Моя сладкая тайна

Он приехал через пару месяцев после моего дня рождения. Они пили, гуляли, он обнимал мои ноги и просил прощения, обещал, что больше никогда не бросит, а глаза его так светились, будто бы они способны радоваться всему на свете.

Каким-то будничным утром я проснулась, а мамина комната была закрыта, я прошла на кухню, мама сказала не заходить к ней в комнату, но тут же оттуда выбежала какая-то рыжая, бледная девушка. Со временем я узнала, что мама приютила у нас папу с его девушкой-наркоманкой, у которой позже нашли СПИД, и мы с мамой ходили сдавать какие-то анализы. Папу вновь за что-то посадили.

Вышел он, когда мне было четырнадцать лет. Ругался, что я редко писала ему. Я пыталась объяснить, что у меня теперь много забот, парни, школа стала сложнее, интересы более занимательные и вообще, надо бы сделать очередной пирсинг, а он тут с письмами пристал. На самом деле, мне просто было обидно, что он не сдержал обещание и снова бросил меня, поэтому теперь я писала ему крайне редко. Тут то всё и началось. Он ненавидел моего патлатого парня, а я ненавидела его очередную рыжую шлюху. Но господи, как же я любила свою маленькую сестрёнку, хоть она и не была мне родная. Я приходила к папе в гости, он валялся пьяный или работал на своей, как обычно не легальной, работе и вообще уже чуть ли не прямым текстом говорил, что ненавидит меня, потому что мама иногда просит у него помощи, например, на новые книги мне в школу или новую куртку, так как старую я носила уже два года, а её нам отдали соседи, уже с дырками. Но я и не ради него приходила, я приходила к ней. Она была как ангел. Её улыбка – это ярко выраженные ямочки на щеках. Её звали Ева и ей безумно шло это имя. Я подрабатывала вожатой в детском лагере, на весенних каникулах, с детишками и брала её к себе в отряд, она хвалилась всем детям, что я её сестра, а я хвалилась всем коллегам, что этот ангел – моя маленькая сестрёнка. Когда я была у папы на свадьбе, я не подходила к нему, даже на секунду, меня волновала она, мой маленький ангелок. Я любила поднимать её и долго кружить. Она представляла, что летает.

В один момент на меня навалилось много дел, и я совсем не успевала зайти к ней. Встретила её на улице, перед отъездом в отпуск, она умоляла зайти в гости, но я так и не успела.

Этим летом я решила впервые отказаться от соц. сетей и телефона в целом, чтобы медитировать, наслаждаться летом, морским ветром и горячим асфальтом, по которому, наконец-то, можно было ходить босиком. В середине лета мне вдруг стало больно в груди. Как будто маленький кусочек сердца вдруг надломился и провалился сквозь землю.

Мама осталась в отпуске ещё на месяц, и меня впервые ждала самостоятельная жизнь, вроде бы мне было пятнадцать. Меня встретил папа на машине, глаза его были ярко-бордовые и заплывшие. Мы ехали, я рассказывала о лете, как вдруг он остановил машину и резко вышел. Я услышала стук по капоту, как будто бы кто-то ударил кулаком. Через пару минут папа подошел к машине и позвал меня. Я вышла. Начался разговор.

-Ты знаешь, твоя мама не хотела говорить тебе, чтобы не испортить тебе лето, я подумал, что это дурацкая идея, но не мог тебе дозвониться… И, в общем…

-Пап, заткнись, я всё знаю! Да, я жила всё лето без телефона, да, мне не говорила мама, но я это почувствовала, только до этого момента надеялась, что это не правда и не признавалась даже самой себе. Я её чувствовала, понимаешь? У нас с ней была связь.

Он удивился, и слёзы потекли по его щекам. Остальную часть пути мы ехали молча и в тишине, только и было слышно моё шмыганье.

В этот же день мы с папой поехали на парад в честь Евы. Так как её сбила машина, все машины, в том числе полицейские, ехали по городскому маршруту, обклеенные плакатами, на которых было написано что-то вроде: “Смотри на дорогу, там могут быть дети! Не гони, не заметишь, как жизнь заберёшь” и прочие слоганы. Также, я раздавала листовки с этими слоганами, а папин друг закапывал мне глаза, потому что те уже горели и сверкали ярко-красным пламенем от долгих слёз. Ева, я никогда тебя не забуду. Ты была и есть самый чудесный ангел на свете.

Папу я больше не видела. Слышала, что он словил белочку от наркотиков и лежит в психбольнице. А ещё, что его снова посадили, и что у меня родился братик, ну и моё любимое, о том, что в то время, когда мы с мамой голодали, он дарил своим бабам дорогие шубы.

Знаешь, папа, я так и не поняла, кто ты, и есть ли ты вообще на самом деле, но я очень надеюсь и, кажется, даже верю в это что-то, что мне рассказывала мама про тебя, про то, как ты снимешь с себя последнее, лишь бы другие не мёрзли – правда, хоть ты и снова бросил меня.

Глава 5. Мама, я на грани.

В одиннадцатом классе все девочки резко начинают худеть, ведь нужно влезть в красивое, дорогое платье на выпускной, которое ты наденешь всего один раз, а дальше оно будет пылиться в шкафу и напоминать тебе о той самой, заветной цифре на весах, до которой ты дошла, голодая и тренируясь перед выпускным. Так себе перспектива. Но мало кому под силу переубедить семнадцатилетних девчонок.

Меня огромная трата денег на обычное платье обошла стороной. Я очень сильно переживала, что я буду выглядеть в платье как колобок, но выхода у меня не было. За четыре месяца до выпускного я умудрилась сломать ногу и слечь в больницу, с гипсом на три месяца. Гипс был во всю ногу, только не от стопы, а от лодыжки. Ходила я крайне трудно с этой тяжелой бандурой, от чего я почти не вставала с кровати все эти месяцы. Мне приносили различные вкусняшки, хоть я и не просила, но им всем почему-то приспичило с помощью еды поднимать мне настроение. Все думали, что я переживаю за выпускной, но мне было глубоко всё равно на него, но разве докажешь это кому-нибудь. Один друг принёс мне двадцать пачек моего любимого кокосового печенья. Я была в шоке, и с тех пор прозвала его печенькой. Другой друг принёс мне пачку кофейных сигарет, я тайно курила их в туалете, когда все медсёстры были заняты, но на следующий день моя мама нашла их и забрала. Всё это было, конечно, приятно, но я очень на них ругалась и плакала, потому что знала, что от каждого съеденного кусочка и вечного лежания я растолстею до неузнаваемости. В своих мыслях я уже рисовала эту страшную картину, где на фоне похорошевших, исхудавших одноклассниц в очаровательных платьях, буду стоять я, толстая, лохматая и еле дышащая, от долгого запихивания себя в платье. Как же я ошибалась, если бы уже тогда я понимала, что к чему, то я бы расцеловала их всех и каждого и благодарила судьбу за то, что обо мне так заботятся. Жаль, что в тот момент меня больше волновала фигура, и, на самом деле, я просто не умела слушать свой организм.

Есть, плакать, плакать и есть – в то время это было как смысл жизни. Но мне очень повезло с друзьями, они воровали меня из больницы в кино, прямо в тапочках, потому что обувь на меня не налезала из-за гипса. Это было очень круто, я садилась на одно место, а ногу с гипсом и здоровую ногу складывала на соседнее сидение, получается, я как будто лёжа смотрела кино в кинотеатре, и никто не мог меня поругать, ведь всем было меня жалко.

Собравшись с силами, я решила сшить платье на выпускной себе сама, так дешевле и можно осуществить именно то, что хочется. С шитьём у меня были связаны негативные эмоции, из-за того, что жили мы не богато, я всегда донашивала вещи, которые нам отдавали соседи или знакомые, они, конечно же, были мне не по размеру и я ушивала и перешивала их. Так как это началось ещё в младших классах, когда я ещё не очень хорошо шила и где-то порой было видно нитки, надо мной смеялись одноклассники и дразнили бомжом. Они также смеялись над моими вечно рваными джинсами, и я начала часто прогуливать школу.

Но платье на выпускной вышло у меня потрясающее, у него был лишь один минус, на мой взгляд – это то, что его надела такая жирная корова.

Пошив платья оказался не сложно работой, а вот доказать всем, что не поступать в вуз сразу после школы – это нормально – намного сложней, чем я себе представляла. Все подряд говорили, что я бездарь, а я просто понимала, что ещё не нашла себя и не готова выбирать профессию. Путешествия, ночные прогулки, пиратские сокровища – вот, что, я считала, мне действительно нужно, но преподаватели, семья и вообще почти все не переставали на меня давить университетом. На этой почве и на той, что я жутко растолстела в больнице, а садиться на диеты у меня не получается, ибо мама и бабушка не переставали меня откармливать, будто от еды у меня не то, чтобы нога восстановится, так ещё и отрастёт запасная, у меня началась очень сильная депрессия, каждый день я еле сдерживала себя от самоубийства и разбила об стену все кулаки. В один солнечный день я пришла домой со школы, плюхнулась на кровать и начала рыдать. Через пол часа захлёбываний в своих слезах, я сказала маме, что мне страшно от мыслей о самоубийстве.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.