Навстречу Родине. Огненные стихи

–Мама, мама, где же счастье наше будет горевать?

–Чтоб желать сегодня счастья нужно больше потерять…

Интернация

Моя Родина в оккупации

Самозванных убийц и воров.

Разоряют они мою нацию

Инженеров и докторов.

Архитекторов и строителей,

Металлургов, учителей,

Мою НАЦИЮ восхитителей

Светлых помыслов и идей.

Кто-то скажет мне – провокация,

Этой нации вовсе нет!

Есть она! – Это ИНТЕРНАЦИЯ

Всё , что создано – её след!

Все заводы, дома и фабрики,

И труда и культуры дворцы

Проходимцами что награблено –

Всё построили те ТВОРЦЫ!

И повсюду есть эта нация!

Имя ей – ЧЕЛОВЕК ТРУДА!

Тех, кто трудится иностранцами

Не зовёт она никогда!

Разве враг мне рабочий Америки,

Осознавший, что враг – не я?

Что сидим на одном мы береге,

Где буржуев идёт грызня?

Дураки – кто с буржуем в будущем

Видят счастье своих детей.

Капитал знает только рубище

Заключённых в долги людей!

Он одарит вас ипотеками,

Станет кризисом вас болтать –

Ведь легко управлять калеками,

Чтоб как липки их обдирать.

Им не нужен шахтёр со столяром,

Им работа ничья не нужна! –

По щелчку, чтоб лакеи с поваром

Наполняли их рты без дна.

Им бордели нужны с проститутками,

Своё сэлфи над трупом слона,

Чтоб дурачить народы шутками ,

Злыми, подлыми , как война…

Мы – рабочие – интернация!

Все , кто трудится – тоже мы!

Мы хотим, чтобы цивилизация

Отреклась от войны и тюрьмы!

Неба мирного долгожданного,

Школ детишкам планеты всей.

Интернацией возрождаема

Слава миру для всех людей!

Русский медведь.

Где лежат нетоптаные тропы

На ковре из клевера и рос –

Уходило племя от потопа

В край могучих сосен и берёз.

И смотря в невиданные дали,

В необъятный неба окоём

Так себя ушедшие назвали:

Племя Рос, и выстроили дом.

Говорят, – те земли не обмерять,

И за жизнь до края не дойти!

Где-то там – страна Гиперборея,

Где ни дня ни ночи не найти!

Где мечты – как ширь небесных зорей,

Там, где даже трусом страшно быть,

Там, где в жажде жить любое тонет горе

Люди те навеки стали жить!

И судьбу с землёй обетованной

Никогда не разлучали впредь…

И к чему навязанная странно

Привязалась кличка к ним «медведь»?

Может , просто жили одиноко

Неприступно жили, как могли,

Мчались орды с запада, с востока,-

Отстояли – сгинули они.

Отстояли, – сгинули тевтоны,

Шведы, ляхи; турок и француз

Узелками связанны законы,

Говорят, мотали , чтоб на ус:

Не ходи на русского медведя!

Егерей подкупишь – нипочём!

Будет не долга твоя победа

И войну воротит к тебе в дом.

Можно обмануть его дурманом,

Натравить соседей, как собак,

Продырявить памяти карманы-

Он лишь притворится, что дурак!

А потом достанет фотку деда

В гимнастёрке, где-то под Орлом,

Выпьет с ним сто грамм под корку хлеба

За страну, что славилась трудом,

Вспомнит необъятные те дали,

Что никак врагу отдать нельзя!

Как звенели дедовы медали,

Как рубились с ордами князья…

А когда уже не станет мочи –

Ощетинит раж свою медведь –

Жизнь врага становится короче,

И горит под ним земная твердь!

Кто нутром прочуял правду жизни,

Тот богатств не ищет для себя!

Честный труд и верность для отчизны -

Есть залог для завтрашнего дня.

Лжец наживу ищет лишь обманом,

У медведя на лжеца наследный нюх!

Штопаем мы памяти карманы,

Не в деньгах, а в правде русский дух!

И когда кричали либералы:

«Разделяй и властвуй!» – туг медведь,-

Мог ли он подумать, что продали

Тем тевтонам Родины уж треть!

Думают, медведь уж не опасен,

Грезят воры лакомой мечтой…

Но страна не расцветёт от басен:

Будет вам и цирк , и ШАПИТО

Поэмы

Обречённые.

"Прежде всего общим должно быть

все благо божие, и каждому надлежит пребывать

в милости божией… Но этого не произойдет

до тех пор, пока все у людей не станет общим:

следовательно, общим должно быть все".

Джон Уиклиф.

В цене сейчас гордыня.

За мудрость – алчность ныне,

Распутству, грязи нет конца.

Коварство – доблесть подлеца.

Находит зависть оправданье,

А лень встречает почитанье.

Так отличи ж врага от друга.

Вскричи: "Довольно, будет вам!"

Твори добро и сей свободу –

Так говорю своим друзьям.

Джон Болл . Проповедник.

Англия 1381 год.

1. Два виллана.(1)

– Скажи мне, брат,– легко ли быть на свете королём,

Когда вся свита у тебя пропитана жульём?

Все власть сосут из короля – то герцог, то приор,

Томится в тюрьмах честный люд, а на свободе вор!

И каждый тащит под себя, священник бьёт мамон,

Живут в бесправье города, аббат им шлёт закон.

Эх, воля , воля, где же ты, где б каждый жил трудом?

Бог создал равными людей , и ни кого рабом!

Ты слышал проповедь вчера на площади, попа?-

Чудно как: «к равенству для всех ведёт борьбы тропа!»

Носил Туманный Альбион шептание бродяг.

Война всё грабила страну (2), во всём виня трудяг.

И поминался чаще вслух долгобородый Фитц(3):

Война уносит зёрна все взлетевшей стаей птиц.

Война – нажива для лихих, а для обычных – смерть,

Кровавых прихоть королей слепая круговерть.

– Наш Ричард молод (4) от того вся власть пришла к врагам

Вставай, о , Англия моя, вернись же счастье к нам!

2. Джон Болл.

Народ, коль славен он трудом не может в рабстве жить!

И встал виллан, чтоб королю на всё глаза открыть.

И запылал Эссекс и Кент от писем долговых,

Открылись тюрьмы и сильней ряды сплотились их…

Средь прочих узников – Джон Болл в Мэйдстоуне сидел.

Святой отец, свидетель Бог – народа счастье зрел.

И выйдя вновь заголосил он проповедь свою:

-Я как пред Богом за людей всей верою стою!!

Любовь, о , Англия моя – направлена в народ,

Что непосильно бремя им уж стало от господ!

Да, спятил я , сидя в тюрьме, но тем сильней Джон Болл!

И бросив Кент, амвон – давно я странствовать ушёл.

Мой храм есть мир, а мой приход – все люди на Земле,

Откройте все свои глаза, и хватит жить во мгле!

Когда вилланом стал виллан – о том не ведал Бог,

А дать рабу своих господ он сам бы , верно б мог!

Скажи , Матильда,– где твой муж? Детишек полон дом,

А ты одна, поля пусты, кто смотрит за скотом?

– Аббат нам запретил молоть, забрал все жернова,

А муж взял вилы и ушёл отстаивать права.

Нам вольность хартией(5) ссудил ещё Оффа – король (6)

Но беспредел де ла Маре к ответу сам привёл.

–Скажи мне , Джоан,– где твой сын, как бросил он тебя?

– Ушёл от сборщиков долгов, от нищеты в отряд.

Теперь отряды все идут на встречу Королю,

А Короля , поверьте , Джон, я всей душой люблю!

Но рядом с ним давно уже предатели сидят:

Архиепископ Сэдберри и Герцог Гентский , гад! (7)

По их законам платим мы чудовищный налог,

Чужая алчность нищету рождает, – видит Бог!

Теперь по выбору вождя на Лондон ждёт поход…

– А кто же выбран? – Тайлер был, по имени Уот.

Настало время перемен – благоволил им Бог:

В дали армада Короля, в пыли чужих дорог!

3. Уот Тайлер.

Толпа гудела и ждала: что скажет им вожак?

Нелёгок путь до короля – без плана здесь ни как!

И много было разных слов, но вождь подвёл итог:

–Над нами будет лишь Король, ну а над всеми – Бог!

Не жди пощады Гентский Джон, не видеть тебе власть (8)

Из всех налогов будет с нас – пятнадцатая часть!

На встрече лично с Королём я буду говорить

И сотрясалася толпа: «Эгей, тому и быть!»

Армада двинулась беря без боя города,-

Открыть ворота их друзьям не стоило труда.

Пылали записи долгов, бордели , приорат..

Неслась анёва к Королю, напоминая ад.

Закрылся Лондон и со стен на зарево взирал…

Элита скрылась в Тауэр, и Ричард весь дрожал.

–Не одолеть нам силой скот! Скот требует собак,

Он буйный только во хмелю, а в трезвости – дурак!

Так держит в замке двор совет, и выжидает час

Молясь , что – «чернь за Короля, ну а Король – за нас!»

Спасенье в том ,– хоть юн Король (четырнадцать лишь лет)

Он чует трон и нашу власть, и за страну ответ!

Ещё в ответе за дела так не дрожала знать,

Но стены Лондона крепки, и оставалось ждать.

Да, стены Лондона крепки, – врагу бы не далось

Взять вплавь течение реки , разбив о стены злость!

Но то – врагам… а весь народ к повстанцам был склонён.

И вот армадой бунтарей был город окружён.

Ещё так не был близок люд к свободе, к Королю;

И сам не ведая себе накидывал петлю.

Слова о братстве и любви имеют разный толк

У тех кто носит грубый лён, и надевает шёлк,

У тех , кто трудится всю жизнь, и тех, кто шлёт на смерть,

Когда ж встречаются враги – берёт порода верх.

Все ждали с ужасом войны, что Лондон так не взять,

Но скрывшись в замке с Королём всё не решалась знать.

Уот не долго вёл совет – посланец прискакал

С призывом: «Лондон вам открыт!», и ахнул тронный зал!

Под скрип решётки и моста победный гул толпы

Казалось, рабства пошатнул кровавые столпы…

И тут читатель, извини – раб – Колизею враг,-

Он знал ли кто кричал «убей», там на верху? – лишь мрак!

А гнев народный бьёт с лихвой, и чаще – на авось,

И вместе с лондонцами зло всем выместить пришлось.

Дом правосудия пылал ( мы знаем чей был суд)

Эгей! – а вот ростовщика за волосы влекут!

Открыты тюрьмы и сожжён был герцога дворец,

Не знал святой Варфоломей, где алчности венец!

(Случилась в гильдии ткачей неконкурентность мер:

Фламендцев выдал «шиболет» на англицкий манер!)

И вот повстанцам донеслось: Король сойдёт до них!

Как не легко ж ему далось толпе явить свой лик.

Наутро замок распахнул железные врата,

И кавалькаду первых лиц узрела беднота.

В парадном блеске мишуры – герольды, флаги , двор

Теснясь друг к другу , Короля вели на разговор.

Но лишь спасенье было в том для Короля теперь-

Отдать обидчиков толпе, не запирая дверь,

Потом народ же обвинить в убийствах первых лиц!

Бесстыдство – подлость королей, обманчивей лисиц.

И встреча их произошла на пустоши Майл Энд.

Казалось , именно такой все ждали Happy End.

Почаще б так держала власть перед людьми ответ –

Тогда б от вил да топоров не нужен был совет!

Казалось , что впервые мир услышит те слова,

Так близок был к свободе раб, как к шее голова!

Но мудрость слов тех велика, где выстрадана боль!

Тебя я славлю , человек, Земли понесший соль.

4. Первая встреча

А пустошь заняли ряды бесстрашных бунтарей,

Дубины, вилы топоры и кто кого рваней.

Вот лик явил им суверен – сто тысяч пало с ног,

Глася: «Да здравствует Король и преданный народ!»

Ни кто не смел бы сделать здесь неосторожный шаг,

И гнёт нависшей тишины нарушил сам вожак:

– Король! Я буду говорить от имени людей

Чьи топоры пробили путь к свободе без судей,

К свободе жизни, я ж простой был кровельщик Уот,

Кто выбран первым среди них отыскивая брод.

Мы жили как кроты в норах бесправны и слепы,

И каждый, кто трудился сам, был в крайности нужды.

Взгляни: народ – страны остов, он платит дань трудом,

Но от кандал, как от беды страдает весь наш дом!

Сейчас дай право им решить – кто предал в них тебя,

Свершить свой суд! Тебе ж , Король, все преданность трубят!

Король был молод,( те , кто с ним,– могли ли возразить?

Обман зрел в сердце, но тогда спасеньем было – жить!)

Но чувств не выдал, только лишь одёрнув стремена,

И продолжал Уот, назвав казнимых имена.

– Когда свобода есть у рук, то легче пашням цвесть,

Развитье будет ремеслу, когда надежда есть,

Что не осядет плод труда в кармане богача.

В труде свободном веселей и в кузнице стучат.

Король! Народ к тебе пришёл вернуть, что Бог всем дал:

Крестьянам – землю, вольный труд, свободу городам.

Тот молча слушал, шутки злой он был ещё далёк,

О, сколько мир вмещает зла – ему и невдомёк,

И молвил лишь: «Я дам вам всё, и городам свобод!

Сегодня хартии свои возьмёт домой народ!»

И снова Лондон ликовал: «Да здравствует Король

И преданный ему народ!»… и веселилась голь!

-Скажи, Матильда, где твой муж, свободу ли принёс?

– Сегодня праздник, добрый Джон – конец пролитых слёз!

Король свободу даровал молоть и торговать,

И жернова – трапезной пол, нам разрешил забрать!

–Скажи мне, Джоан, где твой сын ? – Вернулся в добрый час,

Долги простил нам все Король, вернул к труду он нас!…

5. Обречённые.

Но я не верил в чудеса, и лучше б был слепой,

И вовсе лучше бы не жить, чем знать обман такой.

Редело войско бунтарей быстрей день ото дня…

Король, почуявший свой час, садился на коня:

– О, мать моя! – Благослови вернуть отчизне власть!

Корона шаткая на мне – но с головой лишь класть.

Есть много преданных людей, мечи их боя ждут,

Порядок данный навсегда они стране вернут.

Мне снился сон, где предки мне кричали: «проклянём!»

Настало время,– завтра вновь я стану Королём!

Овею пастбища свои, где золотится дрок,

Мной в Книге Страшного Суда проставлен имярёк.

–О, сын мой, как за эти дни ты страшно повзрослел,

Отец твой в битве при Кресси шестнадцать лет имел!

Во имя Англии , мой сын ты должен победить,

Одень под мантию доспех – с плебеем говорить.

Кончалась ночь, но Солнца луч ещё не возвещал

Начало утра. Мрачен час решающих начал

Доспех одеждою прикрыт, заточены мечи,

Смешалось всё: и страх и месть; ждут травли палачи.

Собралась преданная знать, и в тайне ждут войска:

Король был должен заманить в ловушку вожака.

Один неловкий шаг – и смерть династии грозит,

И будет дроковый венок лишь украшеньем плит,

И будет лилией расшит дом новых королей!

Спешит процессия вдохнуть вестминстерский елей.

Вот час назначенный настал, усердно помолясь,

На Смитфилд двинулись они, толпа уж собралась.

Там слышен был и стук сердец доверчивых, простых.

Прими, святой Варфоломей, и помолись за них.

Не знал ли он тех юных лет, что легче двигать в бой

Войска, сминая в грязь и в кровь, чем управлять толпой…

Нет, нет – народом управлять! И вот узрел он всех,

Узрел прозрев ли? Но на миг остановил он бег.

Какой бы мальчик вынес то четырнадцати лет??!!

Но то – законы королей, а сзади шагу нет.

И вот посланец уж спешит к крестьянам-бунтарям:

– Король вас милостиво ждёт; стать пастырем овцам

Желает, дав вам час свобод, чтоб воцарился мир

Ждёт вожака, благочестив, принять его в свой мир.

Подвоха ждать? Берись за гуж – без стона, что не дюж!

Найдётся ль кто храбрей тебя, Уот, – достойный муж?

И вот он в стане короля, лишь знаменосец с ним.

Была победа не легка…но дым ли? дым ли?… дым…

И вот уж суверен пред ним , он спешился с коня,

Спешит колено преклонить и страшный жест тая

Он вдруг к протянутой руке: отпрянувши назад,

Пожал её, и встав с колен промолвил тихо: «Брат».

–Брат! Брат сказал! – каков нахал, – тут зашепталась знать,-

Кто бы посмел так Короля приниженно назвать!?

– Да, брат!, – он громко повторил,– меня привёл народ,

И полно сказано уж слов, – без дел он не уйдёт!

Ты дал нам хартии, теперь дай общий всем Закон,

Чтоб уравнял людей в правах, как Бог един был он!

И много в сказанных словах звучало простоты,

Король кивал: наешься раз куриной слепоты!

Здесь ты один, твой дух в дали, средь этих бунтарей,

Вас разделяет только крик, но ты его успей!

Сомкнула знать колонны вдруг, и кто-то из пажей

Вдруг крикнул: это ж тот Уот – из Кента лиходей!

Он вор! Преступник! Еретик! Тут травля началась,

Один он в сомкнутых рядах, как свора грызлась власть.

Вдруг кто-то руку положил Уоту на плечо:

–Ты арестован! И от крови стало горячо.

Он ранен. Выхватив кинжал – нанёс удар в ответ,

Клинок скользнул: из под одежд блистали латы. Свет

Померк в растерянных глазах, десятками мечей

Удары сыпались вокруг от знатных палачей.

Уот упал , он уязвим, ни тени благородств

В глазах убийц – лишь месть и кровь… каких вам нужно сходств???

– Что ж не кричите вы, друзья? – ваш предводитель пал!

В пыли израненный лежит, не выронив кинжал.

………………………………………………………

………………………………………………………

И вот часть дела решена, не прошмыгнёт и мышь

Сквозь заговорщиков ряды, мечи сковала тишь…

Но там, но – там – его войска, армада бунтарей…

Король достоин Короля!– он к ним спешит скорей!

Возглавить их и обмануть в ловушку заманя…

И вот король уж пред толпой: – Послушайте меня!

Теперь я буду вожаком! – А где же наш Уот?

– Его я в рыцари принял, теперь он всех вас ждёт.

Не медля следуйте за мной, великий час настал!

– Ты слышал? – врать ли Королю,– Уот наш сэром стал!

–Идём, собрались все уже внутри монастыря,

Вести уж дело до конца, чтоб не случилось зря.

И вот ловушка заперлась, Король умчался прочь,

И кровью земли окропит смитфилдовская ночь.

Толпа в стенах… ещё сильна, но где же их вожак?

Над головами резв ещё Георгиевский стяг.

И вдруг увидели они – на стенах блеск мечей,

Узнав врагов и в тот же миг – Уота палачей

Главой кровавой на копье размахивал Олворт,

И пали духом даже те, кто был рукою твёрд.

О! Это был последний миг отчаянья от лжи!

Как далеки ещё свобод немые рубежи.

В блистаньи лат явил Король свой лик, сказав: – Народ!

Открылось тайное не зря,– предатель был Уот!

Теперь идите по домам, и с миром ждите суд,

Дано вам слово Короля: виновные падут!

Народ был в панике , бежа кто к семьям , кто в леса…

Мы обречённые к земле, но верим в небеса.

А здесь? Здесь льётся наша кровь, преследует нас месть,

В чьих ножнах право – тех и суд, а благородство – спесь!

Что стоит слово Короля? Наущенный роднёй

Он сам возглавил страшный суд над Англией родной.

Он нам кричал: – Как вы, рабы! Могли лишь возомнить

Что стали ровней господам?.. Казнить… Казнить! Казнить!!

И много крови пролилось кормильцев королей,

И среди прочих был Джон Болл казнён как лиходей.

– Скажи, Матильда ,– где твой муж…

– Скажи мне Джоан,– где твой сын…

Допел последнюю я песнь о давних временах

Первопроходцам –бунтарям, не ведающим страх.

Заслуга их – наш мирный быт, мораль же тут ясна:

Идущим с миром по земле – война предрешена!

Война – забава для господ, мир – просто Колизей!

Пока ты раб, не называйся «братом» Королей!

10.07.12 – 17.08.12

………………………………………………………………..

Примечания.

(1) Виллан – крепостной средневековой Англии

(2) В то время шла война, именуемая столетней

(3) долгобородый Фитц – Уильям Фитц-Осберт бунтарь 12 века

(4) Ричард – Король РичардII . английский король (1377 – 1399)

В то время ему было 14 лет

(5)(6) Хартии вольности – саксонский король Оффа еще в VIII в. даровал хартию вольности жителям Сент-Олбанса, но монахи по их словам ее выкрали.

(7)(8) Саймон Сэдбери – архиепископ кентерберийский

и канцлер королевства, казнён повстанцами 14 июня 1381 года

Джон Гентский – дядя короля РичардаII , третий выживший сын короля Англии Эдуарда III

………………………………………………………………

Поэма нескончаемой любви.

Из цикла «Письма неизвестного солдата»

Солдату Валентину Кангину и комсомолке Ане Соловьёвой.*

Всем , любовью победившим. Посвящаю.

Мне вспомнился декабрьский этот вечер:

Синица вдруг ударила в стекло…

Здесь , на войне,– скупы на радость встречи,

Когда тебя под пули занесло.

Мечты о будущем!– Какие ваши дали! –

Добьём всех фрицев , мирно заживём,

Перекуём мечи свои на рала,

И за Победу чарочку нальём…

Вот так бы начал я рассказ о том далёком,

Не мной однажды пережитом дне,

Как из камней сосут деревья соки,

И о любви мечтают на войне.

Так дышит жизнь из холода землянки,

Так дышит вечность, заслонившим дот…

Касанье рук, «Прощание славянки»-

Последний маятник и обречённость нот.

Невидимо сплетавшиеся нити

Не рвутся и не плавятся в огне!

Любите как тогда! Сейчас любите

И на пиру , и в битве, и во сне.

И помните : «Ни хлебом лишь единым»!

Где кажется – лишь тьма,– бывает свет,

Кто с верой – в меньшинстве непобедимы –

Солдату знак , – что сзади пяди нет!

Секреточка** от комсомолки Ани

Цветком легла на почерневший стол,

Теплом бесценных добрых пожеланий

Он искренность в словах её нашёл:

– «Товарищ, друг! Мы с вами не знакомы,

Простите, что врываюсь в вашу жизнь,

Но с благодарностью, что враг уже надломлен,

И чтоб ПОБЕДЫ новые сбылись!"

Нет, – то не лесть, не заказное рвенье!

И сердце как-то ёкнуло в груди,

Как трудно распознать порой мгновенье

Того , что ожидает впереди…

А , может быть – на многие столетья

Запишется история любви,

И гордостью за счастье вспрянут дети,

И Сам Господь её благословит!

И нет её печальней и прекрасней

В ней жизни суть, и радость естества,

Залечит раны свежая трава…

И , если есть, – то быть ли ей напрасной?!

И в ту же ночь, неясностью согретый

Он пишет ей ответное письмо.

Так, по-простому, в закопчёность света,

Ещё не сердцем пишет, но – умом…

Мгновенья побежали как столетья,

И новый смысл мечтанья обрели.

Порою , взрослые становятся как дети,

Когда сердца наполнены любви.

И зрят они несломленные дали!

Письмо к письму всё носит почтальон.

Как часто горем письмоносца обдавало,

А тут – Надежда! Вечность! И … живьём!

Вот так из искры возгоралось пламя,

Простым желаньем веры и добра.

Любовь и дружба долгими шагами

Порою не доходят до утра!

Солдат и Родина (– та, комсомолка Аня!)

Мольбой и гневом обречённая на боль,

Та женщина с Мамаева Кургана,

Вобравшая в мече надежды соль.

Тем больше счастье, чем короче встречи,

Сильней любовь испытана огнём!

И будет день, осенний тёплый вечер,

Как две мечты соединятся в нём.

О! Как тогда сияли в небе звёзды,

При первой встрече Ани с Валентином!

Кругом война, мольба кругом и слёзы…

Они стоят… стоят почти картинно…

И , кажется, сердца их кружат в вальсе

В надежде скинуть грубые одежды…

– « Я к письмам твоим трепетно касался,

А тут стою , как маленький невежда…

Дождись меня! Вернусь, я обещаю!

И заберу уже навек тебя с собою,

Пока в войну проклятую «играем»,

Там , вдалеке тебя сравню вон с той звездою!

Ты знай,– как небо вызвездило звёзды,

Смотрюсь в неё, и в ней тебя увижу!

Пока сияешь ты, – мне жить ещё не поздно,

И даже в пекле я судьбою не обижен!»

– « И я , мой милый, буду верить в чудо!

Хоть разве верить в счастье – так чудесно?

В тебя , в Победу верить буду,

И до конца напишем нашу песню!»

Так и сбылось: Победа, снова встреча.

Теперь уже – навек, – он стал ей мужем…

И , кажется , что счастье бесконечно,

Коль мирный век был ратным днём заслужен.

Он сохранил все письма , и в конвертах

Военных лет цветы, что посылал ей.

Такая нежность трепетного сердца