Цвет крови. Заглянувшие в Бездну

Интересно, они всем в качестве наказания включают Киркорова? Или для каждого подбирают что-то индивидуальное? То, что человеку особенно противно? В свое время я где-то слышал, что в Гуантанамо охранники измывались над заключенными, вынуждая их слушать хэви-метал. Наверное, у них не было записей Киркорова.

Раз в неделю у меня берут кровь. Этим занимается врач в голубом халате, медицинской шапочке и маске. Неплохая альтернатива пасамонтаньи. С ним мы тоже никогда не разговариваем. Мы оба точно знаем, что нужно делать. Я сажусь в кресло и кладу руку на подлокотник. Врач втыкает мне в вену толстую иглу. Кровь бежит по прозрачной трубочке в специальный пластиковый пакет. Ровно пятьсот кубиков.

Пятьсот кубиков каждую неделю.

Зачем им моя кровь?

Мне об этом никто никогда не говорил.

Я вообще не помню, когда последний раз с кем-то разговаривал.

Наверное, в тот день, когда меня притащили сюда…

Да, верно, тогда мне объяснили правила поведения. В первый и последний раз.

Моя кровь стекает по пластиковой трубочке в пакет.

Пятьсот кубиков.

Раз в неделю.

Что любопытно, кровь, когда ее много, вовсе не красная.

Цвет крови – черный.

Глава 3

Ловчий

– Кто был на выезде?

– Толстой со своей группой.

– И они упустили двух альтеров?

Сделав над собой усилие, полковник Джамалов чуть растянул углы рта в стороны и показал указательный палец.

– Одного? – Шарков не готов был в такое поверить.

– Альтером был пацан, – Джамалов говорил почти не разжимая губ. Это была его обычная манера. Он даже с вышестоящим начальством так разговаривал. Из-за чего те его немного опасались – считали, что начальник отдела «О» малость не в себе. Думать они могли все что угодно, а вот тронуть хотя бы пальцем Джамалова никто бы не посмел. Да что там тронуть – никто даже помыслить не мог о том, чтобы без высочайшего соизволения хотя бы ногтем коснуться золотого круглого значка с профилем спин-протектора на лацкане пиджака шефа ловчих. – Сестра была не нужна.

– Но они ушли вместе?

– Да.

– Как? – недоумевающе развел руками Шарков.

Он и в самом деле не понимал, как тринадцатилетний пацан и девица, немногим его старше, могли уйти от группы профессиональных ловчих? А ведь говорят, что они еще и двоих полицейских вырубили. Такое просто не укладывалось у Шаркова в голове.

– Им помогли.

Джамалов развернул стоявший на столе монитор так, чтобы Шаркову был виден экран, и ткнул пальцем в кнопку. На экране появилась фотография, снятая почти в темноте, к тому же в очень плохом разрешении. Шарков недовольно сдвинул брови.

– Глава районной управы уже слетел с должности за то, что у него входы в подъезды не освещены, – верно истолковал выражение лица подчиненного Джамалов. – Это снимок, сделанный камерой наблюдения у входа в подъезд незадолго до того, как туда явились ловчие. Компьютерщики сделали все, что могли – лучше изображение уже не станет.

На снимке был виден человек, снятый с точки, расположенной выше его головы. Голова низко наклонена, так что лица не видно. Судя по одежде, мужчина. Вот и все, что можно сказать, глядя на снимок. Шарков на всякий случай высказался деликатно:

– Вряд ли удастся идентифицировать личность.

– Точно, наблюдательный ты наш, – насмешливо чмокнул широкими влажными губами Джамалов. – Тем не менее, никто из жителей подъезда этого типа опознать не смог. В то время, когда был сделан снимок, никто из них не возвращался домой и гости ни к кому не приходили. И, самое главное – Джамалов вновь продемонстрировал Шаркову свой толстый указательный палец: – Из подъезда он не выходил.

– То есть вы хотите сказать, что этот человек, – Шарков кивнул на экран, – в одиночку взломал дверь квартиры, вырубил двух полицейских, потом на лестнице уложил двух ловчих, забрал их оружие, спустился с крыши по канату вместе с альтером и его сестрой и после растворился в ночи?

Джамалов наклонил голову и вроде как в задумчивости постучал пальцами по краю стола.

– Ну, если такой вариант тебя не устраивает, – произнес он, не глядя на собеседника, – тогда получается, что все это проделал тринадцатилетний мальчишка.

Шарков чувствовал себя довольно глупо. С одной стороны, у него не было никаких оснований подвергать сомнению слова шефа. С другой – невозможно было поверить в то, что один человек мог проделать все то, о чем они сейчас говорили. Э нет, он был не один! У него на шее висели пацан с девчонкой. И это только осложняло его задачу. Шарков без малого восемь лет служил в отделе «О». Числился одним из лучших ловчих. Он давно уже перестал считать альтеров, которых ему удалось взять – это ерунда для новобранцев. Старики же просто делают свое дело.

Как правило, взять альтера несложно. Прежде всего потому, что альтер и сам не понимал, что происходит. Информация, постоянно вкачиваемая через СМИ, приучила людей быть осторожными. Каждый знал, что альтер – это угроза для общества. Каждый знал, что собаки чувствуют альтеров и агрессивно реагируют, когда кто-то из них рядом. Поэтому, каждый собачник считал своим долгом стукнуть в полицию, если его питомец кого-то облаял на улице или в подъезде. Остальное уже дело техники: прийти, проверить и, если опасения подтвердились, вызвать ловчих. Девятнадцать из двадцати вызовов оказывались ложными. Однако собачников за то никогда не наказывают и даже не порицают. Наоборот, каждый, обратившийся в полицию по поводу альтера, даже если вызов оказался ложным, получал наклейку: «Я остаюсь бдительным!» Ну а за верную наводку полагалось еще и денежное вознаграждение.

Да, бывали непростые случаи. Один альтер, мужик лет сорока пяти – и как он только дотянул до такого возраста, не попавшись ловчим? – засел в квартире и принялся палить во всех, кто пытался войти, из охотничьей двустволки. Патронов у него было – море. Два дня отстреливался. Трех ловчих из группы, пытавшейся штурмом взять квартиру, подстрелил. Один даже потом по ранению на пенсию ушел. В конце концов, пришлось брать его через балкон.

Другой нестандартный случай на памяти Шаркова, это когда в Подмосковье выследили целую коммуну альтеров. Двенадцать человек. Черт их знает, как эти твари друг друга находят? Обосновались они в брошенном доме и вели совместное хозяйство. И что-то, похоже, замышляли. Когда эту компашку брали, двух ловчих потеряли.

Вся проблема в том, что в альтеров нельзя стрелять. Их даже бить особо не рекомендуется. Альтеров требуется брать живыми и по возможности без травм. Подстрелил альтера – прощайся со службой. На памяти Шаркова командир группы ловчих, отличный мужик, настоящий боец, вообще едва под трибунал не загремел только за то, что альтер, которого он брать пришел, в окно сиганул. А квартира была на одиннадцатом этаже.

Но все это исключения из правил. А как правило, взять альтера не сложнее, чем банку пива откупорить.

Шарков с сомнением покачал головой.

– Что не так? – недовольно сдвинул густые брови Джамалов.

– Все равно получается, что мы имеем дело с каким-то суперменом.

– Ну, супермен или кто там еще – это ты мне скажешь.

– Я? – удивленно посмотрел на шефа Шарков.

– Толстой с должности снят. Забирай его группу себе. Ваша задача – он, – Джамалов ткнул пальцем в экран. – У нас на него никакой информации. Но, ты его должен найти. Притащишь мне его в наручниках – честь тебе и хвала. Не справишься…

Джамалов развел руками вроде как с сожалением.

– Ясно, – кивнул Шарков.

А что ему еще оставалось?

Глава 4

Димон

Надсадно чихая и тарахтя разболтанным мотором, зеленый «жигуленок» с Димоном за рулем неспешно тащился по заасфальтированной когда-то много лет назад проселочной двухполоске. То и дело навстречу попадались такие же старенькие, потрепанные жизнью, упорные автомобильчики – поутру народ тянулся в город на работу. В обратную сторону торопились доверху набитые фуры и небольшие «каблуки», развозящие заказы.

Брат с сестрой сидели на заднем сиденье, плотно прижавшись друг к друг. Вера обнимала Андрейку за плечи, а парень крепко прижимал к груди кошку. Которая в целом неплохо сносила путешествие – не орала дурным голосом и не пыталась вырваться. Однако все так же недружелюбно косилась на Димона.

– Она собак боится? – кивнул на кошку Димон.

Андрейка посмотрел на сестру.

– Она вообще собак ни разу не видела, – ответила Вера.

– Плохо, – неодобрительно качнул головой Димон. Немного подумав, он изменил свое решение: – А может быть, наоборот, хорошо.

– Почему? – спросил Андрейка.

– Там, куда мы направляемся, полно собак.

– А куда мы направляемся? – поинтересовалась Вера.

– Я же сказал – к друзьям.

– Это я уже слышала.

– Ты хочешь знать, как называется место, куда мы едем?

– Я хочу понять, что происходит?

Димон посмотрел на Веру в зеркальце заднего вида и улыбнулся.

– Чему вы улыбаетесь?

– Да так, – тряхнул головой Димон. – Вспомнил кое-что… И, знаете что, давайте-ка сразу на «ты». У нас так принято – все друг с другом на «ты». Чтобы не усложнять жизнь.

– Вы полагаете, что вежливость создает проблемы? – язвительно улыбнулась Вера.

– В критических ситуациях – да. И так считаю не я, а психологи. Дело в том, что когда счет идет на доли секунд, именно их-то как раз может и не хватить, если ты вдруг запнешься, пытаясь сообразить, как нужно обращаться к конкретному человеку, на «ты» или на «вы»? Понимаешь? Секунда промедления может стоить кому-то жизни.

– Как сегодня? – робко спросил Андрейка.

– Ну да, – уверенно кивнул Димон. – Ну а поскольку мы все ходим по грани, то и обращаемся друг к другу, чтобы не путаться, только на «ты»… Даже к Соломону.

– Кто такой Соломон?

– Соломон Юрьевич Шток – самый старый и самый мудрый альтер из ныне живущих. Ему семьдесят два года. Хотя по виду так и не скажешь. Он разработал и долгое время успешно применял на практике теорию выживания альтеров. А потом начал искать других альтеров. Чтобы собрать их вместе… В общем, его можно считать родоначальником нашей колонии.

– Колонии альтеров?

– Не только. Зачастую вместе с альтерами скрываются и их родственники… Ты, вот, не захотела оставить брата.

– А я могла?

– В каком смысле?

– Ты мог бы забрать его и оставить меня?

– Можешь хоть сейчас выйти из машины. Ловчие, конечно, будут тебя допрашивать. Непременно СП-125 вколют, чтобы убедиться, что ты ничего от них не скрываешь… Но что ты можешь им рассказать? Ты ведь понятия не имеешь, куда мы направляемся.

– В колонию альтеров.

Димон усмехнулся.

– Это вроде истории про барабашку. Про нее все слышали, но никто всерьез не верит. Ну сама прикинь, это же несерьезно. Как может большая группа альтеров жить вместе, если их и по одному вычисляют и отлавливают?

– Как?

– А! – Димон погрозил указательным пальцем. – Система Соломона!

– Я видела твое лицо.

– Ну и что?

– Могу составить твой словесный портрет.

– Ну попробуй.

– Так…

Вера закрыла глаза и сосредоточилась.

– Ну и как?

– Подожди!

Вера попыталась представить себе лицо человека, сидящего за рулем машины… Она ведь видела его. Видела совсем близко… Но, чем сильнее она старалась, тем все более расплывчатыми и неясными становились черты лица Димона.

– Получается?

– Нет, – вынуждена была признаться Вера.

Димон быстро обернулся и подмигнул ей.

Ну да! Она помнила это лицо! Отлично помнила!

– Ну так что, выходишь?

Андрейка испуганно глянул на сестру, как будто на секунду поверил в то, что она действительно может его оставить.

Вера успокаивающе погладила его по волосам.

– Нет, разумеется.

– Ну и ладненько, – удовлетворенно кивнул Димон.

Вера снова закрыла глаза. Перед ее внутренним взором отчетливо и ясно возникло лицо их таинственного спутника.

– Почему так происходит?

– Как?

– Я то вижу твое лицо, то нет.

– Ну, есть у нас некоторые наработки, – загадочно улыбнулся Димон.

Вера посмотрела на бутылку с водой, которую он ей дал, когда она попросила пить.

– Ты что-то добавил в воду?

– Не говори ерунду! – недовольно поморщился Димон. – Если что-то случится, мне же лучше, чтобы ты была в здравом уме!

– А что может случиться? – растерянно спросила Вера, думавшая, что все самое плохое уже позади.

– Да все что угодно! Мы на вражеской территории!

– Что?.. На вражеской?

– Пойми, есть мы, альтеры, и есть обычные люди. И между нами идет война. Которую, кстати, начали не альтеры. Так что тебе нужно определиться, на чьей ты стороне?

– Но я не альтер.

– Твой брат альтер. Вот и решай, ты с ним или с ловчими, которые пришли, чтобы забрать его?

– Кто такие эти ловчие?

– Спецподразделение. Так называемый отдел «О». Специализируются на охоте на альтеров.

– Зачем? – непонимающе взмахнула кистью руки Вера. – Двух вооруженных полицейских было недостаточно для того, чтобы забрать Андрейку?

– Видишь ли, в кризисной ситуации даже потенциальный альтер… ну, то есть не знающий о том, что он альтер, может… может повести себя неадекватно. Поэтому они предпочитают не рисковать. Полицейские, как правило, лишь подготавливают территорию. А непосредственно занимаются альтерами ловчие, у которых есть опыт в этом деле. Ну и всякие там спецсредства.

– И что они делают с альтерами?

– Изолируют.

– В тюрьмах?

– Нет. В особых пансионатах.

– Зачем?

– Это сложный вопрос.

– Альтеры представляют собой угрозу для людей?

– Скорее наоборот – спасение.

Вера посмотрел на Андрейку, внимательно слушающего их разговор, и покачала головой.

– Я не понимаю этого.

– Простой пример. Что является главным эквивалентом богатства в мире людей?

Вера на секунду задумалась.

– Золото?

– В точку. А почему именно оно, а не, скажем, алюминий?

– Потому что его мало.

– Снова верно! То бишь на всех не хватает. Так вот та же история и с альтерами. Нас тоже очень мало. Примерно один на сто тысяч. И, судя по всему, со временем нас не будет становиться больше. Процент альтеров в человеческой популяции постоянен. Именно поэтому альтеры так ценны.

– Постой! – Вера вскинула руки, как будто хотела прикрыть глаза от бьющего с обеих сторон яркого света. – Все говорят, что альтеры представляют угрозу для людей!

– Пропаганда.

– Зачем?

– Посмотри на своего брата.

Вера посмотрела на Андрейку.

Парнишка растерянно хлопнул глазами.

– Все в порядке, дорогой, – успокоила его сестра.

– Ну?

– Что ты хочешь услышать?

– Какую угрозу представляет собой твой брат?

– Я вообще не уверена в том, что он альтер! – зло выпалила Вера.

Вся эта ситуация выводила ее из себя.

– Я – альтер! – неожиданно уверенно заявил Андрейка.

– Не говори глупости! – осадила его сестра.

– Я – альтер! – снова повторил паренек.

– С чего ты взял?

– Я хочу быть таким же, как Димон!

Димон сдержанно улыбнулся.

– Прекрати! – воскликнула Вера.

– Димон!..

– Обращайся к старшему вежливо!

– Но он ведь сам сказал, что мы должны обращаться друг к другу на «ты»!

– Верно, парень, – кивнул Димон.

– Я ведь стану таким, как ты? Когда вырасту?

– Все зависит от тебя, Андрейка. В жизни ничто не дается просто так. У тебя есть все задатки для того, чтобы стать бойцом. Но для того чтобы действительно стать им, придется много работать.

– Запросто!

– Прекратите! Вы! Оба!

Глядя на Андрейку в зеркало, Димон сделал испуганные глаза и плотно сжал губы.

– С чего ты вообще решил, что Андрейка – альтер?

– Хочешь сказать, ты этого не знала?

– Я… Я не уверена.

– Да уж поверь мне.

– Откуда тебе это известно?

– А зачем к вам явились ловчие?

– Что, если они пришли за мной?

– Нет, – улыбнувшись, качнул головой Димон.

– Почему?

– С тех пор как был образован отдел «О», отлов альтеров поставлен на научную основу. Теперь их всех берут в тринадцать-четырнадцать лет. Андрей, ты когда последний раз в поликлинике был?

– Неделю назад.

– Кровь на анализ сдавал?

– Да, мы все сдавали. У нас была диспансеризация.

– Его вычислили по изменившейся формуле крови.

– Почему только сейчас? Мы и раньше сдавали кровь.

– Проявления альтернативного развития связано с периодом полового созревания. Так что, если бы альтером была ты, тебя бы забрали лет десять назад.

– По-твоему, я такая старая! – вспылила Вера.

– Извини, – пожал плечами Димон. – Но я даже твой день рождения знаю.

Повернув руль вправо, он прижал машину к обочине, пропуская вперед груженный щебенкой самосвал.

– Я хочу стать таким, как Димон, – негромко, но уверенно повторил Андрейка.

– Помолчи, – строго цыкнула на него сестра.

– Почему? – насупился Андрейка.

– Потому что я должна подумать.

– Подумаешь, – мальчик прижал кошку к груди и демонстративно отвернулся к окну.

– Как зовут твою кошку? – полюбопытствовал Димон.

– Гертруда.

– Шутишь?

– Нет. А что?

– Никогда не встречал кошек с таким аристократическим именем.

– А что я буду делать там? – спросила Вера.

– Там – это где? – переспросил Димон.

Хотя, конечно же, отлично понял, о чем она спрашивала.

– В вашей колонии.

– Запомни, это будет не только наша, но и твоя колония. У нас никто не делает разницы между людьми и альтерами. Мы пытаемся создать свой маленький мир, свою утопию, в которой люди и альтеры живут вместе. Каждый делает там то, что может, к чему испытывает склонность, то, что ему интересно. Разумеется, приходится выполнять и какую-то работу на общих основаниях, но, уверяю тебя, это совсем не обременительно.

– А чем занимаешься ты?

– Я? – Димон посмотрел на себя в зеркало. – Спасаю таких, как вы.

– Я тоже буду спасать, – глядя в окно, заявил Андрейка.

– Помолчи, я еще не решила!

– Да брось ты, – мягко, с сочувствием, посмотрел на Веру Димон. – Ты давно уже все решила. Я понимаю, насколько непросто вот так, в один момент, без всякой подготовки, растоптать прежнюю жизнь, какой бы она ни была, и начать новую. Но у тебя нет выбора. Ты никогда не оставишь брата.

– Уверен? – искоса глянула на него девушка.

Димон улыбнулся.

– Если бы я не был в этом уверен, то не вернулся бы за тобой на крышу. Ты ведь не альтер. Но ты одна из нас.

Подумав совсем недолго, вспомнив, как все там было, на крыше, Вера поняла, что Димон прав. Он действительно мог забрать Андрейку и не возвращаться за ней. На он снова залез на крышу, где в любую секунду могли появиться ловчие. Выходит… Выходит, она могла ему доверять?

– Кто вы вообще такие – альтеры?

– Интересно? – теперь уже весело улыбнулся Димон.

– Ну, если уж мне предстоит жить среди вас…

– Давай сначала доберемся до места – сама все увидишь. Поверь мне, тебе понравится!

Глава 5

Доктор Карцев

Сидевший за письменным столом врач, как и полагается, был одет в светло-голубой халат, новенький, ломко накрахмаленный, со стрелочками на рукавах. И на голове у него не было шапочки. А на лице – маски.

Увидав такое, пациент недоуменно замер на пороге. Мир, который он истово ненавидел, но к которому он, тем не менее, успел привыкнуть, дал трещину. За годы своего пребывания здесь он ни разу не видел человеческого лица. Все, абсолютно все, с кем ему приходилось встречаться взглядами, скрывали свои лица под масками. Теперь же перед ним находился человек лет тридцати пяти, с густыми темными волосами, зачесанными назад, высоким лбом и острым носом. Глаз врача пациент не видел – наклонив голову, тот что-то писал.

Пациент почувствовал, как внутри у него будто часто завибрировали очень тонкие струнки. Ему стало так страшно, что он едва не потерял сознание. Он знал, что если в окружающей его действительности что-то и меняется, то только к худшему. Потому, что так устроен мир. По крайней мере, тот его сегмент, в котором он находился.

Выключенным электрошокером охранник ткнул пациента в спину, и тот сделал шаг вперед.

Врач за столом поднял голову, посмотрел на пациента и улыбнулся.

Тому от этого едва дурно не сделалось. Он с трудом смог удержать подкатившийся к горлу кислый комок тошноты.

Врач положил авторучку, поставил руки локтями на стол и сложил ладони вместе, так что аккуратно подстриженные ногти средних пальцев едва не коснулись кончика носа.

– Здравствуйте!

Пациент тупо молчал.

Раньше с ним никогда не разговаривали.

Никто и никогда.

Изредка лишь давали односложные указания, что нужно делать.

– Присаживайтесь!

Сложенными вместе ладонями врач указал на стул, стоящий по другую сторону стола. Самый обыкновенный стул. Не медицинский. Без захватов для рук на подлокотниках.

Охранник снова ткнул пациента в спину.

Тот, приволакивая сваливающиеся с ног не по размеру большие растоптанные войлочные шлепанцы, неуклюже потопал к стулу.

И снова замер возле него в нерешительности.

– Садитесь! – еще раз указал на стул врач без маски на лице.

Пациент низко наклонил голову и в нерешительности прикусил верхнюю губу. Он изо всех сил делал вид, что не понимает слов врача или же уверен, что они обращены не к нему.

Врач перевел взгляд на охранника.

– Подождите в коридоре.

– Не положено, – буркнул в ответ тот.

– Выйдите! – повысил голос врач. И после непродолжительной паузы: – Вы что, русского языка не понимаете?

– Я должен сопровождать пациента…

– Вы его уже сопроводили.

– Я не…

– Кстати, пасамонтанью вам тоже придется снять.

– Я получил приказ…

Веки врача сжались в узкую щелку.

– Здесь приказы отдаю я.

– Не уверен…

Врач показал охраннику узкую ладонь. Взгляд его скользнул по полоске с личным номером на груди охранника. Взяв авторучку, он записал его на бумаге. Вновь подняв голову, врач посмотрел на охранника так, будто был страшно удивлен тем, что он все еще здесь.

– Проблемы?

– Я должен находиться рядом с пациентом, – уверенно и жестко ответил охранник. – Это моя работа.

Врач поднял трубку и набрал короткий местный номер.

– Личный номер Эм-Икс-О-Двенадцать-Четырнадцать. Уволен. Прямо сейчас. – Сказав это, он положил трубку на рычаг и посмотрел на охранника. – Вы свободны. Если, когда я закончу говорить, вы все еще будете в поле моего зрения, я вызову охрану, – врач сложил ладони вместе и постучал пальцами о пальцы. – Собственно, я все сказал.

Охранник резко развернулся на пятках и вышел за дверь.

Врач улыбнулся пациенту и снова указал на стул.

– Присаживайтесь, прошу вас, – видя, что пациент все еще колеблется, он добавил: – В противном случае мне самому придется встать.

Потоптавшись на месте, пациент осторожно опустился на самый краешек стула. Ссутулив спину, он низко опустил голову, поджал ноги и положил напряженно стиснутые в кулаки руки на колени.

– Ну вот и славно, – врач удовлетворенно улыбнулся. – Позвольте представиться. Я – новый главный врач этой… этого пансионата. Виктор Фридрихович Карцев, – он коснулся пальцем пластикового бейджика с именем, пришпиленного к левому лацкану халата. – Могу я узнать ваше имя?

Не поднимая взгляда, пациент молча замотал головой.

– Ну хорошо. – Карцев взял лежавшую перед ним на столе папку с личным делом и открыл ее. – Муромский Алексей Алексеевич, – он скосил взгляд на пациента. – Это ваше имя?

Пациент все так же, обреченно и бессмысленно, мотал головой из стороны в сторону.

Врач закрыл папку и кинул ее на стол.

– Как долго вы здесь находитесь?

Голова пациента замерла, оставшись повернутой к левому плечу.

– Ну же, Алексей Алексеевич! – приободрил его врач. – Мы же просто беседуем!

– Я… Я не знаю… – с трудом выдавил из себя пациент.

Врач скорбно поджал губы.

– Я в курсе, Алексей Алексеевич, что порядки в этом заведении были не самые лучшие, – произнес Карцев трагическим голосом. – Да какое там! – возмущенно взмахнул он рукой. – Просто ужасные!.. Поверьте мне, – он доверительно понизил голос, – уважаемый Алексей Алексеевич, теперь, когда я стал главным врачом, все здесь будет по-другому… Алексей Алексеевич?..

Пациент чуть приподнял голову и с затаенной надеждой посмотрел на врача.

– Вы мне верите, Алексей Алексеевич?

Пациент замер. Как будто в нерешительности. Затем судорожно кивнул. При этом он был сам неимоверно удивлен тому, что способен еще хоть во что-то поверить. Должно быть, надежда на лучшее является таким же неотъемлемым свойством человеческой натуры, как и вера в добро. При том что жизнь постоянно старается убедить нас в обратном.

– Замечательно, – счастливо улыбнулся врач. – Я понимаю, что прямо сейчас, с ходу, вы не в состоянии сформулировать все свои претензии и пожелания. Но, может быть, есть что-то такое, что бы вы хотели изменить в первую очередь?