической атаке.

Они – полураспад души.

В них ненависть и милость.

И я приказывал: "Пиши,

Пока есть в теле силы".

Свои я рифмы не растил

На чей-то вкус капризный.

И на души моей распил

Пусть смотрят с укоризной.

Захочешь воскликнуть, не смей, не кричи…

Красная площадь. Мавзолей.

Даже если приспичило, не отлей.

Можешь мочиться прямо в трусы.

Тебя там не проверяют.

Но за каждым движеньем твоим наблюдают

Специальные службы – государевы псы!

Кремлевские стены. Тупик.

Не слышат взволнованный крик.

Захочешь воскликнуть, не смей, не кричи.

Повсюду тебя "пасут".

И заруби себе на носу:

О бедах своих промолчи!

Красная площадь – символ страны.

Мне бы прилечь у Кремлевской стены.

Высказать все, что в душе наболело…

Да видно я маху дал:

Душа рассталась с телом.

Не судьба! Не успел! Опоздал!

Замкнулся жизни суетливой круг

Замкнулся жизни суетливой круг.

Друзей нет рядом и подруг.

И я ступаю осторожно,

Туда, где встретиться, возможно

Придется с чередою мук.

Не испытать мне райских наслаждений.

Я жил без всяких убеждений.

И в годы прошлые лихие

Я совершал дела плохие

И не испытывал сомнений.

За все ответить мне придется,

И строгий судия найдется.

Он призовет меня к ответу,

Где б я ни прятался от света.

И обвинений шквал прольется.

Смирился я с такой судьбою.

Не ухожу, а остаюсь с тобою.

Моя любимая подруга.

Не разорвать мне путы круга.

Продолжу жить, как был изгоем…

***

Я на поэзию подсел, как на иглу,

Но вижу свет в конце тоннеля, а не мглу.

А это значит – будем жить,

Любить, надеяться, творить!

***

Стихи дарю, не продаю.

Я в их продаже вижу лишь убожество.

На свете есть продуктов множество,

Которые необходимо продавать.

А вот стихи – с любовью отдавать!

***

Я не люблю воспоминаний,

Пустых, ненужных обещаний,

Жены неправедных признаний,

В мозгу иссохшем лишних знаний…

Я любил и был любим…

Я любил и был любим

Сначала ею, теперь вот им.

И не читайте нотаций нудных

Я в сегодняшних шумных буднях

Выбираю свой путь без советов

В России. А в прошлом – в стране Советов.

Устал я слушать морали

От тех, кто считается швалью.

В высоких кругах и низких,

На подступах дальних и близких.

***

Я проснулся? Иль это сон?

Потому что всё ещё сплю.

Льётся солнечный свет из окон.

И кому-то шепчу: "Люблю!"

Но поверьте, лицо незнакомо.

Повстречал потеряшку у дома,

И привёл сердобольно в квартиру,

Защищая от внешнего мира.

И она благодарно ответила,

И меня телесно приветила.

Только я, живя одиноко,

Всё забыл в мгновение ока.

***

Поверьте, ой, как не просто

Жить как хочется, а не по ГОСТу.

Как лабораторные мыши,

Привыкли к указаниям свыше.

И не суёмся к дырке

В лабораторной пробирке.

Хоть знаем и без сомнения,

Там – свобода, здесь – заточение.

***

Встретил божье творение,

Создание творца и гения.

Шепчу: "Люблю безмерно".

Не слышит меня, наверное.

Наушники плейера воткнуты,

Контакты любви разомкнуты…

***

В метрополитена могилу

Без принужденья, сторонней силы,

Спускаемся добровольно

И группой большой, и сольно.

Прощаясь с белым светом,

В турникет опускаем монеты.

И думает млад и взрослый,

И "до" и, конечно, "после"

В течение многих лет:

"Быть может, выйдем,

Быть может, нет!"

***

Всю жизнь подтирались газетой –

И той, что "Правда" и "Советской Россией" этой.

Теперь – туалетной бумагой

Усердно и даже с отвагой,

Пытаясь всех убедить,

Мы стали культурнее жить…

Но я остаюсь при мнении:

И люди простые, и гении

И в прошлом и нынешнем времени,

И в том убеждён без сомнения,

В нашем и прочем мире

Всю важность теряют в сортире.

Партитуру жизни не исправить

Несмотря на судьбы превратности

Нам предложен один лишь путь:

Тот, с которого нам не свернуть,

Даже если сошли по халатности.

Что-то можно чуть-чуть подправить,

В мелочах навести корректуру.

Только жизни своей партитуру

Не дано нам по вкусу исправить.

О море!

Какой простор, какая мощь в простом,

Какая строгость в набегающей волне.

Знать оттого так хочется и мне,

Впервые видевшему это,

Воспеть в стихах быть может то,

Что ранее другими и воспето.

О море сны.

Как спорю с ним.

Как я от радости, от боли,

От счастья неизведанного что ли

Пою, мне подпевает шум прибоя,

Оркестр – ветер штормовой.

Как счастлив я,

Что жизнь теперь моя,

С тобой навечно связана, о море.

Что на твоём бушующем просторе,

В который раз уж вновь и вновь.

К тебе я верность испытаю и любовь.

Всеми фибрами души чую перемены

Всеми фибрами души

Чую перемены.

Не мешают тромбы в венах

Выполнять приказ: «Пиши!».

И в пути я строчка к строчке

Привередливо кладу.

И хоть с жизнью не в ладу,

Не готов поставить точку.

Я хотел бы рассказать,

Как не просто в жизни этой.

Но кричат мне: «Ты, с приветом,

Хватит, батя, поучать!»

Прав ли я, они ли правы,

Я не стану рассуждать.

Но не надо продолжать

Путь истории кровавый.

Пусть счастливым будет век,

Пусть живут потомки в мире.

Никогда мишенью в тире

Пусть не станет человек.

***

Мой путь извилистый и трудный

Сегодня пройден. Точка! Расстаюсь!

Сюда, поверьте, точно не вернусь

Проматывать остаток скудный.

Душа и ноет, и болит.

И жизни воз устал тащить.

Дилемма – жить или не жить

Передо мною не стоит.

У нас поэты нынче не в фаворе

У нас поэты нынче не в фаворе.

О власть имущих лишь напишешь без лукавств,

Навстречу выйдешь волчьей своре

С одной рогатиной в руках.

Враз загрызут, и не успеешь пикнуть.

А то – окажешься во властии оков.

И не пытаясь в сказанное вникнуть,

Зачислят сразу в сонмище врагов.

***

Мячик крикнул: «Я всех круче!

Захочу, взметнусь до тучи.

Или в космос улечу.

Если только захочу».

Но поддал игрок

Под его округлый бок

И влетел наш друг прикольно

В воротa свои футбольные.

И теперь на мягкой коже

Провинившаяся рожа.

Объясняется с ухмылкой

И в любви, и в дружбе пылкой…

Опечаленный вратарь

Так в сердцах по ней ударил,

Что зазнавшийся вдруг мяч

Улетел подальше вскачь…

Суть истории сей горькой,

Хочешь, верь или не верь:

Новый мяч уже в игре,

Ну а старый – на помойке.

Надоела шелуха обещаний

Надоела шелуха обещаний:

Мол, всё будет завтра иначе.

Ну а мы всё также смеёмся и плачем

В ходе встреч и в процессе прощаний.

Только встречи всё реже и реже,

Расставанья идут чередой.

Не справляемся с этой бедой,

Наступая на грабли те же.

Верим в сладкие речи вождей,

В обещанья и чьи-то прогнозы.

Только хуже острой занозы

Источаемый сверху елей.

Сколько можно ушей перепонки

Напрягать пустым словоблудьем?

Обещали?! Так дайте же людям

Жизни тонус уверенно-звонкий!

***

Понимаю всех тех, кто в прошлые годы

Прокричаться пытался хоть раз.

Не слагая правительству оды,

О наболевшем – не в бровь, а в глаз.

Затыкали им рты, отправляли в психушку.

И знатных господ, и прелестных дам.

Ну а кто не смирился, сажали в теплушки.

И пункт назначения – Сибирь. Магадан.

К кому обратиться? Не знаю…

К кому обратиться? Не знаю.

Я словно в вакууме лаю.

У тех, кто рядом, есть уши,

Но наушники в них, как беруши.

Прелестные глазки закрыты,

И вроде проблемы забыты.

От всего хотят отключиться

В мире аудио-звуков забыться.

А я-то, дурашка, маюсь,

К их сознанию пробиться пытаюсь.

Догадаться бы надо давно…

Но понял сейчас – не дано!

***

Судьбу хулим порой мы беспричинно,

Злодейка, мол, мечты свела на нет.

И самовольно погружаемся в пучину,

Где всё черным-черно и света нет.

И думаем: немного отлежимся,

И горечь жизни тут же изольём…

И самые противные страницы

За это время порастут быльём.

Люблю я жаркие страны

Люблю я жаркие страны,

Где солнце и нет дождей.

Не слышно там речи бранной.

И нет престарелых вождей.

Там бедность, но люди не плачут.

Жуют ананасы в охотку.

Для женщин чернявых находка,

Коль встретят такого мачо.

Поверьте, сужу не плакатно.

В краях тех покуролесил.

Заморские прелести взвесив,

Вернулся всё же обратно.

В желанье своём бессилен,

Противиться нету силы.

Я понял, мне все же мило –

Твоё песнопенье, Россия!

***

Чтобы всё, что пришлось пережить,

Сердце вставьте, прошу, из титана.

Не забудьте получше зашить

На груди моей рваную рану.

А иначе оно взорвётся

От нагрузки. И это некстати.

Мне обидно, что снова придётся

Бессердечным надолго остаться.

***

Глядим на попки – на крутые и попроще,

Идущие по улице и площади.

Глядим – и глаз волнительно блестит

У тех, кого не тронул простатит.

Мужскую мощь в кулак собрав,

Мечтаем о феерии забав.

Забыв: любви потокам литься…

Но! За всё придётся расплатиться.

И с возрастом все попки станут ближе,

Высокие красавицы – чуть ниже.

И вдруг оценим, словно садануло градом,

Ту, что с тобой по жизни всюду рядом!

***

У каждого из нас своё начало есть и свой конец,

И мать, родившая на свет, зачавший нас отец.

Ты береги свои истоки – они фундамент твой.

Куда б судьба-злодейка не сманила,

Вернёшься снова ты домой.

Возможно, победителем, во славе.

Иль старцем, обезумевшим вконец.

Всё, что родные дали, твой венец,

Оберегающий от мерзости и грязи.

И пренебречь им ты не вправе.

Спали одежды юных дев

Как листья с вечнозелёных древ,

Спали одежды юных дев.

То, что таинством раньше было,

Время охальное настежь открыло.

Нет, в пуританстве я не замечен.

Но вопрос мой, как мир этот, вечен:

Разве не самое в жизни ценное –

Под завесой невинности, сокровенное?!

За каждым окном чья-то спрятана жизнь

За каждым окном чья-то спрятана жизнь,

В распахнутых настежь створках.

И тех, кто элитою назвались,

И тех, кто уже на задворках.

И где справедливость, ведь все рождены

С криком единым «Мама!».

Вот только одни добрались до сумы,

Другим лишь достались раны.

Я знаю душевные раны, конечно.

У нищих своя гордость.

Я верю, когда-то дойдём в бесконечность,

Где эта исчезнет подлость.

Сегодня кто-то прихлопнул мошку

Сегодня кто-то прихлопнул мошку,

Ладонью открытой ударив слёту.

Чуть подрос – и повесил кошку

Всё тот же, кого называем «кто-то».

Мал да удал наш цветочек ранний.

Но повод нашёлся: и под сердце заточкой.

Время прошло, и из маленькой дряни

Вырос подонок. Диагноз точный!

Куда-то стремительно движемся

Куда-то стремительно движемся,

До одури ноги стирая.

В постели с любимыми лижемся,

Партнёра сменить мечтая.

Клянёмся в верности рьяно,

За грудки хватая подчас.

И словно в угаре пьяном,

Плачемся здесь и сейчас.

О том, что живя в фальши,

Напрячься не можем немножко…

Не можешь? Двигайся дальше

Проторенной кем-то дорожкой.

Будем жить?!

Дождь за окном – кап, кап.

Рядом жена – храп, храп.

За стенкой спят повзрослевшие дети,

И пекинес на дубовом паркете.

Каждому снится что-то приятное…

Одеяло накинув на голову ватное,

Расстаётся с жизнью хозяин дома,

Шепчет что-то родным и знакомым.

Просит за все прегрешенья простить.

Шепчет негромко, боясь разбудить…

Хоть гнусности жизни осточертели,

Не против ещё повертеться в постели!

Утиные истории…

По этому поводу мнения разные:

Для кого-то это канава грязная,

Тиной заросшая и заразная.

Засыпать хотят. Но вот вероломство:

Здесь утки живут и выводят потомство.

У Администрации, правда, другое свойство:

Утки – вторичны, первично – благоустройство.

И вот уже едет самосвал груженый.

Превращает канаву сначала в лужу.

Работает быстро, с рвением, споро.

Исчез в никуда сам предмет разговора.

Раньше глядели на уточек с трепетом.

Теперь же слушаем оправданий лепет.

Что-то бормочет Администрация:

Никакая, мол, это не провокация.

А утки не их компетенция…

Вот такая чиновничья импотенция.

Я в метро – в трубе подземной

Я в метро – в трубе подземной:

Длинной, душной и проблемной.

Рядом люди едут без имён.

Если что – я тут же погребён.

Нет ни крестика и ни могилки…

Вот такие судьбы страшилки.

***

На траве лежит роса.

Режет травушку коса

Поутру со свистом

Споро, валко, быстро.

Для травы сегодня шок.

Её под самый корешок

Срезали на силос,

Чтоб телёнок вырос.

А может быть, и тёлочка,

Да с красивой чёлочкой.

Подрастёт и едокам

Даст парного молока.

Вот такие, братец, связи.

Береги траву от грязи!

И не мусори давай,

За собою убирай.

Пусть работа спорится –

Возвратится сторицей.

Травы-многолетки

Послужат нашим деткам…

***

Запускал я в небо змея

На веревочке длиннющей.

Вверх смотрел. Заныла шея.

Но для важности для пущей,

Для толпы мальчишек ждущей

Доказал, что я умею

Управлять воздушным змеем.

Он поднялся в облака

Да над пляжиком песочным.

Не хватайтесь за бока,

Бранных слов и многоточий

Нам не надо. Знаю точно:

Что в заоблачные дали

Змей взлетит. А мы – едва ли!

Судить меня по правилам не стоит

В голове обрывки фраз,

Мусор слов и знаки препинания.

Я пытался каждый раз

Здесь найти слова признания.

Рассказать, как хочется творить,

От всего земного отрешившись.

И грехи былые замолить

Я хотел. Но так и не решился.

Слишком много надо перечислить

В то зарешечённое окошко.

Что-то может батюшка очистить,

Но не всё. Останется немножко.

С этим грузом трудно мне расстаться.

Если честно, просто невозможно.

Пред Всевышним лишь смогу признаться,

То, что совершил – безбожно.

Кары я небесной не боюсь.

И судить меня по правилам не стоит.

Каждый день я мысленно молюсь –

Дайте мне решение простое.

Поступлю по совести, поверьте.

Но и вы жестокими не будьте.

Все, что сделал, я прошу, измерьте,

Оцените и не позабудьте!

Противоречия…

У кого-то лицо, у кого-то личико,

У кого-то морда квадратно-тупорылая.

У кого-то запор, а кому-то приспичило.

Одним – шампунь, другим – хозяйственное мыло.

Один улыбается. Другой – строит рожицы.

У кого-то копейки. У кого-то даже болгарские лёвы.