Исповедь одинокого мужчины

Итак, я снял всю одежду, повесил ее на большой куст, который стоял одиноко у самого берег, и с небольшого разбега нырнул в воду. Вода оказалась ледяной, и я сразу же поплыл назад. Выбрался на берег и удивился. Куст, на который я повесил свою одежду, был в трех метрах от меня.

«Как бывает обманчива иногда река. Я ведь предполагал, что течение сильное и меня отнесет метров на 15 от этого куста за время плавания, а он оказался в итоге всего в каких-то трех метрах», – подумал я.

Потом немного помахал руками, отжался от земли, чтобы чуть согреться, и решил еще один раз искупаться, прежде чем одеться и идти обратно в часть. Я опять разбежался, нырнул и, как в прошлый раз, сразу же поплыл к берегу. Выбравшись на берег, я вновь удивился. На этот раз около меня не было кустов и до ближайшего из них вверх по течению нужно было идти метров 20. Я пошел к этому кусту за одеждой. Дошел до него, обошел кругом и замер – одежды не было.

– Игорь, кончай шутить, отдай одежду, – негромко сказал я.

Но в ответ тишина. Ночь была темной, безлунной, видимость не более 10 метров. Я еще раз, чуть громче, позвал Игоря. В ответ тишина, только слышно течение реки.

Я испугался этой мистики. К тому же представил себе, как буду через весь город голым добираться до части, прикрывшись лопухом, как буду перелезать через забор в расположение части, как зайду в казарму. Засмеют ведь. Какой позор.

Мне сразу стало жарко. Думаю, что даже пот на лбу появился, хотя изо рта от холода при дыхании шел сильный пар.

– Игорь, хорош так делать, хватит шутить, – уже громче и злобнее крикнул я.

Вдруг откуда-то издалека, донеслось:

– Ну, дай посрать спокойно, что пристал.

Я пошел на голос вверх по течению, и, о счастье, метров через 20 увидел такой же куст с моей одеждой. А оказалось, что и при первом заплыве в реке меня сильно отнесло от места ныряния, но я выплыл на берег рядом с таким же кустом, на котором оставил одежду выше по реке, и в темноте подумал, что быстрого течения у реки совсем нет. Когда же нырнул во второй раз, то меня опять отнесло течением на 20 метров, но я уже вышел на берег в окружении другого ландшафта и поначалу ничего не мог понять.

После того как понял, что меня обманула природа и какой я лопух, то на радостях решил еще раз нырнуть в реку и остудить свою разгоряченную переживаниями голову.

– Сиди, сиди, засранец, не торопись. Покакай еще. Только с места на место переходи, а то там долго трава не будет расти, судя по твоему характеру, – крикнул я в сторону Игоря с улыбкой, разбежался и нырнул снова в ледяную воду. В этот раз я уже не удивился, что меня опять сильно унесло течением от куста с одеждой.

Через неделю произошла еще одна интересная речная история. Мы с Игорем пошли в самоволку искупаться в реке Бикин. Было полнолуние, поэтому можно было выбрать живописное место на реке и не только искупаться, но и полюбоваться пейзажем: рекой, противоположным крутым берегом, деревянными домами, начинающимися в двухстах метрах от места купания, лодками рыбаков, стоявшими неподвижно на берегу, луной и, самое главное, насладиться минутами свободы. Берег в той части, где мы решили в этот раз искупаться, был каменистым. Река делала дугу в форме подковы, и глубокая часть русла приходилась на противоположный берег, а на нашей стороне было мелководье. В холодной воде долго не покупаешься и тем более неприятно потихоньку идти по острым камням до той глубины, где можно окунуться с головой. Поэтому мы с Игорем решили пройти по каменистой отмели, которая, как коса, уходила от берега почти на середину реки, и с крайней заостренной части этой косы можно было уже даже нырять сразу в реку, потому что там глубина позволяла это сделать. Проходя вдоль реки, мы увидели костер в ста метрах от нас, под густой кроной деревьев на нашем берегу. Были слышны девичьи голоса, разговоры. Пламя огня немного освещало троих человек, сидевших у костра. Нельзя было разглядеть лиц и даже определить их пол, так как они сидели не рядом с костром, а в двух метрах от него и крона деревьев защищала людей от лунного света. Только тембр голосов, выдавал в незнакомцах девушек.

– Может, зайдем на огонек, Игорь? – спросил я. – Глядишь, невест себе найдем среди местных красавиц, будет к кому перед купанием в сарайчик зайти переодеться в плавательные костюмы.

– Конечно, зайдем, – кивнул Игорь, – может быть, и подфартит с любовью. Но только давай сначала искупаемся, а потом уже погреемся у костра.

– Уговорил, черт красноречивый, – проговорил я девичьим голоском.

Мы подошли к краю косы. Луна зашла за облака, и видимость стала не такая хорошая, как несколько минут назад. Лишь только пламя костра переливалось красными языками на фоне темного берега, как один маленький светлый треугольник на черном полотне большой картины. Мы быстро разделись, как всегда, полностью догола, чтобы не мочить трусы, и одновременно нырнули в воду. И так же одновременно, очень быстро после ныряния, вылезли на берег. Вода была жутко холодной, просто ледяной. Все мышцы сразу сократились, сжались, плечи поднялись наверх, руки согнулись в локтях, все тело напряглось от холода, пытаясь хоть немного согреться от статического напряжения мышц. Чтобы не околеть, мы начали размахивать руками, делать круговые движения, поднимать прямые ноги вверх, доставая ими поочередно выставленные перед собой руки, отжимались от пола, поднимали и бросали камни. Даже немного поборолись друг с другом. Минут десять мы с другом проделывали комплекс физических упражнений, чтобы согреться и обсохнуть. Краем уха слышали, что девицы у костра оживились, хихикали и даже иногда заливались смехом. Судя по голосам, это были школьницы, скорее всего, старшеклассницы, лет 15 от роду. Наконец мы высохли, оделись и пошли по направлению к костру. Пока шли, голоса у огня смолкли. Ну, что же, видно, не успели девчонок застать. Жаль, конечно, но хоть костер девочки не потушили, согреемся немного, а может, и с картошкой в углях повезет.

Мы отгадали: и картошку нашли, зажаренную на углях в мундире, и даже хлеб с салом обнаружили. Аппетит у солдата и так всегда отменный, а после холодного купания вообще зверский. Мы пододвинули бревно ближе к костру, сели, достали по картошечке, очистили ее от кожуры, откусили, подняли глаза на реку, увидели косу, на которой мы купались, и в ту же секунду мы с Игорем одновременно застыли. Наши челюсти перестали жевать и отвисли с полным картошкой ртом. В ясном лунном свете, как на картине Куинджи, была песчаная коса, на которой мы пять минут назад показывали зрителям у костра комплекс физических упражнений. Луна не могла из-за облака осветить ту часть берега, где мы сейчас сидели у костра, зато косу освещала очень хорошо. Были видны все камушки на косе, все кустики и даже их отдельные веточки. Естественно, мы представили, какое захватывающее действие, какое интересное кино разыгралось пятнадцать минут назад на этой косе перед зрителями, сидевшими у костра. Это даже не кино, а цирк, когда два абсолютно голых парня борются между собой, толкают друг друга, делают круговые движения туловищем, поднимают вверх свои ноги, тряся замерзшими членами перед молодой, но, несомненно, в тот момент внимательной аудиторией. В те времена даже в городах не было возможности полистать журнал с фотографиями голых людей и тем более посмотреть эротический видеофильм. Тогда это было все запрещено и не распространялось так свободно, как в наши дни. В связи с этим, думаю, для бикинских деревенских старшеклассниц в тот вечер у костра был показан первый фильм про анатомию мужского организма, когда можно было увидеть и мошонку, поросшую густыми волосами, и торчащее из нее скрюченное от холод, нечто в виде маленького шланга.

– Игорь, отгадай загадку из серии «Армянское радио», – сказал я серьезно. – Что такое ни то ни се, а сбоку бантик?

– Не знаю, – вдумчиво ответил Игорь.

– Это голый мужчина в профиль, – тоже серьезно сказал я, и через миг мы оба уже громко хохотали, фантазируя вслух, что там про нас сейчас болтают девчонки. Наверное, всю следующую неделю вблизи этого места, как партизаны по кустам, собирались все девочки класса, а может быть, и всей школы в надежде увидеть бесплатное порно в исполнении двух обнаженных солдат-придурков. Точно сказано про нас в той загадке: «…ни то ни се с бантиком». Но, к сожалению, мы с Игорем были тогда еще скромные, к славе не привыкшие и поэтому ходили в оставшиеся осенние дни купаться в другие места.

* * *

В ноябре Игорь уехал в месячный отпуск домой. Об отпуске в армии мечтали все. Его давали, как правило, солдатам, отслужившим 1,5 года. После отпуска легче было дослуживать, время бежало быстрее, и солдат не так тосковал о доме в сравнении с теми, кто пробыл безвыездно всю службу на территории одной части. Меня тоже командир батальона подавал в списках солдат с ходатайством об отпуске, но, говорят, сам командир полка майор Хазаров вычеркнул мою фамилию. В общем-то я с Хазаровым лично знаком не был. Знал, конечно же, командира полка в лицо, но не думал, что он меня знает. Видимо, Хазаров запомнил, как полгода назад я прошел мимо него не по Уставу. В армии все солдаты, проходя мимо офицеров, не переходят на строевой шаг, как гласит Устав, а просто отдают им честь, прислонив руку к виску. Так же и я полгода назад отдал честь, проходя на плацу мимо одиноко стоящего Хазарова. Но командир полка, как я уже писал ранее, был человек вредный и черпал энергию от конфликтов, наслаждаясь своей властью маленького ростом человека над другими людьми. Хазаров в тот день повернулся ко мне и рявкнул:

– Солдат, ну-ка вернись ко мне.

Я уже ушел от него метров на пять, потому что торопился выполнить срочное курьерское задание. Конечно же, пришлось выполнить приказ и вернуться к майору.

– Как фамилия? – громким, утробным, злым голосом спросил командир полка. Нижняя челюсть от злобы выходила у майора вперед, а губы были вытянуты кружком, как у обидчивого ребенка.

– Рядовой Ландышев, товарищ гвардии майор, – выпрямился я по стойке «смирно».

– Куда идешь, рядовой?

– Направляюсь в штаб полка, несу письмо для начальника штаба от командира 1-го мотострелкового батальона.

– Тебя учили в батальоне строевой подготовке? Как надо отдавать честь офицеру по Уставу?

– Так точно, учили, товарищ гвардии майор, – без испуга, твердо отвечал я.

– Ну, так отдай честь мне как положено.

– Есть, – ответил я, повернулся налево, сделал пять шагов от командира полка, развернулся кругом и пошел по направлению к нему строевым шагом, высоко поднимая прямые ноги и оттягивая носки. Не доходя пару метров до комполка, я поднес руку к виску и развернул голову в сторону офицера. Я сделал все по Уставу, а вот командир полка – нет. Он тоже должен был поднять руку к виску и отдать мне честь, но он этого не сделал, а вернул меня вновь на исходную позицию для повтора. Я был в роте одним из лучших в строевой подготовке и старался сделать все на «отлично», но понял, что командиру полка просто хочется немного поиздеваться над бесправным солдатом. Хазаров меня погонял туда-обратно семь раз и только потом отпустил, так и не отдав ни разу в ответ честь солдату, как положено по Уставу.

Наверное, именно тот случай Хазаров запомнил и вычеркнул меня из списков отпускников. Очень жаль. Из-за этого я пропустил свадьбу своей единственной родной сестры, событие, которое бывает в жизни брата, как правило, в единичных случаях.

Сразу как только Игорь Голованов вернулся из отпуска, мы заперлись после отбоя в штабе батальона, разложили вкусные гостинцы с гражданки, открыли бутылку водки и начали делиться новостями. Конечно, полковые новости были за месяц короткие, одно и то же каждый день, поэтому я быстро все другу рассказал и с интересом начал слушать его повествование о том, что нового произошло в стране за полтора года, как живут люди, как он провел отпуск.

Игорь начал обзор жизни государства, как и полагалось в армии, с политической обстановки.

– Да всё там, на гражданке, так же, Слава. Ничего не произошло. Застой полнейший. Мужики водку пьют от бесперспективности. Мой друг в Пензе пошел после школы на завод пахать, так как в вуз провалил экзамены. Парень физически здоровый, борьбой занимался. Думал там годик поработать, лучше подготовиться к экзаменам и опять постараться поступить в политех. На заводе его поставили в бригаду, которая перевозила на тележках чугунные слитки от склада по цехам. Он делал за смену в полтора раза больше ходок, чем остальные мужики. Проработал три месяца и уволился. Зарплату ему платили на протяжении трех месяцев такую же, как и всем остальным в его смене, хотя он делал намного больше. Но наряд закрывали на всю смену, а не на каждого члена. Коммунизм строим, блин, все должны быть равны. А через три месяца заводские мужики из смены в курилке моему другу и говорят, чтобы он поубавил пыл в работе, так как из-за его усердия им план повысили, а денег ни фига не прибавили. Он и ушел с завода, потому как сидеть с ними по три часа в день курить, выпивать и спать во время работы ему не захотелось. После завода мой друг пошел на барахолку шмотками торговать. Сказал, что зарабатывает там в три раза больше, чем на заводе, и нет никаких сверху начальников. Я тоже туда, Славдон, собираюсь податься после армии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.