Бороться за любовь

– И что ты задумал?

– Я записал разговор, когда он обсуждал этот вопрос со своими подчиненными, теперь мы еще запишем на видео, как они подкинут Вам оружие и он у нас на крючке. Такого удара он не ожидает. Решая одну проблему, наломает немало дров, тем самым загонит себя в угол. Я заставлю его шестерок работать на нас, ведь они первые попадают под статью. В случае чего, он может отмазаться, а они сядут по любому. Уверен, ради собственной шкуры они продадут его с легкостью. Сейчас Мишаня слушает их разговор, который пишется. Думаю, в это самое время они наматывают себе срок ещё больше, обсуждая данное поручение. Кстати, Вам связь уже передали?

– Да, телефон у меня. Хорошая вещь.

– Теперь Ваша задача – сегодня вечером позвонить кому-нибудь из знакомых и сообщить, что завтра поедете на дачу, но вечером вернётесь, так же упомяните, что выходить из дома будете часов в восемь. Сказать это надо и по мобильному, и по домашнему. Не имеет значение, кому Вы позвоните, главное, чтобы разговор состоялся. А мы с утра пораньше будем ждать их появления у Вас в квартире и все зафиксируем. Я так понимаю, ключи от Вашей квартиры у них имеются. В гости с журналистами, думаю, они придут скоро. Но, перед тем, как они придут, я все устрою. Все будет выглядеть так, как он задумал. А теперь разрешите откланяться.

– Ну что у нас? – спросил Кирилл, возвращаясь в машину.

– Они обсудили вопрос, остановились на одном пистолете и двух гранатах, которые числятся украденными в одной из войсковых частей. Теперь выжидают момент, чтобы старики покинули свою квартиру.

– Завтра для них этот момент настанет. А мы будем заранее их ждать. Виктор Петрович сегодня запустит утку по телефону, якобы утром они едут на дачу, так что пусть подбрасывают.

– А сегодня чем займемся?

– Нужно выяснить, где Юля.

– И как ты собираешься это сделать? Ведь этот урод уже год не может её найти. Проще иглу отыскать в стоге сена.

– Может быть ты и прав, только вот искать я её буду не при помощи тупых оперов – мне поможет сердце.

– Боюсь, мало здесь будет одного сердца.

– Ну к сердцу как видишь, у нас ещё прилагаются мозги и аппаратура.

– Так поведай тогда что думаешь по этому поводу?

– А я думаю так – отталкиваться будем от Танюхи.

– Вряд ли Юля у неё появляется.

– Я сказал не возле, – а от Танюхи. Поехали к ней. Она живет на Карла Маркса 18.

– Так это недалеко.

– Тем лучше для нас.

Пока Мишаня ехал, Кирилл тарабанил пальцами по клавиатуре компьютера.

– Мы прибыли, – озвучил Мишаня.

– Быстро.

– Я же говорил, это рядом. Дальше что?

– Я посмотрел её телефон и вот что вижу: Танюха и Юля у нас кто?, – преподаватели! вместе преподавали в одном ВУЗе. Затем Юле пришлось уволиться, год назад примерно, ведь он начал ее преследовать и ей пришлось скрываться. У Танюхи есть страница в twitter, так сказать, – официальная. Но Танюха у нас девушка не глупая, преподает она что? – Информатику, а значит, в компьютерном деле кое-что понимает. А ты помнишь, как мы всегда называли в юности Танюху? – Миссис, не знаю почему, но ей это нравилось. Из всех социальных сетей самая не простая это twitter и Телеграмм, но второй это просто месенджер. Я проверил обе и вычислил: в одной и в другой есть несколько Миссис. Но поскольку их много, я посмотрел, с кем они общаются. А как я называл Юлю, помнишь?

– Толи черномазая, толи черноглазая, вроде того.

Кирилл рассмеялся.

– Чернявая! Я ее называл.

– Да я уж не помню. Сколько лет прошло.

– Так вот, я нашел одну Миссис, у которой в контактах есть человек под ником Чернявая, и вряд ли это совпадение! Причем зарегистрированы оба пользователя были год назад, тогда же начали вести переписку. Танюха, конечно, молодец, но будь у этого урода специалисты как наши, Юлю бы уже давно нашли.

– Ну ты голова! За один день всё вычислил.

– Рано пока радоваться, их ещё приземлить как то надо. Оба акаунта были созданы по адресам, на которых расположены – интернет кафе, причем, одно из них находится здесь рядом, а Чернявая выходила с разных мест. Но последние три месяца выходит из интернет-кафе, расположенного вот по этому адресу. Видимо, она где то там неподалеку она живет.

– Так я знаю этот адрес. Там кафе «Одноклассники», один в один как страница в социальной сети сделано, всё в оранжевых цветах. Видимо, оттуда она выходит. Значит, там ты сможешь её лицезреть. – Во сколько они обычно связываются?

– Обычно, с пятнадцати до шестнадцати часов.

– Значит, время у нас ещё есть, а суббота только послезавтра.

– И все же, я не пойму, отчего он ее столько времени преследует? Для этого требуются немалые ресурсы, как материальные, так и административные. Что-то здесь не так, Мишань. Я понимаю, принцип и все такое, но он жадный и мелочный тип. Будь это просто принцип или обида, даже такая тварь, как он, уже оставил бы её в покое.

– В целом, ты прав, есть в этой истории еще какая-то тайна.

– К тому же и у нас как то все просто складывается, а так не бывает. Конечно, техника и опыт дают нам преимущество, но, тем не менее, что-то здесь не так. У него полно денег и власти, а он гоняется за одной девчонкой целый год. В клубе у него баб полно, а ему эту подавай.

– История, действительно, мутная – согласился Мишаня.– Хотя, тебе тоже только «эту» подавай!

– Ладно, разберемся. Говоришь, одноклассники кафе называется? Сейчас посмотрим.

– А здесь мы что делаем?

– Хочу посмотреть на Танюху.

– А если её дома нет?

– Я вижу, что она дома. К тому же, Виктор Петрович сказал, что в час дня она выходит гулять с собакой, а время без пяти час. Я получил доступ к видеокамерам этого кафе, сейчас гляну архив, а ты смотри, когда выйдет Танюха.

Минут через десять Мишаня одернул Кирилла: – Вышла какая-то блондинка с собакой, посмотри, не она?

– Да, это она. Ты смотри, Мишаня, ей сейчас сорок один год, а выглядит, как студентка, максимум, двадцать пять на вид.

– А Юля выглядит еще моложе. Во всяком случае, год назад так было.

– Но если она за двадцать лет не постарела, то за год, думаю, ничего с ней не стало. Ну что, пойдем, пройдемся за ней. Брось свою кофту сверху на компьютер, чтоб не дай бог никто стекло не разбил и не стащил его, – он бесценен.

Они вышли и вразвалочку направились за Татьяной.

– А она действительно, хороша собой, фигура и внешность на высоте.

– Я гляжу, не остыл ты к женщинам, да, Мишаня?

– Конечно не остыл. И не собираюсь.

– Так давай подойдем к ней, вроде, никого нет, хвоста тоже не было. Раскроем ей карты, раз поймали момент.

– Ну а почему нет? Давай раскроем.

– Тогда догоняем её аккуратно.

Почти сравнявшись с ней, Кирилл обратился:

– Здравствуйте, Татьяна Викторовна.

Она вдруг остановилась и резко обернулась в сторону говорящего. Увидев лицо Кирилла, она застыла на несколько секунд, словно изучая и вспоминая этого человека.

– Кирилл? – вдруг вырвалось у нее.

– Он самый, Миссис. А это Мишаня, узнаешь?

– Конечно помню и его. Но откуда ты взялся? Мы уже давно думали, что тебя и в живых, скорее всего, нет.

– Меня многие похоронить успели, но я, как видишь, жив. – Как твоя жизнь?

– А у нас тут кошмар полный!

– Я был у твоих сегодня. При этих словах он взял ее телефон из её рук и отключил его

– На всякий случай – сказал он.– Я немного в курсе того, что у вас творится и уже принял некоторые меры. Что вообще с Юлей?

– Ой, Кирюш, я не знаю с чего начинать, плохо все очень. Я так понимаю, родители тебе рассказали, что ее преследуют.

– Да, я это знаю.

– Но это еще не все.

– А что еще?

– Мне страшно даже произносить это в слух, – при этих словах Татьяна заплакала.

– Не томи, Танюш.

– Юля умирает.

– То есть, как умирает? Что с ней?

– У Юли рак крови, или так называемая лейкемия.

– Я знаю, что такое рак крови. Ты меня сейчас убила. Родители не знают?

– Нет, это их убьет.

– Я как чувствовал, не хотел ведь сначала показываться, но что-то кольнуло меня в последний момент. Змея, проклятая змея! Вот он откуда яд твой вылезает.

– Ты о чем?

– Я о своем, Танюш, потом расскажу. Где она живет, ты знаешь?

– Знаю.

– Где то возле кафе Одноклассники?

– Да, а ты откуда знаешь?

– Вашу переписку видел, хорошо, что вы догадались не менять старых привычек. Если бы «ники» были не из детских кличек, я бы так скоро вас не нашел.

– Как ты вычислил?

– Нашел место, откуда она общалась, адрес тоже.

– Значит, и эти так же могут.

– Если бы они так же могли, вас бы уже поймали.

– Папа еще не знает, что этот урод Юлю в розыск объявил, якобы она его обокрала после развода.

– С ним давно все понятно, но скажи, почему он от нее не отстаёт столько времени?

– У Юли есть на него компромат.

– Так! Теперь «пазлы» стали собираться. Какой компромат?

– Он контролирует сбыт наркоты по всему городу, а еще данью всех обложил, и однажды Юля записала на видео, как он обсуждал эти вопросы с двумя своими шестерками. Он её тогда избивал постоянно, он садист вообще. Это ему доставляет удовольствие.

– Но это я сразу понял. Лучше расскажи подробней, что с её здоровьем?

– Там плохо все. Мы даже в больницу её положить из-за него не можем. Она ведь в розыске, а рак уже ей шансов не оставил. В запущенную форму переходит, помочь теперь может только Израиль или Германия. И то, гарантий нет, как и возможности. Денег столько нет и выехать не реально. В общем, я в ступоре.

– Тогда отведи собаку домой, телефон тоже оставь дома, переоденься так, чтобы быть неузнаваемой и выходи обратно. Мы тебя ждать будем в черном БМВ, 0161 номер, только смотри, телефон дома оставь, а то схватишь машинально, дома ещё есть кто?

– Дочь, ей шестнадцать лет.

– Дочери ни слова, куда и с кем. Все поняла?

– Да.

– Тогда бегом, Танюш, времени сама говоришь у нас нет совсем, Юлю надо спасать.

– Я все поняла.

– Во дела брат, беда у нас не простая, времени нет, плохо всё получается…

– Вот я чувствовал, что-то не так, не могло всё так легко сложиться, вот они подводные камни.

Мишань, а если я спасти её не смогу?

– Ты подожди руки опускать! Еще ничего не известно.

– Ты прав. Это я от волнения. Вытащу её, чего бы это мне не стоило… Раздавлю эту тварь! Вместе с подданными!

– Вот теперь совсем другое дело, а то распустил сопли раньше времени.

Усевшись в машину, Кирилл полез в свой чемодан, выложил из него всё содержимое в кучу. Затем открыл еще одно дно, которое в этом чемодане было специально устроено. Оттуда он достал еще один кейс и открыл его. В нем находилось два пистолета марки «Глок 17» и несколько оснащённых до отказа магазинов.

– Вот это красота! – Увидев оружие, произнес Мишаня.

– Один твой, – сказал Кирилл, протянув пистолет Мише. – Стрелять то не разучился? До войны, я надеюсь, не дойдет, но так спокойнее. – Если что, стрелять будем в воздух или, в крайнем случае, по конечностям.

– Вот это вещь, Кирюха! Да твоему чемодану цены нет! У тебя там ядерной бомбы, случайно, не имеется?

– Бомба нам не нужна. Мне достаточно иметь от нее просто кнопку.

– И то верно! Взгляни, это Танюха идет, в платке и очках?

– Похоже, что она, на нас курс держит. – Точно она. – Присаживайся назад, Танюш – сказал Кирилл, опустив окно. – Да ты мастер конспирации, Татьяна Викторовна!

– Жизнь научила, пришлось.

– И правда: «жизнь лучший учитель». – Говори адрес, поедем за Юленькой.

– Помнится, ты её Чернявой называл.

– Называл, – сказал, выдохнув с сожалением, Кирилл, – Но боюсь теперь прав у меня таких нет.

– Да, обидел ты ее сильно. Но ты же знаешь, не умеет она обиду долго держать. Замуж вышла лишь спустя восемнадцать лет ожиданий, думала, нет тебя в живых или просто давно забыл о ней.

– Если бы так, Танюш, – если бы это было так просто. Двадцать лет живёт она во мне и словно рана ноет, не заживает. Закончил службу за границей и бегом сюда. Мне ведь даже родителей похоронить не разрешили! Пулю в лоб хотел пустить! Но Юля приснилась, не позволила, нельзя говорит, не смей, нужен ты мне очень. В общем, долгая история, не до снов сейчас.

Татьяна смотрела на него, пока он говорил обернувшись через спинку сидения к ней лицом – глаза его были полны слез. И ей сразу стало понятно – он действительно всё еще любит Юлю.

– Я боюсь, что ты опоздал, Кирюш, она совсем слегла. Не знаю, как родителям сказать. Папа его убьет и сядет за это в тюрьму, а нам как жить потом с этим?

– Неужели всё настолько плохо?

– Очень плохо.

Татьяна снова зарыдала.

– Никогда себе этого не прощу – подумал Кирилл. По лицу его текли слезы, а душа просто разрывалась от боли.

– Ничего, Танюш, есть у меня шестое чувство, все будет хорошо. Мы в лепешку расшибемся, но все будет как надо.

При этом Кирилл достал телефон и набрал номер. Через какое-то время он заговорил с кем-то по-немецки:

– Здравствуй, дорогой друг! Как ты поживаешь в нашей серой тоскливой Германии?

– Спасибо, все хорошо. Рад тебя слышать, дорогой друг. Что заставило тебя обратиться ко мне? Знаю если набрал – значит ситуация того требует.

– Совершенно верно, Вальтер, беда у меня. Боюсь, без тебя не справлюсь.

– Что случилось?

– Помнишь мою историю любви, о которой я тебе когда-то поведал?

– Конечно помню.

– Я нашел её, но она больна. У нее рак крови. Не знаю, какой стадии, но она уже едва ходит, и к тому же сейчас мы не можем её никуда вывести потому что здесь её преследует бывший муж, он занимает очень высокий пост в органах, и уже год охотится на неё, поэтому она не может обратиться даже в обычную больницу.

– Я тебя понял, дай мне один час времени, сделаю все, что в моих силах.

– Ты уж постарайся, Вальтер. Мне больше некого просить.

– Я добро помню, Кирилл, ты спас мне жизнь, рискуя своей, я твой должник. Жди моего звонка.

– Я же просил тебя больше не вспоминать об этом, ну было и было, ничего сверх человеческого я не сделал чтобы столько лет об этом вспоминать.

Вальтер рассмеялся.

– Прости дорогой. В целом задачу я понял, скоро перезвоню.

Кирилл положил телефон и молча, уставился куда-то вдаль. Несколько минут стояла тишина, лишь шелест шин напоминал о том, что земля крутится и жизнь, – какая бы она не была, но она есть и за нее необходимо бороться.

Через время Кирилл обернулся и сказал:

– Танюш, я боюсь смотреть ей в глаза, мне стыдно и больно. Ты уж, пожалуйста, обещай мне, что будешь держаться. Ведь если ты заплачешь при ней, то и я не сдержусь, сейчас она не должна волноваться.

– Согласна с тобой, вот в этот двор поверни Мишань, и до конца пятиэтажного дома, и у последнего подъезда встань.

Сердце у Кирилла билось так, что на груди от ударов колыхалась футболка. Разум заволокло туманом воспоминаний: походы в горы, в фисташковые рощи, фруктовые сады, в которых они бродили, их любимый ботанический сад, – в гуще которого он соорудил для них шалаш среди старинных сосен.

Вспомнил ту поваленную сосну, на которой она сидела как на скамейке, а он читал ей свои стихи,

– он помнил каждое стихотворение и место, в котором его ей читал.

Прошло семь тысяч триста дней с той поры, а он помнил все. Погрузившись туда, он даже не слышал, как Татьяна сказала, чтоб Миша ждал их в машине, он так же не заметил, – как они поднялись пешком на третий этаж, и лишь черная металлическая дверь вернула его в реальность. Наступил тот момент, когда Кирилл не знал, радоваться ему или – страдать, жить дальше или – умереть здесь и сейчас, от стыда и боли, чтобы не видеть, как она страдает там, за этой стальной дверью.

И вот она – обычная дверь, та самая кромка, у которой огромное количество человеческих судеб навеки воссоединилось или навсегда рассталось. Кириллу оставалось лишь протянуть руку и постучать, чтобы она ему отворила, и они воссоединились спустя столько лет. Но как он вернет то время, – которое отнял у ней? Ведь все эти двадцать лет она ждала и страдала, пока он гонялся за торговцами их общей когда-то Родины.

А в прочем, какое ей дело, до всех этих торговцев, шпионов, бандитов или государей? Кто объяснит девичьему сердцу, – что его терзало все эти годы – государство, во благо которого он служил? Где настоящая истина жизни? В чем? И что до него ей, – той, которая любила и ждала, и теперь мучительно угасает там, за этой стальной дверью. Нет, Кирилл, ты не смеешь умереть ни от стыда, ни от пули, до тех пор, пока не вернешь ей жизнь и всё что должен. А после, можешь загибаться хоть от стыда, хоть от чего другого- сказал себе он. Нужно найти в себе силы на эту встречу. Я так устроил, и мне исправлять. Не спасу её, лягу и умру рядом. На этом все решено!

– Танюш, может сначала ты одна войдешь, чтобы её как-то подготовить?

– Я как раз сейчас об этом подумала, встань пока за угол.

Кирилл скрылся, она постучала в дверь условным стуком. Прошло с полминуты, которые для Кирилла показались вечностью, но на стук так никто не отвечал. Таня постучала снова. Наконец, за дверью послышался женский голос.

– Тань, ты?

– Да, Юля, это я.

Послышался лязг замка и дверь распахнулась.

– Что-то случилось? – Спросила она тревожным голосом.

– Нет, все хорошо. Просто пришла проведать тебя.

– А ты что, одна?

– Конечно, а с кем бы я ещё пришла?

Далее дверь захлопнулась, и Кирилл перестал слышать разговор. Сердце его в этот момент стучало так, что ему казалось, этот стук слышали все жители этого подъезда.

Услышав её голос, он сходил с ума, в голове творилось не весть что, в душе вообще рвалось и клокотало. Теперь оставалось дождаться момента, когда дверь распахнется снова, и его пригласят войти. Только бы сердце не разорвалось до того времени.

– Тань, а если за тобой следили?

– Нет. Я все очень хорошо проверила, к тому же…

– А я думала, может ты пришла не одна – перебила ее Юля. -Три дня уже у меня странное чувство и странные сны снятся. Видимо я схожу с ума в этой клетке. Уже думаю, пусть он лучше убьет меня, чем так мучиться.

– А что за сны тебе снятся?

– Видимо, я слишком много думаю об одном и том же, потому мне снится и мерещится ерунда. Читаю целыми днями романы о принцах, мужественных и сильных мужчинах, и как глупая маленькая девочка представляю себе, что и меня кто-нибудь однажды появится и спасет в самый неожиданный момент. Но жизнь это не сказка и принцев в ней не бывает!

– Скажи, Юль, а говоря: «Кто-нибудь» ты подразумеваешь кого-то конкретно, или нет?

– А почему ты об этом спрашиваешь?

– Да так, из любопытства.

– Странная ты сегодня. Появилась ни с того, ни с сего, взволнованная вся какая-то, говори уже, что случилось, признавайся?

Таня открыла холодильник и увидела, что вся еда на месте.

– Ты почему ничего не ешь? Юличка, так нельзя! Тебе надо есть, ты похудела, дальше некуда.

– Не хочется мне ничего, я пью в основном и яичницу себе готовлю, этого мне вполне достаточно… Я ведь ничего не делаю.

– Это не важно. Надо питаться. Вот представь только, явится вдруг твой принц, а ты на привидение похожа, и что тогда?

– Нет у меня принца, и не будет уже никогда.

– Если так к себе относиться, конечно, его не будет. Ты должна серьезно подходить к своему здоровью и тогда все у тебя будет. О родителях подумай, с ними что станет? Одно успокаивает, сегодня все изменится.

– Что изменится? О чем ты?

– Скажи, ты рада была бы увидеть его снова?

Юля вздрогнула, услышав эти слова. Подняв голову, она взглянула сестре в глаза.

– Где он? – резко спросила она.

– Ну ты, это.. не волнуйся. Не дослушав, того что мямлит ей сестра, она бросилась к двери, распахнув её выбежала на площадку и вдруг неожиданно с кем-то столкнулась. Судя по всему, это был мужчина. Глаза Юли были устремлены в пол, разум затуманен, голова болела и плохо соображала.

– Кто это? – сквозь слабость подумала она, – тот, кого я люблю или ненавижу? Это тот, которого я ждала двадцать лет или тот от которого уже год скрываюсь? В груди, о которую я ударилась, таится добро или зло? Она замерла и услышала, как сильно бьется сердце у этого человека. Ей казалось, она помнит этот стук. Где-то глубоко и отдаленно, и вдруг она почувствовала аромат, который не возможно, перепутать ни с чем другим. Нет, это сердце не способно причинить ей зла. Она медленно подняла голову, ее глаза встретились с его взглядом и тут же закрылись. Юля рухнула на пол, её организм попросту не выдержал такой нагрузки.

Не смотря на серьезность ситуации и эмоциональную нагрузку, Кирилл успел подхватить ее, не позволив упасть на бетонный пол лестничной площадки. Резко перехватив, он поднял её на руки и быстро вошел в квартиру. Татьяна металась из стороны в сторону, не зная, что предпринять в данную секунду. Кирилл вошел в спальню и положил Юлю на кровать.

– Холодной воды и платок быстро, или что-то, то похожее неси срочно! – Сказал он собранно и хладнокровно. Кириллу неоднократно приходилось бывать в ситуациях, когда чья-то жизнь находилась на волоске, ему необходимо было принимать серьезные и взвешенные решения. Но бывало наоборот, когда его жизнь висела на волоске и находилась в чужих руках.

В данной ситуации случай был особый. Теперь в его руках была самая дорогая для него жизнь. Перед ним лежала та, без которой весь остальной мир не имел для него никакого значения.

Таня принесла стакан воды и носовой платок. Кирилл взял платок, смочил его водой и стал осторожно протирать лицо Юли. Спустя несколько секунд веки её дрогнули, затем открылись. Не смотря на всю прелесть её васильковых глаз, взгляд у ней был болезненно затуманен. «Сейчас, созерцая её образ, я понимаю, что не мог я подумать все эти годы о ком-то другом, этот образ затмил во мне все остальные, а сейчас, не смотря на все страдания, что она перенесла. Не смотря на проклятую болезнь, что изнуряла её в последнее время, – она по прежнему была нежна и ослепительно прекрасна.

Все царственно в ней: и душа и тело, её взгляд поглощающий, не смотря на холод болезни, всё так же горит в ней.

Она величественна и в то же время проста. Как небо бездонна и недостижима. Безупречно прекрасная девушка. Непобедимое обаяние, глубочайший разум сиял в её глазах.

За неё я готов сражаться даже с небом! – подумал Кирилл, опустившись перед ней на колени, чтобы отдать дань за все годы разлуки. Положив свою голову ей на грудь, и услышав, как бьется сердце его любимой девушки, он услышал – любовь в её сердце – жива.

Юля молча изучала ситуацию, через некоторое время она положила свою холодную ладонь на его голову и произнесла.

– Я знала. Я сразу поняла. Не могло это просто так привидеться. Сегодня когда пришла сестра, во мне сразу что то вспыхнуло.

Она говорила, а голос её звучал для Кирилла – божественной музыкой. Он не мог поверить ни глазам, ни ушам. Это была она!

– Как ты себя чувствуешь, девочка моя? – спросил он.

– А как себя может чувствовать человек во сне? В прекрасном, сказочном сне! Замечательно я себя чувствую. Как двадцать лет назад. Только проснуться боюсь.

– Все хорошо будет. Я больше никуда от тебя не денусь, можешь спокойно просыпаться. Ну если конечно не прогонишь.

Таня незаметно удалилась из комнаты, предоставив им возможность выговориться.

– Это правда – ТЫ? И ТЫ больше меня не оставишь?

– Никогда! Моя жизнь будет лежать у твоих ног – вечно. Хочешь – топчи, хочешь – вытирай ноги, хочешь – подними, встряхни и прижми с любовью к себе, – хотя последнего я не заслужил, и оправдания для меня нет. Но в любом случае я весь принадлежу тебе, иначе без тебя, жизнь моя не представляет ничего ценного. Единственное, чем я жил все эти годы – это любовь к тебе, а всё остальное пустое.

– Почему не приехал, когда родители умерли твои?

– Я не мог позвонить даже. Все эти годы я служил за границей, не имея связи с близкими. Будь у меня хоть один шанс вернуться, я бы его использовал. Дурак я Юличка, дурак. Прости меня за то, что я украл и развеял по свету наше время, как пепел по ветру. Ведь это самое бесценное и непоправимое.

– Я не могла поверить, что ты меня забыл и предал свое обещание. И оправдывала тебя всячески, даже думала, что ты героически погиб где-нибудь на войне. Уж лучше так думать, чем знать, что ты живешь где-то с другой, даже не вспоминая там обо мне.

В общем, все что угодно, кроме предательства.

– Ты женат, или был женат?

– Нет, и не был.

– Ну, мою историю ты наверное уже знаешь? Одно радует, умру теперь счастливой.

– А кто тебе позволит умереть? Ну Чернявая ты деловая. – Сказал он с улыбкой, подавляя в себе слезы и предательски удушающий ком в горле. – Нет, девочка, теперь всё только начинается.