Капкан. Роман о том, кто мы есть и как появились

Сутулый сделал пару шажков навстречу Доктору, протянул ему руку, прошептал что-то на ухо, кивнув на спутницу, скромно державшуюся за его спиной. Та вышла вперед, приветливо заулыбалась, склонилась в полупоклоне. Прибывший даже не взглянул на нее. Только укоризненно покачал головой в адрес Сутулого. В этот момент его окликнул показавшийся из служебных дверей безшеий генерал-колобок. Остановив жестом свою кожаную свиту, генерал подкатился к Доктору, цепанул взглядом типчика с дипломатом. Отвел Доктора в сторонку, произнес пару слов. И все проследовали на выход. За ними на почтительном удалении двинулись сопровождающие. Что-то подтолкнуло Алексея, и, чуть помедлив, он направился следом…

В те минуты он не знал, да и не мог знать, что его личностью заинтересовались серьезные люди из одной сверхсекретной организации под кодовым названием БД-7. Аббревиатура означала «Белая дача, седьмой участок». Но к огородничеству и садоводству она никакого отношения не имела.

Операция «Дуст»

1

За мирным названием «Белая дача» скрывалось засекреченная структура Главного разведывательного управления. Возникла она еще в эпоху холодной войны. Чем занималась – не знал никто, кроме нескольких человек в государстве. Но время от времени мир потрясали сообщения о странной и загадочной гибели политических деятелей, о несчастных случаях, происходивших с популярными на западе перебежчиками из Страны Советов, о внезапных государственных переворотах в странах третьего мира. Эта структура тихо и незаметно исчезла с развалом союзной державы и так же тихо возродилась после самоотставки первого российского президента. Уровень возрождения был, конечно, не тот, что прежде. Но секретность была соблюдена по всем параметрам.

Белая дача была обнесена непроницаемым забором с электронной начинкой. За ним скрывался учебный центр с навороченным полигоном, спецбурсой, тирами и бункерами, напичканными техническими новинками для обучения и тренировок топтунов, телохранителей, следаков, адских водителей и прочих профессионалов невидимого фронта. Элитой среди них были Исполнители, владеющие навыками и тех, и других, и третьих. Однако главным их предназначением была зачистка оперативных следов и ликвидация тех, кто безнаказанно предавал интересы государства. А оно, государство оказывалось бессильным, чтобы наказать их на законном основании.

Обстоятельства сложились так, что БД-7 проводила в это время операцию в Москве и в Алма-Ате. И Алексею, помимо его воли, предстояло стать ее участником. На первых порах – пассивным, а позже… Впрочем, до «позже» было еще далеко.

2

Три месяца назад Георгия и Юлию вызвал Пилот, бессменный командир БД-7. В тот раз в кабинет шефа их провожал его зам, он же инспектор спецбурсы и куратор Исполнителей. У него было примечательное лицо, напоминающее печеный блин – настолько густо оно было изрезано морщинами. Никто не знал его имени-отчества, только псевдоним – Белый. Ему же было известно всё. Он один знал, почему командира называют Пилотом. Это было тоже псевдо – из прошлого, из государевой службы. Командир заимел его не по собственной фантазии. А после того, как его группа нежданно вляпалась в крутую заварушку на колумбийской границе. Тогда они сумели захватить у наркодельцов частный самолет. Машина была незнакомой. Командир с трудом поднял ее в воздух, ушел от «стингеров» на бреющем и приземлился на военном аэродроме близ Гаваны, где базировалась советская эскадрилья… С тех пор и стал Пилотом.

Георгий с Юлией тоже имели псевдонимы: Ромео и Джульетта. Не они их придумали, это произошло как-то само собой после того, как Гера-Георгий умыкнул ее из теткиной деревни, чтобы она не попала в руки милицейских оборотней. Он же рекомендовал ее в спецбурсу, которую она, к его удивлению, закончила весьма успешно, и стала штатным сотрудником БД-7.

С той поры минуло три с лишним года. Срок немалый, и все равно Юлия никак не могла привыкнуть, что у ее Геры была какая-то иная жизнь, в которую ей не было хода. Понятно было, пока ее натаскивали в бурсе. Но ведь и позже она почти ничего не знала о том, чем он занимался и куда временами исчезал. В общей операции они были задействованы только раз – при разработке шахидок-смертниц. И вот теперь снова.

– Что, Джульетта, застоялась, как лошадь в стойле? – спросил Белый.

– Застоялась, – не обидевшись, ответила Юлия.

– Считай, что ты уже на беговой дорожке.

Беговая дорожка оказалась не такой, на которую натаскивали Исполнителей. Пилот сразу взял быка за рога.

– Наркотики – угроза нации. Наркобизнес угрожает государственной безопасности.

На поле с наркотическими рогами пахало совсем другое ведомство. Было непонятно, что на нем делать Исполнителям, и зачем нужна информация, которую маэстро Толик вытащил с закрытых сайтов официальных правоохранительных структур и которую обрушил на них Пилот.

В последние полгода на подпольном рынке появился наркотик искусственного происхождения с названием «дуст», превосходящий по своему воздействию на человеческий организм общеизвестный героин. В его распространении наиболее преуспела центральная ОПГ столицы. Группировка состояла из звеньев, скомплектованных по национальному признаку: славяне, казахи, киргизы, ингуши с чеченцами. Главарь ОПГ – выходец из Средней Азии, криминальный авторитет с погонялом Юсуп.

Выложив все это, Пилот сделал паузу, оглядел сидевших рядышком Юлию с Георгием и произнес:

– Юсуп – не главный паук в сети и не наш клиент. Над ним стоит забытый уголовной публикой Ильхам Зураб. Теперь он президент одного из правительственных фондов. Имя переиначил на русский лад: Илья Максимович. Это – к сведению. Нас он интересует лишь, как промежуточное звено. Главный клиент – вице-премьер, – Пилот сделал паузу и оглядел подчиненных.

Юлия не выдержала, проговорила:

– В правительстве три «вице».

– Наш – самый популярный на западе политик. Давосский переговорщик. Полиглот. На первые роли вышел на заре перестройки. С Заурбековым они однокашники, учились на экономическом факультете университета. Приятельствуют семьями. Загородные коттеджи рядом. Кстати, коттедж вице-премьеру подарил Заурбеков.

Пилот нажал под столешницей невидимую кнопку. На мониторе, встроенном в стену за его спиной, появились снимки.

Юлия не раз видела обоих по телевизору. Вице-премьер – вальяжный, холеный и довольно приятный на вид мужчина. Говорит всегда доходчиво и без шпаргалки… Президент социального фонда господин Заурбеков больше похож на европейца, чем на азиата. Одет всегда с иголочки в строгие костюмы, говорит мало, но веско.

– О Заурбекове, – продолжил шеф. – Перед законом чист, под арестом не был. Окончил в Москве два вуза. Владеет тремя фармацевтическими фирмами на подставных лиц, укомплектованными классными специалистами. Он – трудоголик. Стиль руководства – авторитарный. Недоверчив до крайности, в любые мелочи старается вникнуть сам. Вот, пожалуй, и все. Не густо, но это то, чем мы на сегодня располагаем. Есть вопросы?

– Всё ясно, – ответил Белый. – Выход на вице-премьера.

– По всем прикидкам, лаборатория по изготовлению «дуста» находится в ближайшем Подмосковье. Не думаю, что она разместилась под крышей какой-либо из фармацевтических фирм Заурбекова. Умный хозяин не рискует законным бизнесом. Юсуп – мосток к безгубому Зурабу, а тот – мосток к вице-премьеру.

– Больно сложно, Пилот, – отозвался Белый. – Если вице-премьер такая сволочь, обнулить его – и делу конец!

– Нулевой вариант исключается. Политика – не наше дело. Выходим на лабораторию, потрошим правительственного чиновника Заурбекова и отдаем его наркоборцам. А компромат на вице-премьера – на самый верх. Работаем автономно.

– А сами наркоборцы? – не успокаивался Белый. – У них контора побольше нашей.

– Доверия им нет. Там тоже окопались оборотни…

Понадобилось не так уж много времени, чтобы выйти на лабораторию, упрятанную на территории бывшего дома отдыха работников искусств. Удалось установить и ее фактического руководителя, получившего в разработке псевдоним Ботаник. Однако пути сбыта, а главное – выход на Зураба оставались не выявленными.

До завершения операции было не так уж далеко, когда вмешались областные наркополицейские. Совершили налет на лабораторию, разгромили ее, похватали использовавшихся вслепую лаборантов. Ботаник же пошел по делу, как непричастный к конечному продукту консультант-травник. Против него не нашлось ни одной улики.

Пришлось пасти Ботаника по второму кругу. Но зацепиться было не за что, пока не появилась на горизонте новая фигура – алма-атинский бизнесмен по прозванию Доктор. Топтуны, пасшие Ботаника, дважды засекли их встречу. Прибывший вместе с Доктором женоподобный юноша двое суток провел в квартире Ботаника. А когда свой человек в аэропорту «Домодедово» сообщил, что по паспортам этих троих приобретены билеты на алма-атинский рейс, стало ясно, что обозначившийся след требует тщательной отработки…

Лететь в бывшую столицу Казахстана предстояло Юлии и Георгию. Но не вместе, а порознь. Георгий вылетел два дня назад, и она должна увидеть его через четыре часа в аэропорту бывшей столицы Казахстана. Теперь он по паспорту Кауфман, бизнесмен из Германии. Слава Богу, хоть имя прежнее – Георгий.

В салоне Боинга Юлия сняла приталенный утепленный жакет-перевертыш светло-серого цвета, аккуратно свернула его и уложила на верхнюю полку. Если жакет вывернуть, фасон оставался прежним, но цвет становился канареечным. Гера тоже носил куртку-перевертыш. Удобная одежда на случай, если придется уносить ноги. Она заняла свое место у прохода. Среднее, согласно купленному билету, принадлежало ее клиенту – Доктору. Он появился в проходе среди последних пассажиров. В неброской, но явно пошитой у хорошего портного серой тройке, и серо-голубоватой льняной сорочке, он уверенно пробирался между креслами. Легкий темный плащ был наброшен на руку. Правильные черты лица, породистый чуткий нос, плотно сжатые губы. Глаза прикрывали очки-хамелеоны в тонкой золотой оправе. Впечатление портили шишковатая лысина и стрижка-нулевка. Они делали его похожим на вурдалака, принявшего благопристойный облик. Но, возможно, это говорила в Юлии ее предвзятость.

За Доктором пробирался меж кресел Ботаник с элегантным дипломатом, пристегнутым к запястью цепочкой. Спортивной фигурой он напомнил Юлии ее Геру, даже замшевый лапсердак был болотно-зеленоватого цвета, как и Герина куртка. Аккуратная бородка придавала лицу творческую интеллигентность – ну, прямо подающий надежды учёный, а не барон, повелевающий разветвленной сетью мелких сбытчиков наркоты и скрытых стационарных точек. Позади Ботаника тащился в обнимку с огромным целлофановым пакетом женоподобный, напоминающий пупсика с мыльной этикетки, Голубец. Так окрестила его наружка. Этого представителя доблестных сексуальных меньшинств Доктор привёз из Алма-Аты в Москву с собой. Хотя не похоже было, что сам он из гомиков.

Голубец протиснулся к иллюминатору. Доктор остановился подле Юлии:

– Вы не будете столь любезны пересесть вперед на такое же место? – голос у него был со скрипучей хрипотцой, как у человека с травмированными голосовыми связками.

Она мгновенно вошла в роль. Прищурилась в игривой улыбке:

– Вам не по душе мое соседство?

Тот не счел нужным ответить. Кивнул Ботанику, предлагая занять кресло рядом с Юлией. Сам забросил на багажную полку плащ и уселся впереди, предоставив ей возможность обозревать в течение четырех часов шишковатую, начавшую лысеть голову. Ботаник ловко проскользнул на оставшееся свободным место. Отщелкнул цепочку дипломата, поставил его в ноги.

– У вас там не бомба? – повернулась к нему Юлия.

– Бомба, – подмигнул он ей.

Юлия хихикнула, давая понять, что оценила шутку попутчика.

Вскоре после взлета прикатила стюардесса то ли с завтраками, то ли с обедами. Ботаник от еды отказался. Дождавшись конца трапезы, он отодвинул до упора спинку кресла, устроился удобнее и засопел. Юлии ничего не оставалось, как последовать его примеру. Она могла заставить себя задремать и даже уснуть, но не хотела этого делать.

Минул час и второй. Дикторша пронзительным голосом объявила, что вошли в воздушное пространство Казахстана. Еще через час: «Внизу озеро Балхаш…» И, наконец: «Пристегнуть ремни…»

Легкое прикосновение заставило ее слегка напрячься.

– Просыпайтесь, – мило улыбался Ботаник. – Взрываю.

– Очень приятно, что предупредили, – проворковала она…

Заполнение таможенной декларации и проверка документов заняли приличное время. Когда Юлия оказалась в зале прилетов, клиентов там уже не было. Она не обеспокоилась, знала, что Георгий их не упустит. Сама поспешила на выход и встала сбоку дверей, позади черноволосой красавицы кореянки, уцепившейся за локоть высокого сутуловатого казаха.

Внизу, у самых ступеней, застыли выглядевшие, как сыновья одной мамы, пятеро высоких мужичков, упакованных в темно-серые брюки и кожаные пиджаки с крохотными погончиками. Эти явно находились «при исполнении». Поблизости от них топтался славянской наружности пассажир с дорожной сумкой через плечо, скучающий и равнодушный. Чем-то он насторожил Юлию, хотя ничего примечательного в его облике не было: лет сорока, роста выше среднего, сероглазый, без седины в волосах. И все же.… Нет, от него не веяло опасностью. За его равнодушным видом скрывалось нечто, вызывающее интуитивное беспокойство.

Спустившись со ступеней, Алексей остановился неподалеку от сутулого казаха и его ухоженной спутницы. Доктор и генерал стояли подле белого шестисотого мерса. Рядом джип с открытыми дверцами. В этот момент Алексей ощутил чей-то заинтересованный, хотя и мимолетный взгляд. Повел глазами. Поблизости от сутулого казаха и его спутницы нарисовалась спортивно скроенная юная дамочка с прической под мальчишку, видимо, пассажирка с московского рейса. Судя по мелькавшим в симпатичной головке мыслям, ее должен был кто-то встретить, но не встретил. Особого беспокойства она по этому поводу не проявила. Похоже, что гораздо больше ее интересовал Доктор, рассеянно слушавший генерала. Тот продолжал что-то доказывать, но Доктор лишь несколько раз отрицательно качнул головой. Затем, чуть приподняв руку, призывно шевельнул пальцами. К нему двинулся типчик с дипломатом. Женоподобный юнец потоптался и тоже затанцевал к лимузину. Но вдруг пакет вывалился из его рук, он покачнулся и стал оседать на асфальт. Картина Алексею была знакома по Афганистану: выстрел снайпера. Только здесь оружие было с глушителем.

– Голубого мочканули, – услышал он спокойный голос Сутулого.

– Лучше бы Доктора шлепнули, – ответила куколка. – Ты охрану вызвал, Искандер?

– Некогда было, сама знаешь. Сейф – не два пальца об асфальт.

– Идем отсюда!

– Нет, Викуня. Надо с Лампасом побазарить.

Трое накачанных ребят, выскочившие из джипа, окружили машину Доктора. Один подтолкнул бородатого типчика с кейсом вслед за шефом на заднее сиденье и захлопнул дверцу. Шестисотый будто скакнул с места, устремившись с площади. Качки, не выпуская оружия, попятились к джипу, в мгновенье загрузились в салон и укатили за хозяином, даже не поинтересовавшись, что сталось с женоподобным юнцом.

Кинувшаяся с крыльца кожаная генеральская свита взяла начальника в кольцо. Генерал-колобок сохранял завидное спокойствие. Остановил взгляд на жертве киллера, которую уже окружили зеваки. И покатился в аэровокзал. Сутулый по имени Искандер попытался его остановить, но тот скрылся за высокими дверями. Куколка Викуня потянула его за руку. Однако Искандер решительно шагнул к толпе зевак. За ними тронулась спортивная пассажирка с московского рейса. Алексей заметил, как она коснулась днища дамской сумочки узкоглазой красавицы. Очень похоже, что засадила клопика. Ловкая деваха, ничего не скажешь. Что-то подсказывало Алексею, что она прилетела в Алма-Ату не для гулянок. Однако и предположить не мог, что через какое-то время встретит ее вновь. И произойдет это в обстоятельствах, где жизнь и смерть, словно любящие сестры, ходят в обнимку.

Юлию не обеспокоило то, что она не обнаружила в аэропорту Георгия. Оставался вариант встречи в гостинице «Россия», и на крайний случай – связь по миниатюрной рации, называемой в обиходе флешкой. Зато Доктор прекрасно вписался в объектив миниатюрной фотокамеры вместе с генералом-колобком. Звука выстрела Юлия не услышала, но мгновенно поняла, что произошло. Она не то чтобы удивилась, но подсознательно отметила несуразность случившегося. Подстрелили настолько незначительного типа, что над этим стоило задуматься. Открыв рот, дурочкой таращилась на быстро скапливающуюся толпу. Ее бесцеремонно оттолкнули генераловы мужички-близнецы, так что она оказалась сдвинутой чуть ли не вплотную к сутулому казаху и его ухоженной даме. Услышала про Доктора, и это насторожило Юлию. Она двинулась за парочкой к толпе, сгрудившейся вокруг Голубца. Когда те направились к припаркованной на стоянке «Тойоте», Юлия рванула за ними. Обратилась к казаху с именем Искандер:

– До города не подбросите?

Тот возражающе качнул головой, но вмешалась его спутница:

– Садитесь рядом с шофером.

Искандеру ничего не осталось, как согласиться. Усаживаясь на переднее сиденье,

Юлия рыскнула глазами по толпе, но пассажира с дорожной сумкой не обнаружила.

«Тойота» неспешно выехала на шоссе. Видно хозяин не любил быстрой езды или берёг от случайной аварии свою драгоценную жизнь – водитель держал скорость не больше шестидесяти, даже не делая попыток пойти на обгон.

– Вы приезжая? – обратилась к Юлии кореянка.

– Заметно? – обернулась она к ним.

– Заметно. Из Белокаменной?

– Да, из Москвы.

– По делам или развеяться?

– Познакомиться с особенностями вашего рынка.

Хозяин машины хмыкнул и вмешался:

– Какой рынок нужен красавице? Бордельный?

– Искандер! – остановила его кореянка.

Юлия пропустила шпильку мимо ушей.

– Я по заданию серьезных людей.

– С какой стороны серьезных?

– С денежной.

– Рынок большой, и дырку в нем в одиночку не найдешь.

– Помогут. От выгодного предложения умные люди не откажутся.

Искандер опять хмыкнул:

– Что тебя интересует? Китайский ширпотреб?

– Фи! – брезгливо скривилась Юлия.

– Наркота?

Юлия помедлила с ответом и с акцентированной решительностью произнесла:

– В опасные игры не играем!

– Правильно делаете, – и через паузу: – Что могут предложить денежные люди?

– Базар не к месту, – ответила она.

Хозяин машины удивленно крякнул и смолк. Кореянка произнесла:

– Однако!

«Тойота» уже миновала алма-атинский автовокзал и влилась в поток машин на магистральной улице Ташкентской. Юлия никогда не бывала в этом городе, но план его изучила добросовестно. Потому без труда сориентировалась в хитросплетении улиц.

– Бабки большие? – прервал молчание Искандер.

– Бюджетные, – ответила Юлия.

– Российские бюджетные?

– Нет. Вашего министерства обороны.

Искандер какое-то время переваривал услышанное. Кореянка тоже молчала. Затем подала голос:

– Подробнее можно?

Юлия обернулась, оглядела обоих. Мило улыбнулась и с улыбкой же ответила:

– Подробности не здесь.

– Где ты остановилась, красавица? – спросил Искандер.

– Мне рекомендовали отель «Россия». Можете меня высадить в любом месте. Доберусь на такси.

– Подбросим! Как тебя зовут?

Юлия назвалась.

– Запомню, – сказал он и протянул ей визитку, – Звони завтра.

Юлия глянула на золотистый кусочек картона: Исмагилов Искандер, три телефонных номера, включая сотовый. Отчества и адреса на визитке не значилось. Однако фамилия ей была знакома. Она слышала ее от Геры.

3.

Сначала, встречая Юлию, Георгий сидел в зале ожидания и со скучающим видом потягивал баварское пиво, хотя терпеть его не мог. Но бизнесмену из Германии, хоть и русскому по рождению, положено любить пиво. И господин Кауфман с видимым наслаждением отхлебывал из высокого бокала пенистую горьковатую жидкость. Профессионально засек топтунов, их красногубого начальника с подушечным лицом. «Не Доктора ли прикрывают? – подумал. – Хотя вряд ли. Ошиваются среди улетающих и провожающих. Явно кого-то пасут. Причем втёмную».

Пасли, оказывается, курносого парня, устремившегося к стойке после объявления об окончании регистрации пассажиров. Георгий не сдвинулся с места, когда топтуны стали месить его. У них с Юлькой было свое дело, отвлекаться от которого они не имели права. Парень между тем оказался не промах. Прежде, чем его скрутили, успел наподдать топтунам и свалить ударом кулака Красногубого. «С каратэ знаком», – отвлеченно подумал Георгий.

Однако разборка на этом не закончилась. В нее оказались втянуты кругленький генерал аэропортовской полиции и высокий сутулый казах с похожей на статуэтку подружкой – ни дать, ни взять «сладкая парочка».

Парня увели. Генерал о чем-то переговаривался с казахом. Георгий не собирался прислушиваться, но вдруг казах довольно громко произнес слово «доктор». Это уже было интересно. «Доктор» – по его линии. Но какое отношение тот мог иметь к сутулому казаху, к курносому парню и, наконец, к полицейскому генералу?.. Стоило поразмыслить.

Доктора встречали сладкая парочка и кругленький генерал – колобок. Перекинулись приветствиями и двинулись на выход. За ними на почтительном удалении последовала генеральская свита в одинаковых кожаных пиджаках. Георгий тоже покинул зал ожидания. Неторопливо прошел мимо сутулого казаха с круглопопой живой статуэткой и направился к стоянке, где оставил арендованную накануне «Ауди» с тонированными стеклами. Адрес центрального офиса Доктора и номер его мерса Георгий узнал еще вчера. Номер джипа тоже мог пригодиться. Он нацарапал его на сигаретной пачке, прибавив к предпоследней цифре тройку. И стал наблюдать.

Из дверей аэровокзала показалась Юлька. То, что произошло дальше, не вписывалось ни в какой возможный расклад. Увидев, как завалился Голубец, и, заметив суету у докторского мерса, Георгий решил не дожидаться окончания акта. Включил зажигание и вырулил с привокзальной площади.

Втесавшись в сплошную вереницу машин, пристроился за маршрутным такси. Выезд из аэропорта был один. Доктора можно укараулить на перекрестке. Там же Георгия подстраховывал старый товарищ по службе в морской пехоте Талгат Каирбаев. После службы они виделись только раз, когда Талгата каким-то ветром занесло в Москву. В то время Георгий еще был Каретниковым и жил в Балашихе у школьной учительницы, торговавшей на рынке рыбой. Почти всю ночь они просидели тогда на маленькой кухоньке. Выпили не меньше, чем по бутылке на брата. Георгий костерил демократию и политиков, разорвавших на куски державу и обгадивших армию. Талгат согласно кивал головой, однако его скуластое лицо не выражало никаких эмоций. Сколько помнил Георгий, оно всегда было: невозмутимым, как у каменного сфинкса. Они вспоминали дни службы, особенно своего взводного – каратиста, которого солдаты называли между собой только по имени – Рома. Лейтенант Рома заразил любовью к восточным единоборствам чуть ли не полвзвода, но сильнее всех – их с Каирбаевым. Лейтенант распрощался с армией сразу после развала Союза. Он был земляком Талгата, и убыл в любимый город Алма-Ату вслед за подчиненным, отслужившим срочную. В тот вечер Талгат скупо поведал, что влез бывший взводный в какую-то крутую разборку и был расстрелян из встречной машины по пути на стрелку. Что карате против автомата? Ничто! Сам Талгат устроился на службу в милицию, которую переименовали в полицию, как будто бардака от этого стало меньше.

С тех пор они не виделись, только изредка перезванивались. Георгий знал, что Талгат женился на докторице по имени Гульжамал и перебрался к ней жить в шестой микрорайон. Там он и разыскал своего сослуживца. И, наверное, впервые увидел на лице друга мимолетную тень удивления. Мелькнуло удивление и исчезло.

– Проходи, Каретников, – будничным тоном пригласил его Талгат.

Георгий уже отвык от родной фамилии. Услышав ее, грустно улыбнулся, приложил палец к губам и заговорщицки произнес:

– В Алма-Ате я не Каретников, а бизнесмен Кауфман. Подданный Германии. А в России я Кацерик.

Талгат не выказал ни удивления, ни любопытства. Словно ничего другого и не ожидал услышать. В их отношениях ничего не изменилось. Это политики меняют друзей и убеждения. А они были солдатами. Оба переживали развал Союза, осуждали строй, допустивший казнокрадство, проституцию и распространение наркотиков. Оказалось, что Талгата два года назад выбросили из полиции «за превышение». Теперь он занимался безлицензионным извозом, несмотря на классную спецподготовку. Услышав про «дуст», друг без колебаний согласился подстраховать Георгия. Подстраховка – тот же извоз, только гонорар выше…

Пирамидальные тополя по обеим сторонам четырехрядного шоссе гляделись сплошной зеленой стеной. Осень в Алма-Ате едва ощущалась, октябрьская погода напоминала московский август. Георгий обратил внимание, что некоторые из водителей встречных авто начали помаргивать фарами. Сигнал, знакомый каждому шоферу: впереди притаились мастера машинного доения. Талгат просветил его насчет местной таксы: если виноват по-чёрному – стольник зеленью либо два в зависимости от провинности. Не виноват – двадцатник, если не хочешь, чтобы тебя мурыжили. Две десятки американских десятки Алексей держал в правах. Иначе задержка с резиновой проверкой документов неизбежна.