Малу. Страсть, покинувшая пределы земного бытия

– Пока не знаю… Трудно сказать.

Гейл провела язычком по своим клыкам.

– Вот бы попробовать на вкус кого-нибудь из них. Такие тела – обалдеть! Люблю танцующих мужиков, это же так сексуально… Ладно, пошли! У нас vip-места и проход без очереди.

Минуя секьюрити – адских стражей в длинных рясах и со смертельно бледными лицами, вампирша и черно-белый ангел проникли внутрь. Их встретила девушка-администратор в красном плаще и с нарисованным глазом на лбу. Великолепно отыгрывая свой образ, она с жутковатой хрипотцой в голосе поприветствовала гостей и поклонилась им.

– Ого! – восхищенно воскликнула Гейл, осматриваясь. – Как же тут стильно. Просто космос!

Интерьер клуба и впрямь поражал лоском, стильным дизайном и световыми эффектами. Просторный танцпол, фигурная барная стойка из стекла, усеянная мелкими фиолетовыми ручейками света, повсюду зеркала, абстрактные хромированные конструкции, прозрачные колонны с бурлящими пузырьками, играющий огнями подиум – и все это переливается, блестит, но без излишеств, лаконично вписываясь в общий дизайн. С потолка спускаются клетки для танцовщиц, повсюду на стенах – видеоэкраны, между первым и вторым этажами, в нише, – серебристый звуковой пульт. Из колонок звучит ритмичная музыка с протяжной мелодией, воздух наполнен приятным, прохладным запахом, похожим на смесь тонкого кальянного аромата с ненавязчивыми мужскими духами. Над входом, через который они только что прошли, приделана высокая арка, напоминающая большой каминный портал, а под стеклянными ступенями полыхает красно-рыжее пламя. Все это выглядело так дорого и модно, что даже у Гейл, знатной тусовщицы, перехватило дух.

– Улет, детка! Мы в раю!

– Да уж, на ад мало смахивает.

Нечисть, появляясь из жерла камина, постепенно заполняла просторы «Инферне» и рассеивалась по разным его уголкам: одни забирались на сцену и сразу придавались непристойным танцам, другие спешили занять место у барной стойки, чтобы быстрее поднять себе настроение, а третьи, расположившись на мягких диванах за своими столиками, уже с аппетитом листали меню в поисках флайеров с бесплатными акционными угощениями.

Гейл потащила Малу к лифту:

– Пойдем! Нам наверх.

Поднявшись на второй этаж, они вышли из лифта, и на их пути неожиданно возникли двое мужчин с длинными черными волосами и ярким женским макияжем. На них были одинаковые черно-серебристые костюмы.

– Фантастично! – восторженно сказал один из них, бесцеремонно схватив Малу за талию. – Вы выглядите фантастично!

Малу опешила от неожиданности и уже приготовилась включать режим самообороны, но увидела, как Гейл сияюще улыбнулась, узнав этого наглеца.

– Сеймур! Не думала, что ты уже здесь. А я как тебе? – Она покрутилась вокруг себя, демонстрируя свой наряд. – Нравится?

– Фантастично! – повторил тот, манерно взмахнув руками.

– Малу, это Сеймур, наш костюмер.

Малу изобразила улыбку:

– Очень приятно.

– А это мой приятель Марк. – Сеймур обнял друга-двойника, посмотрев на него счастливым и влюбленным взглядом, и подмигнул Гейл: – Тот самый.

– Рада, что вы сегодня вместе, – с умилением сказала Гейл. – Я хочу чего-нибудь выпить. Где наш столик?

Столик располагался на невысоком подиуме и красиво подсвечивался снизу неоновыми фонарями. Вокруг него стояли белые кожаные диваны, а по по периметру висела полупрозрачная штора. Место отличное – отсюда прекрасно просматривался весь первый этаж.

На диване сидели двое: молодой парень и зрелая женщина – судя по всему, ей уже далеко за сорок. Они, кажется, тоже были вампирами, а точнее – влюбленной вампирской парой. Воспользовавшись моментом уединения, они решили придаться любовным ласкам.

– Это Фрэнки и Джеймс, – представила их Гейл, – мои хорошие знакомые. А это Малу – моя подруга.

Джеймс взял руку Малу и с вампирским пафосом поцеловал ее, обнюхивая и прикладываясь губами к венам. Потом то же самое сделала и его спутница.

– Я смотрю, вы в образе, ребята, – сказала Малу, улыбнувшись.

– Они «под колесами», – ответила ей Гейл, танцуя с бокалом в руке. – Если хочешь, я и нам что-нибудь достану.

– Можно. Только позже.

Внезапно свет повсюду погас, и музыка заиграла еще громче. По темноте изо всех уголков поползли красные лучи, а пол стал застилаться густым серым дымом. Пространство сотряслось от воплей ликующих гостей. Свет замелькал со скоростью автоматной очереди, с потолка посыпались трупы висельников, болтающиеся на веревках, а повсюду на стенах зажглись анимированные образы зловещей тыквы с острыми зубами. Прожектора нацелились на висящие клетки – в них, скинув с себя темные мантии, танцевали горячие красотки, разукрашенные боди-артом. Адская вечеринка началась.

***

Музыка приятно вибрировала во всем теле. Со цены раскатистым эхом доносился голос ведущего. К столику присоединился тот водитель в маске Бэтмэна и еще несколько незнакомых людей. Уже изрядно подвыпившая Гейл постоянно мельтешила перед глазами, и ее звонкий голос не заглушала никакая звуковая аппаратура.

Малу расслабленно сидела на диване, потягивала коктейль из трубочки и смотрела то вниз, на танцующих, то на двух вампиров, которые сидели напротив и ни на миг не отлипали друг от друга, продолжая целоваться.

«Как же им хорошо сейчас…»

Джеймс молод и горяч, а Фрэнки – раскованная и опытная женщина неформального вида, с короткой стрижкой и татуировкой на шее. Малу нравилось смотреть на них, ведь в разновозрастной страсти есть особенная искра. Чтобы любовь вспыхнула между ровесниками – молодыми или зрелыми людьми – в большинстве случаев достаточно лишь взаимной симпатии. Понятное дело, свежей плоти хочется всем, и, наверняка, каждый взрослый хотя бы раз мечтал отведать молоденьких девушек или парней – и иногда не важно, противоположный ли это пол или его собственный. Ведь сексуальная энергия молодых, их красота и упругие тела притягивают так же сильно, как притягивает вампиров пульсирующая на шее человека артерия. Это великий соблазн, о котором втайне мечтает каждый. Другое дело, когда пылкие юные создания теряют голову от зрелых мужчин и женщин – вот где адский котел кипучей страсти, заправленной душевными терзаниями. Чем больше пройдено барьеров, отделяющих двух людей друг от друга, тем сильнее их чувства, и тем слаще удовольствие. Неимоверной силы должно быть влечение, чтобы переступить барьер возраста и, вместе с тем, моральные нормы и принципы. И если это не работа в сфере эскорта, не обязанность, а искреннее желание, тогда они оба улетают на седьмое небо только лишь от осознания того, что они вместе.

Смотря на них, Малу возбуждалась и чувствовала, что и сама была бы не против к ним присоединиться. Жаль только, что они вовсе ее не замечали.

Тут на нее снова набросилась Гейл, теребя ее за плечи:

– Пойдем танцевать!

Зная, что она не отстанет, Малу повиновалась, и все они, за исключением этих двоих, отправились вниз по лестнице.

Двигаясь в такт ритму, гладя свое тело руками и чувствуя прикосновение танцующих рядом, Малу снова растворилась в музыке. Видя, как в толпе мелькают ужасные лица с разорванными пастями и окровавленными глазами, пластиковые ножи, бензопилы и лапы с длинными когтями, она испытывала что-то новое, незнакомое, и это ей определенно нравилось. Все вокруг было пропитано желанием секса – этот флюид не скроет от нее ни один костюм. Рядом, обнимаясь и поигрывая языками, танцевали Сеймур и Марк, вокруг Гейл уже крутился какой-то симпатичный оборотень, наверху в клетках развратно извивались танцовщицы, приковывая взгляды мужчин, которые с текущей изо рта слюной глазели на них, одновременно лаская своих подруг.

Ее тело заходилось приятной истомой, она ощущала себя частью этого безликого духа эроса и была довольна тем, что сегодня не привлекает к себе так много внимания, как обычно, а потому была свободна от ответственности за разжигание всеобщей похоти и могла наблюдать за ней со стороны, в качестве обычного зрителя.

Вдруг перед ней возникло женское лицо с броским макияжем и изящным темным узором над левой бровью.

– Сэди? – удивилась Малу. – И ты здесь?

Ее глаза заблестели, а между ног возникла нарастающая жаркая пульсация.

– Едва не прошла мимо, – сказала Сэди, нежно сдвинув назад ее волосы и приятно задев ногтями шею. – Тебя и не узнать.

Это была красивая жгучая брюнетка, близкая подруга Малу. Очень близкая. Страстная, как пылающий огонь и неуловимая, как ветер. Они познакомились на работе, когда им предстояло станцевать откровенный номер, в котором участвовали трое: они с ней и еще один парень, стриптизер. Мужчины-стриптизеры Малу не интересовали, они казались ей женственными, а их обольстительное поведение настолько неестественным, что иногда от этого даже подташнивало. В танце ей больше нравились девушки: на них приятно было смотреть, а выступать вместе с ними – приятнее вдвойне. Нельзя сказать, что она была фанаткой лесбийских утех, но Сэди запала ей в душу раз и навсегда. Эта раскованная девица никогда ни в чем себя не сдерживала и пускалась во все тяжкие ради получения наслаждения. Но в особенности она любила доставлять удовольствие симпатичным подругам, полностью отдавая всю себя и ничего не требуя взамен. Малу она заметила сразу. В тот вечер, после их совместного танца она пригласила ее к себе. Малу чувствовала, что Сэди проявляет к ней любовный интерес, но и сама была непрочь ответить взаимностью, поэтому сразу приняла ее приглашение. Та безумная ночь запомнилась ей надолго. Она влюбилась в Сэди и страдала из-за нее так, как не страдала ни из-за одного мужчины. Правду говорят: женщины лучше понимают друг друга. Будь ее воля, она бы связала с ней свою судьбу, раз и навсегда позабыв о мужчинах, но Сэди оказалась еще одним призраком в ее жизни: она исчезала и появлялась только тогда, когда сама этого хотела. Малу томилась в ожидании встречи, придумывала тысячи поводов, чтобы позвонить, но Сэди жила по своим правилам и была неуловима.

Малу дрожащими руками обхватила ее лицо.

– Я так рада тебя видеть! Очень рада…

Не смея поцеловать ее первой, она разомкнула губы и посмотрела в ее глаза с надеждой, что та поцелует ее сама.

– Пойдем со мной, – маняще сказала Сэди ей на ухо.

Все вокруг исчезло, перестало существовать. В целом мире осталась только она и Сэди, идущая впереди и держащая ее за руку. Они пришли в туалет – там, на удивление, никого не оказалось, словно так и было запланировано. Сэди подвела ее к зеркалу и встала позади.

– Тебе чертовски идет этот образ.

Малу ощутила, как ее кожа начинает гореть. Проворные руки Сэди обнимали ее сзади, круговыми и напористыми движениями гладя ее грудь. Ей бы хотелось сейчас избавиться от корсета, чтобы в полной мере ощутить ее прикосновения. Она чувствовала, как Сэди дышит у нее за ухом и касается языком шеи. По телу пробежала невыносимо приятная дрожь. Малу застонала. Она двигала бедрами, в нетерпении ожидая, когда же ее руки начнут опускаться ниже. Ее пальцы уже скользнули по животу, забрались под юбку и прошлись по лобку, но Малу была уже не в силах терпеть ее долгие прелюдии. Она выгнулась, как дикая кошка, запрокинув голову на ее плечо и, лаская языком ее ухо, сама направила ее руки.

– Нетерпеливая, – прошептала Сэди, дразня ее разгорающееся желание.

Окончательно сойдя с ума от ее ласк, Малу с умоляющим взглядом взяла ее за полы латексного болеро и потянула в кабинку. Та охотно поддалась. Громко хлопнув дверью, кабинка закрылась, щелкнул замок.

– Приказывай, моя госпожа, – сладким голосом говорила Сэди, целуя ее. – Чего ты хочешь?

– На колени! – жестко и небрежно сказала Малу.

Она взяла ее за волосы, судорожно накручивая их на руку и слегка оттягивая вниз. Уронила крышку унитаза и поставила сверху ногу. Расстегнула три крючка на корсете, едва не оторвав их, и выставила вперед обнаженную грудь, до боли сжимая соски. Поцелуи Сэди спускались все ниже. Она прошлась языком по ее лакированному сапогу и забралась под юбку. Малу закатала передний подол в тугой жгут, она хотела видеть все ее действия. Сэди натянула ремешок подтяжки на чулке, и он хлестко ударил по коже. Затем сдвинула в сторону стринги, и Малу, почувствовав между ног ее упругий язык, глубоко и томно задышала.

***

Сэди снова исчезла, растворившись в бурлящей толпе танцующих, а Малу вернулась на второй этаж, к своему столику. Она сидела на диване и курила, с истомленной улыбкой вспоминая эти несколько минут и чувствуя приятную расслабленность в мышцах внизу живота.

«Когда она появится снова? И появится ли вообще?»

Когда Сэди надолго исчезала, Малу со временем переставала тосковать по ней. Но стоило ей вновь появиться, как внутри вспыхивал неутолимый жар, пробуждая желание бесконечно наслаждаться ее ласками.

«Все это как-то неправильно, – вдруг решила она. – Природа создала два пола, чтобы они соединялись друг с другом, а не между собой. Но как быть, если меня понимает только она? Искреннее желание доставить удовольствие – это бесценно. Не могу больше… Это болезнь… Болезнь».

На стене напротив висело зеркальное полотно, составленное из множества мелких осколков. Малу посмотрела в него и увидела гордого, но несчастного ангела, который разделен на две половины и поэтому никак не может отыскать свое истинное «я». Она медленно гладила свои черно-белые волосы и вспоминала слова того занудного поэта, повторяя про себя свое имя: «Ма-лу… Ма-лу…» Горечь из глубин души волнами накатывала в сознание, облекаясь словами и превращаясь в гнетущие мысли:

«Почему я не могу жить нормально – так, как живут остальные женщины? Кого я жду и чего ищу?»

Терзаясь чувством неудовлетворенности и неполноценности, она в очередной раз отчаялась в своей жизни. Внутри снова была бессмысленная пустота, одиночество, беспросветная тьма. Не хотелось ничего. Слезы капали в бокал с мартини. Дисплей телефона постоянно загорался в сумочке, настойчиво вибрировали входящие звонки. Но она никому не отвечала.

Сидя на самом краю дивана, она вдруг почувствовала, как что-то скользнуло по ее руке. Обернувшись, увидела, как мимо нее проходит высокий силуэт в длинном черном плаще, с поднятым воротником. Это был мужчина. Он шел очень степенно, медленно, держа спину прямо и расправив плечи. Ей даже показалось, что сквозь громыхающую музыку слышны его уверенные, тяжелые шаги. Спереди его осветил прожектор, обозначив на голове отчетливый контур черных рогов.

«А вот и князь тьмы пожаловал – сам Сатана, – подумала она, усмехнувшись. – Нет, все. Не могу больше видеть эту чертовщину. Ухожу».

Нащупала в темноте свою сумочку, встала, поправила платье и отправилась к лестнице. Ноги уже плохо слушались, и равновесие иногда подводило, так что приходилось крепко держаться за перила. Навстречу ей поднимались такие же поддатые зомби.

– Эй, крошка, куда это ты? – дерзко спросил один из них и, расставив в стороны руки, стал приближаться.

В этот же момент она почувствовала руку на правом бедре.

– Пошли вы! – яростно ответила она и толкнула обоих, что было силы.

Она терпеть не могла подобные наглые подкаты. Когда они случались, ее начинали душить слезы.

«Нельзя! Никогда… Против воли нельзя! Мерзкие вы ублюдки!»

– Сама катись к дьяволу! – крикнули ей вслед. – В преисподнюю, слышишь! Там твое место!

Все. Сил больше не было это терпеть. Удавка из отчаяния и боли тугим узлом завязалась на шее. Ей хотелось защиты, надежного плеча, понимания, но ничего этого не было. Повсюду только пошлость и беспредельное нахальство. Мир наполнен ядом, омерзительной жижей, из которой, видимо, уже не выбраться и которая преследует ее повсюду. И сейчас, с каждой секундой в ней крепло вновь возникшее намерение расстаться со своей бессмысленной жизнью.

Она пробиралась сквозь толпу к выходу, чтобы броситься прочь отсюда. Вокруг мелькали жуткие маски – то «крик», то злобный клоун, то Джокер, то еще какое-нибудь чудовище. Ей казалось, что она снова в центре внимания, и что все они смотрят на нее с той отвратительной похотью, с которой смотрят посетители стриптиз-клуба, когда она полуобнаженная обвивается вокруг шеста. И эти иллюзии были до безмерия противны.

Добежав до жерла камина и уже почти ступив за порог, она вдруг непонятно отчего остановилась – как будто сработал тормоз. Слева от нее была мягкая зона, и там все было как и везде: полумрак, на диванах сидят отдыхающие, пьют, веселятся. Но что-то приковало ее взгляд к этой темноте. Присмотревшись, она увидела тот самый темный силуэт, который минуту назад прошел мимо нее, когда она сидела наверху. Та же походка, те же рога. Она в недоумении посмотрела на второй этаж и увидела лишь кучку мракобесов возле перил.

«Я что, схожу с ума? Этот тип только что был наверху. Лестница одна, он никак не мог меня обогнать. Точно нет. Лифт? Тоже вряд ли – не успел бы… Или я уже настолько пьяная, что не ощущаю времени?»

Силуэт прошел между столиков и остановился у одного из них, где сидели две девушки с синими волосами. Наклонился к ним и что-то сказал. Те обольщенно заулыбались, их лица засветились от нескрываемой симпатии и интереса к нему. Затем он отправился дальше, а они, неотрывно глядя ему вслед, заерзали на диване и стали о чем-то взволнованно перешептываться, кокетливо накручивая на пальцы свои синие локоны. Остановился около других девушек – та же реакция. Непонятно как и чем, но Малу притягивало к нему, ей хотелось увидеть его лицо. Прошла за ним вперед – он теперь был от нее метрах в пяти, стоял спиной. В этот момент музыка стихла, и ведущий что-то громко объявил в микрофон, кажется, какой-то конкурс. Все, как один, повскакивали со своих мест и ринулись к сцене. Малу потеряла преследуемого из поля зрения. Ее захмелевший взгляд блуждал по толпе, но цеплялся лишь за обманчивые визуальные совпадения. Она приникла спиной к стене и, закрыв глаза, устало вздохнула.

– Еще мартини? – вдруг послышался позади бархатный мужской голос.

Она резко выпрямилась и медленно повернула голову: это был он. Он стоял в тени, за колонной. Лица в темноте не видно.

– Нет, спасибо, – ответила она, удивившись его вопросу и пытаясь его разглядеть. – Я бы выпила просто воды или сока.

– Здесь прекрасный десерт, – сказал незнакомец. – Может, кофе?

– Возможно.

– Хорошо. Идемте за мной.

Он развернулся и так же степенно и медленно пошел вдоль диванов. Она, не отставая, пошагала за ним. В нише был симпатичный уединенный уголок – видимо, там был его столик.

– Прошу, – сказал он, отодвинув стул.

Малу скромно присела, изо всех сил пытаясь протрезветь. На столе стояла ваза с пирожными и две чашки кофе. Рогатый незнакомец сел напротив, и когда лучи прожектора озарили его, она застыла в ошеломлении. У него было уверенное, гармоничное лицо, как будто выточенное ювелиром: чуть выступающий волевой подбородок с едва заметной ямочкой, губы по-мужественному красивы, черные брови, четкие, ровные и хищно приподнятые, а глаза – их не описать словами – черные, пронзительные, с притягательным блеском и смотрящие так глубоко в душу, что от этого пробирало до мурашек. Безграничное обаяние и удивительная красота, соблазнительная, чуть хитроватая и все понимающая улыбка. За его чертами и жестами угадывался сильный характер и интеллект. Но то, что поразило больше всего, – это его необычайная сексуальность и чувственность, которая исходила от него волнами, и которую Малу распознала сразу, как только он взглянул на нее. Гвоздик с бриллиантом в левом ухе, начесанные, высоко приподнятые черные волосы и этот сводящий с ума взгляд, такой влекущий, играющий, лишенный примитивности и наполненный каким-то космическим магнетизмом, – кажется, ее разум только что выдал сообщение о стопроцентном совпадении с идеалом. Он как будто был вылеплен из тех качеств, которые она так давно мечтала увидеть в мужчине. И даже сверх того! …И эти рога ему вроде бы идут.

«Вот это да! – воскликнуло ее мигом протрезвевшее сознание. Она пыталась подобрать слова, чтобы описать его внешность, но на ум приходило только одно: – Неземной…»

Она на несколько секунд зависла, потеряв дар речи. Дыхание вдруг содрогнулась, в низу живота возник трепетный жар. Он смотрел на нее пристально и заинтересованно, слегка улыбаясь, затем наклонился в ее сторону и едва заметно повел носом.

– Апельсин, сандал, гуава, – говорил он, перебирая пальцами в воздухе, словно доставал из него что-то тонкое и невидимое, – нотки розового перца и кедра… Аромат-хамелеон, яркий, одновременно наполненный изысканностью и страстью, дурманящий своей экспрессией и чарующий таинственностью. Что бы это могло быть? …Может, Ханае Мори?

– Верно, – изумленно ответила Малу.

– Кажется, «Волшебная луна»?

– Верно, – повторила она, незаметно принюхиваясь к себе. – «Да ведь уже почти совсем не пахнет…»

Она чуть с ума не сошла от впечатления: раньше никто даже не пробовал угадать!

– Как вас зовут? – спросил он.

Малу не могла оторвать глаз от него. Ей хотелось, чтобы их общение не прекращалось никогда, хотя иной раз она даже не воспринимала смысла его речи. Она ощущала себя мухой, которая безнадежно запуталась в его незримой магической паутине из теплых, клейких нитей, что притягивали ее к нему со страшной силой. Когда она моргала, в голове неизвестно откуда вспышками возникали эротические картины, и на них – ее обнаженное тело, его лицо, его энергия…

– Что, простите? – опомнилась она.

– Я спросил, как вас зовут? – Он широко и красиво улыбнулся, показав ровные белые зубы.

Она знала, что диалог в форме «вопрос-ответ» – банальная и недопустимая чушь, и этим вряд ли удастся произвести впечатление. С трудом оживив в себе остатки самообладания, она решила затеять интеллектуальный флирт:

– Если вы с такой легкостью угадали мои духи, может, угадаете и имя?

– Это вряд ли у меня получится. Но я все же попробую. – Он прищурил глаза, как бы изучая ее. – У вас очень примечательный образ. Когда человек примеряет тот или иной наряд, создавая себе определенный образ, он неосознанно обнажает зеркало своей души, в котором можно разглядеть черты его натуры, – таков психологический закон. Дух прорицания может подсказать родителям имя для ребенка, так что имя так же является отражением подлинной сущности человека. Ваша душа, должно быть, испытывает глубокие переживания, мечется из стороны в сторону, примеряя на себя то белое, то черное. Живет на контрасте. Вы сочетаете внутри себя две крайние противоположности. С одной стороны, это сияние божественного света, которое проявляется в вашей доброте и отзывчивости, а с другой – зловещий мрак, хаос, который низвергает вас в пучину страстей, вызывает боль, агрессию и ненависть ко всему, что творится вокруг. Эти две ипостаси в обратной последовательности можно хорошо описать двумя латинскими словами: «Malitas» и «Lux». Из сочетания первых двух букв каждого слова получается красивое имя – Малу.

Описать словами степень ее удивления невозможно. Она застыла с чашкой кофе в руке, так и не сумев поднести ее ко рту.

– Откуда вам известна латынь? – почему-то спросила она, как будто именно этот факт поразил ее больше всего остального.

– Этот язык давно мне известен. Но что же с именем? Мне удалось хотя бы приблизиться к верному ответу?

– На сто процентов, – неуверенно ответила она, словно уже и сама в этом сомневалась.

Снова яркая вспышка света в голове, а за ней следом пронеслись несколько кадров: обнаженный живот, покрытый капельками пота, большая грудь, а ней мужская рука, и женский стон, такой сладкий, страдающий…

– С вами все в порядке? – спросил он.

– Ага, – с глубоким выдохом ответила она. – А вас как зовут?

– А вы, может быть, тоже обладаете даром ясновидения?

– Это вряд ли.

– А вы попробуйте.

– Ну что ж, – она неуверенно поправила прядь волос, ощущая, как нарастает ее смущение. – Ну, подходящих к вашему образу имен существует несколько. А вообще, из наиболее возможных на ум приходит одно.

– Какое же?

– Ну, скажем, Дэймон.

Огонек довольства блеснул в его глазах. Он отодвинул полу плаща, достал из кармана визитку и протянул Малу. Его имя было написано крупными буквами: «Дэймон Блэк».

«Вот это да…», – подумала Малу и, подняв глаза, вдруг увидела, что у их столика появилась девушка. На ней был костюм черной ведьмы с откровенным вырезом. Она была очень красива и чем-то напоминала Сэди. Скрестив руки перед собой, она с ревностным вызовом сверлила взглядом Малу. Дэймон встал из-за стола, что-то шепнул ей на ухо и повернулся к Малу:

– Прошу меня извинить, но мне нужно идти. Мне было приятно с вами познакомиться.

Внутри нее взорвалась бомба разочарования.

«Нет! Не уходи, пожалуйста».

Он наклонился, взял ее руку и поцеловал, волнующе посмотрев на нее. Вблизи он был еще красивее. Его горячий поцелуй остался на коже.

«Останься! Ты же не хочешь уходить, я чувствую…»