Пластилиновая пуля. Повести

Пластилиновая пуля

Повести

Геннадий Дорогов

Книга издана при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации и техническом содействии Союза российских писателей.

© Геннадий Дорогов, 2018

ISBN 978-5-4474-3703-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Стокгольмский синдром

Вишнёвый «Кадиллак» стоял на своём привычном месте. Ученица девятого класса Катя Туманова распахнула заднюю дверцу и плюхнулась на сидение, немного удивившись поведению водителя – обычно Олег Владимирович выходил из машины и галантно распахивал дверцу перед своей персональной пассажиркой. И при этом всегда разговаривал с ней, добродушно шутил. А сегодня он даже голову не поворачивает в её сторону. Сидит за рулём неподвижно, словно манекен, лишь правый кончик его чёрных усов виднеется из-за щеки. Может быть, на что-то обижен? Но даже если и в самом деле обижен, то, скорее всего, на её отца, а лично она ничего плохого ему не сделала. Нет у него оснований дуться на неё! А с другой стороны, кто сказал, что он на неё дуется? Мало ли по каким причинам у человека может быть плохое настроение? Возможно, у него дома неприятности. Это предположение успокоило девочку. Едва она захлопнула за собой дверцу, машина плавно тронулась с места. Отъехав от школы на небольшое расстояние, они обогнали школьницу, одиноко идущую по обочине дороги.

– Олег Владимирович, это моя подруга Светка Власова, – сказала Катя. – Давайте подвезём её.

– Нет, – коротко ответил водитель.

В его отказе не было ничего удивительного – Катин отец из соображений безопасности дочери категорически запретил шофёру брать попутчиков. Но голос показался Кате странным. Она посмотрела в зеркало заднего вида, расположенное над ветровым стеклом. Но зеркало было повёрнуто так, что лица водителя увидеть в нём с заднего сидения было нельзя. Смутное беспокойство охватило девочку. Тем временем они уже выехали за пределы школьного двора. Здесь дорога поворачивала направо. По обеим сторонам дороги росли крупные кусты сирени. Именно на этом участке пути, скрытом от посторонних глаз, водитель притормозил. В ту же секунду из-за кустов выскочили двое мужчин и расположились на заднем сидении по обеим сторонам от девочки. Сначала она даже не испугалась – настолько нереальным казалось происходящее. Она ещё и подумать не успела о том, что надо кричать и звать на помощь, как грубая мужская ладонь уже зажала ей рот. В бок упёрлось что-то твёрдое.

– Попробуешь пикнуть – получишь пулю, – предупредил один из налётчиков. – Ты всё поняла?

Она кивнула. Теперь до её сознания дошло, что всё происходит по-настоящему, что любая оплошность может обойтись ей очень дорого. От страха похолодело в груди. С запоздалым раскаянием Катя горько пожалела о том, что не слушала советов отца. Если бы она внимательно разглядела водителя, прежде чем сесть в салон лимузина, если бы заблокировала двери, если бы… – да мало ли этих «если», о которых постоянно напоминал отец?!

Мужчина убрал ладонь с её лица. «Кадиллак» выехал из дворов и на небольшой скорости покатил по проспекту. Замерев от страха, Катя тоскливо поглядывала по сторонам. Мимо проезжали автомобили, по тротуарам шагали люди. Они с интересом поглядывали на роскошный лимузин и, вероятно, завидовали сидящей в нём девочке, даже не подозревая, в каком незавидном положении она оказалась. Вскоре «Кадиллак» опять свернул во двор и заехал в какой-то глухой закоулок, в котором похитители вместе со своей пленницей перебрались в другую машину. Девочке заклеили пластырем глаза и рот и приказали лечь на пол. Потом машина долго петляла по городу. Наконец, остановилась. Пленницу вытащили из салона автомобиля и повели, держа с двух сторон за руки. Судя по всему, это было большое, просторное помещение, так как шаги отдавались гулким эхом. По ступенькам сошли куда-то вниз. Послышался звук открываемой двери. Катю грубо втолкнули в эту дверь.

– Можешь снять пластырь, – услышала она мужской голос. – Но сиди тихо, как мышка, иначе будешь иметь неприятности.

Дверь захлопнулась. Щёлкнул замок. Осторожно, чтобы не причинить себе боль, Катя содрала с лица полоски пластыря и огляделась. Под потолком маленькой грязной комнатушки с ободранными стенами горела тусклая лампочка. Окна не было. У стены приютилась металлическая кровать, накрытая старым, затёртым до блеска матрацем. Ни подушки, ни постельного белья. В углу возле двери стояло пластмассовое ведро с крышкой. Только теперь Катя в полной мере осознала, что в её жизни произошли очень серьёзные перемены. Продолжая стоять посреди комнаты, она заплакала от страха и отчаянья.

* * *

Алексей Игоревич Туманов сидел в своём кабинете. Он строго приказал секретарше Тамаре никого из посетителей не впускать, а телефонные звонки фильтровать, пропуская только те, которые могли быть ему необходимы в данное время. Об этом он подробно проинструктировал Тамару. Правда, был ещё мобильный телефон, который секретарша не могла контролировать. И время от времени он проигрывал мелодию, высвечивая при этом на дисплее чью-то фамилию или телефонный номер. Как правило, звонили деловые партнёры или другие лица, так или иначе связанные с ним по работе. Едва взглянув на дисплей, Туманов тут же нажимал кнопку отбоя. Рабочие вопросы в данный момент его совсем не интересовали. Но если номер был не знакомым, Алексей Игоревич торопливо жал на зелёную кнопку, надеясь услышать голос неизвестного ему человека, причастного к похищению дочери. Он понимал, что ничего доброго этот голос ему не сообщит. Но неизвестность была ещё хуже. Туманов безумно любил свою дочь. Он не только обеспечивал её всем необходимым, но и стремился воспитать в девочке такие качества, как скромность, трудолюбие, ответственность, доброжелательность. Часто по этой причине приходилось вступать в конфликты с женой, которая не упускала случая, чтобы чем-нибудь побаловать своё любимое чадо. Валентине сейчас совсем плохо. Алексей испытывал чувство вины, оттого что оставил супругу без своей заботы и поддержки. Но выслушивать бесконечные стоны и причитания было выше его сил. И без того тошно. Нужна ясная голова, надо быть готовым в любой момент приступить к действиям. Поэтому он сбежал сюда, поручив заботу о Валентине родственникам.

Вновь зазвучал мобильник. Звонил начальник городского УВД Метелин. Туманов торопливо поднёс аппарат к уху.

– Слушаю вас, Владимир Андреевич!

– Есть кое-какие новости, – сказал главный милиционер города. – Ваш «Кадиллак» найден…

– А водителя нашли? – нетерпеливо перебил Туманов.

– Водитель обнаружен в багажнике. У него разбита голова. Нанесено несколько ударов твёрдым предметом, предположительно – рукояткой пистолета. Так мне доложили.

– Он жив?

– Жив, но очень плох. Вряд ли стоит рассчитывать на его показания. По крайней мере, в ближайшее время.

– Что ещё?

– Пока всё. Сейчас машиной занимаются криминалисты. Будем надеяться, что похитители оставили следы.

Понимая, что глупо задавать подобный вопрос, Туманов всё же не удержался и спросил:

– Владимир Андреевич, ну хоть какие-нибудь версии у ваших сыщиков имеются? Есть хоть какие-то подозрения?

В трубке послышался вздох.

– Алексей Игоревич, сами посудите – вы человек богатый. Я бы даже сказал, неприлично богатый. Я полагаю, что в круг подозреваемых в данном случае можно внести такое количество людей, что никакой милиции не хватит, чтобы всех их проверить. И не факт, что похитители – люди с криминальным прошлым, – Метелин немного помолчал, потом спросил: – Как я догадываюсь, звонков от них ещё не было?

– Нет.

– Потерпите. Они скоро позвонят. Надо немного подождать.

– А что мне ещё остаётся?!

Горечь, прозвучавшая в последней фразе, не осталась для собеседника незамеченной.

– Алексей Игоревич, я вас уверяю: найдём мы вашу дочку! – сказал он убеждённо. – Я буду держать это дело под личным контролем до его завершения.

Закончив разговор, Туманов выключил связь и грустно усмехнулся. Метелин заверил его, что Катю найдут. Возможно, так оно и будет. Вопрос в другом – найдут ли её живой? Этого начальник УВД не обещал.

Зазвучавший телефон заставил его вздрогнуть. Алексей взглянул на мобильник и замер: на миниатюрном экране высветилось имя самого дорогого для него человека: «Катюша». Он схватил аппарат, нажал кнопку связи.

– Алло!!!

– Папа! – раздалось в трубке.

– Катя! Катенька! Где ты?!

Связь оборвалась. Дрожащей рукой Туманов раз за разом давил на кнопку вызова, но телефон дочери вновь был недоступен.

* * *

Скрежет дверного замка разбудил Катю. Едва пошевелившись, она почувствовала, что её тело затекло от неудобной позы. До поздней ночи она не могла найти себе места, нервно шагая из угла в угол по маленькой комнатушке. Но потом сказались усталость и нервное напряжение. Девочка села на матрац, положив руки и голову на спинку кровати. В этом положении она и уснула.

Дверь распахнулась. В комнату вошла молодая женщина с красивым, но злым лицом. Она поставила на пол кружку с водой и положила на неё кусок хлеба.

– Вот, поешь.

Катя растерянно смотрела на неё. На лице женщины заиграла злая усмешка.

– Что, не нравится тебе такой завтрак? Привыкай. Сервелатом тебя здесь никто кормить не будет.

– Мне надо в туалет, – сказала Катя.

Женщина несколько секунд молча смотрела на неё и вдруг закричала:

– Ты что, и на горшок без посторонней помощи сходить не можешь? Сучка избалованная!

– Но здесь нет туалета! – робко возразила девочка.

– А это что?! – женщина ткнула пальцем в сторону ведра.

– Но я так не могу, я так не хочу! – жалобно забормотала Катя.

Женщина наотмашь ударила её по щеке. Потом вышла из комнаты и уже из коридора сказала:

– Не хочешь – не надо. Я не настаиваю. Можешь ссать в штаны.

Дверь захлопнулась, и Катя опять осталась в одиночестве. В её душе снежным комом росли страх и тревога. «Надо взять себя в руки и успокоиться, – думала она. – Папа не раз говорил: пока есть надежда, ты жив; потерял надежду – погиб. Он спасёт меня, обязательно спасёт. Я должна верить в это!». Катя понимала, что её похитили из-за денег. И похитители наверняка знали, что отец девочки заплатит выкуп лишь в том случае, если будет уверен, что его дочь жива. Это соображение вселяло надежду. Катя посмотрела сначала на кружку, накрытую кусочком хлеба, потом на ведро. Что ж, придётся привыкать к новым условиям. Иначе не выжить.

Она не знала, сколько прошло времени, когда в коридоре вновь послышались шаги. Знакомо защёлкал замок. Вместе с известной Кате женщиной в комнату вошёл мужчина. Его лицо тоже было знакомым – это был один из похитителей. В правой руке он что-то держал. Катя пригляделась и узнала свой сотовый телефон.

– Слушай сюда, – сказал мужчина. – Сейчас я соединю тебя с твоим отцом. Телефон будет в моей руке. Если схватишь его, я тебя накажу.

Он понажимал кнопки и поднёс мобильник к уху девочки.

– Алло! – услышала Катя голос отца.

– Папа! – закричала она.

Мужчина убрал телефон.

– Достаточно.

Катя протянула к нему руку.

– Ради Бога, дайте мне сказать ему два слова, – произнесла она с мольбой в голосе. – Я только скажу, что со мной всё в порядке.

Женщина больно ударила её ладонью по лицу.

– Тебя предупреждали, сучка! – злобно прошипела она.

Катя ойкнула и быстро отошла назад, замерев от страха. Мужчина вышел в коридор. Женщина – вслед за ним.

– Сколько мне с ней нянчиться? – услышала Катя её голос.

– Что-то я не заметил, что ты с ней нянчишься, – сказал мужчина с усмешкой в голосе. – Такие оплеухи отвешиваешь! Не перебарщивай. Без надобности не мордуй и голодом не мори. Шеф сказал, что она нам нужна целая. Во всяком случае, пока. Усекла?

– Тогда какого хрена меня к ней приставили? – зло воскликнула женщина. – Со мной никто не церемонился…

– Любаха, не зарывайся! – прозвучало в ответ с угрозой. – Поняла, что я сказал?

– Ладно, поняла, – буркнула женщина.

Она вернулась в комнату. Катя испуганно смотрела на неё. Женщина ответила ей неприязненным взглядом. Потом подошла и вновь звонко ударила по щеке. Видимо, посчитав, что этого недостаточно, она ещё несколько раз наотмашь ударила девочку. Катя закрыла лицо руками.

– Запомни: здесь у тебя нет заступников, – сказала Любаха.

Она ушла, закрыв за собой дверь.

* * *

– Чёрт возьми, но ведь можно как-то выяснить, откуда звонили?! – сердито воскликнул Алексей Игоревич. – Я слышал о том, что даже выключенный мобильник продолжает посылать сигналы, по которым можно определить его местонахождение. Или я не прав?

Старший следователь по особо важным делам майор Маркелов утвердительно кивнул головой.

– Вы правы.

Его спокойствие окончательно вывело Туманова из себя.

– Так займитесь этим! – закричал он. – Какого чёрта вы тянете волынку?

– Мы этим занимаемся, – ответил Маркелов тем же бесстрастным голосом. – Но преступники, скорее всего, после первого же звонка уничтожили телефон вашей дочери. Или, по крайней мере, сим-карту. Не исключено, что в следующий раз они воспользуются мобильником водителя. Сейчас мы пытаемся определить, где он находится.

– И каковы результаты?

Маркелов пожал плечами.

– О результатах говорить рано.

– А когда будет не рано – когда уже будет поздно?

Возможно, злой, язвительный тон собеседника и задел следователя, внешне это почти никак не проявилось. Маркелов лишь поднял глаза и спокойно ответил:

– Если бы похищением детей у богатых особ занимались дураки, всё было бы гораздо проще.

Туманов с трудом удержался, чтобы не выругаться. Метелин рекомендовал Маркелова как лучшего специалиста по розыску пропавших людей. Ссориться с ним не следовало. Но неприязнь к клиенту, которую следователь не очень-то и старался скрывать, выводила из себя. Особенно заметно эта неприязнь прозвучала во фразе «у богатых особ». Знал бы чёртов мент, как это богатство достаётся…

Стараясь погасить всплеск эмоций, Туманов спросил:

– Какова вероятность того, что моей дочери не будет причинён вред?

С полминуты Маркелов молча смотрел ему в глаза, потом сказал:

– Нам пока ничего не известно о цели похищения. Наиболее вероятная причина – желание получить за неё выкуп. Но могут быть и другие. В любом случае, пока девочка является главной картой в игре, с ней будут обращаться сносно.

– Мне бы вашу уверенность, – ворчливо пробормотал Алексей Игоревич. – Моя дочь находится в руках каких-то мерзавцев. Совсем ещё юная девочка, ребёнок! А вы меня хотите успокоить. Да и что вы, собственно говоря, подразумеваете под словом «сносно»? Что её не убьют и не покалечат? А если?.. – он замолчал, боясь неосторожным словом навлечь на свою дочь беду.

Маркелов понял, что имел в виду отец похищенной девочки. Пожалуй, впервые за время беседы в его глазах промелькнуло сочувствие.

– Давайте не будем себя накручивать, – предложил он миролюбивым тоном. – Так вы долго не продержитесь. Судя по тому, как было организовано дело, похищением руководили серьёзные люди. А это значит, что в их структуре поддерживается строгая дисциплина. Без крайней необходимости вашу дочь никто не тронет.

В его словах, несомненно, был резон. Туманов кивнул головой в знак согласия. Но на душе легче не стало. Душу не убедишь никакими доводами. У неё своя логика.

* * *

Опасения Катиного отца не были беспочвенными. Когда опять послышался скрежет открываемого замка, Катя подумала, что это злая надзирательница Любаха принесла скудный обед. Или ужин. Часы у девочки забрали, поэтому она не имела понятия о времени.

Дверь распахнулась, и в комнату вошёл молодой мужчина неприятного вида. Он воровато огляделся. Потом пристально посмотрел на Катю, выразительно прижимая указательный палец к губам.

– Тихо! – грозно прошипел он и, схватив девочку за ворот куртки, потащил её к кровати.

– Нет! Не надо! – закричала Катя, пытаясь освободится от его цепких рук.

– Я же сказал: тихо! – мужчина ударил её кулаком в бок, затем повалил на кровать и стал торопливо срывать с девочки одежду. Катя опять закричала, но насильник зажал ей рот ладонью. Другой рукой он лихорадочно дёргал замочек на её джинсах, пытаясь расстегнуть брюки. Но то ли парень сильно нервничал, то ли замок заело – у него ничего не получалось.

Послышался скрип открываемой двери. Кто-то стремительно вошёл в комнату.

– Эй! Ты что делаешь, урод?! – услышала Катя злой голос Любахи.

– Вышла отсюда! Быстро! – рявкнул на неё мужчина. – Зайдёшь, когда я скажу.

– Чего?!

Любаха схватила парня за ворот и сдёрнула его на пол. Катя испуганно забилась в угол кровати, прижав к груди колени. Тем временем мужчина поднялся, с ненавистью глядя на Катину заступницу.

– Ты чего дёргаешься, шлюха? – процедил он с угрозой. – Забыла, кто ты есть? Щас напомню!

Он шагнул к Любахе и попытался её схватить. Но женщина вдруг сделала шаг навстречу противнику и ударила его головой в лицо. Мужчина вновь оказался на полу. Изо рта по подбородку стекала кровь.

– Ах ты тварь! Ты же мне зубы выбила! – воскликнул он, с трудом шевеля разбитыми губами. Потом резко поднялся на ноги, вытянув перед собой руку. Из сжатой ладони с характерным щелчком выскочило лезвие ножа. От страха у Кати закружилась голова и похолодело в груди. Но Любаха, похоже, ничуть не испугалась. В её глазах горела жгучая ненависть. Сдёрнув дужку с металлической спинки кровати, женщина приготовилась к драке.

– Слушай меня внимательно, ублюдок, – произнесла она, чётко выговаривая каждое слово. – Сейчас я позвоню Волыну и всё ему расскажу. Не пройдёт и десяти минут, как твоя мошонка окажется вот в этом ведре с дерьмом.

Её слова резко остудили пыл несостоявшегося насильника.

– А в чём дело? Она кто? – спросил он растерянно, кивнув головой в сторону Кати.

– Ты всё понял? – Любаха продолжала сверлить его ненавидящим взглядом.

– Ладно, понял. Чего там, – пробормотал парень. – Я же не знал…

Он осторожно обошёл женщину и вышел из комнаты, на ходу вытирая ладонью разбитые губы. Любаха продолжала стоять на месте, глядя перед собой всё с тем же выражением злости на лице. Несколько минут Катя молча наблюдала за ней, не решаясь потревожить. Потом насмелилась.

– Люба! – осторожно позвала она.

Женщина бросила на неё сердитый взгляд.

– Чего тебе? – рявкнула она так, что у Кати по спине поползли мурашки.

– Я… Я только… – испуганно пролепетала девочка. – Я только хотела… сказать: спасибо!

Губы женщины скривила презрительная усмешка.

– Ты чего решила? Что я за тебя вступилась? Да плевать мне на тебя! Просто ненавижу этих похотливых козлов.

Она ещё постояла молча, о чём-то думая. Потом ещё раз, уже без злости, посмотрела на Катю.

– Ладно, чего уж там – пожалуйста!

Потом пошла к выходу. У двери обернулась.

– Ты не бойся, он больше не придёт. Не знаю, где он взял ключ. Ничего, сейчас выясним.

Она не успела выйти, как Катя опять окликнула её.

– Люба, можно спросить?

– Ну, чего тебе? – в голосе Любахи звучали усталость и досада, но раздражения не было.

– Этот, как его… Ну, в общем, он мне блузку порвал. Я хотела попросить иголку с белой ниткой.

Любаха с удивлением уставилась на неё.

– Ты что же – шить умеешь?

– Ну да, – ответила Катя, удивившись в свою очередь столь странному вопросу.

– Чудно! – Любаха выразительно покачала головой. – У тебя же папаша миллионер.

– Ну и что? Он всё умеет делать руками. И меня многому научил.

– Тем более странно. Вы же, богачи – белоручки. За вас всё слуги делают. Ну ладно там папаша на все руки мастер. Это ещё можно понять. Он ведь не сразу миллионы нагрёб. Но чтобы отпрыски богачей умели работать – в первый раз слышу.

– Папа говорит, что человек должен уметь всё делать сам. Тогда он нигде не пропадёт.

– «Папа говорит…»! – передразнила девочку Любаха. – Только вот насчёт «нигде не пропадёт» я шибко сомневаюсь.

От её последней фразы Кате стало не по себе. Девочка остро ощутила, в каком опасном положении она оказалась. Но от неё не ускользнул и положительный момент – Любаха впервые заговорила с ней без агрессии. Так и не сказав, принесёт иголку с ниткой или нет, женщина вышла из комнаты и заперла дверь на ключ.

* * *

Алексей Игоревич подошёл к жене, осторожно обнял за плечи.

– Валюша, я тебя уверяю: найдём мы нашу дочь живой и здоровой.

Валентина посмотрела на него так, словно он был прозрачный. Когда Туманов вернулся домой, жена уже не кричала, не билась в истерике и даже не плакала. Словно оцепенев, она сидела неподвижно и смотрела в одну точку. Её сестра Светлана сказала, что это результат действия лекарств, которыми она напичкала свою старшую сестру. Когда Света с мужем ушли, Валентина продолжала сидеть в той же позе. Но это было похоже не на успокоение, а, скорее, на крайнюю степень отчаяния. И сейчас, когда она перевела взгляд на мужа, ему стало не по себе.

– Валя, милиция делает всё…

– А что «всё» она делает? – неожиданно произнесла Валентина бесцветным голосом.

– Ну, я не знаю деталей, – ответил Алексей, немного смутившись.

Валентина горько усмехнулась.

– Они сами-то эти детали знают?

Туманов молчал, понимая, что сейчас никакие доводы не подействуют, не помогут вселить в душу Валентины хотя бы маленькую надежду. Да и не было у него таких доводов. Милиция либо не располагала даже малейшей информацией, либо не спешила ею поделиться.

Валентина вдруг глубоко и горько вздохнула.

– Зря ты Вадима не послушал. Он знал, что делал.

Алексей опять ничего не сказал. Возражать было бесполезно. Вадим Смирнов прежде работал у него, возглавлял службу безопасности. Он хорошо знал своё дело и добросовестно исполнял возложенные на него обязанности. Кроме того, Вадим был очень коммуникабельным, лёгким в общении человеком. Разногласия начались, когда Туманов узнал, что Смирнов налаживает широкие связи в криминальных структурах. Потребовал объяснений. Вадим стал горячо убеждать его в том, что это необходимо на случай критических ситуаций, что воровской мир имеет значительно большие возможности помочь в тяжёлую минуту жизни, нежели официальные силовые структуры. К согласию они тогда так и не пришли, и Туманов был вынужден заменить шефа службы безопасности. Но с Вадимом они расстались мирно, без ссор и обид. Алексей Игоревич даже помог Смирнову открыть своё дело. И сейчас упрёк жены больно резанул его по сердцу. Ведь она, по сути, сказала ему следующее: «Если бы ты послушал Вадима, наша дочь сейчас была бы дома».

Его мысли прервал телефонный звонок. Туманов поднёс мобильник к уху.

– Алло!

– Готовь пять миллионов евро, – прозвучал сиплый голос, после чего связь оборвалась.

Алексей ещё с полминуты машинально продолжал держать телефон возле уха, потом опустил руку и тяжело перевёл дух.

– Ну вот они и напомнили о себе.

Валентина в ответ только всхлипнула. Туманов вдруг почувствовал страшную усталость. Он не спал вторые сутки, пребывая в постоянном напряжении. Организму требовался отдых. Надо было поспать, хотя бы пару часов. Извещать милицию о звонке похитителей не было необходимости – телефон поставили на прослушивание. Алексей Игоревич прошёл в спальню и плюхнулся на кровать, не раздеваясь. Сознание мгновенно провалилось в чёрную бездну под громкое звучание знакомой мелодии. Но как бы велика ни была усталость, внутренний сторож был начеку. Сквозь дрёму пробилась мысль: «Звонит мобильник». Туманов с трудом оторвал тяжёлую голову от подушки. Сидя на кровати, он поднёс телефон к уху и устало произнёс:

– Алло!

– Алексей Игоревич? – послышался знакомый голос. – Это Смирнов беспокоит. До меня дошла страшная весть. Это же просто дикость! Уму непостижимо! В общем, мне необходимо с тобой встретиться и поговорить. Может быть, смогу тебе помочь. Надо как-то спасать Катюшку. Ты где находишься?

– Я сейчас дома, Вадик. Приезжай скорее. Мы тут уже извелись.

– А что у тебя с голосом? Ты пьян?

– Боже мой, конечно же нет! Устал я чертовски. Впервые за двое суток уснул, а тут твой звонок.

– Ясно! Извини, что не вовремя…

– Глупости! Потом высплюсь. Давай, жми ко мне!

Смирнов немного помолчал, потом сказал:

– Давай, Лёша, так поступим: я подъеду к тебе через часок, а ты пока вздремни. Иначе никакого толку от нашего разговора не будет. По твоему голосу понятно, что ты на пределе.

Закончив разговор, Туманов вышел в гостиную.

– Валя! – окликнул он жену. – Только что звонил Смирнов.

Валентина встрепенулась:

– Вадик?!

Впервые в её глазах мелькнула надежда.