Когда-то мы…

Все перевернулось моем сознании, когда, танцуя медленный танец с Деном на достаточно близком расстоянии, потому что от выпитого шампанского я немного неустойчиво чувствовала себя на каблуках, мои глаза увидели Кира. Что было в его взгляде? Ненависть, злость, жесткость… все вместе, наверное. Я не ожидала его увидеть, здесь точно. Поэтому, наверное, вела себя так легко, так бездумно… Потому что это был только один вечер, когда я позволила забыть себе про всех и все… Но Кир не дал мне сделать даже этого… В тот момент мне захотелось просто оттолкнуть от себя Дена и убежать куда-нибудь. Кир не должен был это видеть, он не должен был сюда приходить… Это должно было все стереться временем и моей памятью… Он не должен был знать… Пусть я злилась, сейчас вела себя как кошка, но я знала, что это только сегодня, но я принадлежу только ему, Киру… только ему и телом и душой, вся, без остатка. Это было неоспоримо ничем и никем.

Меня просто затрясло мелкой дрожью, Ден озадаченно посмотрел на меня:

– Ты замерзла? Холодно?

Я отрицательно повертела головой, потому что сказать даже слов не могла.

Кир был в легкой ветровке, джинсы облегали его накаченные ноги, волосы причесал, знал бы он, сколько взглядов девчонок он на себе собрал.

Словно в тумане я видела, как к нему подошла Вика, как он протянул ей руку, как повел ее танцевать… Я оцепенела от шока. Впервые я испытала такое сильное чувство ревности, просто увидев его руки на талии другой… другой… До этого времени я была единственной, которую эти руки имели право трогать. Я словно увидела его со стороны, как в немом кино, я практически была готова броситься к ним и оттолкнуть от него ее…

Но все во мне оцепенело. Ден заметил мой взгляд и попытался выяснить, в чем дело:

– Что-то случилось?

Я только смогла проговорить два слова:

– Хочу на воздух…

Я шла, что есть сил, Ден накинул на меня мамину шубку и держал за талию. Я резко отстранилась и пошла вперед. Я уже ревела, и ненавидела Кира… Вику… этот вечер… себя…

Ден все еще был в недоумении:

– Вера, что произошло то? Я ничего не понимаю?

Меня трясло от слез, от чувства вина за эти поцелуи с Деном, от этого танца Кира с Викой. Ден, пытаясь меня успокоить, просто притянул меня к груди и обнял:

– Что ты, что ты… Все, успокойся…

В тот же миг я почувствовала, что Ден просто куда-то отлетает, вот он уже на земле, над ним Кир, его кулаки избивают Дена, тот просто пытается защититься, укрыться от ударов. Я закричала, что есть сил:

– Оставь его, что ты творишь! Животное! Хватит! – я вцепилась что есть сил в руку Кира и чуть не отлетела сама. Он, наконец-то, пришел в себя, и отстал от Дена. Я видела кровь на лице Дениса, скрючившегося и стонущего.

– Что ты творишь? Зачем ты так? – я жадно ловила воздух и вздрагивала от слез. Тушь размазалась по щекам, волосы разметались. Кир просто обезумел. Я впервые видела его таким, поэтому, когда он схватил меня за руки и жестко притянул к себе, я стала вырываться и еще сильнее плакать. Но он не собирался применять ко мне физическую силу, он просто говорил мне то, что я не могла оспорить:

– Ты его жалеешь, да? Прости, я не знал, что это твой парень… А я… я животное… – ему тяжело давались эти слова, но он держался, – ты с ним уже спала? Да? Уже? Даже отъезда моего не стала дожидаться.

– Что ты говоришь, это просто брат Жени… я его второй день знаю.

– Спала с ним? Целовалась? – его глаза просто почернели от злости, я лишь отрицательно мотала головой. – Ты же все для меня…

– Я просто танцевала… а ты… с Викой…

– Теперь с кем захочу…

Я вспыхнула как спичка и прошептала:

– Вика вряд ли пойдет на твой чердак…

Кир резко отпустил меня из своих рук и кисло усмехнулся:

– Дело в чердаке? Ах, вот оно что… ты же ходила… тебе же нравилось… А он… – Кир махнул в сторону Дена, – наверное, тебя в более уютное место приглашал…

После этих слов он ушел быстрым шагом и я осталась стоять одна… рядом с уже вставшим Деном, рядом с озадаченной Женькой, которая все, вероятно, слышала. Она сгребла меня в охапку и повела внутрь помещения, усадив меня в раздевалке, она пошла с Деном отмывать с него кровь. Я не верила в происходящее. Но больнее всего было осознание того, что он не простит меня, больше не простит… Уже через несколько минут я решила для себя, что пойду к нему, буду просить прощение, буду просить его все забыть. Потому что не смогу без него…

Утром я была в ужасном состоянии, прокручивала внутри себя все произошедшее, старалась не плакать, мне были нужны еще силы, чтобы вечером попытаться все исправить. Почти в 9 часов я натянула штаны и теплую куртку, проскользнула незаметно из дома и пошла к чердаку. Задняя калитка была открыта, на дворе никого не было, тенью я пробралась к чердаку и открыла дверь. Там никого не было, может, пока это было к лучшему. Я увидела старенький камин, вероятно, его принес Кир, чтобы нам было здесь тепло этой зимой… нам… Я включила его, и постепенно помещение стало отогреваться. Я сняла куртку и присела на диванчик. Может прошло полчаса, прежде, чем я услышала его шаги. Волнение окутало меня всю, я нервно вскочила с диванчика и сжала руки. Кир зашел и тут же увидел меня. Он едва не развернулся обратно, но я выглядела слишком виновато, чтобы не дать мне шанс высказаться. Он посмотрел на камин, потом на меня и прижался спиной к стене, скрестив руки на груди:

– Зачем… пришла?

– Прости меня… я виновата… – я неуверенно подошла к нему и коснулась рукой щеки, он убрал ее. Я знала, что ему тоже тяжело, но гордость не дает все так легко отпустить и простить. – Я только твоя, твоя, я только тебе принадлежу, больше никому и никогда. Я ни с кем не спала. Потому что мое тело – только твое тело, моя душа – твоя.

– Ты же с ним целовалась, я знаю. Мне сказали.

– Я была злая на тебя, выпила шампанское и потеряла себя… прости…

Я видела слезы, появляющиеся на его глазах, как потемнели снова его зрачки, как он сжал свои кулаки, но я не боялась его реакции, я только хотела его прощения.

– Тебе тяжело, нам тяжело. Я не даю тебе легкости, драйва… Что ты от меня получаешь? Секс на чердаке и все… Наверное, я удерживаю тебя в своих сетях зря… ты как вольная птица. Тебе нужно внимание мальчиков, поцелуи, флирт, просто кайфовать. Что я могу предложить тебе? Кроме души, своего тела? Ничего. Ты запуталась, а наша ссора тебе помогла найти то, что тебе по душе. Я просто стал собственником, я вдруг подумал, что ты стала окончательно моей навсегда, что только я имею право на тебя… ошибся… Уходи… Я тебя пытаюсь перестроить, сейчас ты пока еще сомневаешься, а потом… потом ты примешь уже точно не мою сторону. А я… я не смогу этого вынести. Лучше сейчас.

Я снова дотронулась до его груди, не совсем понимая, что мне делать дальше. Дать ему еще время… или сейчас просить о прощении, унижая себя еще больше. Я выбрала первое, поэтому покорно взяла куртку и ушла. Ушла, унося в себе его горящие от обиды глаза, его запах, чужой хриплый голос. Я только теперь начинала понимать, насколько все меня сильно поглотило. Как бы я не обдумывала свое будущее, как бы ни расстраивалась из-за отсутствия нормальных условий нашего общения, я никогда и в мыслях не допускала для себя, что в моем будущем не будет его. Как же я полностью растворилась в нем, ведь я совсем не была готова жить без него…

Да, я была потеряна и разбита. До меня пыталась дозвониться Женя, я не брала телефон, не отвечала на смс. Я где-то в глубине души винила ее в нашей ссоре. Глупо, но я ничего не могла с собой поделать. Почувствовав это, Женя сама пришла ко мне поговорить. Денис уже уехал, может, и к лучшему. Родители уехали в гости, поэтому я, перед тем, как все объяснить Жене, решила, что хватит уже мучиться и ждать, когда это глупое молчание со стороны Кира прекратиться, нужно идти и заканчивать нашу первую серьезную ссору. Побежала напрямик к Киру, во дворе и на чердаке его не было, поэтому пришлось стучать в дверь. На порог вышла его мать, вытирая руки о грязный передник:

– Вера?

– Да, здравствуйте, а Кира можно?

– А он уехал…

– Куда?

– На Север, он что, не говорил? – она усмехнулась.

– Как на Север… это правда? И мне не сказал?

– Вчера отправили… Что с тобой?

Я сама не заметила, как меня пошатнуло, и я прислонилась к косяку двери. Мать Кира подхватила меня под руки и грубо проговорила:

– Вы что там с Киром, не предохранялись что ли? Говорила же ему, своих хватает…

От такой грубости мне стало так мерзко и гадко, поэтому я оттолкнула ее руку и бросилась прочь. Первый снег лип на щеки, слезы не давали мне ничего увидеть, меня просто всю трясло. Мне казалось, что меня предали, растоптали мою любовь и чувства, а потом еще и приравняли к грязной шлюшке… Он даже не попрощался со мной. Не посчитал нужным сказать мне это все в лицо. Но больнее всего было то, что я не увижу его целый год.

Домой я зашла в ужасном состоянии, Женя испугано трясла меня за руки и спрашивала, что случилось. В тот момент я почувствовала, что если не расскажу кому-нибудь все, что у меня на душе, просто сойду сума. Поэтому я выпила принесенную Женей воду и стала изливать свою душу:

– Знаешь, еще с 7 лет я стала дружить со своим соседом, Киром.. – Женя понимающе кивала, боясь прервать мой рассказ, – потом наша дружба переросла в любовь, в отношения… он был первым моим мужчиной… – Женя был в шоке от услышанного, но молчала, – и я была его. Я никому не говорила, мы прятались от моих родителей, потому что он из бедной семьи, у него куча братьев и сестер, его даже в школу не отправляли учиться, он нужен был дома, всегда нужен… они забрали у него детство. Я стеснялась, показать вам его, ведь у него не было даже телефона, не говоря уже про хорошую одежду, машину… Я люблю его… – я обхватила голову руками, – а сейчас они отправили его работать на Север, я была против, потом это общение с Деном, наговорила ему глупостей, а он уехал, даже не попрощавшись. Женя… его не будет целый год… Я не прощу его теперь… это же предательство, он предал меня. Променял снова на свою семью…

– Вера, не плачь, ведь это может быть шанс расстаться с ним, найти себе другого. Что тебя ждет с ним? Ничего, ты же сама говоришь.

– Мне никто не нужен, тебе не понять, ведь у нас были полноценные отношения, я спала с ним, о чем ты говоришь?

– Конечно, он симпатичный, но ты же говорила, что вы постоянно прятались, получается, ты не готова была с ним серьезно продолжать отношения.

– Женя, Женечка… он предал меня…

Тут мой взгляд коснулся входной двери и сразу замер. В дверях стояла мать с пакетами в руках и с открытым ртом. Я тут же вскочила со стула и вытерла слезы.

Мать тихо попросила Женю выйти, подруга быстро оделась и ушла, чувствуя нарастающую бурю.

Я не понимала, что из нашего разговора услышала мама, поэтому попыталась прийти в себя. Но, похоже, она слышала все.

Едва ушла Женя, она накинулась на меня и ударила по щеке:

– Ах ты, шлюшка несовершеннолетняя, да я его… Как ты могла, опорочила нашу семью… О, я сама виновата, сквозь пальцы смотрела на ваши отношения с этим оборвышем. Марш к себе.

Я, расплакавшись, убежала к себе в комнату и не выходила из нее весь вечер и следующий день. Плакала, вспоминала наши дни, проведенные вместе, когда все было, как прежде. Никто ничего не знал, мне не было ни перед кем так стыдно, как сейчас. И он был рядом, всегда рядом. Что произошло, неужели я так его обидела, задела чувства, что он даже не попрощался, уехал на целый год. Долго я еще искала ответы на эти вопросы. Я не писала ему, проверяла почту только мама. Она мне даже новый номер на телефоне поменяла, чувствуя, что он может позвонить. А я все пыталась унять боль, отвлечься, забыть его.

Прошла зима, наступила весна, выпускной. Летом я впервые смогла принять ухаживания Леши, он оказывал знаки внимания мне несколько месяцев. Наверное, я просто устала быть в одиночестве, жить мечтами и воспоминаниями. Мне почему-то казалось порой, что Кир уже не приедет, решит, что будет так лучше для меня, если его не будет рядом. Поэтому я боялась верить в его приезд, хотя и считала дни, месяцы, ведь если бы вера моя, крепнувшая день ото дня, не оправдалась, мне было бы ужасно больно. И я твердила себе – не приедет… он же упрямый… останется там жить навсегда, будет зарабатывать, жить своей жизнью, встретит девушку и все…

И я боялась верить, копила все внутри себя. Никто не знал и не догадывался, как я украдкой, словно тень, проскальзывала на двор Кира, забиралась на чердак… целовала подушку, вдыхала его уже едва уловимый аромат, закрывала глаза и пыталась воссоздать уже такие не четкие черты лица, улыбку, все, что происходило здесь. А потом, наплакавшись вдоволь, шла снова в свою обыденную жизнь, где все твердили мне – улыбайся, общайся, будь веселей. Может, и надо было уже отпускать от себя потихоньку эту первую несчастную любовь, тем более, что впереди был университет, новые знакомые и новая жизнь… Лето заканчивалось, предстояла поездка в город, самостоятельная жизнь. Я уже не буду каждый день сверлить глазами этот скорчившийся забор, верхушку чердака, постоянно добивать себя мыслями о том, как же мне без него плохо…

Веря в то, что в другом городе мне будет лучше, я так радостно собирала вещи, книги, считала с нетерпением дни. Рвалась… лишь бы подальше, лишь бы не рядом…

Поселилась я в общежитии, комната была на двух человек, что очень радовало. Можно будет спокойно заниматься, отдавать себя всю учебе. Аня была веселой и позитивной. С самого первого дня знакомства она расположила меня к себе на все сто процентов. Поэтому мы все делали сообща. Жаль, что учились мы на разных факультетах. Я на биофаке, она на хирургическом отделении. У нее был парень, хорошо что их отношения были ненавязчивыми для меня, чаще всего она уходила к нему в гости, либо они гуляли. Поэтому в комнате я оставалась одна. Она выпытывала у меня, почему я совсем не заинтересована в мальчиках, вот у Игоря есть друг хороший… Я мотала головой, и отшучивалась учебой. Позже, как-то слишком откровенно разговорившись о жизни, я все-таки выдала ей свою душевную муку. Конечно, она слушала меня раскрыв рот. И долго не могла принять ничью сторону. Потом, обдумав все еще раз, сказала свое мнение:

– Знаешь, если так решила судьба, значит так и должно быть. Ты бы ломала себя для него, а он бы мучился, что ломает тебя. Два несчастных человека, а в любви то должно быть все по-другому. Должна быть зона комфорта. Может быть, там через несколько лет, все могло бы измениться, вы вместе бы построили свою жизнь так, как захотели бы. Но до этого бы времени столько нужно было бы помучиться, пострадать. Поэтому, Вер, он все правильно сделал. Его семья всегда будет его. Он будет им помогать, пока его помощь им будет нужна. Не ругай его за это… Это только его плюс.

Слезы катились по моим щекам, ведь снова выговорить все это наружу было непросто:

– Анька, какая же ты рассудительная, – я улыбнулась, – словно жизнь мою по полкам разложила. Это сюда, это сюда. Только до сих пор больно, понимаешь, при одном только имени его, больно. Ведь это был человек, пробывший со мной рядом не день, не месяц, ни даже год… Я с ним росла, меняла свое отношение к жизни. Он как-будто часть меня.

Аня тихо погладила меня:

– Это твой первый опыт. Будет потом второй, может, и третий… Встретишь свою судьбу, замуж выйдешь. Конечно, ты его не забудешь, но будешь вспоминать с другими мыслями и чувствами, поверь.

– Не знаю, – мне так хотелось ей верить…

Спустя полгода после этого разговора, я начала общаться с Лешей. Аня нашла способ познакомить меня со стоящим парнем, хотя я этому долго сопротивлялась. Он был другом ее Игоря, довольно обеспеченный, не избалованный и открытый. Хотя мне не нравились никогда блондины, внешность у него была приятной, даже красивой. Я только два месяца решала, встречаться с ним или нет. Потом еще столько же сторонилась близких отношений. А после он просто умолял меня переехать к нему жить, но тут я была непреклонна. Мне пока нужна была своя территория, я не хотела всю себя посвящать только ему, да и не хотела. Любила ли я его? Не знаю…

Домой я ездила редко, находила оправдания ездить туда реже, потому что каждый приезд был мукой. И ведь я не могла себе позволить уже прокрадываться к Киру во двор, залезать на чердак, вдыхать, наверное, уже исчезнувший, запах. А могла только смотреть издалека, украдкой, не выдавая своих слез. Видела подросших братьев и сестер, все таких же чумазых… Его не было уже два года. Так хотелось порой пойти к нему домой и просто спросить, где он, когда приедет, приедет ли… Но я не могла позволить себе этого, больше не могла.

Наступили ноябрьские праздники, родители звали домой. Я не хотела, но слишком сильный напор со стороны окружающих заставил меня сдаться. Леша отвез меня на вокзал, посадил в автобус с грустной улыбкой. Мне тоже не хотелось от него уезжать, от его заботы и нежности. Но праздники длились всего три дня, поэтому слишком расстраиваться не стоило.

Сначала был праздничный ужин, вся семья в сборе. Мама осторожно спрашивала у меня про Лешу, чем он занимается, кто его родители. Мне так хотелось наговорить про него всякую чепуху, представить, будто он парень из бедной семьи, так же, как и Кир, не заслуживающий одобрения с их стороны, дать понять, что мне по-прежнему это не важно… никто не важен. Но вслух я говорила, что его родители обеспеченные, что он хорошо одевается, у него есть своя машина. Мама улыбалась и кивала головой, ей все явно нравилось. Словно она уже готова была меня выдать за него замуж. А что? Хорошая семья, дочка будет жить в богатстве и достатке. Наверное, по-своему она была права. Я даже на миг сама представила, как выхожу за него замуж, роскошная свадьба и цветы вокруг…

После ужина я договорилась пойти с девчонками в клуб, потом в кафе. Времени еще было много, но к вечеру я была почти уже готова. Похудев еще сильнее за этот год, я почему-то сменила яркие цвета на черный и серый, волосы мои были чуть выше плеч, челки уже не было, как когда-то у юной девчонки, локоны аккуратно обрамляли мое лицо, на котором чернели лишь одни глаза. В гостиной не было света, лишь горел уличный фонарь, освещавший часть улицы и дорогу. Меня тянуло к стеклу, через которое можно было увидеть ничем не изменившийся дом, в окнах которого по-прежнему горел свет. Мелькали тени… Я припала щекой к окну, прикусила подрагивающую губу, чтобы успокоить свое внутреннее волнение. Что там, с нашим чердаком… Мимолетно пронеслась мысль снова проникнуть туда незаметной тенью, окунуться в свое прошлое, хоть на секунду уловить его запах. Может он еще сохранился там…

– Вера, там звонит Женя, – услышав голос мамы, я резко отошла от окна, – она уже подъезжает.

– Хорошо, – схватив пальто, я тут же вышла из дома. Не хочу, чтобы кто-то видел это мое состояние, мое самое сокровенное, что осталось от меня настоящей.

Женя сильно изменилась за время, что мы не виделись. Наконец-то в ее жизни случился первый мужчина, но, к сожаленью, не оставшийся в ней надолго. Она не расстраивалась, а с улыбкой искала новых приключений. На первом месте оказались такие черты характера, как настойчивость и наглость, наивности же места не осталось. Да и у меня ее осталось совсем чуть-чуть. Только вот Женя строила глазки и флиртовала перед всеми парнями, я же с презрением смотрела в их сторону.

Мы встретили еще несколько одноклассников и пошли посидеть в бар. Все повзрослели, но шутки вспоминали старые и смеялись пуще прежнего. Такая атмосфера меня так расслабила, тем более, я выпила уже почти два бокала шампанского. Женя прижалась ко мне, обняла меня за руку:

– Почему твой Леша не приехал?

– Зачем? Не хочу торопить события.

– А я вчера видела отгадай кого?

Я подняла вопросительно брови:

– Кого?

– Соседа твоего… честно, долго думала, говорить или нет. Может, для тебя это все еще больная тема.

Я верила и не верила ее словам. Нет, это шутка, не может быть. Сердце побежало вперед, я никак не могла поймать ртом воздух и судорожно сжала пальцами свой бокал. Счастье… страх… расстерянность… дикое желание встать и побежать на его поиски… сколько же эмоций сразу пронеслось по моим венам. Так внезапно эта новость накрыла меня совершенно неготовую… поэтому я почувствовала, как слезы предательски наполняют мои глаза, так, что я даже не смогла посмотреть на затаившуюся Женю в ожидании моей реакции.

– Ты бы его не узнала… такой стал… ну… нормальный, при деньгах, – Женя рассуждала о моем Кире, как о человеке, который был таким же, как и другие вокруг, просто парень, просто человек. А для меня… половина моей жизни, часть моей души, частичка меня.

– Где… видела? – все-таки голос дрожал, Женя повернула мое лицо к себе и жалостливо улыбнулась.

– Ты чего? Не надо было говорить, да? Ты все еще помнишь его, Вера… – она сжала мои руки, – просто он зашел в магазин, я увидела его, он, мне кажется, узнал меня. Так посмотрел…

Как же мне хотелось просто встать с места и побежать домой, к нему домой, просто постучаться и накинуться на него с кулаками, выплеснуть всю свою боль, свои обиды, а потом забыться в его руках… объятиях… Мурашки по коже, снова они… Я даже забыла, какого это, когда ты испытываешь к человеку такое чувство.

– Нет, все правильно сделала. Это так. Просто неожиданно. Пройдет. Давай еще выпьем.

Мы пили еще, меня разрывало на части, я просто была уверена, что увижу его непременно, потому что он сам этого захочет, и точно знает, что я приехала. Только мне нужны силы для этой встречи, смелость и выдержка.

В клуб мы шли уже веселые, смелости во мне прибавилось, только сердце никак не унималось, я так хотела его увидеть. Он должен был туда прийти…

Я помнила только огни и звуки музыки, я смотрела сквозь людей и не находила его. Танцевала, насколько хватило сил… потом Женя меня потянула на улицу. Несколько ступенек, морозный воздух в лицо, и взгляд скользит по его коротким волосам, ледяным глазам, как же он изменился… Его взгляд остановил меня на долю секунды, остановил жизнь мою перед глазами. А потом снова ступеньки, и я отвела глаза, потом снова обернулась, смотрит… изучает…

Я не знала, что делать с бурлившими во мне эмоциями, они переполняли меня и выплескивались через края… Взгляд, только взгляд, этого мало, безумно мало… Дотронуться бы… просто ощутить его запах…

– Вера, он тут, видела, как изменился. Не скажешь, что такой весь, ну… бедный что ли.

Я не знала, что он там делал на Севере, но выглядел он, конечно, совсем по-другому. Только я смотрела лишь в глаза, и то несколько секунд.

– Жень, пошли обратно…

– Точно? Ты бледная какая-то…

Я кивнула головой. Его уже не было на улице, я почувствовала, что почти готова паниковать. Ведь я только его нашла, неужели он ушел, снова сбежал… Но нет, как только мы зашли, я увидела его в компании парней рядом с барной стойкой. Как же он возмужал. 16-й парень превратился в мужчину… Свитер облегал его накачанную фигуру, джинсы словно были влитые. Как же он был красив. Я вспомнила его рваные джинсы, растянутые футболки… запах… его теплые руки, властные и такие нежные… когда он был моим, только моим, а я была его вселенной. Сейчас он смотрел на меня таким холодным взглядом, но все же смотрел… Нет, не буду подходить – шептала я себе… Это сон… Он… Я… Здесь… где нас никогда не было вместе… все так, как хотела… гулять вместе, ходить по клубам. Здесь, только уже не вместе, порознь, в разных сторонах.

Кир медленно встал со стула и, что-то сказав парню рядом, взял куртку со стойки и пошел к выходу. Он уходил… Со мной что-то произошло… я забыла про всех и все, твердой походкой направилась так же на улицу. Я не могу просто сделать вид, что его не было в моей жизни и нет. Через минуту я уже почти догнала его, только вот слова не могла сказать, силы мои иссякали… Услышав мои шаги позади, он обернулся и тихо проговорил:

– Садись, холодно…

От его голоса, такого родного и забытого, побежали мурашки. Я непонимающе посмотрела на него, на машину, двери которой он открывал, потом как в тумане села в нее, окунувшись в запах родного некогда мне человека, она вся была им пропитана. Кир сел рядом и зажег зажигание. Он не смотрел на меня, хладнокровный и жесткий…

А я смотрела, не отводила глаз. Сережки в ухе нет… смотрела на родные губы, глаза…

Он уверенно вел машину, словно всю жизнь это делал. Он вообще все делал сейчас уверенно, жестко. Чего нельзя было сказать про меня, потерянную, поникшую, безумно слабую. В тот момент мне хотелось закричать, что есть силы, наброситься на него с кулаками, чтобы ему было до невозможности больно… так же, как и мне… Но все во мне окаменело, молчание же было таким невыносимым, Кир смотрел только на дорогу, словно меня не было рядом, или же была… только совсем чужая для него. Наконец, дорога закончилась, выключил зажигание. Наконец-то, повернулся ко мне и посмотрел отстраненно и сухо: