Отблески купальского костра

Живой коридор действительно вывел его на полянку. То был симпатичный почти идеально круглый клочок земли, поросшей густой, невысокой, будто стриг кто, травой. На условной границе обозначающей ее начало, индикаторы всего таинственного и неизведанного, ивовые прутики, одновременно разошлись в противоположные стороны. Замерли, чуть заметно подрагивая, отображая сокращения сердечной мышцы, держащего их человека. Точно как и Сашино сердце, их вздрагивания становились чаще, амплитуда выше. Да и сам он чувствовал – что-то меняется, вот только не мог понять, что именно и как к этим изменениям относиться.

Один шаг, нога пересекла некую невидимую черту и тут веточки взбунтовались. Обе и одновременно. Они, будто винты вертолета, завертелись, с каждой секундой увеличивая и увеличивая скорость, казалось, еще немного и они, а вслед за ними и сам биолог взлетят…

Пальцы сами собой разжались, импровизированные пропеллеры выпорхнули из ослабевших рук и улетели в ближайшие кусты.

– Никак не ожидал подобной активности! – Саша удивленно посмотрел на свои раскрасневшиеся ладони. – Надо же, чуть было руки не обжег. Любопытно, что за сила заставляет их так вертеться? Эх, Игорек, сюда бы тебя, да с приборами, разобрался бы, что здесь творится! Ребята, а вы где?

В последней фразе отчетливый слышался страх.

– Достаточно на сегодня! Закругляемся! – таинственный в волшебной тишине леса прозвучал голос начальника экспедиции, в полутьме мелькнула его яркая рубашка. Биолог облегченно выдохнул и поспешил обратно. – Мы планировали разведку, считаю, она удалась. Осмотрелись немного, так что в будущем сможем на местности сориентироваться. Пока ничего не предпринимаем, ждем завтрашнего утра, получаем новый магнитометр, вот тогда, вооружившись…

– Так быстро, вот это здорово! – искренне обрадовался Игорь.

– Чему тут удивляться? В наше время были бы деньги, а привезти могут что угодно и куда угодно, в любую точку планеты. Так что будь готов. И еще, нам просто-таки необходима машина. Наташина точно не годится. Раздобыть бы где-нибудь УАЗик на время, да чтоб за небольшие деньги. Ну, или что-нибудь подобное. Надо будет у Натальи спросить. Ладно, на сегодня все, возвращаемся!

30 июня 2013 года

Саша

– Никакого там шарлатанства, тем более магии, в действиях моих нет, и не ищите. «Опыт лозоходцев» так называют эту методику, известную не одну сотню лет. Давно когда-то в незапамятные времена таким нехитрым способом выбирали место для колодца. Суть метода предельно проста: человек с его биополем выполняет функцию прибора, точнее датчика, а прутики – стрелки. Неважно, какие ветки, из какого дерева, может быть ива, может вишня, не знаю, что там еще использовали, да и не в этом суть, лишь бы были. Человек плюс прутики вот собственно и все, что нужно. Принцип? Биополе человека реагирует на мельчайшие изменения свойств окружающей его природы – прутики-стрелки это наглядно отображают. Дальше опытный человек по тому, как отклоняются прутья, делает выводы. Только и всего! Конечно, далеко не каждый «биологический датчик» способен правильно реагировать на сигналы природы, тем более, не каждый может правильно их интерпретировать. Для этого опыт нужен, сноровка особая, умение.

В наше время, как в моем случае, погрешность не суть важна. Ну, прошелся я с прутиками, поиграл ними и забыл, а раньше! Представьте только – приехал такой вот «специалист», обошел все окрестности, сказал: «Копайте здесь!». Ребята за лопаты хватаются, день копают, два копают, неделю, вторую, а воды-то нет! Так и побить могут!

Меня же прошу не бить! У меня это первый опыт, я, можно сказать, только учусь, но опыт, по-моему, удачный. Очень уж весело все крутилось, очень уж весело вертелось! Правда, должен честно признаться, что именно я обнаружил, ни мне, ни кому-либо другому неизвестно. Но даже это нечто, куда лучше, нежели вообще ничего!

Да! Это что же такое получается? Я поработал в качестве прибора?! Можно сказать, заменил безвременно почивший магнитометр. Точно! Так что думайте что хотите, говорите, что хотите, но я авторитетно заявляю – биолог это специалист универсальный! В растениях разных разбирается, значит, потеряйся в лесу, он найдет, что съесть (или кого съесть) так чтоб не отравиться, да и его самого, чтоб не съели. Польза на лицо. Кроме того, случись воду надо найти под землей, или аномалию какую-либо выявить, тут биолог в роли прибора также незаменим. Отсюда вывод – господа абитуриенты, милости просим на факультеты биологии, спрашивайте в институтах вашего города! – донельзя довольный своей выдумкой, Саша широко улыбнулся. – Нет, насчет воды я ничего доподлинно не скажу, но аномалия на той полянке – на лицо! Непонятно какая, но очень уж… аномальная. А тут, как это ни прискорбно, мои прутики бессильны. Тут нужен толковый специалист до зубов вооруженный новейшими достижениями электроники. И это очень здорово, что у нас подобный специалист имеется! К слову, господа абитуриенты, если вас не прельщает биология, прошу на физические факультеты. Физики они тоже специалисты знатные, не такие, конечно, как биологи, но…

Болтливым я становлюсь, под хорошее настроение. Но ведь это не вредно, правда? Конечно правда, по-другому и быть не может!

Что по дню сегодняшнему? Да все отлично! Осмотрелись, огляделись. Много нового увидели, много любопытного, много, можно сказать, волшебного. Как иначе, если я еще из оврага не выбрался, а уже захотел обратно спуститься! Получается, все хорошо и все мне нравиться.

Подытожу сказанное. День третий, оказавшийся вторым, принес новые знания, добавил новых загадок и дал опыт, как минимум мне. К опыту прибавим уверенность в завтрашнем дне. А что, попрут чего доброго из науки – пойду колодцы рыть. Точнее не рыть, пойду выбирать наиболее благоприятные места для того чтобы другие рыли, а там, побьют, не побьют, это как пойдет…

Глава 4

Изо всех сил стараясь подавить пробивающуюся зевоту, Виктор энергично замотал головой. Похоже, сработало. Кивнул. Тяжело вздохнул. Мрачно посмотрел в окно, долго всматривался в грязное стекло, внимательно, практически не мигая. Он видел отблески яркого летнего солнца, резвящиеся на верхушках ближайших деревьев, следил за колышущимися на ветру листьями, наблюдал за неугомонными солнечными зайчиками, играющими в прятки среди густой листвы. Смотрел на роскошные поля свежей зеленой травы, что раскинулись там, за городом. Смотрел на синее пятно вдалеке – зеркальную гладь пруда, зовущую, манящую, чарующую. Смотрел и с каждой секундой мрачнел сильнее. Еще бы, ведь он прекрасно понимал, что там за окном лето, пора отдыха, время отпусков. Там, за стенами, свежий воздух, приятный ветерок, яркое солнышко. На окраине городка и вовсе красота: река, пруд, поля, леса, природа! Живая настоящая природа. Средь всего этого великолепия гуляют его товарищи, дышат воздухом, наслаждаются пейзажем. А он! Что он? Правильно, сидит в душной квартире! Сидит, смотрит в давно надоевший монитор, читает скучные новости давно минувших дней, наполовину выдуманные истории, листает чужие письма.

В тот момент, когда он уже почти собрался встать, пройтись по длинному широкому коридору, заглянуть на кухню и приготовить себе очередную чашку кофе все внезапно изменилось.

Скрипнула входная дверь. Грозящее исчезнуть и более не возвращаться настроение тут-таки передумало. Чуть посомневалось оно и решило остаться. Причина понятна – важнейшее из обстоятельств, что давило и угнетало, одиночество, уходило…

Шаги. Люди. Люди шли по коридору, они приближались. Средь безликих мужских шагов удивительно приятно звучал цокот каблучков. Чем не повод задержаться хорошему настроению! Действительно повод, ведь все ясно и понятно – каблучки это она!

Первой вошла Наталья. Приветливо улыбнулась, чуточку игриво кивнула, не иначе как прозрачный намек на последнюю встречу. Недавнюю встречу, но это ладно…

Следом вошли остальные. Измазанные, исцарапанные, но очень уж довольные. До того довольные, что последняя затаившаяся частичка меланхолии, что продолжала сопротивляться отличному настроению, прикинувшись завистью напомнила о себе:

– Хорошо вам! Вы свежим воздухом дышали, пейзажами любовались, на солнышке нежились! Сашка так тот даже искупаться успел, похоже на то, – Виктор кивнул на пятно мокрой глины, украшающее брюки биолога. – А меня одного бедного несчастного бросили. Взаперти. В четырех стенах, где ни тебе солнышка, ни чистого воздуха…

– Бросай ворчать! Ты ведь не просто так сидел, ты был на связи. Это тоже кому-то делать надо. Считаем, была твоя вахта, – отмахнулся от студента начальник экспедиции. – Кроме всего прочего, надеюсь, ты не забыл об одном весьма серьезном поручении? Вижу, не забыл, тогда давай, выкладывай, что накопал!

Виктор лукаво ухмыльнулся. Прищурился, отчего его лицо превратилось в маску торговца, который пытается выдать копеечную вещь за истинную ценность. Степенно кивнул, медленно заговорил:

– Да, вы правы! Конечно же, ничего я не забыл. Все сделал, трудно было, но я справился. Прошу заметить, мною было перелопачено просто-таки невероятное количество информации! Одной только местной прессы… – он широко развел руки, демонстративно посмотрел на кончики пальцев каждой из них, кивнул, – огромнейшее множество! Но и это еще не все, не смог я ограничиться лишь районной газетенкой, совесть не позволила. Я просмотрел всю периодику, что доступна в сети. Каждую из множества областных газет, а таковых, заметьте, целых восемь штук! Каждый выпуск, датированный началом июля, пролистал. Это само по себе сложно, но я и на этом не остановился. Слушайте дальше, значит, мониторинг всех без исключения социальных сетей, добрался до сводок происшествий, пересмотрел информационные сайты. Начитался новостей, баек, сплетен, просто сказок. Словом, вы даже представить себе не можете какой это объем работы. Оценить проделанное…

– Оценим, обязательно оценим, конечно, если ты в своих стенаньях доберешься-таки до сути, – Анатолий Константинович последовал примеру других членов экспедиции и опустился в свободное кресло. – Не стану спорить, набивать себе цену занятие полезное, но давай ты просто расскажешь, что происходило в городке в интересующий нас временной период, только и всего. После, если захочешь, можешь и поплакаться, только недолго.

– Конечно! И после всего я еще и плачусь! Вот она человеческая благодарность! – притворно вздохнул Виктор. – Ладно-ладно, я уже почти молчу, вернее, рассказываю, – он звонко ударил указательным пальцем по клавише «пробел», кивнул. – Так вот, невзирая на то, что облюбованный вами, Константинович, городок довольно маленький, ничем особо не выдающийся и, я бы так сказал, невзрачный. Наталья Владимировна прошу прощения, это всего лишь субъективное мнение туриста, волею судьбы заброшенного…

– Не отвлекайся, – лучезарно улыбнулась Наталья.

– Что же вы все меня торопите? Неужели так хочется узнать, что я накопал? Хочется? Тогда ладно, рассказываю, – Виктор демонстративно покашлял. – Я остановился на том, что, несмотря на скромные размеры, городок довольно-таки богат на происшествия криминального толку. Безусловно, большая часть таковых нас не интересует. Но были и весьма любопытные события. К примеру, ровно год тому назад, в первых числах (я отыскал четыре упоминания о данном происшествии, в каждом указывалась своя дата, от пятого до девятого) июля, из интересующего нас, то ли леса, то ли оврага вышел человек. Казалось, что тут такого? Подобную заметку можно написать о ком угодно. Да вот о вас, вы ведь тоже там были, и тоже вышли, но нет, все не так просто! Тот человек выглядел, мягко говоря, измученным. С мертвенно-бледным лицом, в изодранной одежде, все тело покрыто ссадинами и гематомами. Ага, изрядно измазанный, весь в земле и глине, не иначе как карабкался по склону. Пишут, таким его местный пастух обнаружил. Наверняка страху натерпелся. Еще бы, только представьте, выбирается такой вот субъект, что называется, из-под земли, не дай бог привидится!

– Да было такое, я помню, – кивнула Наталья. – Седьмого это случилось, утром. Мне Аленка подруга моя рассказывала. Она заведует одним частным заведением, это нечто среднее между психиатрической лечебницей и профилакторием, неподалеку тут, за городом. Его к ним привезли. Ничего не помнит, ничего не говорит, словом, человек не в себе. Точно не знаю, скорее всего, он до сих пор там…

– А можно как-нибудь поподробнее? Какие-нибудь детали? – оживился Анатолий Константинович.

– Увы! Ничего не припоминаю, все-таки целый год прошел, забыла все, что только знала. К тому же я и тогда особо не интересовалась.

– Понятно. Как вы думаете, а его можно увидеть?

– Не знаю. Нет, если он по-прежнему в лечебнице, думаю, можно. Я узнаю…

– Хорошо, с этим разберемся, – начальник экспедиции повернулся к Виктору. – Давай, что у тебя еще, криминального…

– Продолжаем экскурс в историю. Попалась мне на глаза небольшая заметка, датирована две тысячи десятым. Пишут, будто бы одновременно четыре человека в овраге пропали! Причем, именно так, пропали. Подозрительная какая-то статейка. Прежде всего, она такая одна. Нет других упоминаний, хоть косвенно подтверждающих достоверность того, о чем в ней говорится. Плюс само содержание материала. Да сами посудите. Четверо участников некого клуба «фольклористов», только для чего-то вооружившихся лопатами и кирками, с палатками, спальниками, прочим туристским снаряжением спустились в овраг, с какой-то там, чуть ли не исследовательской целью. В результате все как один сгинули, ни следов, ни людей, ни инструмента, ни оборудования. Пропало все, будто ничего и не было. Кстати, по датам сходится, произошло это в первую неделю июля, – Виктор пожал плечами и вопросительно посмотрел на Наталью. – Не знаю как кому, но лично мне кажется, что это вымысел чистой воды…

– Ничего не могу сказать, честно. И дело не в том, что я не помню, я даже об этом и не слышала.

– Ну и ладно. Что у меня еще имеется? – Виктор скосил взгляд на монитор. – Год две тысячи шестой. Также средина лета, только уже не в овраге, а на берегу реки, обнаружился утопленник. Как пишут, на лице застывшая гримаса ужаса, одежда изодрана, тело в ссадинах, гематомах. «Лицо, будто он столкнулся со своей собственной смертью. На теле нет живого места. Что он делал, где был, чем занимался? Сплавлялся по горной реке? Плыл в шторм на мелководье средь кораллов, сдирая кожу об их острия? Никто того не ведает». Это не мои слова, статью любитель активного отдыха писал, не иначе как журналист только из отпуска вернулся. Как бы там ни было, утопленника так и не опознали, а по данным экспертизы умер он приблизительно числа шестого-седьмого так волнующего нас месяца июля. Дальше, в две тысячи первом еще одна странность, несчастный случай, человек шею свернул, свалившись в овраг (осторожнее надо быть!), сам оказался неместным, приехал накануне из соседней области. В коллекцию любопытных фактов – на лице ужас, а возле тела лопата, малая саперная… – Виктор не столько тяжело, сколько фальшиво, вздохнул. – Еще одно убийство годом ранее, что называется, на бытовой почве. Связи ни с лесом, ни с оврагом не наблюдается. По данным следствия, пьяный муж жену топором зарубил, сам же в приступе раскаяния повесился. С виду все банально и уныло, но соседи утверждали, что у него с супругой никаких размолвок никогда не было, да и не пил он вовсе. Иная страсть у него была, клады, говорят, искал. В общем, я ничего не утверждаю, но на лицах обоих опять-таки ужас ужасный…

– У тебя еще много? – грустно улыбнулась Наталья. – Еще парочку таких историй и я буду бояться возвращаться домой!

– Не волнуйся, я провожу! – с готовностью отозвался Виктор. – В любое время, одно только твое слово! Да и вообще, я уже заканчиваю. Единственное, что еще удалось отыскать – безмерно далекий семьдесят шестой, снова неизвестный, снова в овраг свалился, перелом основания черепа, пьяный был… пишут… с лопатой шел, куда-то…

30 июня 2013 года

Анатолий Константинович

– Думаю, немного найдется людей, которые не читали бессмертное произведение Николая Васильевича Гоголя «Вечер накануне Ивана Купала». Во всяком случае, очень хочется в это верить! Спросите, причем тут Гоголь? Отвечу. Если кратко, то дело в том, что я более чем уверен – события, описываемые в одном из любимейших мною произведений литературы никакой не вымысел. Они происходили на самом деле, более того, происходили в непосредственной близости от того места, где я сейчас нахожусь, точнее в Медвежьем овраге! Да, именно там, где я лично был лишь несколько часов тому назад!

Безусловно, я представляю, какую волну скептицизма особенно среди коллег-историков вызовут мои слова. Как иначе! Мы ведь привыкли отбрасывать те факты, которые не вписываются в общепризнанную теорию, привыкли не обращать внимания на свидетельства очевидцев, которые бросают тень на кажущиеся безоговорочной истиной зачастую ложные постулаты. Да, так и есть, так работает современная наука…

Вынужден сознаться, на данный момент я обладаю лишь несколькими исключительно косвенными доказательствами. Название оврага это раз, не зря же он называется Медвежьим! Далее, доподлинно известно, что в селе, располагавшемся на месте нынешнего городка, существовала Никольская церковь, это два, ведь упомянутая мною повесть была рассказана от имени дьячка Н…ской церкви. Плюс местность, плюс атмосфера. Очень подходящая атмосфера. Даже сегодня, пусть мы лишь чуточку углубились в лесок, спрятавшийся в овраге, но я не мог не ощутить, какой-то по-настоящему мистической наэлектризованности.

Конечно, я сразу соглашусь, это даже не косвенные доказательства, пожалуй, это и не доказательства вовсе. Более всего это напоминает игру фантазии не очень здорового человека. Тем не менее, я верю в то, что говорю и я уверен – к финалу нашей экспедиции доказательства непременно появятся, настоящие доказательства.

Ладно. Аргументов у меня нет, пока нет. Все так, но есть одно обстоятельство. Я ведь уже пытался это озвучить – я сам видел цветок папоротника. Именно так, видел, и видел я его не где-то, неведомо где, а именно там, в Медвежьем овраге. Такое вот оно… обстоятельство.

Мои слова прозвучат странно, но лишь сегодня утром, спустившись в царство деревьев и вдохнув его удивительный воздух, я окончательно убедился в том, что это оно, то самое место. Именно тот волшебный лесок из моих детских воспоминаний. Тот, где предо мною мелькнуло видение волшебного артефакта.

Сомнения? Странности? Да, я сомневаюсь и да это странно, но моя память растеряла все детали, все существенные детали, сохранила лишь событие, ярко, красочно. Что особенно озадачивает, так это тот факт, что я в ту пору был уже более или менее взрослым, было мне целых двенадцать лет, скоро должно было исполниться тринадцать, не тот это возраст, в котором память не спешит сохранять события, хотя, учитывая экстраординарность ситуации…

Опять-таки, я этого не помню, но, похоже, где-то в этом самом городке давно когда-то жила моя тетка (мне удалось отыскать старую открытку). И, кажется, однажды я у нее гостил. Скорее всего, гостил, потому что иного объяснения своему присутствию в этом месте я не имею. Зато я точно помню, что был в ту пору не один. Сдружился я тогда с одним местным пареньком, это точно помню, тезка мой, тоже Толик.

То ли воспоминание, то ли выдумка, но лишь слегка в тумане вижу высокий, сложенный из толстых бревен купальский костер. Помню девчонок, пускающих венки по воде. Помню, они купались, помню, нас заметили, помню, досталось нам…

Дальше, чуточку четче, воспоминания несколько ярче, тумана в них меньше. Каким-то дивом оказались мы в лесу. Оврага, увы, я не помню, помню только лес. Зато не забылась атмосфера, насыщенная влагой и предвкушения, слегка напряженная она, чуточку наэлектризованная, точно как та, что я ощутил сегодня утром. Не могу сказать, как мы тогда там оказались, не могу сказать с какой целью, скорее всего, готовили очередную проказу, дети, одним словом…

Точно помню, заблудились мы, что и не мудрено – ночь давно вступила в свои права. Долго мы бродили средь деревьев, долго пробирались сквозь кусты, пока не вышли на полянку, освещенную блеском висящей над землей искорки. На первый взгляд на полянке не было никого, но что-то нашептывало нам, мол, не так все, мол, стойте, где стоите, целей будете. Не одному мне так казалось. Помню, Толик одернул меня, я обернулся и в неверном свете покачивающейся искорки увидел выражение настоящего ужаса на его лице.

Тем временем искорка разгоралась, пульсировала она и вдруг сопровождаемая легким хлопком превратилась в удивительный алый с золотом переливающийся и пульсирующий цветок. Он покачивался над землей, подмигивал разными цветами, разбрасывал вокруг себя яркие блики.

Мне страшно захотелось подойти, сорвать его, забрать, оставить себе, вот только ноги совершенно не желали меня слушаться. Стояли они, будто вкопанные и не двигались с места.

Не могу сказать, сколько все это продолжалось. Подмигивал цветок, я на него смотрел, мы на него смотрели. Не знаю, секунды, минуты, вечность миновала, как бы там ни было, все закончилось. Волшебный огонек чуточку померк, скукожился, сжался и сопровождаемый тихим хлопком растворился в темноте.

Тут-таки по поляне разнесся ропот. Не угрожающий или недовольный, нет, скорее, то был отзвук облегчения. Будто бы множество существ одновременно вздохнули, осознав, что все позади.

Лишь цветок погас, своим собственным призрачно-холодным светом зажглись деревья. Они осветили полянку, толпу странных существ отвратительной наружности, заполонивших ее. Разные существа, некоторые ужасные и вызывающие отвращение, большей же частью просто непонятные, а то и вовсе смешные. В свете деревьев они увидели нас. Все как один повернулись к нам, протянули свои столь же разнообразные, как и они сами, руки, двинулись в нашу сторону. Медленно приближались они, а мы не могли сдвинуться с места, но вот когда ближайшее чудище с клешнями вместо пальцев коснулось меня, все изменилось. Они дрогнули и отступили.

Мне удалось повернуть голову. Я, то ли увидел, то ли представил, как к нам приближается человек в длинном сюртуке с элегантной тросточкой в руке. Лица не разглядеть, слишком слабым было освещение, но я более чем уверен – оно было мне знакомо. Тогда был уверен, да и сейчас, спустя много лет…

Увы, но это все. Что было дальше, сколько я ни старался вспомнить не удавалось. Позже, много лет спустя, я понял, осознал то, что видел. Понял я, что предо мной распустился самый настоящий цветок, самого настоящего волшебного папоротника. Понял я, что это был шанс, понял, что я его упустил…

С годами воспоминания померкли, только изредка большей частью во сне нет-нет, да и привидится яркий пульсирующий бутон, висящий в воздухе прямо над моей протянутой рукой. Переливается он, меняет цвет, в голове же моей звучит колокольчиками голосок, зовет он, нашептывает: «Поймай меня, сорви меня!»

Я поддаюсь, я пытаюсь, но каждый раз лишь только я сжимаю пальцы, стараюсь схватить, удержать, не дать добыче ускользнуть, цветок ярко вспыхивает. Его огонь не опаляет, нет. Он словно теплое дыханье ласкает кожу, на мгновение окрашивает ее в свой ало-золотистый цвет и тут же меркнет. Исчезают волшебные лепестки, лишь на ладонях остается горстка пыли, которая, словно вода, стекает меж пальцев. Но я все понимаю, я знаю, это не пыль вовсе, это пепел, пепел сгоревшей мечты, погасшие искры истлевшей надежды!

***

– Как видишь твое дневное бдение не столь бесполезно, как ты себе его представлял!

– Мое что? – Витя сонно посмотрел на начальника экспедиции, поморщился.

– Изучение документов и анализ происшествий…

– А!

– Это тебе не «а»! Молодец! Кое-что ты раскопал, а это зацепка. Возможно, она ни к чему не приведет, а возможно, наоборот. Шанс? Шанс! Вдруг тот неизвестный что-то видел, что-то может нам рассказать! Надо, да надо с ним поговорить. Чего молчишь? О чем задумался?

Виктор с трудом отвел глаза от тлеющей в руке Анатолия Константиновича сигареты, демонстративно сглотнул слюну.

– Молодец, держишься! – шутливо похвалил его начальник экспедиции.

– Да, держусь. Между прочим, завтра будет ровно два месяца, как не курю, вот так вот! И это несмотря на то, что вы постоянно искушаете!

– Ничего, это полезно. Сила воли вырабатывается. Кстати, а почему ты до сих пор не спишь?

– Готовлюсь, морально, так сказать. Надо же ваше распоряжение выполнять. Как вы сказали? Каждый день, хоть несколько слов в дневник. Вот сейчас соберусь с духом…

– Ладно, так и быть освобождаю тебя от столь тяжкой повинности на сегодняшний день, заслужил. Но чтоб завтра!

– Нет, не согласен. Если надо каждый день, значит надо каждый день. Иначе это как… бросать курить с перекурами!

– Дело твое! – Анатолий Константинович погасил сигарету. – Я же на боковую…

30 июля 2013 года

Виктор

– За окном темным темно, дяди спят и тети, только я один не сплю, так как на работе…