Капкан. Роман о том, кто мы есть и как появились

До рассвета оставалось всего ничего. Георгий включил зажигание и тронулся в обратный путь, где его ждала любимая подруга.

Кто кого?

1

Юлия проснулась рано, когда солнце еще цеплялось за снежные вершины Заилийского Алатау. Ни завтракать, ни пить кофе без Георгия ей не хотелось. Стояла у широкого окна, наблюдая, как оживал внизу широкий проспект, заполнялся автомобилями, спешившими пешеходами и собирающимися под аркой пьяницами. Звонить Исмагилову рано, да и не стоит звонить, пока не объявится Георгий.

Первый пробившийся в окно солнечный луч подвигнул Юлию на вояж по коридору. Герин номер располагался на том же этаже, что и ее, но не рядом, а сразу за боковым поворотом, скрытым от глаз дежурной. Та даже не повернула головы, когда Юлия продефилировала по коридору и свернула к двери Гериного номера. Конечно же, на стук никто не откликнулся. Мог бы, между прочим, и звякнуть, знает же, что она беспокоится. Но ведь не звякнет, для него конспирация святее Папы Римского. Но едва она захлопнула за собой дверь, как зазвонил городской телефон, номера которого она и сама не успела узнать.

– Привет, красотка!

– Привет, – узнала она голос Исмагилова.

– Не раздумала встречаться со мной?

– Откуда вы узнали, в каком номере я остановилась?

– Я в своем городе все знаю. Ты не ответила насчет встречи.

– Мечтаю об этом.

– Хм. Я послал за тобой машину.

– Но я еще не готова. Хотела бы предварительно переговорить с шефом.

– Я тоже хотел бы перетереть тему с твоим хозяином. Но сперва с тобой побазарю. Так что собирайся, машина на подходе.

Не успела Юлия нанести макияж, как в дверь постучали.

– Открыто! – крикнула она.

В дверь протиснулся грузный хмурый мужик в дорогой кожанке без признаков интеллекта на мясистой физиономии.

– Я за тобой, – сказал, забыв поздороваться.

– Подожди внизу. Сейчас спущусь.

– Не. Тут подожду.

– Опасаешься, что сбегу?

В ответ тот лишь засопел.

Спустя несколько минут, они уже мчались по автотрассе и скоро свернули к кованым воротам. Отсюда они с Герой умыкнули вчера курносого парня. А сейчас она по своей воле влезала в это змеиное гнездо в виде двухэтажного особняка из розового туфа.

Мясистый водила сопроводил ее наверх, распахнул двустворчатую дверь и буркнул:

– Тебе сюда.

Вход в помещение преграждала еще одна дверь, внутренняя, обитая молочной кожей по металлу. Толкнув ее, Юлия очутилась в просторном зале с огромным плоским телевизором и киноэкраном. Исмагилов и кореянка сидели в креслах: он в белой рубашке, она – в белоснежном халате. На журнальном столике стояли три бокала и хрустальная ваза с конфетным ассорти. Еще одно кресло явно предназначалось для гостьи.

– Садись, красавица, – показал на него хозяин.

С чувством самоуважения на лице Юлия прошествовала к столику, основательно устроилась в кресле и без разрешения цапнула самую большую конфету.

– Давай по делу, – сказал Исмагилов. – Насчет бюджетных бабок.

– Ваш президент создает на Каспии военно-морской флот. Понадобятся корабли, локационные станции, терминалы, оборудование, три вида формы для моряков и куча морских приборов. В Казахстане нет для этого производственных мощностей. Создавать их заново – неподъемный груз. Серьезные люди за приемлемую цену могут взять ваш флот на полное обеспечение. Нужен местный бизнесмен, который выбил бы для своей фирмы заказ министерства обороны Казахстана.

По лицу Исмагилова скользнуло недоверчивое удивление. Видно, никак не ожидал столь серьезного предложения. Он переглянулся с кореянкой. Та никак не отреагировала на его взгляд.

– Откуда знаешь, что флот создается? – спросил хозяин.

– Шеф получил информацию из правительственных верхов.

– Что еще можешь сказать?

– Ничего. Я – передаточное звено.

– А где не передаточное?

– В вашем городе.

– С тобой прилетел?

– Да.

– Почему я его не видал в аэропорту?

– Вопрос не по существу.

– Кто он?

– Бизнесмен из Германии.

– Причем тут Германия?

– Он немец из Поволжья. Эмигрант третьей волны, получивший немецкое гражданство. Курирует валютные потоки.

– Когда я могу с ним встретиться?

– В любое время. Только не в людном месте.

– Ладно. Когда определюсь, позвоню. Мобила у тебя есть?

– Есть, – она продиктовала номер.

– Теперь давай завтракать.

– Извините, вынуждена отказаться: дела.

– Как хочешь.

– Надеюсь, вы отправите меня в отель?

– Отправлю.

Исмагилов нажал кнопку вызова. Появился тот же водила с рыхлым носом.

– Не набрался еще, Штангист? – грозно спросил хозяин.

– Никак нет, – затряс тот стриженой головой.

– Доставь э… девушку, куда скажет.

В гостинице Юлия оказалась почти одновременно с Георгием. Он прибыл чуть раньше, проник в ее комнату и успел принять душ. Выглядел свежим, как огурчик, будто и не провел бессонную ночь. Поцеловал Юлию совсем не дежурным поцелуем, но постельного продолжения не последовало, хотя она бы и не отказалась.

За завтраком в ресторане, когда она поведала о своем визите к Исмагилову, Георгий проговорил:

– Надеюсь, что он пригласит на встречу Доктора. Самостоятельно ему не осилить.

Юля рассчитывала, что после завтрака они продолжат общаться в более подходящей обстановке, но ее Гера рассудил по-своему:

– Посплю у себя минут двести, чтобы на переговорах голова светлой была.

Когда москвичка убыла, Исмагилов спросил кореянку:

– Ну, как она тебе показалась?

– Совсем не проста девица. Говорит меньше, чем знает.

– Сам усек. Как тебе ее базар?

– Если акцию провернуть, большие деньги закапают. Нельзя упускать, Искандер.

– Все равно без Доктора не обойтись. Звать в долю придется, – с этими словами Исмагилов вытянул из рубашечного кармашка сотовый телефон и набрал номер.

– Привет, Доктор! Как дела?.. Нарисовалась одна жирная тема. Встретиться надо. В четыре сможешь? Ладно, в пять.… В сауне не в протык, лучше в моем кабаке на Медео.…

2

Прав оказался Георгий: на встречу Исмагилов явился с Доктором. Они сидели в ресторанном зале за единственным накрытым шестиместным столом, оставив многочисленную охрану снаружи. Стол украшали тарелки с богатой закусью, запотевшая бутылка «Абсолюта» и пузатая емкость с коньяком «Камю».

Доктор, а за ним и Исмагилов встали при появлении деловых партнеров, обменялись с прибывшими дежурными приветствиями и рукопожатиями. Голос у Доктора, отметила Юлия, нисколько не изменился. И шишковатую плешь она помнила прекрасно. Он же или не узнал воздушную спутницу, или сделал вид, что видит ее впервые.

Исмагилов что-то шепнул Георгию, и тот сказал Юлии:

– У нас мужской разговор. Побудь вон в той комнате, – показал на закрытую дверь.

Ей это не понравилось, но в каждом монастыре свой устав. Покорно прошла, куда было указано. В уютно обставленной комнате ее встретила кореянка Вика.

– Шампанское будешь? – спросила вместо приветствия.

– Наливай, – согласилась гостья.

Они уселись на диван, цедили глоточками «Вдову Клико». Вика сказала:

– Это Матвей нас сюда выслал.

– Какой Матвей?

– Доктор. Подумаешь, секреты Полишинеля!

– Мужики, они такие, – откликнулась Юлия, чтобы не молчать.

– Ты с этим немцем спишь?

– Нет, он не шеф мне. Прилетел, чтобы держать ситуацию под контролем.

– Фамилию его знаешь?

– Кауфман.

– На еврейскую смахивает. Немцы кидаловом не занимаются, а евреи запросто. Доктор – тоже еврей.

– Мне до лампочки национальность, мое дело маленькое.

– Не темни, Юля! Не похожа ты на простушку. Не скажешь ведь, кто твой московский шеф?

– Не скажу. Много будешь знать, красота увянет.

Вика задумалась. Подняла на гостью глаза, спросила:

– Ты не замужем?

– Нет.

– Не боишься за свое будущее?

– Чего бояться? Накоплю денег, куплю в Москве квартиру, выйду замуж.

– А сейчас где обитаешь в Москве?

– С родителями в хрущевке.

– У меня тоже своего угла нет.

– А Исмагилов?

– Спонсор. Ненадежно все это. Хотела бы я знать, о чем они там договариваются.

Тон разговору задавал Доктор:

– Как я понял, доставку вы берете на себя.

– Да, доставка наша. Расходы общие, – ответил Георгий.

– Что вы хотите иметь от сделки?

– Семьдесят процентов от официальной стоимости товара. По российским меркам. У вас он будет дороже. Насколько – зависит от вас.

– Сколько вы будете платить за товар неофициально?

– Это проблемы нашей стороны.

– Форма оплаты и сроки?

– Предоплата пятнадцать процентов на мой счет в Швейцарии. После получения очередного груза перечисляете всю сумму.

– Должен вам сказать, что семьдесят процентов – чистый грабеж, если учесть, что товар вам обойдется почти даром.

– Дармовой сыр бывает только в мышеловке.

– Мы согласны на пятьдесят процентов.

– Я не собираюсь торговаться. Семьдесят, и ни цента меньше. Подумайте, господа! Или мы расходимся, как джентльмены.

– Это ваше последнее слово?

– Да.

– Хорошо, мы обдумаем ваше предложение. Будем считать нынешнюю нашу встречу протокольной. Но без протокола о намерениях сторон.

Исмагилов, сидевший до этого времени молча, взял в руки водочную бутылку.

– Что будете пить? – спросил Георгия.

– Русскую водку.

– Я тоже, – наполнил две вместительных рюмки. Доктору наплескал коньяку.

Выпили, закусили. Доктор спросил Георгия:

– Вы отсюда в гостиницу?

– Да.

– Могу вас подбросить.

Исмагилов подозрительно глянул на компаньона и вмешался:

– Я сам их отправлю.

– Как хотите, – сказал Доктор, вставая из-за стола. – Мне пора.

Громила-вахтер откинул засов и выпустил Доктора.

– Теперь можно и мадамов позвать, – сказал Исмагилов. Встал, распахнул дверь в комнату отдыха: – Прошу к столу!

Из кухни выскочили два халдея в белых пиджаках.

– Первое будем? – обратился к гостям хозяин.

Георгий отрицательно качнул головой.

– Шампанское и конфеты девчатам, – распорядился Исмагилов. – Всем шашлык из баранины…

Штангист высадил Юлию и Георгия у гостиницы примерно через час после того, как покинул застолье Доктор. Развернулся и ударил по газам. И тут же они услышали скрипучий голос:

– Господин Кауфман!

К ним собственной персоной приближался Доктор.

– Я хотел бы переговорить с вами, господин Кауфман.

Юлия догадливо отошла в сторонку. Ей не было смысла торчать на улице. Она взбежала по ступенькам и направилась в свой номер. Доктор, уцепив Георгия за локоток, повел его к своей машине. Водитель мерса, узрев кивок хозяина, покинул салон и присоединился к курившим у джипа охранникам.

– Слушаю, – сказал Георгий, когда они устроились на заднем сидении.

– Вам этот уголовник нужен? – в лоб спросил Доктор.

– Какой уголовник?

– Не прикидывайтесь. Вы же сообразили, что Исмагилов из криминальных авторитетов.

– Предположим.

– У него нет никаких выходов на силовые структуры, кроме мелких сотрудников. Все вопросы придется решать мне, он станет только помехой. И лишним едоком в общей чашке.

– Вы предлагаете изъять его из сделки?

– Предлагаю.

– Кто при таком раскладе обеспечит сохранность грузов?

– Транспортная милиция, это я беру на себя.

– В принципе, мне все равно, с кем иметь дело. Лишь бы никто не чинил препятствий.

– Вот и прекрасно.

– Но имейте в виду, мои условия остаются прежними.

– Они меня устраивают. Вполне возможно, что мы найдем общий язык и по другим проектам. Есть одна задумка.

– Какая?

– Об этом еще рано говорить, посмотрим, что даст реализация вашего проекта. О нашем договоре Исмагилову не обязательно знать.

– Не обязательно, – подтвердил Георгий…

Поднявшись на свой этаж, он сразу же направился к Юлии.

– Я видела, как ты вылез из машины Доктора, – сказала она.

Георгий приложил палец к губам, и она послушно сменила тему:

– Отдыхать будем? – спросила.

– Будем. Только я сначала загляну в свой номер, – поманил ее пальцем и шепотом рассказал о предложении Доктора.

Она удовлетворенно кивнула и так же, шепотом, сказала:

– Забыла тебя утром спросить, с курносым парнем все в порядке?

– Надеюсь. Он сейчас должен находиться в поезде…

Беглец

1

До начала посадки на скорый Челябинский Алексей успел отовариться продуктами. В дороге, как он убедился, не всегда хочется покидать уютную лежанку, переодеваться и топать в ресторан. В вагон он заселился первым и был слегка удивлен, что там уже находились другие пассажиры.

– У нас ресторанная бригада три купе занимает, – объяснил усатый проводник.

Собиравшийся и, возможно, начавшийся дождь остался в Алма-Ате. Тускло-звездная ночь накрыла и горы, и поезд, медленно и натужно ползущий через перевалы.

Вокзальная кассирша не обманула. Алексей оказался в двухместном купе один. Сидел за столиком и перечитывал распечатанные на принтере Аленкины сказки. Он даже увлекся чтением и оторвался от рукописи, когда поезд остановился на какой-то узловой станции. «Отар», – прочитал надпись на здании. Значит, впереди Курдайский перевал, где он еще в советские времена был в командировке.

На перевале дислоцировалась рота, в которую навечно были зачислены 28 героев-панфиловцев. От Курдая автомобильная дорога вела в Киргизию. Поезд же двинет на запад по низовьям Чуйской долины, известной как местный наркотический Клондайк. Узловая станция Луговая – пограничный пункт между Казахстаном и Киргизией. Далее – город Джамбул, переименованный в Тараз. Затем машинист повернет на север, в сторону России.

Географию Алексей, оказывается, не забыл. Следил за проплывающими за окном домами, пока состав снова не окунулся в ночь. На седловине Курдайского перевала сделал минутную остановку и неспешно покатил вниз, оставляя позади каменистые горы.

Алексей вышел в коридор, остановился у окошка. Разглядеть в него что-либо было невозможно: ни фонарей, ни ламповых пятен будок обходчиков. Он уже вознамерился вернуться в купе, когда его внимание привлек щелчок закрывшейся тамбурной двери. Обернулся и не поверил глазам. Возле туалета стоял тот самый курносый парень, которого с трудом повязали в зале аэровокзала подчиненные генерала-колобка.

Заметив Алексея, парень торопливо скрылся в туалете. Ненадежное, однако, выбрал убежище, если он в бегах. Ждать его пришлось до тех пор, пока из крайнего купе не выпорхнула разбитная ресторанная девица в бананах и не толкнулась в туалет. Постояв с полминуты перед закрытой дверью, она сердито забарабанила и прокричала:

– Эй! Кто там? Выходи, а то обоссусь!

Дверь тут же открылась, и парень, прихрамывая, двинулся по проходу. Алексей откатил дверь своего купе. Когда парень поравнялся с ним, сказал:

– Я – друг, заходи!

Тот, похоже, не удивился, шмыгнул в открытую дверь.

– Что хромаешь? – спросил Алексей.

– Подстрелили чуток.

– Снимай штаны, рану посмотрю.

– Не надо. Мне ее обработали. Кость не задета.

– Кто обработал?

– Мужик, который отбил меня у охраны. Потом врачиха в микрорайоне.

– Как сейчас себя чувствуешь?

– Терпимо.

– Тебя как зовут?

– Игорь Рысев.

– Меня – Алексей Николаевич. На пару вопросов ответить можешь?

– Могу.

– Чья охрана тебя караулила?

– Ментовский сержант и быки Исмагилова.

– Что за Исмагилов?

– Мой бывший хозяин. Авторитет из уголовников.

– В аэропорту он был с женщиной?

– С кореянкой Викой. Она – хахальница хозяина.

– Его имя – Искандер?

– Да.

В голове у Алексея мгновенно высветились буквы, написанные на картонной коробке с пятью его фотокарточками и пачкой долларов: «И. И.» – Искандер Исмагилов. Не исключено, что ему и вез валюту прихвостень московского авторитета. Занятная цепочка вырисовывается: Юсуп, пославший быков по его душу, – Керим с деньгами для «И. И» – сам «И. И.», устроивший охоту на подчиненного, – мистер Икс, освободивший парня по неведомой причине. Если сюда приплюсовать Колобка в генеральском мундире и подозрительного Доктора, получится целый змеиный клубок. И знаковая фигура в нем – мистер Икс. Конечно, не мешало бы клубок распутать, учитывая особые отношения с Юсупом. Но поезд уже давно ушел, не оставив для распутывания ни времени, ни возможностей. А курносый парень – случайная нитка в этом клубке.

Тот сидел, облокотившись на столик. Лицо его было усталым и серым.

– Есть хочешь?

– Не мешало бы.

Алексей выложил на стол хлеб, колбасу и бутылку боржоми.

– Банкуй сам, Игорь. Я сыт.

Тот без стеснения раскромсал батон, крупно нарезал колбасные кругляши и принялся за еду. Чувствовалось, что проголодался, и не скрывал этого.

Когда с едой было покончено, Алексей спросил:

– Как ты оказался в поезде?

– Как в сказке. Менты, как положено, отбуцкали, потом отправили на «Волге» к Исмагилову. Когда машина свернула к фазенде, колеса прокололись. Шофер пошел к караулке, а я остался с сержантом. Из караулки подошел Саксаул с автоматом, исмагиловский охранник. Сержант тоже вылез из машины. Тут и появился мужик, мой спаситель. Вырубил охранника и вырвал у него автомат. Мент сам поднял руки. Мужик пристегнул его браслетом к баранке. Меня вытянул наружу и поволок в лес. Там вдоль трассы везде на склонах лес. Вдогонку стали стрелять. Тогда меня и зацепило.

Беглец отпил из бутылки боржоми и продолжил:

– На трассе ждала «Ауди» с девчонкой за рулем. В микрорайоне рану обработала врачиха. Потом опять в машину. Покатили на Бишкек. Мужик, наверно, гонщик, скорость не снижал даже на серпантинах. До Курдая он домчал часа за два либо меньше. Как раз успели к приходу поезда.

– И кто этот мужик, как думаешь?

– Понятия не имею.

– Не говорил, что свяжется с тобой? Или, может, свои координаты оставил?

Алексей уловил, что в голове парня возник атласный прямоугольничек с телефонным номером, и мелькнуло имя «Герман». Однако тот без запинки ответил:

– Нет, никаких координат не оставлял.

– Нет, так нет. Спать сильно хочешь?

– Не так, чтобы сильно. Просто устал.

– Ехать нам долго. Ложись и спи.

Рысев не стал раздеваться. Плюхнулся поверх одеяла и почти сразу же вырубился.

2

Негласный заяц в спальном вагоне – нонсенс. Проводник может подсадить в купе кого угодно на любой станции, этот заяц узаконенный. Беглеца надо было как-то легализовать. У Алексея еще оставались восемь тысяч российских рублей, тысяча тенге на дорожные расходы и семьсот долларов. Он не знал железнодорожной таксы. Потому отделил сотенную купюру с американским президентом и родимую тысячную – с христианским церковным ансамблем. Прошел к проводнику. Усач в компании с русской напарницей гонял чаи в служебном купе.

– Командир, – обратился к нему Алексей, – дело к тебе есть.

– Говори.

– Я знакомого встретил. Он из плацкартного вагона. Хочу, чтобы ко мне перебрался.

– Куда едет?

Алексей, не задумываясь, ответил:

– В Боровое. Курортник. Я готов заплатить.

– Сколько?

– По таксе.

В воображении проводника промелькнули четыре тысячи казахских тенге, равных по официальному курсу девятистам российским рублям. Алексей протянул ему тысячерублевую ассигнацию. Тот сунул ее в карман:

– Нет вопросов, пускай едет.

Обошлось даже дешевле, чем Алексей рассчитывал.

Рысев не шевельнулся, когда он стукнул дверью купе. Спал, не изменив позы, но лицо оставалось напряженным даже во сне. Алексей разобрал постель, выключил свет в изголовье и почти мгновенно ушел с головой в теплый зеленый омут.

…Светлая ночь опустилась на землю. Стражники у садового склепа бодрствовали, ибо время от времени из походного шатра появлялся капитан стражи и обходил караул. Подчиненные не понимали, чего им опасаться. Бунтовщик умер, с креста его сняли и занесли в склеп. С ним находится лишь блудница – бродяжка. Может, первосвященники ждут нападения паломников? Но зачем им похищать мертвое тело? Да и кто посмеет пойти против мечей?.. Однако ежечасный обход капитана рождал беспокойство и ожидание чего-то непонятного.

Перед самым рассветом небо вдруг потемнело, хотя на нем не наблюдалось ни одного облака. Стражники в недоумении задирали головы. В этот же миг округа осветилась. Скалу с гробницей залило нестерпимым светом, и у камня, прикрывавшего вход, выстроилась шеренга воинов в белых одеждах.

Капитан приказал отогнать их стрелами. Но стрелы или не долетали, или, коснувшись белых одеяний, теряли силу и падали на траву. Капитан скомандовал взять непонятных воинов в мечи. Обнажил оружие, но стражники не сдвинулись с места и даже не сделали попытки вытянуть мечи из ножен. Да и сам капитан, вместо того, чтобы шагнуть к марширующему белому строю, вдруг опустился наземь. И тут же тьма поглотила и стражников, и паломников. Только яркий луч света вспыхнул у входа в гробницу.

Из склепа показались четыре фигуры. Двое в белом вели за руки того, кого паломники почитали за мессию, а стражники – за бунтовщика. Заплаканная женщина, известная многим как Мария, поддерживала его за голову. Испустивший на кресте дух учитель сам передвигал ноги и оглядывал печальными карими глазами темный сад.

– Уходи, Мария! – произнес один из тех, кто держал Иешу под руки.

– Нет! – возразила она. – Я буду с ним!

– Иди и скажи его ученикам, которые ждут погребения, что Спаситель не подвластен тлену, что он снова жив и здоров. Они увидят его в Галилее.

– Потом я останусь с ним?

– Нет, он покинет этот мир, чтобы вернуться.

– Когда ты вернешься? – обратилась она к воскресшему кумиру.

– Не знаю, – тихо проговорил он.

– Когда на земле взойдут семена добродетели, – так же тихо произнес его спутник. – Иди, Мария, предупреди его учеников!

Она сделала несколько шажков, обернулась и никого не увидела.

Округа вновь осветилась. Испуганно шевелилась молчаливая толпа паломников. Капитан стражи кинулся к распахнутому склепу. За ним последовал первосвященник.

Гробница была пуста…

Алексей пробудился, но глаз не открывал. То, что ему привиделось, не походило на сон. Больше напоминало цветную киноленту, и было продолжением картины про Понтия Пилата и осужденного на распятие Иешу. Снова генная память?..

Он открыл глаза. Солнце уже поднялось. Поезд давно миновал Чуйскую долину. Степь за окном была разбавлена островками низкорослой зелени, которая исчезнет, когда останется позади озеро Балхаш, и начнется пустыня.

Рысев тоже не спал, лежал на спине и глядел в потолок.

– Как нога, Игорь? – спросил Алексей.

– Нормально.

– Чего улегся вчера, не раздеваясь?

– У меня кровянка на исподнем.

Алексей достал из сумки чистые трусы и футболку.

– Сходи в туалет, смой кровь. И переоденься.

– А не застукают?

– Нет, я с проводником договорился. Потом в ресторане перекусим.

– У меня всего три тысячи тенге до Самары. Мне их спаситель подарил.

– Герман?

Рысев с подозрением поглядел на него.

– Ты сам назвал и Георгия, и Германа. Впрочем, не суть важно. Подарок пока держи при себе. Деньги у меня есть. Приводи себя в порядок – и завтракать.

Вернувшись из ресторана, Рысев спросил:

– Ну, что? Рассказывать, как я дошел до жизни такой? А то подумаете, что я ворюга.

– Если есть желание, исповедуйся.

Исповедь не стала для Алексея откровением. Такие истории случались на постсоветском пространстве сплошь и рядом. После развала Союза декларируемая демократия непостижимым образом сразу же превратилась во вседозволенность, и ценности свободного бытия стали восприниматься как свобода мошенничества и воровства. В России тоже финансовых пирамид хватало: «МММ», «Мальвина», какой-то «Хопер – «А-атличная кампания!», которую рекламировала супружеская пара: муж-коротышка и толстоногая жена, тёзка повешенной братками стриптизерши. Много было всяких фирм и кампаний, обиравших доверчивых простаков.

После того, как Рысев описал свою эпопею, Алексей раздумчиво проговорил:

– Н-да, не позавидуешь.

– Вот и бабаня моя купилась. Главное, чтобы она нормально добралась.

– Доберется, проводник прикроет.

– Потому и не стал брать билет. Фамилия у нее другая, не как у меня.

– А вот тебя запросто вычислить могут. Не знаешь, с кем Исмагилов контачит в Москве?

– Наверно, с толстяком, с которым был в сауне.

– С Юсупом?

– С ним.

– Одно тебе скажу, Игорь. С криминалом в прятки долго не поиграешь. Для него границ не существует. Со своим паспортом, как я понял, ты распрощался. Распрощайся и со своей фамилией. Возьми бабкину и выправь новые документы. За деньги все можно сделать, хоть в Казахстане, хоть в России.