Ложновербы #только о любви. Стихи, песни, сказки, рассказы

Ложновербы #только о любви

Стихи, песни, сказки, рассказы

Любовь Завьялова

© Любовь Завьялова, 2021

ISBN 978-5-4493-9193-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О девочках и мальчиках. Игры и их обиды

стихи, песни, сказки

1990—1992гг

«Сбросив тяжесть с ног…»

Сбросив тяжесть с ног,Упал,Не услышав тела.Заплакал, уснул, не смог.Я стою.Я молчаливо глупа.Мне нет никакого дела.Моя тяжесть – в моих руках.Мои движенья – быстрые.Мои надежы – глупые.Меня обошёл стороною страх.Я стою.Я держусь на больных ногах.Имя – старое.Люди – новые.Платье – рваное.1991г.

«О дожде»

Мне как-то уж слишком навязчивоРассказали о том,Что вечер темнеет,Воздух мёрзнет,И дождь пошёл там,За окном.Я повернулась спиною к зеркалу,Смотрю затылком в стеклянный мир.Дождь постучался тихонько…Впустить его?Чтобы он там, за окном, не простыл?1990г.

«Искривилась…»

ИскривиласьЛиния рта.Туда, в ту сторону,Где снег и вода.Заплакали руки,Ломая пальцы.Изношено, сбитоВ пыль да в ветер.Время – бегом.Зря стараться.Закат кончаетсяНа рассвете.1990г.

«На огромно-каменных…»

На огромно-каменныхМонстрах-площадяхВсё горчее горького.Я промчусь, не глядяНа весёлый страх.Страшно отрешённыеУлицы-сироты.Страшно загрязнённые,Пугаются прохожих,Будто это нотыМаршей похоронных.1991г.

«Город умолк…»

Город умолк,Потому что я его не слышу.У меня головная боль.У меня много музыки.Я слушаю jazz.Я пою.Замёрзшими буквамиНа ломаном английском.1990г.

«Моё тело здесь…»

Моё тело здесь.Оно не хочет стесняться.Мои мысли там.Они устали бояться.Моя кровь стоит —Это озеро на вулкане.Мои слёзы в горле —Они разберутся сами.1991г.

«Около грозы»

Листья деревьев похожиНа тонкие пальцы.Ветви деревьев ломают, как руки.Воинственные танцы.Безумные танцы.На кончике ножа —Капля росы.ОсталосьСовсем немного.Ждать.До начала грозы.1991г.

«Дома качает …»

Дома качает —Листья деревьев.Домасходятс ума.Соединились лестницыВ длинные спиралиИ упёрлись в небо…ЯОсталасьОдна.Среди домов и лестниц.Беги.На небо.Выше.Опрокинуты.Дно.Ночь.Зима.1991г.

«Человек и змея…»

Человек и змеяРазговаривали о крышах.Всё было понятным,Казалось доступным.Они обсуждали проблемы внимания,Уделённого солнцем трубе.Они рассмотрели все капли яда,Выступившего у змеина нижней губе.Они назвали мороз преступнымЗа то, что онперекрасил окна.Человек и змеяРазговаривали о крышахИ мимоходом разбрасывалиРазбитые стёкла.Человек сказал,Что его зовут «доктор».Змея сказала,Что называется коброй.Человек перекрасил лицо в зелёный.Змея измазала спину охрой.Они договорилисьне видеться больше.И выбросить всё,Что так долго хранили.Всё было понятным,Казалось доступным.Всё стало невнятным,что позабыли ониВернуться к разговору о крышах.1992г.

«Синее-синее-синее…»

Синее-синее-синее.Такое красивое.Такое унылое.Красное-красное-красное.Такое новое.Такое напрасное.Серое-серое-серое.Такое яркое.Небо ли?1992г.

«Моя запоздавшая боль…»

Моя запоздавшая больОпрокинула солнце в лужу.Я тороплюсь,Чтобы не было жалкоМокрых ногИ слов простуженных.Я не спешу подниматься выше.Я не уверена, что выше – небо.Кто знает,Может быть там, на крыше,Я увижу:В воздухе – пыль,А в луже – дерево.1992г.

«За окном несутся ветры…»

За окном несутся ветры.За окном шумят деревья.За окном скрипят машины,Гаснут, мёрзнут фонари.За столом сижу, не глядяНа окно. Считаю время.За столом несётся время.По воде бегут круги…Маленький, скомканный, робкий звукПобежал, полетел, покатился к рукам.Руки хватают пальцами голову.Голова разрывается по кускам.Огромный, каменный, грозный взглядУпал, ударился, стукнулся лбом.Ноги врастают в плоскость земли.Тело застыло столбом.1992г.

«Чёрно-оранжевый мой наряд…»

Чёрно-оранжевый мой нарядСветит, что солнце,Слепит глаза.Мои глазаБолезнью горят.Глядят в пустотуДверных проёмов.Там, за проёмами – чья-то жизнь,И в этой жизнине найдётся местаДля моихглаз.Мой рот, держись!Не смейся.Ведь наша жизньКончается враз.1992г.

«Множество серых листов бумаги…»

Множество серых листов бумагиНе смогли передать единственной мысли.Множество слов, составляющих фразы,Не смогли передать единственной мысли.Множество глаз, наблюдающих пристально,Не смогли понять единственной мысли.Множество ушей, слушающих тихо,Не смогли услышать единственной мысли.Множество ног в грубой обувиНе смогли растоптать единственной мысли.Множество рук, хватающих камни,Не смогли забить единственной мысли.Множество звуков, резких и наглых,Не смогли заглушить единственной мысли.1992г.

«Стараться?..»

Стараться?Быстро и свободноВладетьязыкамитрав.Не видеть,Небо или море,На последний самолётопоздав.Крутить.Время по спираливперёд-назад.На волеВы когда-нибудь бывали?Забыл.Устал.1991г.

«У снега нет глаз…»

У снега нет глаз.И он падает вслепую.Слепо покрывая кровь и грязьИ лица,Что я на нём рисую.Огонь не умеет ждать.У него отсутствет разум.Лишь нервы, на которыхЛюбят игратьВсе музыканты сразу.1991г.

«Про глупость»

В моей головекопошатся мысли,Подобные мышкам – маленьким, серым.Пожалуй, чуть больше, чем стоЯ не вынесу.Разобью головойкирпичную стену.1991г.

«Я оставлю в руке только дождь…»

Я оставлю в руке только дождь,Всего лишь дождь,Что обрызгал деревья.Я умою дождём только солнце.Всего лишь солнце,Что в лужах бледнеет.Я достану зелёный листок.Маленький листот большогодерева.Кто из нас не вполне одинок?Кто из нас?Только я.Я под деревом.1992г.

«Звенели весело, смеясь…»

Звенели весело, смеясь,Периодически вздыхая.Гремели басом,Лишь бы громче.Свой голос мило надрывая.Хотели всё.Хотели всеЧего-то,Не узнав чего.А время, быстро пролетев,Взяло своё.1992г.

«Грязные улицы от ветра корчатся…»

Грязные улицы от ветра корчатся,Вырывая последнее у слабого.Эй, кто там еще! Не надо морщиться.Не надо бояться громадного.Громадное здание в небо бросилось.Искажая виды маленьких домиков.Громадные окна на нас топорщились,Не узнавая людей-гномиков.1990г.

«Я смотрела на небо…»

Я смотрела на небоИ не хотела шагнуть.Там звёздыСпрятались в «путь».Бамбуковой палочкойНа землеЛежу я спокойно.Мне не было жарко.Мне не было больно.1992г.

«Жёлто-чёрный силуэт…»

Жёлто-чёрный силуэт.Лицо.То ли было, то ли нет.Ничего.Ничего, что снег.Ничего, что лёд.Ничего, что цветЛомает и гнёт.1992г.

«Мой день» (песня)

Мой день обозначился солнечным светомВ пролёте лестниц грязного дома.Мне спать на осколках не больно.Мне радость побед не знакома.Тот крик надрывался старательно,Выводя фальшивые звуки.Звук уничтоженных рук,Звук плесневеющей скуки.И день был наполнен воздухом,И дом был наполнен криками,И долг был выполнен воином,А воин побит бутылками.Смотри, не пугайся, уже пришли.Кончились шапки снегов и стен.Пробиты банки голов и мер.Прожиты дни без измен.1992г.

«…» Стихи и сказки. 1993—1995гг

«Сила…»

СилаСпряталась в ладони,Свернулась клубкомИ смотрит сквозь пальцы.СловоПрыгнуло под стол.На полу осколки —Боли посланцы.Боль.Растворилась в дожде.Плачет силаНа мокрой ладони.Воздух.Сотрясался на воде,Крутился в словах,Плакал от боли.1993г.

«Предчувствия гоняют мысль…»

Предчувствия гоняют мысль.Желания сжимают тело.В голосе – плач.В глазах – смерть.На коже – болезнибледнеют несмело.Я всё же одна.Я так же в тени.Я молча не мыслю,Лишь руки дрожат.Дрожат – ну и пусть.За дверью – стена.За мыслями – мрак.За радостью – грусть.1993г.

«Русская народная»

Мой дом наполнен воздухом.Мой след разросся кедрами.Мой взгляд проникя вечностью.Мой голос льётся старостью.Сказали мне: «Ты, бедная,Не знаешь наших правилов,Не видишь нашей силушкиИ вся воняешь гадостью».Я улыбнулась ласково:«на радость людям, милые,Воняю я ромашкамиИ спать ложусь чуть затемно».Мой сад обрызган дождиком.В ногах моих – дороги всё,Дороги нескончаемы,Концы их незаметные.Конец моей же жистииВ дороге чуть виднеется.А люди всё плечами жмут:«Откуда ты пришла сюда?»1993г.

«Тени восстали против предметов…»

Тени восстали против предметов.Крутятся куртки в гвоздях центрифуги.Одинокие руки ласкают бумагу.Длинные синие страшные дали.Остыла вода.Опостылевший лешийбежит по оврагам.Бродит по просекам стая статуй.Носит на каменных пальцах пяльца.Манекенщицы плачути теряют бремя.Искали время – нашли деревья.Они – смелые.На асфальте растут фиалки.Белые.1993г.

«Не цепляться за звуки…»

Не цепляться за звуки.Не стараться быть лучше.Не пытаться стать кем-то.Я рисую зачем-тоДесять новых открытий,Двадцать старых умений,Тридцать мрачных знамений.Всё ништяк.Всё от скуки.Взять в запас или в руки.Бить плечом или ухом.Лбом переть или брюхом.Я тяну это время.Мне ль не жить?Я ращу это имя.Кого любить?Я встаю вдоль дороги.Куда шагнуть?Руки – по швам.Ноги – в ботинки.Башку – пригнуть.1993г.

«Сказка о семье шаманов»

Стук-постук.Плавная рука – на круглом барабане.Этот барабан я сделалаИз большой круглой тыквы.Обтянула кусочком кожи,Той кожи, которуюНосил мой друг на ногахЗимой,Чтоб не простудиться в горах.Упругая кожа на барабане.Высокий звук издаёт моя тыква.Плачь, барабан!Мой друг заболел.Он простудился в реке.Горы его не сломили,Ветры его не сломили,Сломила его вода.Он и не думал о таком никогда.1995г.

«Невозможность»

ЯВ огне обветшалом,В шутке неяркой,Обрывая росинки с травы.ТыВ движении тихом,В дереве старом,Светло-тёмный, ушедший в сны.Птицы не долетелиДоСередины.Вон, танцуют в ручье,Смотри.Птицам было легкоПолюбить свои крылья.Мне к тебе нелегко идти.1994г.

«На причёску…»

На причёскуНакинуто время серой шалью.НекрасиваяС искривлённыминогами.С белой палочкой,Чтоб отпугивать воробьишек.С пыльной памятью,Без имён и другихсловечек.1995г.

«Сказка об охотнике»

Собака лает —Змея кусает.Змея, не кусай.Надоедает лай.Охотнику не больно.Охотнику не больно,Охотнику.Смеётся охотникГагарочьим смехом,Загадочным смехом,Прикрыв лицо мехом,Смеётся.1995г.

«Горная порода…»

Горная порода.В путиМой страх.Вымытые плАчи.Палачи на похоронах.Пожарные качели.На мелиСиделиДва седых альбатроса.Клювы в иле.1995г.

«Снег не понимает меня…»

Снег не понимает меняИ не слышит.Он ушёл далеко,Подальше от мокрых усмешек.Всё понятно и так.Мой разум лежит. Неподвижен.На грязных обрывкахПрожитых дней и лет.1994г.

«Затравлено архитравом…»

Затравлено архитравом.Давится чёрным гипсом.Хочет выплюнуть крышу.Через горла труб.Меж коронок зубов – не вижу.Слишком красные нити слов.Паутиной сдавлены груди,Растворяются в руки и вширь.Отпустись.Забудь – забудет.Сбудется травами время.Не твоё.Не война и не мир.1995г.

«Неевропейская женщина…»

Неевропейская женщинаСмотрит в окно.У неёНе так много мыслей,Но однаНе даёт покоя.Вот она:СилыКончились давно.Неевропейская женщинаСмотрит в окно.1995г.

«Мне хотелось уйти, но…»

Мне хотелось уйти, ноЯ стою.Пламенем синим колеблется память немая.На крыльце бьётся дождь и не входитВ дверь мою.Я стою.Безнадёжно любившая и глухая.Я стою над тобой,Над тенью твоей, не взирая,Ни на гнёт, ни на блажь,Ни на голос, зовущий из рая.Я стою чёрным камнем,Скалою, обрубленной лавой.Над твоей кутерьмой,Над твоей стареющей славой.Мне хотелось уйти, ноЯ стою.Мы как тень и вода,Как сверкание и неподвижность.Обрубив мои ветки,Ты сам оказался неслышен.И теперь ты – не радостен,я – не пою.1995г.

«Себе»

Трать слова на бумагу.Бей плечом о подушку.Ты не можешь не брать.Ты не сможешь не быть.Так сказала я ейИ узлом завязалаВсе трамвайные рельсы,Всю железную прыть.Ей теперь не добратьсяНи домой, ни в кровать.Я стою на дороге,Замерзаю немного,Притворяюсь, что сплю,Чтобы не задрожать.1994г.

«Чайки бродят над волнами где-то там…»

Чайки бродят над волнами где-то там.Ифу размахивает саблей где-то здесь.Затоптали мы ногамимного слов.Разогнали мы рукамикомаров.Над волнами бродят чайки.Над домами рыщет месяц.Над словами вьётся голос.Я усну, а ты не смейся.Я уйду, а ты замёрзнешь.Там, за дверью, ты вернёшься.Обернёшься?Не заметишь.И, руками раздвигая высотой до неба колос,Доберёшься до рассвета.Может быть.Я рву пространство на слова,Слова – на песни,Песни – на молчание.Ты здесь?Но нет ответа.1995г.

«Смехом поверх головы…»

Смехом поверх головыОделась,Закуталась по уши.По горолов ржавой воде.В словахпро любимых собак.В стихахпро драных кошек.Стекломпо шершавой крови.Весь свет – потолок.Я выше не прыгну.Голову – в мешокИ прочь от земли.Вниз,В чёрный омут.1994г.

«Я рассказалась…»

Я рассказалась,Но зачем?Никто так этого не делал.Я потерялась.В куче дел.В срываньях, срывах, мраке, днями.Мне непонятныПисьмена.Всё пишущее, огнедышащееМне не даётся.Я одна.На движимой основе замкнутого.1993г.

«Летят мои руки туда…»

Летят мои руки туда,Где мерцают полоски света.Я распалась на льдинки.ВодаИ снегОбжигают пространство.1994г.

«Железом по нервам …»

Железом по нервам —Сравнение силы.А что,еслисгореть?Спирт и вино —Вот моя середина.Всё на кожу.Всё можно стереть.Горит на ладони зелёный фломастер.Горит на рисунке вода.Я хотела сказать,Что вовсе не мастерРисовал свои чувства тогда.1994г.

«Одновременно…»

ОдновременноС падением и поворотомОстаться стоящей,Настоящим кидаясь в словах.Сто имён пронести —Боком,шагом,рваным ритмом.Сто имён – на развод.Сто ворон – на столбах.Сто голов – на разлёт.Снег с плеча.Здесь зимаПоскользнулась,Запутавшись в проводах.1994г.

«Струна порезала мне палец…»

Струна порезала мне палец.Скажи,Тебе там снились сны?Я знаю,Птицам не леталось.Я вижуГоловы войны.Я обрываю путь на нитке.Нить зазвучит,Лишь дай сыграть.Лишь дай смотреть.Такие руки,Оформленные в эти звуки,Отпущенные догорать.Тебе приснились там осколкиВчерашних звёзди мёртвых дней?Мне было там легко и звонко.Мне стало там ещё страшней.Тебе не надо было рваться,Прогнившей тряпкой,На куски.Теперь не лучше ли остатьсяОбрывком воли?…ОблакаШвыряют пыль в глаза и дали,Плывутобломками тоски.Я вижуголовы войны.Я знаю,птицам не леталось.Не бойся,мало нам осталось.1994г.

«В чужом цвете…»

В чужом цвете,В дождливом лете,В снежных узорах,В бессмысленных спорах.В белом наряде,В старом обряде.В сознании ясном,В стремленьи напрасном.В бессонных неделях,В грязных постелях.В поту и в пыли,В обрывках земли.В забытых словах,В чужих головах,В холодных руках,В разбитых ногах,В закрытых глазах.1994г.

«Спокойным ровным шагом…»

Спокойным ровным шагом.Каблуками по хрусталю.Молотком по асфальту.Иду.Стою.Бегу.Хватаюсь за поручниналету.Цепляюсь за жизньнаяву.И ухожу.В хрустальный дворец.В стеклянный подвал.В сны.Finalte.1995г.

«Я иду по городу…»

Я иду по городуВ улыбающемся платье.Там люди всматриваютсяВ манекеновхитрые глаза.Слишком чувственна-Я.Опрокинусь как дождьв асфальт.На 3 сантиметра ниже, чем крыша ЦУМа.На 3 поколения младше, чем Земля.1994г.

Птицы

Серый голубь

Облака ползли в два ряда: первый забрался повыше и вальяжно разгуливал, поигрывая фиолетовыми струйками, а второй рвался вперед, весь сосредоточившись на скорости. Скорость и спустила его вниз – тучки едва не задевали крыши высоток. «Куда это они?», – спрашивали птицы друг у друга и продолжали нырять из одного облака в другое. «Облачные ванны полезны для перьев», – сказала Чайка, ныряя в голубое облако из нижнего ряда.

Серый Голубь, сидевший на крыше самого высокого здания, передернул плечами: «Все этим чайкам кажется, что их перья самые светящиеся. Подумаешь, родились белыми!»

– А я родился черным! – раздался крик из-за спины. Серый Голубь вздрогнул, взъерошил хвост и обернулся:

– А-ах, это ты.

– Я, я, ну и что ж? – подошел к нему Большой Грач, подперевшись крыльями и поглядывая искоса круглым черным глазом.

– Кричишь со спины, пугаешь тут…, – оправдывался Голубь.

– Кричу, кричу, – поддакнул Грач, – ну и что ж?

– Да ничего ж! – передразнил его Голубь, а про себя подумал: «Одни белые, другие черные, и все кричат. А вот спустится Солнце, и каковы тогда они будут? А? Каковы?»

К вечеру облака разбежались. Закатывающееся за линию горизонта солнце изо всех сил старалось дотянуться до земли последними лучами. Лучи скользили по крышам домов, цеплялись за листву деревьев, подпрыгивали на тротуарах. Нижние лучи – те, что прыгали по камням и газонам – уже были сиренево-фиолетовые. А верхние, на крышах домов, малиново-алые.

Серый Голубь весь день так и просидел на крыше самого высокого здания. «Нда-а, вот уже и закат…» – подумал он и встряхнул правым плечом, которое давно уже затекло от долгого неподвижного сидения. Как будто множество маленьких иголок поселилось в нем, плечо ныло и чесалось. Крыло Голубя на секунду расправилось и вновь прижалось к телу. «Постой-ка!» – скосил глаз к своему плечу Голубь: «что у меня за крыло?». Он стал медленно расправлять его еще раз. Сначала крыло казалось металлическим, потом перья повернулись и поймали на себя алые лучи – крыло стало малиновым. Голубь развернул все перья своего крыла к алому лучу солнца. Закатный свет, который перья поймали, был настолько ярким, что Голубь поневоле закрыл глаза. «Вот ведь», – подумал Голубь. «Вот ведь!» – радостно крикнул он куда-то вверх. «И вовсе не серый!» И рассмеялся.

Смеясь, он взмахнул крыльями и оторвался наконец от крыши самого высокого здания. Серый Голубь летал перед окнами, над деревьями, переворачивался, подставляя свою спину солнечным лучам, и становился малиновым. Спускался в багрово-фиолетовую тень, ползающую на первых этажах, и становился иссиня-черным. А потом он научился так складывать перья на крыльях и спине и под таким углом находиться к лучу, что перья его превращались в зеркальную поверхность. Свет, отраженный зеркалами крыльев был такой яркий, белый, что у всех, кто видел это, слепило глаза. Серый Голубь становился белым и даже больше, чем белым. Настолько белым он казался, что глазам было больно воспринимать эту светящуюся белизну.

Чайка перед тем, как лечь спать, делала последнюю петлю над гладью воды. «Ах, какая я сегодня розовая», – пела она. И правда, на закате чайки всегда становились розовыми. Большой Грач ходил вокруг лужи, важно растопырив крылья и бесцеремонно переваливаясь с ноги на ногу. «На закате синий – мой любимый цвет», – бурчал он себе под нос, – «На закате черный стал синим. Черный Грач стал синим».

«А когда пройдет ночь, будет рассвет», – подумал Серый Голубь.

Воробей

«Он» шел по улице. Было холодно. «Ему» показалось, что его кто-то зовет. «Он» обернулся. Кто-то сказал:

– Здравствуй.

– Ты и есть «кто-то»?

– Да. А ты – «Он»?

– Нет. Я – это «я».

– Но для них ты – «Он»… Какого цвета твои глаза?

– Не знаю. Посмотри и скажи.

– Я тоже не знаю. Твои глаза многоцветные. Сегодня – синие.

– Это потому что я иду по улице. А что делаешь ты?

– Я ищу тебя.

– Зачем?

– Я «кто-то», часть тебя. Нам надо быть вместе.

– Но мы слишком разные!

– Слишком разных не бывает, бывают слишком одинаковые.

– Хорошо, пойдем.

Было очень холодно. Казалось, что мысли застывают в воздухе вместе со словами. Не застывали только те, которые не зависели от слов. «Он» подумал: «я – кто-то», и эта мысль не застыла. «Он» подумал о любви. Мысль о любви не застывала, потому что ей не нужно слов. «Он» берег эту мысль, чтобы она всегда была с ним.

Воробей сидел на скамеечке, Воробей умирал. «Он» не любил, когда умирают, поэтому взял Воробья с собой. Теперь нужно скорей идти к дому, потому что Воробей думал только о еде и тепле, и эти мысли застывали на холоде. «Он» знал: если застынут все мысли, Воробей умрет.

В доме Воробью стало тепло и он поел. «Он» и Воробей сидели рядом, внутри теплого дома. Теперь глаза у «Него» стали серыми, потому что он вернулся домой и потому что был рад за Воробья. Сейчас «Он» не мог понять, о чем думает Воробей, потому что в теплом доме мысли не застывают.

– Как тебя зовут? – спросил Воробей.

– Они называют меня «Он», а еще сегодня я стал «Кто-то».

– А как называешь себя ты сам?

– Я не думал о своем имени. Я – это «я».

– У всех должно быть имя. И у тебя тоже. Меня зовут Воробей. А ты, наверное, Сокол.

– Почему?

– У тебя серые глаза, и ты – птица.

– «Кто-то» говорил, что мои глаза многоцветные…

– «Кто-то» не знал, что ты – птица.

– Значит, я – Сокол.

«Ему» понравилось его имя. Он почувствовал себя Соколом, и тут же мысль о любви снова проснулась. Тогда Сокол решил подарить эту мысль Воробью. «Возьми», – сказал он: «с этой мыслью ты больше не замерзнешь». И они полетели. Им не было холодно, не смотря на стужу вокруг. Кто-то сказал Соколу: «ты любишь». А Сокол ответил: «Я любим».

1993г.

Женское. Стихи и песни. 1996—1999гг

«Не осуши…»

Не осушимой пот.Сладкой головкой булавки.Падает мальчик.Смотри, здесь всё.Но не хватит на всех.Смех.Содрогнулся ударом стекла.Кровьтекла.Нескончаемый запах луны.Без длины.Сединыне боится Рейх.1997г.

«Собаки…»

Собаки.Собачий народ.РвётХолодное мясо.Слабый – у власти,Если возьмётРотсобачий.Раскусисекрет:Силы без страха нет.НетСилы собачьей.И поэтому плачутПалачиплачут.1997г.

«Ожидающие – боятся…»

Ожидающие – боятся.Бьются.Блефуют – смеются.Вместо шести – двое.(зато просторно).Перебралась на полкуТоска и злоба.Ожидающие – уходят.Время – движет.Стены – дышат.Нервы тебя угробят.1998г.

«Вечерняя сказка кружится стервой…»

Вечерняя сказка кружится стервой.Уже не первый,Но уже скандал.Забыл, что сказал.Затмил 220.Закрылся в криках.Бесшумным стал.Облачившись в страх,Напугал.1999г.

«Лестью – в глаза…»

Лестью – в глаза.Страшно не плакать.Фонарный светИзмерит обиды,Которых нет.Скромные идолыНе дают пропасть.ЗавязатьНервы узлом.Слова от имениТихо украсть.Всё ни при чём.1999г.

«Приручили испуг…»

Приручили испуг.Накрученных локонов.Спиральных стираний.СтаралисьНе вмазаться в пепелПенными пальцамиОт стужи подальшеПоближе к себе.Тленные знаки.Костры из кастратов.Поющие знойноНатужно.Сдружились.С красным запахомС крышамиС пылью домовИнеем смуглых ресниц.Падали ниц.1999г.

«Искры в глазах…»

Искры в глазахпрятать в испуге.Чужого домалюбить уют.Первые трещины, капли, кристаллы.Ноги до обувине дойдут.Мёрзнуть и мерить,лёжа в подушках.Нашёптывать страхи,Срывать коросты.Больными рукамигулять по телу.Всё оказалосьпросто.1999г.

«Я иду по стоп-кранам. Ломаю пространство. В дуги…»

Я иду по стоп-кранам. Ломаю пространство. В дуги.Оторвать от оков. В ров. Вровень с землёй. Дым прирос.Папирус не выдержал тонкой плети.Закутавшись в ложь. Избившись в пыль. Износившись в старость.Одряхлевшие взгляды полотняных дев.Не умеют таять.Пел как смел. Не жарко – не холодно.Только память.Метит в темень.В темноте.Времени.1998г.

«Странная память у старых мест…»

Странная память у старых мест.Стеклянные взгляды вчерашних невест.Сильные руки сломались в крест.Слабый характер мыла не съест.Если припомнится – будет разъезд.1998г.

«Крутит-мутит…»

Крутит-мутит.Воды подливает.Из пламени – в полынь.Пологими губамихватать воздух.Жевать животы.Животный инстинктстрашится тьмы.Мутные реки.Обнищалые воды.Измельчённые страхи.1998г.

«Талый снег…»

Талый снег.Болезненный ритм.Где меньше побед – обидно.Быть светом.Цветущие листья. Бумага и бред.Впредь.Не откажет ведун.Раскроет карты:Печалью на чаянный вздох.Мужская воля.Женская прихоть.Он разгадал.Смог.1999г.

«Сонливо сыплется…»

Сонливо сыплетсядымный запах.Забытые.Заботливо теплятсятеплом и пеплом.Не стало жаркооднажды.Кода сморщилась нежностью.