Полёт человечества

Однако ещё на стадии проектирования корабля было решено, что полагаться только на установку улавливания элементарных частиц было бы глупо, и потому врезали в проект ещё четыре термоядерных бомбы замедленного действия. Чтобы уж наверняка. Из четырёх реакторов в каждый момент времени работал только один, да и то, только в половину мощности. Чисто на всякий случай, если вдруг в блестящем, трижды продуманном плане что-то вдруг пойдёт не так.

Вальдо Крез никак не был связан с разработкой энергоулавливающей установки. Её создатель давным-давно умер от лучевой болезни, но Вальдо прекрасно разбирался в работе этой техники, потому он и был первым кандидатом на должность энергетика. Ну, и его двадцатилетняя работа в обслуживании реакторов тоже выглядела достаточно убедительно. Начинал Крез, кстати, с работы с реакторами того же типа, что стояли на добывающих платформах на Луне, с одной из которых и прибыл Кавенкур на «Человечество». Как это сказалось на взаимоотношениях Вальдо Креза и Кавенкура? Никак.

Между Вальдо и доктором Кравицом лежала ксенобиолог Изви Пак. На Офелии-5 «Странником» была обнаружена жизнь, пусть и простейшая, но всё же жизнь. Именно Изви Пак и предстояло определить, какое влияние эти простейшие на новой планете могут оказать на молодую колонию людей. Также в обязанности Изви входило изготовление вакцин от возможных заболеваний, которые могли настигнуть людей по прибытии. Именно по этой причине Изви Пак не отнесли к научным офицерам, как бы следовало по логике сделать, а отнесли её к медицинскому персоналу.

Изви Пак в Солнечной системе, главным образом, обитала на спутнике Юпитера – Европе. Там она изучала местный океан, а вернее, его микрофлору. Именно на Европе были обнаружены самые первые внеземные организмы, что когда-то наделало много шума. Потом живые бактерии ещё нашли на Марсе и внутри одного номерного астероида, и после этого было решено, что жизнь – не такая уж и сложная штука, так что может возникнуть в каком угодно месте. По этой причине биология стала развиваться в естественном своём ключе, и была рождена ксенобиология – биология, для которой земные организмы, в принципе, не представляют интереса. Помимо погружений в ледяной океан Европы Изви Пак занималась, в основном, революционными открытиями, благодаря которым было открыто несколько новых препаратов. В частности, Изви Пак, изучая микроорганизмы Европы, сумела скопировать некоторые их свойства, наиболее важным из которых стала постоянная генерация клеток. Исследования Изви привели к тому, что люди в теории могли бы получить вечную жизнь. Если бы только им было, где жить.

Об этом Кавенкур знать не мог, но именно изыскания Изви стали последней каплей для правительств и администраций Солнечной системы, и они начали активно продвигать проект «Человечество». Первоначально предполагалось засекретить открытие Изви, но, в общем, это сделать не получилось и о найденном способе бессмертия разузнали в средствах массовой информации (помощник Изви сливал всё местной газетёнке). Так что когда прогрессивная общественность стала рвать, метать и требовать вечной жизни для всех и каждого, то стало ясно, что рано или поздно придётся делиться. А если делиться вечной жизнью значит, что никто умирать не будет и понадобится намного больше жизненного пространства, чем у людей было сейчас.

Изви Пак за её открытие тут же вписали в команду на «Человечество» ещё даже до того, как был утверждён конечный план постройки корабля. Власти надеялись, что, избавившись от Изви, они смогут погасить пожар недовольства, причиной которого она невольно стала. Вдобавок вместе с ней в грузовой манифест внесли и наиболее ценных представителей ксенофауны. Кто-то в руководстве решил, что европейские многоклеточные могут быть полезны при колонизации, а Изви не возражала против такого мышления. С собой она взяла только двух братьев, один из которых был рекламным агентом, а второй – банковским служащим. Кровь и плоть будущей колонии.

Последним был доктор Макс Кравиц. Трудно было сказать, откуда он точно прибыл на корабль, потому как последние лет пятнадцать Макса Кравица носило по всей Солнечной системе. Кавенкур прочёл в его личном деле всю историю перемещений доктора, из которой выходило, что он побывал на шестидесяти трёх космических объектах. Это был безусловный рекорд, так как андроид не знал иных случаев, когда человек вёл столь активную жизнь. Макс был востребован везде: от планет до номерных станций. Доктор нигде не задерживался больше нескольких месяцев, но было похоже на то, что всех и его тоже устраивало такое положение вещей. Везде ему были рады и нигде насильно не держали. Андроида заинтересовала специальность Макса Кравица и в его деле была запись о том, что он дипломированный хирург, но сфера его профессиональных интересов вышла далеко за пределы обычной хирургии. Макс Кравиц имел опыт в самых разнообразных видах операциях и мог спокойно пересадить чуть ли не любой орган. Так что если у вас отказало сердце, и рядом оказался Макс Кравиц, то считайте, что вам повезло! А если сердце не отказало или рядом не оказался гениальный доктор, то что уж тут поделать – не везёт. Вместе с доктором среди пассажиров летел его маленький сын, который похоже путешествовал вместе с отцом повсюду. Вероятно, полёт на Офелию будет их последним перелётом.

Дюжина человек в консервных банках – надежда всех пассажиров «Человечества» на благополучный полёт. Кавенкур оглядел ещё раз всё помещение. Раз в месяц андроид проверял и все вспомогательные системы в отсеке, хотя в его инструкциях этот пункт отсутствовал, но он решил проявить инициативу.

Кавенкур отправился на капитанский мостик, где он предпочитал находиться, пока не был занят проверкой оборудования или состояния людей в гибернационных камерах. Мостик был хорош тем, что именно на нём постоянно что-то происходило: системы вырабатывали и распределяли энергию, контролировали разнообразные процессы и следили сами за собой.

Глядя на многочисленные панели, Кавенкур на мостике ощущал себя кукловодом в гигантском театре марионеток. Маленькие процессоры центральной системы отсчитывали единицы и нули, направляя миллионы тонн стали и тысячи людей в бездонном космосе на немыслимой скорости. По цепям шло могущество, сканеры отслеживали праведность, по трубам текла жизнь, в резервуарах находился покой. Корабль был похож на рай. Настоящее, подлинное царство Бога, в котором всё устроено в величайшей степени разумно и никакая, даже самая мельчайшая деталь не смеет выбиться из этой вселенской гармонии. Кавенкур взирал сверху на свой рай и ощущал, что даже если бы не было его, то рай жил бы и без него. Бог мог бы быть и мёртв, но он жил и с ним приходилось считаться.

Но иногда Богу нужно было время на отдых; для Кавенкура наступило время седьмого дня. Андроид отвернулся от панелей и направился к самому дальнему терминалу, который был обесточен. Он сел за него и вошёл в режим ожидания, в котором ранее поглощённая и уже обработанная энергетически насыщенная пища начала распадаться и выделять энергию, которая питала андроида. Их строили совсем похожими на людей. Первые модели ещё заряжались от энергосетей, но, впоследствии от этого решено было отказаться. Кавенкур мог есть обычную человеческую еду и её ему бы хватало. Андроидов даже научили изображать сон, чтобы сделать их ещё более человечными. Конечно, Кавенкур мог и часто обходился без «человеческих излишков», каковыми были сон и некоторые другие вещи, свойственные людям, однако, сейчас, во время полёта, не было никакой нужды пренебрегать человечностью. Делать было нечего и можно было поиграть в того, кем Кавенкур и задумывался своими создателями – идеальным помощником.

Процессор в режиме ожидания обрабатывал информацию, полученную за день. Андроид запоминал довольно много бессмысленных вещей и большая часть из них дефрагментировалась во время так называемого сна.

Сигнал тревоги пришел извне, когда процесс дефрагментации был на 79%. Почему-то эту информацию Кавенкур решил запомнить, хотя делать было это абсолютно незачем.

Кавенкур открыл глаза из-за того, что на главной панели мигал красный свет и по мостику разносился тревожный зов. Андроид встал и быстро направился к панели, его внимательный взгляд впился в показания. После того, как ему стало понятно, что произошло, его глаза расширились чуть сильнее, как будто бы он был испуганным человеком. Впрочем, если бы Кавенкур был человеком, ему стало бы страшно.

3. Пожар в раю

По гигантскому кораблю кто-то бежал, и от стука его каблуков о пол раздавалось гулкое эхо. Его дыхание было ритмично и позволяло ему держать набранный темп. Сердце билось в усиленном режиме, от шума крови в ушах мыслям становилось тесно в мозгу, и они грозили вот-вот вырваться из головы. Так могло бы быть, но было не так: у бегущего не было ни мозга, ни сердца и даже кровь была не кровь, да и сам бегущий не был человеком.

Андроид Кавенкур только что принял, пожалуй, самое верное решение в своей жизни, точнее, в своём существовании, потому что, будучи машиной, андроид никак не мог считаться живым. Эта эволюция калькулятора, вообразившая себя Всесильным Творцом, столкнулась с реальными проблемами и теперь неслась во весь опор в отсек, где спали члены экипажа. В минуту великой опасности, когда искусственный человек смог бы проявить себя, его самым лучшим решением стало досрочно разбудить экипаж.

Кавенкур вбежал в отсек с экипажем и увидел, как все двенадцать камер, которые он активировал ещё на мостике, производят реанимацию команды. Кавенкур быстро подошёл к камере с доктором и начал смотреть за тем, как скачут его жизненные показатели. Глазные яблоки Макса Кравица бешено крутились под опущенными веками; его руки и ноги мелко тряслись, а грудь глубоко западала при дыхании. Сердце доктора не билось почти два с половиной года, но сейчас оно стучало так, что могло привести паровоз в движение.

Лампы, освещавшие тело доктора сменили свет с обычного холодного на бодряще зелёный – это означало, что процесс реанимации закончен успешно. Андроид быстрым движением своей головы оглядел весь отсек и убедился в том, что во всех камерах зажёгся зелёный свет.

Стеклянные створки, охранявшие людей от мира, разъединились и отъехали в стороны, давая дорогу вновь рождённым людям. Это выглядело так, как будто бы родились гигантские птенцы от исполинской птицы.

Первым очнулся Джене Гиссар. Кавенкур заметил, как тот положил ладонь на край камеры; андроид направился к пилоту. Тот ещё тряс головой, но уже пытался встать с мягкой подстилки своей гибернационной камеры. Его руки плохо слушались, видно, организм слегка отвык от работы. Кавенкур проверил показатели, – они были в норме.

– Как холодно-то… – клацая зубами, проговорил пилот.

– Вот, вам следует взять, – андроид достал из отсека внутри камеры тёплый плед и заботливо накрыл им Джене Гиссара.

– Спасибо, Кав-венкур. – Пилот вгляделся в лицо андроида перед тем, как произнести его имя. Видно было, что Джене не сразу вспомнил, как того зовут. Кавенкур расплылся в услужливой улыбке.

– Мы долетели? Как корабль?

– Сожалею, но мы не долетели в виду того, что… – андроид не успел как следует ответить на вопрос, так как из соседней камеры донёсся лёгкий стон. Остальные члены экипажа начали потихоньку приходить в себя.

В ближайшие несколько минут проснулись все члены экипажа и Кавенкур метался от одного к другому, помогая им с пробуждением. Одних колотил озноб, других тошнило, а некоторые испытывали апатию и дезориентацию. Обычные симптомы после гибернации. Окончательно процесс восстановления должен был закончиться через несколько дней, а до тех пор организмы членов экипажа могли выкидывать с ними самые разнообразные фокусы.

Гаяне очнулась последней и у неё сразу же началась активная фаза. Она моментально поднялась в камере и, не понимая, где она находится, попыталась выбраться из камеры, но с онемевшими мышцами получилось это не очень. Учёная упала на пол и тут же у неё началась истерика. Кавенкур в этой время возился с Атлантом Сийртом, которого рвало на пол, но как только андроид увидел, что произошло с Гаяне, то тут же помчался к ней.

Андроид опустился на колени перед Гаяне Тоскве и обнял её покрепче, а она продолжала реветь, но уже заметно тише. Капитан Берг сидел в своей камере, и с равнодушием наблюдал за той сценой, что устроила Гаяне. Поначалу Кавенкур подумал, что с Эдгаром Бергом всё в порядке, как тут же заметил, что тот немного открыл рот и у него с нижней губы прямо ему на ноги капает слюна. Капитан явно был в глубочайшей апатии.

Из камеры поднялся Роман Вилов, но стоял он не твёрдо, а потому продолжал держаться обеими руками за край камеры, тихо бормоча себе под нос что-то. Кавенкур увеличил мощность слуха, но не смог разобрать, что говорил первый пилот – это был какой-то набор звуков без всякого смысла.

Ибрагим тоже вышел из камеры и даже крепко встал на обе ноги. Инженер в одних трусах и майке решительным шагом направился к стене и, остановившись прямо перед ней, начал внимательно её рассматривать. Он провёл рукой по стене, а после, разглядывая свою ладонь, произнёс:

– Нейтрино осциллировали.

Пока Кавенкур думал над тем, что это могло значить и вообще значило ли это хоть что-то, как тут же почувствовал, как кто-то положил ему руку на плечо. Это был Джене Гиссар. Странно, что андроид не слышал его шагов, но, наверное, слуховой процессор просто отсеял этот звук как шум. На лице пилота было написано беспокойство:

– Как это мы не долетели?

– Итак, мы с вами оказались в интересной ситуации, – Эдгар Берг сидел в кают-компании в окружении своей команды. Перед ним на столе стоял внушительных размеров стакан с голубой восстанавливающей жидкостью, которую ему прописал пить доктор Кравиц. Точнее, Макс просто разлил её всем по стаканам и расставил каждому перед носом, так как с ориентацией у многих членов экипажа пока ещё было не очень.

– Я бы не назвал ситуацию интересной. – Вальдо Крез сидел на развёрнутом стуле, опёршись грудью на его спинку. Руки его были сложены одна на другую, а сам энергетик воплощал собой стойкое желание помереть. На лице Вальдо не было ни единой кровинки: оно представляло сплошное серое полотно. – Я бы назвал ситуацию очень плачевной.

– Поддерживаю, – это было первое членораздельное слово Романа Вилова со времени пробуждения, которое состоялось уже как три часа назад.

– Установка накрылась – это раз, – начал загибать пальцы энергетик. – Мощность в реакторе поднялась до предела – это два, сверхсветовой двигатель из-за скачка напряжения едва не отключился – это три, четыре и пять. Вы представляете, что было бы, если бы мы, разогнавшись до ТАКОЙ скорости, внезапно оказались бы в обычном вакууме?!

– Поток элементарных частиц разорвал бы нас на части, – мрачно заметил Ибрагим.

– Разве, сверхсветовой двигатель не защищён от аварийного отключения питания? – спросил Гиссар.

– Защищён. Защита и сработала, реактор включился в работу на полную, – ответил Ибрагим Бронский.

– Как-то через заднее место защита сработала, – Вальдо продолжал излучать оптимизм.

– Ладно, ладно… Нас не разорвало и на том спасибо. Мы успели затормозить до обычной скорости. Теперь стоит разбираться с последствиями. Какие последствия? – капитан посмотрел на Ибрагима.

– Что до двигателя, – сделал паузу инженер, – то мы потеряли восемьдесят два процента возможного хода.

– Это провал! – Вальдо закатил голову к потолку и чуть не упал со стула, не рассчитав свои уменьшенные из-за гибернации силы.

– Что это значит? – поморщившись, спросил Эдгар Берг.

– Это значит, что вместо восьми лет, лететь мы будем лет семьдесят, не меньше.

– Ох, ты ж… – простонал Роман Вилов.

– А ну, прекратить паникёрские настроения! – ударил по столу рукой Атлант Сийрта. Старпом сидел по правую сторону от капитана и метал на всех бешеные взгляды. – Раскудахтались тут! Как будто первый день в космосе!

Все тактично заткнулись.

– Итак, нам нужно вернуть ход? Как мы сможем это сделать? – очевидно, капитан хотел смягчить посыл выпада своего помощника, но тоже не рассчитал свои силы и просто пробормотал себе слова под нос, так что его никто не услышал и он вынужден был повторить:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.