Zамарашка

Алина Кускова

Zамарашка

[e-mail]

– Ваше Величество, как вам эта?

– Несомненно, есть определенные достоинства, но…

– Хорошо. Тогда посмотрите на эту кандидатуру!

– Эта лучше. Гораздо лучше. Но сможет ли она…

– У меня много вариантов, Ваше Величество. Взгляните сюда.

– Миледи, вы меня восхищаете. Эта – то, что нужно! Но не слишком ли она…

– Ваше Величество, внешняя хрупкость лишь оболочка ее дерзкой бунтующей души. Поверьте, она может перевернуть мир. Я уверена, что это именно она!

– Вы так полагаете? Хорошо, пусть будет эта.

День 1. Меня зовут Талия. И я живу в семейке Адамс

Черные кошки – страшное зло! Особенно вредные и слишком черные. В темноте подъезда их совершенно не видно, и поэтому они бросаются под ноги с активностью самоубийц. Только страдает тот, чьи ноги оказались в погибельной близости. Перепрыгивая кошку, я задела резиновый коврик, откуда с грохотом и звоном посыпались вниз по лестнице миски с водой и едой. А я впечаталась в Светкину дверь боксерской грушей, отскочившей от точного удара. По закону подлости первой на лестницу выскочила не Светка, а ее соседка – вредная бабка с замашками вдовствующей императрицы, глубоко обиженной жизнью и царствующим наследником, и принялась на меня орать как потерпевшая.

– Извините, – сказала я, стремясь мирно угомонить старушку.

Но та продолжала изрыгать яд на меня, на Светку, которая, вот зараза, так и не открыла дверь, на все наше поколение в целом.

– Сейчас же возьми тряпку и помой лестницу, негодница! Мало того, что ты оставила несчастное животное без еды и воды, так еще нагадила в подъезде!

– Я?! Да что вы такое говорите? Это ваша ненормальная кошка гадит, где попало, и бросается под ноги нормальным людям! Не буду я ничего вам мыть! И вообще это противозаконно содержать животных на лестничных клетках! Они предназначены для другого!

– Для другого?! Для другого?! – злобствовала старая ведьма. – Ах ты, мерзавка, ах ты… замарашка! Я вот тебе покажу! Я тебе такое устрою, мало не покажется!

Она бы набросилась на меня с кулаками, но подруга наконец-то распахнула дверь и показалась на пороге в своем привычно заспанном виде. В отпуске она вела ночной образ жизни, готовясь стать звездой подиума, для чего ей было необходимо сбросить десять килограммов живого веса.

– Че тут у вас? – Светка протерла глаза и зевнула.

– А-а-а-а, – взвилась бабка, переключив внимание с меня на нее. – Еще одна! Я требую прекратить ночные оргии и дать жильцам нашего подъезда спокойно отдыхать перед трудовыми буднями!

– Вы-то где трудитесь? – хмыкнула Светка, запуская меня в квартиру-убежище, – варите приворотные зелья что ли? Служите секретаршей в аду? Читаете лекции в террариуме? Гадюшницам есть чему у вас поучиться…

– Ах ты, мерзавка! – начала старуха.

Светка захлопнула дверь, показав ей язык.

– Старая дура, – в сердцах сказала она, проходя в комнату. – Достала своими придирками. Не обращай на нее внимания, Наташ. Свари нам кофейку, я быстро!

Мы договорились идти в кино на фильм про Золушку, название которого начиналось с заглавной латинской зэт. Но Светка, репетировавшая всю ночь умопомрачительную походку под громкие вскрики любимой группы, разумеется, проспала. Она явно перепутала день с ночью и ночь с днем. Так что пока она собиралась, я успела сварить кофе, выпить его и дождаться такси, на общественном транспорте в кинотеатр мы уже не успевали.

Впрочем, мы все равно опоздали.

Пробрались в темный зал, когда фильм уже шел, и сели на пустующие места. Светка сначала поныла, что мы не успели купить попкорна, а затем пристроилась на моем плече и…сладко заснула. Я честно досмотрела фильм до финала с ноющим от неудобного положения плечом, и вздохнула с облегчением, когда в зале зажегся свет.

Мамадорогая!

Это был не тот зал.

Это вообще был другой зал! И Светки рядом не было. А вот обстановочка очень уж походила на ту, которая была в сказке. Что это такое? Придумали какое-то очередное 5D? Спроецировали меня в непонятно куда? О! И я в непонятно чем!

Я поправила складки серого замызганного платьица, топорщившегося у самых пяток, на манер подруги потерла глаза, закрыла их и открыла. Ничего не изменилось. Довольно просторное светлое помещение с плитами, висящими сковородками, кастрюлями, вениками сушеной травы и связками лука. С ведром и шваброй в углу. Что за намек?! Я ничего не поняла. Бросилась к распахнутому окну, и в мой нос ударил ядреный аромат роз, растущих у дома. Я подняла глаза наверх – двухэтажный особняк в старинном стиле с претензией на оригинальность. Чудненько! И что все это значит?!

– Ты помыла на кухне пол, Замарашка?! Почему он не блестит? Натри паркет в моей спальне!

В помещение ввалилась толстая особа в огромном старинном платье эпохи непонятно кого с недовольной физиономией учительницы старших классов, измученной выходками молодой поросли.

– Что у нас на завтрак? – масса оброк и рюш подкатила к стоявшей на плите кастрюле, тетка заглянула внутрь. – Манная каша. Какое убожество! Ладно, иди разбуди детей и накрывай на стол! Что ты застыла как статуя Его Величества, не в суе будь упомянуто его венценосное имя. Шагай в спальни!

Ладно, решила я, посмотрю, что будет дальше. Пойду, разбужу детей, мне не трудно. Судя по всему, это две девчонки, такие же толстые и вредные как их мамаша. Возможно, проснусь сама, если только это дурной сон.

Я поднялась на второй этаж, словно знала, куда идти, и толкнула первую дверь.

Спальня, точно. Только слишком черная, мрачная и полупустая, ничего лишнего. Девица явно с готическими наклонностями. Яркое пятно – на противоположной от кровати стене портрет молодой особы со вздернутым носиком и неестественно голубыми глазами. Хозяйка спальни что ли? Я бросила взгляд на кровать со спящей девицей и подошла к портрету. Блондинка усмехнулась как Мона Лиза и продолжила флегматично взирать на бытие. Вряд ли хозяйка, решила я, заметив на ее белокурых волосах королевскую тиару. Будь хозяйка королевой, я бы манную кашу не варила. А я варила?! Да я никогда в жизни не варила манную кашу! Я даже не знаю ее ингредиентов.

– Так, хватить дрыхнуть, – я решила не фамильярничать. – Вставай давай, маманька зовет кашу лопать!

И властным рывком откинула одеяло.

– Мамадорогая!

Передо мной предстало мускулистое поджарое тело довольно привлекательного парня.

– Спокойно, – сказала я самой себе, закрывая тело одеялом, – это глюк. Это всего лишь глюк.

Подождала немного и откинула одеяло снова.

Парень никуда не делся, он только открыл глаза и смотрел на меня с нескрываемым удивлением.

– Ты кто?

Голос у него приятный, только грубоватый. Лицо довольно открытое, шея с кадыком, грудь как грудь с редкой растительностью, живота нет, эт хорошо, м-да… одежды совсем на нем нет, эт плохо…

Он отобрал у меня одеяло и накрылся им до пояса.

– Кто ты? Новая служанка? Так какого черта ты лезешь в мою постель?!

– Я не лезу! – возмущению моему не было предела. – Я тебя бужу! По приказу твоей маменьки, наверное.

– Наверное?! – он прищурился и принялся меня разглядывать так пристально, словно сомневался в моей адекватности.

– Короче, – сказала я намеренно грубо, чтобы как-то выйти из этого затруднительного положения. – Вставай и на кухню чапай. Кушать подано, садись жрать, пожалуйста!

Повернулась и вышла.

За дверью выдохнула и схватилась за раскрасневшееся лицо. Еще одной такой сцены я не выдержу, достаточно и того, что теперь обо мне подумает этот кретин. Впрочем, почему же кретин? Милый парнишка на первый взгляд. Кто ожидает в следующей комнате? И вообще, сколько у тетки таких великовозрастных деток? С другой стороны, чего мне стесняться? Я не сама сюда к ним напросилась, это они предприняли немыслимые действия, чтобы вовлечь невинную девушку в жуткие приключения! Манку им вари, понимаешь! Буди их, понимаешь!

Я толкнула дверь и вошла… в розовую комнату. Вздохнула облегченно, здесь-то меня не ждет сюрприз. Портретов было не меньше десятка, все они изображали мужчин разного возраста, но одного социального положения – довольно состоятельного. Понятно, девчонка хочет выскочить замуж по большой и чистой любви, но за обеспеченного мужика. А ничего мужики, есть на кого полюбоваться, особенно тот, в короне очень хорош. Наверняка, девица в него метит своими амурными стрелами.

Я не смогла удержаться и подошла к туалетному столику. Сколько всяческих безделушек! Потом зайду и рассмотрю обязательно. О, здесь есть зеркало! Очень приятно, главное, вовремя. Я подмигнула своему отражению, держись, мол, а что остается делать? Главное, что я это я, и ни в кого не переместилась, а то, что дом другой, так это ерунда. Что-нибудь придумаю!

Розовый балдахин скрывал от меня лицо спящей красавицы. Несомненно, красавицы, раз у нее такой братик привлекательный. Но лебезить перед ними не буду! Я приподняла одеяло на всякий случай и увидела розовые штаны. Ну, хоть здесь все понятно.

– Бымс! – я поддела пальчиком резинку шелковых штанишек. – Это тебя что ли нужно разбудить, детка?!

Детка открыла глаза и ошеломленно почесала небритый подбородок.

Я пулей вылетела из этого розового помешательства!

И столкнулась с пожилым дядькой довольно хозяйской наружности.

– Ваши?! – мой голос переходил на визг, когда я тыкала ему в сторону спален.

Дядька озадаченно кивнул.

– При-з-знавайтесь, – прошептала я, едва сдерживая злость, – сколько у вас еще детей?!

– Милочка, умоляю вас, не здесь, – он схватил меня за локоть и потащил вниз. – Откуда вам стали известны такие пикантные подробности моей личной жизни?!

Я посмотрела на его перекошенное страхом лицо и поняла, что попала в точку.

– Уверяю вас это сплетни, досужие вымыслы, разве только…но я не уверен, что это мой ребенок…Прошу вас, молчите. Жена сживет меня со свету!

– Договорились, – хмыкнула я с видом, будто мне известна вся его подноготная. – Я молчу, а вы…вы…

– Всяческая поддержка с моей стороны вам обеспечена!

– Ага, я как раз об этом и хотела сказать. Я молчу – вы поддерживаете.

– Клянусь тещей! – вдохновенно сказал отец парней.

– А кто у вас теща? – я заподозрила подвох.

– Старая ведьма, – его лицо перекосилось.

Я сразу поняла, кого он имеет в виду! Бедный, она досталась ему в тещи, какой кошмар.

– Но пассаран!

– О чем это вы?

– Она не пройдет, в смысле, что у нее ничего не выйдет!

– Замарашка! Замарашка! Где ты?! Что ты делаешь, бездельница?! Накрывай на стол!

– О, достойная дочь своей матери, – хмыкнула я.

Хозяин обреченно закивал, соглашаясь со мной.

Когда вся семейка, состоящая из отца, матери и двух парней, собралась за столом, меня представили.

– Наша бедная родственница из дальней провинции, – бросила тетка, указав на меня толстым пальцем. – Будет помогать по хозяйству. Мальчики! Я прошу никаких эксцессов в ее сторону…

– Не волнуйтесь, – хмыкнула я, раскладывая кашу по тарелкам, – лишних телодвижений я не допущу. Пусть даже не мечтают.

Тетка возмущенно вздохнула, мальчики загоготали, дядька смущенно протер салфеткой лоб.

– А она мне нравится, – сказал «розовый».

– Довольно мила, х-м, – выдавил хозяин.

– Есть в ней дебильная непосредственность, – согласился с ними «черный».

Понятненько, кто будет моим врагом номер два!

Итак, я попала в семейку Адамс! То есть в семейку Грэм, но в моем случае это ничего не меняло, за исключением того, что семейством предусматривалась моя эксплуатация в качестве рабыни-прислуги. Уж за какие провинности сослали из дальней провинции бедную родственницу, которую я по злой иронии судьбы замещала, в этот ад, не знаю. Но вляпалась она крепко, я, то есть. За день, который пролетел незаметно, я узнала, что отец семейства работает королевским лесничим, мамаша занимается тем, что собирает и передает сплетни, старший сын служит в военной королевской академии, а младший прикидывается полным придурком, чтобы там не служить. И все они добрые милые люди, когда спят лицом к стенке. Кроме того, я стала смутно подозревать, что являюсь побочной дочерью любвеобильного папаши. За что, собственно, меня и приняли в семью. Вслух этот печальный для госпожи Грэм факт никто не подтверждал, но догадаться было нетрудно. Она относилась ко мне так, как относятся дамы ее возраста к девушкам моих лет только в двух случаях: или те их невестки, или падчерицы. Третьего не дано. Так как ее великовозрастные мальчики пока еще были холостяками, полностью подтверждался второй вариант.

Я не просто так сделала акцент на слове «пока». Мальчики, х-м, вот въелось это определение с легкой руки мачехи… Парни наверняка пользовались бешеным успехом у девчонок! Оба высокие, мускулистые, поджарые как племенные жеребцы, с правильными чертами лиц и приятным чувством юмора. Я бы такими братьями гордилась! Впрочем, они и были моими братьями. Я все еще не могла свыкнуться с мыслью, что попала в другой мир. Конечно, у каждого из них были свои тараканы.

Старший Бониэль, я решила называть его Боней, походил на юного солдафона, из которого лепили бравого генерала. Это его комната была декорирована серыми тонами с присущим всем истинным холостякам минимализмом. Я мимоходом поинтересовалась единственным изображением, украшавшим стену, на что получила ответ заткнуться и не лезть не в свои дела.

Но младший брат, Миканиэль, я решила называть его Микки, объяснил, что это портрет местной принцессы, которая вот-вот должна выйти замуж.

Принцессы?! Я обомлела от такой несправедливости! В нормальной сказке для замарашки был приготовлен принц! Принц! А не принцесса! Я ж не розовая, хоть розовый цвет очень люблю. Но не на себе потому, что реакция окружающих на меня становится снисходительно-жалостливой. Я ж как и принцесса, тоже блондинка.

Микки меня понял, он сказал, что не понимает страсти брата к безмозглой красавице с огромным приданным. Вот его интересуют исключительно умные мужики. Я хмыкнула, вспомнив про портреты в его комнате. И, разумеется, не стала его разоблачать, хоть сразу поняла, что никакой он не «голубой», а только прикидывается. На этот счет меня провести нельзя! Его заинтересованный взгляд за столом, когда он не сдержался, говорил о многом. Конкретно о том, что его оживляют симпатичные провинциальные девицы с вредным характером. С Микки мы подружились.

Большую часть дня я провела в его комнате, рассматривая многочисленные пузырьки и флаконы. Духи пахли божественно, таких волшебных ароматов я еще не встречала! Помада была сделала из масла лепестков роз, и ее хотелось съесть. Как приятно должно быть целоваться, когда губы тронуты таким замечательным средством! Нужно будет попробовать. В смысле… да в обоих смыслах, чего уж там. Пудра поражала разнообразием цветов, ее можно было использовать как тени. Тушью для ресниц служила пыльца древесного цветка с труднопроизносимым названием. Все это богатство стоило немалых денег, и было приобретено с целью излечить мальчика от внезапного приступа Божьей немилости. Так здесь называлась склонность к однополым людям. Мальчик пользовался косметикой как попало! Я не сдержалась и показала ему, что с чем следует делать.

Мы сидели и, хихикая, наносили друг другу помаду на губы, когда раздался визг мачехи:

– Замарашка! Обед!

Пришлось прерывать приятную процедуру и спускаться вниз, в столовую.

Особняк был большим, комнат двадцать, по десять на каждом этаже. Плюс к этому парочка гектаров ухоженной земли, на которой росли сад, чернели пашни, и начинался лес. Дом располагался, как я поняла, на окраине столицы, чтобы королевскому лесничему было удобно добираться до угодий. Чуть поодаль от жилого помещения располагалась конюшня, где держали рысаков, изредка напоминающих о себе звонким задиристым ржанием. Собак не было, и кошек тоже, с чем мне несказанно повезло. В кустах роз пели соловьи. Мне хватало птах в качестве домашних питомцев, я подумала о том, что буду их подкармливать, насыпая зерно на подоконник кухни.

В столовой за столом восседала мачеха и недовольно косилась на дверь кухни.

– Здрасьте, – пробурчала я, смутно догадываясь о самом наихудшем, – обед тоже мой?!

– Что у нас на обед, Замарашка? – чопорно поинтересовалась та.

– Манная каша!

Я вспомнила про остатки в кастрюле.

Мачеха перекривилась и приготовилась сказать мне гадость, как за моей спиной раздался спокойный голос Микки:

– Отлично, неси, Талия. Я люблю манную кашу!

Отец семейства со старшим сыном отсутствовали по служебной необходимости. Мачеха половину дня провела у приятельницы, уж лучше бы она там осталась заночевать. Так нет же, приперлась и начала требовать еду. С таким весом есть нужно одни розовые лепестки, да и те покажутся слишком калорийными.

Пока я разогревала манку, только представьте себе это – микроволновки у них не было, в столовой шел диалог матери с сыном.

– Миканиэль, мальчик мой, как ты себя чувствуешь?!

– Прекрасно, ма.

– Что ты делал в мое отсутствие, дорогой?

– Страдал.

– Какой кошмар! Ах, бедный мальчик. Ты страдал из-за того, что подхватил такой ужасный недуг! Ничего сегодня придет доктор Томпаз, он просто волшебник. Госпожа Струве говорит, что он лечит саму принцессу!

– От чего, ма? От недостатка ума? Это бесполезно.

– Как далеко зашла твоя болезнь!

– Болезнь здесь не при чем! Принцесса идиотка. На последнем приеме она додумалась надеть красные туфли под зеленое платье, сочетая все это с желтыми волосами. Она выглядела как клоун. В таком виде нужно бросаться под кареты, останавливая их движение!

– Мальчик мой, а ведь вы с братом могли претендовать на ее руку и сердце! Если бы не все эти заморские женихи. Отчего у Нашего Величества мания выдать замуж принцессу за иноземного принца? Будто в королевстве своих женихов не хватает. Кстати, доктор Томпаз и короля лечит.

– Это говорит лишь о том, что или доктор плох, или болезни их Величеств неисцелимы. Гонор и дурь не лечатся!

– Какой пассаж! Миканиэль, говори тише, нас могут услышать чужие уши.

– Да ладно, чего уж там, мои уши уже ваши, – хмыкнула я и поставила на стол блюда с кашей. – Чай греть?

Мачеха поджала тонкие губы и утвердительно кивнула. Когда я ушла на кухню, она заявила Микки, что у меня ужасные манеры. Тот сказал, что ей придется терпеть, и что лично для него это приятное разнообразие. Я хмыкнула. Интересно, когда надоест терпеть, куда она меня отошлет? В дальнюю провинцию! Какой кошмар – я подумала ее словами. Что-то больше никуда перемещаться не хочется. И с мыслями об этом заварила приличный напиток.

– Замарашка, сегодня вечером мы приглашены на прием в резиденцию герцога Эдберга. Можешь отдохнуть. Но перед отдыхом…

– Знаю, знаю: вымой, натри, перестели, постирай, погладь, и еще что-то там про семь розовых кустов.

– Ну, ты сама все знаешь, – фыркнула та и поднялась. – А сейчас подготовь мое платье. Я еще не выбрала какое…

– Пойдем, ма, я тебе подскажу.

– Дорогой Миканиэль, это вредно для твоего здоровья. Попробуй лучше подержать в руках рапиру!

– Ма, ты же знаешь, у меня на оружие аллергия.

– Тогда почитай военные мемуары, мальчик.

– Ма… Хорошо, пойду посмотрю, где они у меня валяются.

Мы с мачехой отправились в ее апартаменты. Комнат в ее ведении оказалось три, все большие и просторные: спальня, гостиная и гардероб. Под гардероб была отведена целая комната! Я такой роскоши еще нигде не видела. В этом шкафу можно было потеряться! Леди Грэм и терялась. Она не помнила, где и что висит. И это притом, что одела меня как оборванку! Да в сравнении с ее великолепием мое платье походило на половую тряпку. Обидно! Плохо быть бедной родственницей. Но хорошо быть хитрой бедной родственницей.

– Леди Грэм, вы будете бесподобно выглядеть в синем!

– Это королевский синий, Замарашка. Его любит сам король.

– Вам безумно идет все королевское.

– Ты так думаешь? – она приложила синее платье к себе и покрутилась перед большим зеркалом в пол. – А как тебе черное бархатное?

Ага, тетке не хватало женского общения. Это хорошо, что у нее мальчики, а не девочки. С тремя фуриями я бы не справилась, виват Золушке.

– Черное вас определенно стройнит. А белое делает моложе.

– Какое убожество, она думает, что еще что-то соображает!

– Предполагаю, – я пожала плечами. – Мне-то тяжело судить при таком наряде. Честно говоря, стыдно. Выскочу вот я на улицу, когда мимо дома семейства Грэм будет проезжать король или иноземные принцы…

– Зачем тебе выскакивать?! – испугалась мачеха.

– За хлебом! Не на такси же в булочную ездить. И спросит Его Величество, мол, девушка, кто ты…

– Если Его Величество спросит, нужно будет обязательно присесть, наклонить голову и сказать, что ты Талия Грэм! Какой ужас! Грэм! Придется тебе выбрать что-нибудь приличное.

И она принялась копаться. Вот так не напомнишь, ничего не получишь.

Я получила розовое платье в оборочку. Розовое в оборочку с доброй дюжиной рюш!

– Оно уже вышло из моды, – поморщилась я.

– Носи, Замарашка, и радуйся, – изрекла мачеха и сунула еще мне на руки синий королевский ворох. – Погладь!

Честно говоря, я с нетерпением ждала вечера, когда все исчезнут из этого дома. По логике вещей дальше должна была появиться добрая фея, чтобы ввести меня в курс дела и начать помогать материально и морально. Но пока фея задерживалась, я прошла на кухню, нашла гладильные принадлежности и принялась выглаживать наряд мачехи. Утюг, между прочим, постоянно приходилось нагревать над очагом, та еще заморочка.

В один прекрасный момент из открытого окна донесся стук копыт, скрип колес, я выглянула и увидела проезжающую карету. Зрелище неописуемое! Красота неземная! Как же я понимала Золушку, радовавшуюся тыкве! Вот мне бы такую же …

Пока я любовалась на чужой экипаж, запахло паленым.

– Замарашка, где мое платье?! Мы спешим!

Я кинулась к столу, и о ужас. Забыла горячий утюг на ткани. Но у меня дома утюг приличный, он отключается, если несколько секунд находится без движения. Здесь такая техника на грани фантастики! Дыра зияла предположительно чуть ниже задницы. Выслушивать ор мачехи не хотелось, гладить еще одно платье тоже. Я перегнулась через подоконник и нарвала веточек роз. Безжалостно втыкая их в ткань, задрапировала дырку, а еще одну розочку прицепила на лиф. Получилась вполне симпатичная композиция. Она обещала продержаться долго, если постоянно не вертеть задом.

Платье я понесла с чувством выполненного долга. Даже помогла мачехе одеться, тем самым отвлекая ее внимание от тыловых розочек. Цветок на лифе ей не понравился.

– Какое мещанство, – сказал она, вдыхая его аромат. Оторвала и выбросила.

Вот стерва, я так старалась. Это она еще не видела букетик сзади. Его никто не увидел, мачеха набросила плащ на голые плечи и направилась к сыну.

Микки выглядел отлично, ему очень шел сшитый по фигуре бархатный костюм лилового цвета. Он не надел розовый! Это лишь подтверждало мою теорию о его притворстве – лишний раз показывать свою сексуальную ориентацию он не собирался.

– На месте принцессы я бы в тебя влюбилась, – я шепнула ему на ухо.

– Будь ты на месте принцессы, – подмигнул мне Микки, – я бы на тебе женился.

Мы, несомненно, нравились друг другу.

Я пожелала приятной поездки и закрыла за ними дверь.

Все! Полная свобода! Эй, фея, где ты?!

Пока она носилась неизвестно где, я привела в порядок подаренное мне платье. Если весь мой гардероб будет состоять только из этих двух нарядов, розовое придется носить по праздникам. Я прошла в комнату мачехи, где перед зеркалом постаралась затянуть поглубже корсет, чтобы ее пятидесятый размер сошелся на сорок четвертом. Благодаря этому платье сузилось в талии, а подол расширился и количество рюш стало бессчетным. Я походила на пирожное со взбитыми сливками… Эх, пирожное бы сейчас! А то что за жизнь такая, только каша и каша. Кстати, а что у меня будет на ужин? И куда фея запропастилась? Может быть, она появляется на свежем воздухе?

Я вышла в сад и принялась гулять, пытаясь распознать растения. Но мои познания начинались зеленым луком, а заканчивались мятой, которую ни с чем нельзя перепутать, так что растения, как я сделала вывод, в саду были экзотические. Но вообще-то сад мне нравился, я даже съела пару ягод с куста, кислых, еще незрелых. Больше не стала, боясь расстройства желудка.

Из сада я постепенно переместилась в лес. Наступали сумерки, стояла приятная тишина, благоухали цветы, пели птицы, выл рожок охотника…

Стоп. Охотника? Они что, здесь охотятся? Вот первобытные люди! Что же я гуляю так далеко от дома? Мамадорогая, в какую сторону бежать?! Я еще раз явственно и совсем близко услышала звуки рога и выстрелов, подняла подол розового платья и понеслась назад, перепрыгивая низкорослый кустарник как заправская прыгунья с шестом. А я была без шеста! Только за это меня можно было отправить на сочинскую олимпиаду! Краем глаза с одной стороны заметила, что рядом несется и прыгает еще кто-то! Какие-то кролики. С другой стороны спасались бегством кабан с лисой. Впереди бежали совсем мелкие зверюшки, суслики, наверное. И их пришлось еще перепрыгивать. Всем ведь хочется жить! Убила бы, если бы встретила охотника, устроившего весь этот переполох с забегом на короткую дистанцию!