Фотограф. Рассказ

Фотограф

Рассказ

Олисава Тугова

© Олисава Тугова, 2019

ISBN 978-5-4496-0895-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Жека предложил фотосессию самой страшненькой девушке курса. А она отказалась.

Эта тема жужжала по углам факультета уже три пары подряд.

Жека старше всех на потоке, он восстановился на третий курс биологического факультета педвуза, отслужив в армии после скандального отчисления. Поговаривали, он тогда горячо отстаивал какую-то либеральную идейку студсовета, столкнулся с бескомпромиссным завкафедрой, перешёл в споре на личности, за что и поплатился.

Подробностей никто не знал, это делало образ Жеки ещё более романтичным.

И теперь не было для девушек-биологов фигуры интереснее и притягательнее. Наблюдательницы висели на подоконниках гроздьями, когда Сафронов, припарковав черно-желтую «Хонду», снимал мотоциклетный шлем, старался пригладить растрепавшиеся тёмные пряди пятерней в спортивной перчатке и взлетал по лестнице – торопливый, веселый, шумный. «А давайте…!!!» – поминутно слышали голос Жеки. Жизнь вокруг него закручивалась немыслимыми разноцветными спиралями, казалась интересной и удивительной.

Сегодня в рюкзаке у Сафронова уютно устроился новенький зеркальный «Canon 1000D». Едва метнувшись на скамейку в аудитории, Жека выхватил его на свет и жадно защёлкал кнопками – настраивал режим съёмки:

– По пути в магазин заехал, прикупил себе аппарат…

– Жеееень, а объектив у тебя какой? Хороший? Бокэ делает? – длинноногая одногруппница в сетчатых чулочках согнулась пополам, опираясь на стол. У нее была репутация местной модельной музы и пара коммерческих съёмок.

– Не очень пока. «Китовый», – признался Жека.

– А чегооо? – алый помадный ротик разочарованно округлился. У Сафронова же батя автомастерской владеет, мог бы отпрыску самый лучший объективчик подогнать, раз дитятко в креатив решило удариться.

– Да пока не решил, что снимать буду. К этому сначала приноровлюсь, подумаю. Шедевры можно и на телефон штамповать, если умеючи, – подмигнул Сафронов темно-зеленым хитрым глазом.

– Аааа… Ну ладно, обзаведешься нормальной оптикой, зови меня на сьёмку, – протянула «модель».

– Точно-точно, как-нибудь в другой раз. А сегодня я Аню приглашаю, – Сафронов кивнул в сторону маленькой круглолицей толстушки, что-то старательно записывающей в тетради. – Ааань! Пойдем прогуляемся сегодня. Ты свободна? Я тебя пофоткать хочу.

Девчонки вокруг расхохотались.

– Давай, тренируйся пока на ней, учись, – томно закатывала глазки «модель».

– Да пошел ты нафиг, Сафронов, – резко ответила Аня, не отрываясь от своих записей. И Жека заметил, как мучительно заалели ее уши под крупными кольцами кудрей.

2

На большой перемене он нашел Аню в столовой. Она пробиралась от раздачи с подносом. Жека хотел галантно подхватить ее ношу. Но девушка вцепилась в пластмассовые края так, что пальцы побелели:

– Отвали!

Она добрела до столика у окна и села. В тарелке дымилась рисовая каша. В граненом стакане переливался на солнце сладкий чай. Было видно, как у чёрного входа курят одногруппницы, как они хохочут в табачном дурмане. Аня почувствовала, как опять разгораются щёки и злобно уставилась на кашу. Каша подмигивала ей желтым масляным глазом.

– Приятного аппетита, – тихо сказал присевший на соседний стул Жека. Аня еще не слышала, чтобы его голос был таким осторожным и мягким. – А хочешь – можешь мне на башку эту тарелку надеть, если тебе легче станет, – он не улыбался.

– Сафронов, уйди, а? По-хорошему, – Анин голос звучал уже не так решительно. – Уйди! – в беспомощном «и» дрожали слёзы.

– Глупо получилось. Я совсем не это имел ввиду, когда звал тебя фоткаться…

– Оправдываешься теперь?

– Я не хотел обидеть. Я ещё когда фотик покупал, подумал, что хорошо бы сегодня тебя пофоткать где-нибудь в парке.

– Врешь, ты нашу красавицу хотел снимать. А она вдруг не согласилась.

– Не, она не подходит. Ее надо в студии, в жестком свете, чтобы глаза резало от глянцевого великолепия…

– Сафронов, сгинь отсюда уже, дай поесть спокойно. Мне стрёмно. Каша эта…

– А чего каша? Классная. Я давно такую не ел. Как в детстве.

– Да хорош, вы ж из сушной себе всякую дорогую дрянь таскаете. Ты кашу и не будешь есть, – усмехнулась девушка.

– Буду! – Жека так забавно тряхнул головой, что Аня вдруг вручила ему ложку:

– На, ешь! Посмотрим! – сама встала, чтобы принести ложку себе.

Ручейки топленого масла заполняли вырытые траншеи. Каша исчезла почти мгновенно.

Сафронов едва успел сфотографировать, как пар над тарелкой растворяется в утреннем осеннем свете, похожем на тающее янтарное масло.

Потом он притащил на подносе каких-то салатов, блинчиков, булочек… Угощал девушку, пришлепывал на место непокорно вылезавшую встроенную вспышку, восхищался, снимал всё вокруг. Острую, но беззащитную нежность салфеток в пластиковых стаканчиках. Пальцы кассирши, выбивавшие треск и чеки из допотопной кассы. Первокурсниц, которых рассмешило набранное на печатной машинке меню. Очередь с подносами в узком коридорчике, мелькание половников стряпух и рук, хватающих стаканы с чаем: «Вам первого положить? Так, котлету рыбную с картошкой… И пирожок с капустой. Следующий. Проходите, проходите».

Аня оттаяла, спокойно поглядывала на одногруппника, даже посмеивалась про себя.

– Так пойдем после занятий фоткаться? – не сдавался Сафронов.

– Нет.

– Почему?

– Я не люблю это. Плохо получаюсь и расстраиваюсь.

– Обещаю, что не расстроишься.

– Самоуверенный…

– Есть немного…

– Покажи завтра, какие фотки вообще у тебя получаются. И я решу. Может, соглашусь.

– Жестокая, я ж только учусь!

– А я и не хочу быть учебным материалом…

Они болтали и не замечали, как удивленно на них поглядывает студенческая братия, отученная экранами телефонов от дружеских живых бесед.

3

На следующий день Жека был замечен на скамейке у корпуса с двумя одногруппницами. Они что-то рассматривали на экране его ноута, наклонялись, восклицали. Аня гадала поодаль – подойти-не подойти. Всё же свернула с дорожки и встала позади них. Облокотилась на дощатую облупившуюся спинку, любопытно вытянула шею, заглядывая Жеке через плечо.

Да, вчера он всё-таки нашёл себе моделей для съёмки – они убежали в парк, нырнули в его медовое осеннее золото. И вот теперь любовались остановленными вчерашними мгновениями. Героями кадра становились веснушки на носу, отблеск солнца на изящной сережке, волосы, разметавшиеся в теплом небе, глаза, в которых отражалась осень, пальчик с кремовым ноготком, приложенный к пухлым губам – тише -, книга в руках, заложенная кленовым листом, каблучки-туфельки, перевернутые в зазеркалье луж. Детали были живы, колоритны, говорящи. Угловато-стеснительные девушки на снимках выглядели загадочно и притягательно, Жека поймал в кадр всё лучшее, что в них было – собрал по крупинкам образ-алмаз, в котором отразилась душа каждой девушки.

– Цвета красивые…, – Аня кашлянула и засмущалась.

Жека запрокинул голову и глянул на нее снизу вверх:

– Да? А какие?

– Осенняя палитра – бежевый, кофейный, шоколадный, пурпурный, медовый, шафрановый, – Аня увлеклась перечислением.

– Я подумал, что твои медные косы как раз вписались бы.., – совершенно непонятно, шутит он или говорит серьезно.

Девушки продолжали листать фотки, удивлялись и прыскали от неудержимого счастливого смеха.

– Ну так как тебе мои снимки? Годятся? Достоин ли я сохранить для благодарных потомков твой прекрасный облик? – Жека прищурил от солнца один глаз, заслонился ладонью и ждал ответа.

Аня вспыхнула:

– Опять издеваешься? – и почти повернулась, чтобы уйти.

Зашуршало и грохнулось в траву яблоко.

Жека захлопнул ноут, сунул его в рюкзак и галантно раскланялся со своими моделями:

– Буду счастлив запечатлеть вас ещё. Непременно. – и перепрыгнул через спинку скамейки к Ане. – Пойдем, до реки дойдем, ты сядешь на камешек и будешь совсем Алёнушка… А знаешь, зачем вообще нужно фотоискусство?

Аня сама не заметила, как уже шла с ним рядом и сухие листья, прилегшие на тропинку, хрупали под ногами:

– Находить красоту и отражать её? Но во мне вовсе нет ни гармонии, ни меры – один хаос и беспредел – девушка сердито загребла и пнула охапку листвы.

– Фотограф – как художник – выуживает из своего сознания образы и накладывает их на действительность. Помогает увидеть красоту там, где мы её обычно не замечаем. Не глазами надо смотреть, а сердцем. Непонятно, наверное… Сейчас…, – Жека приземлился под деревом и снова включил ноут, – Вот, глянь. Что ты видишь?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.