Ческа волость. Повесть о замечательном путешествии в Чехию

На первом этаже дворца Биберштейнов расположилась Чёрная кухня. Передняя часть сохранившейся с XVII века оригинальной стены объясняет её название: стена почернела от дыма. Одни блюда готовили на печи, другие ставили в сторону от открытого огня тушиться. Грязь, отходы и пепел из кухни сбрасывали через средневековую «раковину» прямо под стены замка. Вместо водопровода – «воздуховод»!

Из интерьеров Вартембергского дворца до нас дожил только деревянный потолок. И то благодаря «традиционной» пропитке – коровьей крови. Ею старое дерево орошали вплоть до 1982 года.

Обойти замок по кругу – сплошное удовольствие. Под твердокаменной готической стеной, почти такой же чёрной от времени, как кухня, стоит катапульта. Со стороны одной из долин стена украшена изящными декоративными накладками из розоватого песчаника.

На самом деле, от станции до замка есть ещё один путь, более короткий, так называемая «Жёлтая туристическая трасса». Мы принципиально пошли по более длинному и живописному пути. И туда, и обратно.

Если не слишком долго щёлкать клювиком, то к пяти часам с копейками вы успеваете вернуться на солнечно-полевую станцию Либошовице, где травы и колосья встают по грудь, и откуда без четверти шесть стартует заветный чехословацкий электропоезд в сторону Болеслава и Праги. В столице вы окажетесь уже в восемь вечера.

Не отказывайте себе в удовольствии, поваляйтесь под деревьями в парке у Главного вокзала! Хоть и следует предупредить: это вам не Ретиро в Мадриде. Тут вас с высокой вероятностью будут окружать занявшие все лавочки подвыпившие вокзальные бомжи.

Jak se máš?

«Йак сэ маш?»

«Как поживаешь?»

…А поживают чехи хорошо. Не нормально, а хорошо. Душевно. Спокойно. Размеренно. И с юморком.

Чехия – что это вообще за государство такое? Несколько непривычно для масштабного российского ума представить себе страну в пятьсот километров длиной и триста шириной. От Барнаула до Рубцовска – вот и вся страна…

Но, как показывает практика, лучше меньше, да лучше. Или давайте так: «мал, да удал!»

Холмистая территория с мягким климатом; снежных гор, пустынь и болот в Чехии нет. Никакого экстрима, всё сглаженное, умеренное, как сам чешский характер. Слева Германия, справа Польша и Словакия, снизу – Австрия. Это если смотреть на карту. От Дрездена до Праги два с половиной часа поездом. В ясную погоду Дрезден можно увидеть из Карловых Вар, если подняться на фуникулёре на местную горку. Я, правда, не увидел. Неужто американцы опять стёрли Дрезден с лица планеты?.. Кто не знает, Дрезден в старые времена тоже был славянским и звался Дроздянами.

Исторические области Чехии: Богемия, Моравия и Чешская Силезия – небольшой клочок Силезии, по факту отжатый у Австро-Венгрии, а в теории – у Польши. Как следует из легенды, братья Чех, Лех и Рус сначала охотились вместе, потом первый пошёл на запад, второй на север, а третий на восток. Чех дошёл до горы Ржип, что в Богемии. Его сын, воевода Крок, основал город на другой горе над Влтавой и назвал его Вышеград. А младшая дочь Крока, знаменитая княжна Либуше, послала своих людей искать место для города на левом берегу реки. Те встретили дровосеков, которые сказали, что рубят тут порог. Либуше, узнав об этом, сказала: «Вот по этому порогу и назовём город – Прагой».

Сегодняшняя Прага раскинулась на семи холмах, и у неё сразу три «центра»: Староместская площадь, Вацлавская площадь и левобережный Пражский Град, он же – кремль, где обретается президент. До президента были госсекретари, а до них – короли, которые жили то в Пражском Граде, то в Вышеграде. Соответственно, и подданным приходилось метаться вслед за ними: с левого берега на правый, и обратно… Правый берег часто страдал от разливов реки, а левый (Мала Страна) – от пожаров.

В итоге вокруг Карлова моста на пару километров во все стороны простирается старый город, полный готики и барокко. Дальше идут районы, застроенные в XIX веке; тогда же к столице присоединился город Смихов (ныне – географический центр левобережья) и на севере Голешовице, служившее когда-то королевскими охотничьими угодьями. Периферию, до самого горизонта, занимают промышленные и спальные кварталы с торчащими из них бизнес-центрами типа Панкраца (не путать с одноимённой тюрьмой в том же районе).

Довольно сумбурная – лучше сказать, исторически стихийная – планировка делает чешскую столицу необыкновенно привлекательной для любителей пеших эротических путешествий. Гулять по Праге – настоящее удовольствие. Как мы убедились, даже в новых районах. В старом городе, где улицы сплетены в паутину и пересекаются под всеми мыслимыми углами, ты в прямом смысле слова блуждаешь, а по новому – степенно прогуливаешься. Затейливая мешанина улиц, мостов, холмов, дворов, лестниц, храмов, аллей и скверов – настоящая находка для путника. Не хватает только трости и цилиндра. Или котомки и шляпы с пером. Нам всё это заменяет мини-рюкзак за спиной. И, кстати сказать, курточки. Потому что в начале июля в Праге, как ни странно, самая неустойчивая погода. Внезапно могут набежать тучки с дождиком, и слишком жарко не покажется.

А в метро так и вовсе можно переохладиться! Спускаясь в бездну (глубина залегания нижних тоннелей напоминает Питер), ощущаешь бодрящий бриз… Говоря прямо, на эскалаторах в лицо ударяет сильный холодный ветер, отчаянно несущийся снизу. И в футболке становится не айс. Точнее, именно что «айс».

Средневековое правобережье – территория рынков, жилищ и лавок купцов и ремесленников. Полтора столетия назад древние постройки начали уступать место новым домам в стиле модерн.

Мы, сами того не зная, поселились на краю довольно модного района Винограды, который раскинулся на месте бывших виноградников, став прибежищем буржуа и нуворишей. Сделали мы это за десять тысяч рублей. Получили чистый уютный номер с видом на зелёную рощицу, ежедневную смену белья и плотные завтраки на неделю. В Новосибирске, не говоря про Москву и Санкт-Петербург, таких дешёвых гостиниц даже близко нет.

Чешский император Карл IV обязал всех, кто проживает на «Винных горах», возделывать виноградники, и освобождал их на двенадцать лет от налогов. Карл, который у Клары ничего не крал, не любил, когда крадут у короны: за порчу виноградников полагалось отрубание руки, а если такое творилось под покровом ночи, виновников казнили с конфискацией имущества.

Мы, конечно, разжились не в самих Виноградах, а во Вршовице, но зато по Виноградам гуляем! Královské Vinohrady были настолько элитным районом, что в конце XIX века приобрели статус отдельного города и боролись за него вплоть до 1922 года. Дома здесь были большие, винные подвалы богатые, улицы освещённые, площади просторные, а мостовые мыли с мылом! Знатоки говорят, что Винограды очень похожи на Вену. Модерн, неоренессанс, баухаус…

Виноградский проспект выводит к штаб-квартире «Радио Свобода», переехавшей сюда из Мюнхена, и Государственной опере, где пел Карузо. Опера выстроена по соседству с главным вокзалом, так что во времена шумных паровозов часто приходилось устраивать незапланированные антракты… Вокзал Hlavní Nádraží – титаническое двухэтажное сооружение… под землёй, на поверхности над ним только многочисленные пути и крытые платформы, куда постоянно прибывают поезда со всей Европы. Со стороны Виноградского проспекта путеводители рекомендуют удобный пятачок для любителей плевать сверху на эти поезда. В своё время для прокладки железнодорожных путей под Виноградами пробили мощный тоннель, что по сложности сравнимо с современным тоннелем под Ла-Маншем.

…В Риегровых садах, разбитых в английском стиле, когда-то гуляли лишь по специальным пропускам. Вольфганг Моцарт называл их ювелирным украшением Праги. Сегодня тут популярен «биргартен» – пивной сад, куда пролетарии приходят со своим пивасом, воблой и травой.

Собором «Пресвятого Сердца Господня» на площади Иржиго с Подебрад католики меня неожиданно порадовали. Совершенно не приличествующая их конфессии церковь похожа на древнегреческий храм, из которого торчит сорокаметровая башня-стена с огромным часовым циферблатом. Циферблат, к тому же, ещё и просвечивается насквозь.

А вот более привычная постройка – неоготический костёл Святой Людмилы на площади Мира. Я называю его «Людочка». Сам он красивый, двухбашенный. Местечко знаковое, поскольку на ступенях собора любят тусить панки и анархисты. «Собор» же – вот они и собираются… Сегодня, впрочем, никого нет: видать, у них выходной.

Среди зелени вокруг собора стоит памятник братьям Чапекам в виде вертикального прямоугольного камня, простреленного насквозь пулями. Отверстия от пуль образуют имена: с одной стороны «Йозеф Чапек», с другой – «Карел Чапек». Карел, писатель и драматург, умер от воспаления лёгких в преддверии завершения немецкой оккупации Чехословакии: Гестапо явилось за ним, когда тело уже остыло. Йозеф, художник, писатель и карикатурист, умер в концлагере. Именно Йозеф, вопреки распространённому мнению, придумал слово «робот», а Карел приспособил его для обозначения искусственных людей. Заметьте, роботами у Чапеков назывались не машины из металла, а именно люди, искусственно созданные на фабрике для тяжёлого, каторжного труда! Работа по-чешски – práce, а robota означает «каторга».

Душевно, интересно, превосходно

Прага – мой любимый город. Хоть я и мало где бывал. Но в Праге уже – дважды. И поеду снова.

Я люблю эти странные каменные лабиринты средневековья, люблю зелёную архитектуру Ренессанса и ар-нуво начала двадцатого столетия, да и более современные пассажи, в конце концов – в диапазоне от угловатого конструктивизма до вычурного пост-модерна. Только барокко – не моё, всякие ажурные ангелочки и пышная позолота. Мне подавай суровую аскетическую готику. И уж тут мы попадаем по адресу.

Прага… Не передать словами этот «ах» от ночных прогулок по мощёным улочкам меж стен из коричневато-чёрного камня, залитым мягким жёлтым светом, этим жидким золотом волшебных пражских фонарей… Когда ты выпил душистого пива, повеселел, раздобрел и побрёл слоняться в поисках дальнейших приключений.

И это будут исключительно приятные приключения! Столица Чехии – совершенно безопасный город. Максимум, что с вами может случиться – стянут деньги из кармана на Карловом мосту. Так вы рот-то не разевайте: то же самое и в любом туристическом многомиллионнике мира, куда едут проходимцы и зеваки отовсюду. Но тут никакого бандитизма, никаких революционеров, нацистов и гопников, никто не отоварит вас трубой по затылку даже в самом удалённом районе глухой ночью.

Зато в старом городе самим можно запросто потеряться и пропасть. И это часть замысла. Глупейшее занятие – силиться сориентироваться в средневековой застройке, где переплетение улиц и нумерация домов не поддаются ни геометрической, ни арифметической логике. Первое, что ты должен сделать – расслабиться и… течь. Влиться в поток иностранцев.

Скажу вам честно, вот это мне не вполне удаётся. Видимо, старею. Становлюсь всё более циничным и мизантропичным. Если в первый мой визит в Прагу старый город меня всеми силами притягивал, то теперь я старался поскорее из него убраться. Ну, не нравится мне быть в толпе! Все эти таращащие глаза во все стороны пришельцы, каждый из которых не знает, где он в данный момент находится, и соответственно, не может помочь с этим тебе. Максимум, на что он способен – это ткнуть себя в грудь и обречённо выдохнуть: «Sweden!..» – что должно мне, по-видимому, сказать о двух вещах: а) он без понятия… б) он меня не понимает…

И так всегда. Не пытайтесь выяснить что-либо у прохожих в центре города: они не местные! Вам даже знание английского не пригодится. Зато в значительном удалении от Старого Места и от Малой Страны вы будете приятно удивлены. Когда я пробовал построить вопросительное предложение по-чешски, начиная с «prosim…» («пожалуйста…"), встречные люди поступали двумя способами.

Первый. Оценивающе смотрели на нас, и отвечали мне по-русски.

Второй. Спрашивали: «Ruska?» – и уже потом переходили на родной нам язык.

Сотрудница киностудии, правда, плохо знала русский – так извинилась перед нами и попросила общаться на инглише. А так, в основном, люди старшего поколения балакают без проблем. И молодёжь… Ну, можно, конечно, предположить, что мы постоянно натыкались на русских… Но я в этом не уверен. Это в Карловых Варах вокруг все чирикают по-нашенски, потому что туда со всего СНГ круглогодично едут попить артезианской водички. А тут идёшь по какому-нибудь Вршовице, заговариваешь со встречными – и на тебе, пожалуйста!

Так что Вршовице предпочтительнее. И Жижков. И Смихов))

Друзья! Гулять по Старой Праге надо ночью!

Конечно, на Карловом мосту вы вряд ли застанете совершенную пустоту в какое-либо время суток. Думаю, для фильмов вроде «Превращения» или «Замка» кинематографисты набегают на мост в пять утра и разгоняют народ своими полосатыми хлопушками…

А Прага – это, в первую очередь, Карлов мост. Первый каменный мост в Центральной Европе. Точнее, оригинал первого моста семь столетий назад снесло ледоходом, после чего император Карл принялся за постройку нового. Дату и время заложения первого камня с максимальным усердием рассчитали королевские астрологи: 9 июля 1357 года в 5 часов 31 минуту. Это был палиндром, одинаково читающийся в обе стороны: 1-3-5-7-9-7-5-3-1. Для крепости раствора в него добавляли яйца и молоко, которые обязали сдавать всех крестьян. Крестьяне, не разобравшись в математике и астрологии, частенько приносили варёные яйца и творог с сыром. Полукилометровый мост Карла в более-менее первозданном виде дожил до наших дней, хотя ему постоянно угрожали частые Влтавские наводнения. «Столетняя вода» 1890-го унесла две опоры и три пролёта.

В XVIII веке иезуиты усеяли мост статуями всевозможных христианских чуваков. Так что часть из них тогда тоже смыло. Хорошо это или плохо – решать вам.

Карлов Мост с обеих сторон кончается старинными фигурными башнями. На Староместской башне выставлялись головы казнённых. Например, после битвы на Белой Горе, столь трагической для чешских протестантов, победившие габсбургские католики вывесили здесь головы двенадцати дворян, и те провисели в корзинах на башне целое десятилетие. Две Малостранские башни соединены между собой галереей.

Спускаясь с Карлова моста на Малую Страну, поворачиваем головы (которые, к счастью, ещё на месте) направо, и видим ренессансный дом «У трёх страусов» с рестораном такого же названия, построенный в конце XVI века для продавца шляп и прочих аксессуаров из страусиных перьев: писк моды в ту эпоху. А в XVIII веке некий армянин открыл в этом доме первое пражское кафе. Сам по себе распальцованный ресторан вряд ли чем-то примечателен, но фанатам аниме-сериала «Монстр» я сейчас пролью бальзам на душу. По результатам моего скромного расследования, это и есть прототип того самого кафе «ТРИ ЖАБЫ». Потому что до «бархатной революции» в описываемом доме часто останавливались иностранные послы и другие важные персоны, а в доме напротив, по странному совпадению, находился наблюдательный пункт STB, то есть чешского КГБ. Тех, кто знал, что здание напичкано аппаратурой, кормили легендой об «изучении статики моста».

Мирные чехи

Чехи – народ спокойный, мирный, пофигистичный. Известнейший пражский художник-сюрреалист Давид Чёрный диагностирует соотечественников так: «Типичный чех уныл и похож на тесто, которое плохо вымесили, но хорошо пропитали пивом». Не самая лестная характеристика, лично я бы добавил в конце: «…и он подобрел». Но иногда, когда их допекут, чехи выражают своё мнение экстраординарно. В частности, неугодное правительство в Чехии принято выкидывать из окна. Нахрен.

Называется это изящным словом «дефенестрация». В целом, мероприятие интересное.

Впервые было устроено в 1419 году, и послужило началом Гуситских войн. Кое-какие последователи Яна Гуса, участвовавшие в беспорядках на пражских улицах, по решению бургомистра тогда были посажены в темницу. Пан Желивский организовал процессию демонстрантов, которая пошла к Новоместской ратуше требовать их освобождения. Тут из окошка ратуши бросили камень. И ладно бы он попал в голову какому-нибудь гуситу, такое мирные чехи ещё бы стерпели. Но булыжник угодил в «Святые Дары», а это, выражаясь церковным языком, «не благословляется».

– Ах ты, сучка! – вскричали граждане (ну, я так предполагаю). И вломились в ратушу.

А дальше вся эта некрасивая история с выбрасыванием на мостовую бургомистра, судьи и тринадцати других членов городского совета… Тех, кто не разбивался насмерть, приканчивала толпа. Короче, горсовет пришлось потом переизбрать. В смысле, пан Желивский сам его назначил. А король Вацлав IV, так и быть, подмахнул.

Гуситские войны продолжались до 1436-го и стали настоящей борьбой всех чехов за национальное самоопределение. Потому что западных славян всю дорогу гнобила Священная Римская Империя, и в первую голову – немчура и Габсбурги.

Ян Гус сказал: «Задолбали бухать эти святоши! Хотим тоже причащаться вином, а не одним лишь хлебом!» Потом сказал: «Задолбали церковные службы на латыни, даёшь на чешском языке!» Потом подумал, и добавил: «Задолбал вообще этот папа римский! В топку индульгенции и кровососов! Всех в топку!»

Ну, и пошло-поехало.

Случилось так, что в топку (на костёр) отправили в 1415-м самого Гуса. Но быстро убедились, что поджарили не того гуся… Ян Жижка, Прокоп Голый и прочие устроили им после этого не сахарную жизнь. Прагу захватили, оттяпанную немцами Силезию оккупировали и ограбили, а крестоносцев, посланных папой, отхэппибёздили несколько раз кряду.

Жижка садит всех на шишку

В районах правого берега Винограды и Жижков чехи банально живут, они не аннексированы сотнями тысяч туристов. Жижков называют «пролетарским» районом; в конце XX века сюда начала стягиваться ещё и местная богема. А поименован он в честь знаменитой фигуры чешской истории – гусита Яна Жижки.

Папа римский, недовольный высказываниями Яна Гуса, типа «задолбал этот папа», и другими деяниями чешских гуситов, натравил на них два крестовых похода из Германии. И оба, благодаря Жижке, окончились для немцев ничем. Точнее, кое-чем. Выражаясь литературным языком моей пьесы «Гарм» (2017 года выпуска): «порванным аналом».

…Мы преодолеваем многочисленные авторазвязки, покидая пешим шагом Новое Место, и держим путь на гигантскую конную статую, которую видно с любого из пражских холмов. Это крупнейший медный всадник в Европе. Девятиметровый Жижка восседает на боевом коне на вершине холма Витков, где он задал жару крестоносцам в начале XV века. В давние времена горожанин Витка выкупил себе этот холм под виноградники, за что его прозвали Виткой с Горы.

Сегодня торец жилого дома у подножия холма, в начале одной из «пролетарских» улиц, разрисован красивым граффити с одноглазым Жижкой. Начав подниматься на гору, мы видим большое белое здание с надписью «Armádní muzeum»: «Музей армии».

Экспозиция интересная, и совершенно бесплатная для всех желающих. Музей посвящён большей частью Первой, меньшей – Второй мировой войне. Очень здорово передают атмосферу времени реконструкции батальных сцен и кабинеты с исторической обстановкой, такие, как оборудованная комната радиста. Сам радист сидит в наушниках спиной к нам и слушает вечность… Для чехов немецкая оккупация – болезненная тема, как и вообще многовековая история «взаимоотношений» с немцами. Которые сводятся к тому, что немцы постоянно давили чехов. Германские ордена, затем Габсбурги, Австро-Венгрия… Мне глянулась дубина из тёмного дерева времён Первой мировой, внушительная, больше метра длиной, с кулаком и фигой на конце. Думаю, это символ того, как чехи относятся к немцам.

Может, советскую оккупацию 1968-го чехам тоже не за что любить, но за освобождение Праги от фашистского гнёта они нам благодарны. Перед нижней постройкой музея стоит советский танк.

Ян Жижка из Троцнова, национальный герой Чехии, немцев тоже недолюбливал. Поэтому частенько их бил. А бить он умел. Собственно, Жижка был таким лютым чуваком, что его боялись все, даже свои. Начав карьеру в качестве беспощадного разбойника на тракте, он должен был бы в концовке болтаться на виселице, но мягкосердечный король Вацлав IV его помиловал и назвал своим «верным и милым слугой», потому что тот разбойничал, в основном, на землях мятежника Индржиха из Рожмберка…

Вацлав IV – это сын Карла IV, прославившийся менее почётными деяниями, нежели его отец. В частности, по приказу Вацлава похитили и вальнули викария Яна Непомуцкого из свиты архиепископа Праги, врага милейшего короля. Непомуцкого замучили (фамилия не помогла!) и сбросили в мешке с Карлова моста во Влтаву. Ну, а дальше за дело взялись профессиональные христианские пиарщики, сделавшие из Непомуцкого святомученика. Они состряпали историю о том, что викарий отказался слить королю тайну исповеди его супруги-королевы… Легенда сопровождалась мощным «видеорядом»: свечение из пяти звёзд, возникшее над местом утопления… и т. п.

Кто же не знает статую Непомуцкого в центре Карлова моста, где надо что-то там потереть, и тебе будет маленькое христианизированное счастье! Скульптурами мученика улеплена вся чешская столица. А Вацлава IV в итоге самого похитили и свезли в Австрию. Потом он был низложен восставшей знатью и своим братом Сигизмундом «за пьянство и некомпетентность».

Между тем, Ян Жижка из Троцнова бил немцев при Грюнвальде в 1410-м, где потерял правый глаз. Его приёмы боя с использованием боевых телег англичане успешно применили в битве с французами при Азенкуре в 1415-м. В 1420-м он возглавил и реорганизовал крестьянскую армию «чашников». Последователи Яна Гуса, вдохновлённые призывами «не хлебом единым!» «хотим бухать тоже!», носили на одежде символ золотой чаши, содержимым которой они мнили более вино, нежели кровь Христову. К этому времени Жижка уже многократно опробовал тактику мобильного «вагенбурга» – квадратного построения из боевых телег, на которых гуситы перемещались в походе вместе с семьями, а в случае опасности сцепляли их между собой цепями. Откидные борта телег были бронированными. Такой укреплённый лагерь, обороняемый обычными крестьянами с косами, боевыми цепами и стрелковым оружием, запросто противостоял панцирной коннице. Рыцари неизбежно увязали в несокрушимом ряду телег, теряя преимущество конной силы, копейщики и щитники гуситов разили их нещадно, а арбалетчики довершали разгром. Тактику боевых телег Жижка подсмотрел у кочевников южнорусских степей: печенегов, хазар и половцев. Телега Жижки стала прообразом тачанок Гражданской войны и танков.

Жижка разработал первый в Европе воинский устав. Сам он был очень хардкорным воином, беспощадным к противникам, с которых частенько спускал шкуру в прямом смысле слова. Любимым оружием Жижки был русский «пернач» – шестопёр, палица с шестью пластинами, которые отлично крушили черепа и доспехи.

14 июля 1420 года на Витковой горе табориты Жижки разбили войско крестоносцев, десятикратно превосходящее их числом. Крестоносцы, с благословения папы, были посланы Сигизмундом для захвата Праги. Вслед за этим Ян Жижка взял крепость Вышеград, которая тогда частью столицы не являлась. Осаждая замок Раби, он лишился второго глаза и полностью ослеп. Но если вы думаете, что это его остановило, то заблуждаетесь: Жижка был не таков.

Слепой Ян Жижка передвигался на повозке и продолжал руководить гуситской армией. И… бить немцев. В 1422 он отшлёпал их (опять же, более многочисленных и сильных) по жопке при Немецком броде, а потом вторгся с «грабительски-освободительным» рейдом в Моравию и Австрию. Жижка, как всегда, крайне жестоко расправился с врагами, и получил прозвище «Страшный слепец».

Устав избивать немецких рыцарей, он переключился на умеренных «чашников». Он быстро разошёлся с ними во взглядах, и встал во главе армии радикальных «таборитов», оплотом которых стал город Табор. В 1424 году Жижка разбил «чашников» и сам занял Прагу, где преследовал всех недостаточно ревностных сторонников учения Гуса.

В том же году, во время осады крепости Пршибислав, он заразился чумой и умер. Такие уж были времена… Умирая, яростный Жижка завещал снять с него кожу и сделать из неё боевой барабан, чтобы и после смерти он мог наводить ужас на врагов в битве. Что и было сделано. Его похоронили в Чаславе, и над гробницей повесили шестопёр. После сего трагического события табориты стали называть себя «сиротками». Дело Жижки продолжили такие боевые товарищи, как Прокоп Голый: Гуситские войны продолжались ещё двенадцать лет.