Zero. «Тихая» Швейцария

– Извини, ты, наверное, вся извелась, что не звоню.

– Я вообще удивлена, что ты звонишь.

– Я же обещал, и я хочу домой.

– Ты там что, один?

– Один, – притворно вздохнул я, – но завтра еду в горы.

– Голову там побереги, еще пригодится.

– Ты меня оберегаешь от лавин или от женщин?

– От второго тебя оберегать не надо, это их от тебя надо оберегать. Не сомневаюсь, что едешь не один.

– Угадала, но я скоро приеду, не скучай.

Мы обсудили дела. Там, в салоне, у Элен все было хорошо и понятно, не то, что здесь.

После разговора с Элен я набрал номер Анны: – Не отвлекаю тебя от семейного ужина? Хотя, если и помешал, извиняться уже поздно.

– Я и не жду извинений.

– Так что завтра?

– Будь готов в восемь, я за тобой заеду.

– И куда повезешь?

– Поправлять здоровье. Едем в Лейкербад.

– Я плохо катаюсь на лыжах.

– А плаваешь?

– Там, что, есть море?

– Там горячие источники, термальные.

– Значит, будем вариться.

– До завтра, – не стала она комментировать мои высказывания.

С чувством выполненного долга, я спустился в бар, где к моему удивлению застал сидящего за барной стойкой Джона. Линда была там же, но сидела за столиком, со своими престарелыми компаньонами. Кивнув Джону, я прошел мимо него, к Линде.

– Добрый вечер. Разрешите? – поинтересовался я, и, получив согласие, присел на свободный стул, чувствуя на своей спине прожигающий взгляд Джона.

– Мы едем в Лейкербад, – сообщил я Линде. – Буду рад тебя там видеть.

– Возможно, – ответила она, – я еще не решила.

– Ну, так, чтобы знала, где меня искать.

– К сожалению, тебя потерять сложно.

– Тогда я попробую исчезнуть хотя бы сейчас, – поднялся из-за столика и направился к Джону.

– Ты все-таки взял крепость, – было первое, что он сказал, когда я сел на табурет рядом.

– Без видимых усилий. Я не думал, что застану тебя здесь, думал ты уже переехал.

– Как видишь, пока здесь. И как тебе это удалось? – спросил Джон.

– Ты, думаешь, что я тебе расскажу свои тайны? Тогда нас будет уже двое.

– И что было?

– Джон, я плохой рассказчик, и на подобные темы не распространяюсь.

– Как хочешь, – произнес огорченно, но было в его голосе некое безразличие. – Отдыхать не устал? – сменил он, к моему удивлению, тему.

– Отдыхать, не работать. Завтра поеду в горы.

– С ней?

– Джон, в Швейцарии есть и другие люди. Куда повезут, туда и поеду.

Мне не хотелось задерживаться, очень хотел спать; предыдущая ночь была короткая, а день трудным. Я попрощался и постарался быстрее добраться до постели, но планы мои в очередной раз был нарушены. Выйдя из душа, завернутый в бежевый халат, я услышал легкий стук в дверь. «Кого это принесло»? – посетила меня мысль, но, не зная ответа, тут, же исчезла. Нет, я все-таки живой человек и продолжал радоваться жизни, потому что, еще не разучился удивляться, и это при моей-то тайной. Я мог предположить все, что угодно, но не это. В дверях стояла Линда. Ничего не спрашивая, я посторонился, давая ей, возможность, войти в номер, выглянул в коридор, он был пуст.

– Я одна, – услышал я за спиной ее голос и, закрыв дверь, вошел в комнату. Линда уже расположилась в кресле.

– Что-нибудь выпьешь? – предложил я для начала разговора.

– То, же что и ты,– ответила она.

Я подошел к бару налил два мартини, добавил льда и вернулся к ней, протянулей бокал, а сам разместился на диване.

Линда отпила: – Умеешь делать пропорции.

– Я вообще много, что умею.

– Не сомневаюсь, например, не удивляться моему приходу.

Я хмыкнул: – А как ты думаешь! Стук в дверь и на пороге нимфа. Как не удивиться, просто в тот момент, у меня были такие эмоции, которые не смогли отразить мое состояние. Когда шок, не до эмоций. А если кто увидел, что ты входила в мой номер? Вот будут разговоры.

– Пусть. Раз уж мы играем, то нечего об этом думать. Я же тебе говорила, что мне все равно. А тебе?

– Мне нет, – и увидев ее вопросительный взгляд, пояснил: – Мне это льстит. Но чем-то я обязан столь неожиданному визиту?

– Спать еще рано, мои коллеги ушли. Они достаточно милые старички, с ними интересно, а одной быть не хочется. То, что я пошла к тебе, узнают быстро, я же спросила, в каком номере ты живешь.

– И назвала им мое имя?

– Нет, размер твоих ботинок, и не плохо, что я уже считаюсь здесь не свободной, отдав предпочтение тебе. Льстит?

– Спрашиваешь. Только вот мой вид не для приема.

– Не переживай, я догадываюсь, что кроме халата на тебе ничего нет. Я скоро уйду. Надеюсь, ты ни на что не рассчитываешь?

– Я, джентльмен.

– И в чем это проявляется?

– Есть старый анекдот «Мужичина, живущий один, во время грозы слышит стук в дверь. Открывает – девушка, мокрая, замерзшая. Он пускает ее ночевать, размещая в одной из комнат. Через некоторое время он слышит, что она зовет его. Когда он пришел, она сообщила, что ей холодно. Он принес свое одеяло. И так несколько раз, и каждый раз, он ее чем-то укутывал. Когда больше ничего не осталось, он спросил, как ее согреть. – Когда мне холодно, то мама согревает меня своим телом, – ответила девушка. – И где же я пойду искать вашу маму в три часа ночи!»

Линда засмеялась: – Ты такой же?

– Увы, нет. Во мне много пороков.

– А без них все становиться блеклым. Я вот слушая тебя, подумала, что тоже поеду.

– Послушать меня?

– Если удастся. Я здесь не так давно и скоро уеду, а хочется побывать в Альпах

– Я тоже в ближайшие дни уеду. Домой.

– И кто тебя там ждет?

– Работа, но ты имеешь в виду женский пол. Я не женат и не планирую.

– А зря.

Я пожал плечами, давая понять, что каждый решает этот вопрос индивидуально. Линда допила мартини и поднялась: – Пойду. Утром рано вставать. Спасибо за мартини.

– Так, может быть, тебя захватить?

– Решай сам, по обстоятельствам.

– Тогда на всякий случай, будь одета.

– Когда меня не раздевают, я одеваюсь быстро, все вещи там, куда я их положила.

Она ушла, оставив в номере легкий аромат духов. Что ей нужно? Ни о какой близости не могло быть и речи, она неглупа, чтобы зацепить меня этим, да и не видно, что была настроена, а я так просто хотел спать.

Утром в половине восьмого я уже сидел в вестибюле в ожидании Анны. Через стеклянную дверь я увидел ее автомобиль, и затем ее, вышедшую из машины. Прихватив сумку, где было все самое необходимое для поездки на два дня, устремился к ней навстречу.

– Доброе утро, я уже жду.

– Доброе. С вечера?

– Почти.

– Грузи свой багаж.

– Анна, тут такое дело… – начал я неуверенно. Она в ожидании продолжения с интересом смотрела на меня, и я, придав своим глазам кристальную чистоту и честность, сказал: – Я, живя здесь, познакомился с англичанкой…

– Красивая, – перебила меня Анна, но увидев мое лицо: – Ясно, могла бы и не спрашивать, иных не бывает. Продолжай.

И я рассказал ей, как все обстояло, умолчав о вчерашнем приходе Линды в мой номер. Все равно бы не поверила, что выпив мартини, она ушла.

– Вот я и подумал, может быть, захватим ее, там с кем-то пообщается.

– Ночевать она, где будет?

– А я?

– Мы, в одном доме, уже приготовленном.

Я не стал удивляться ее «мы». Анна не дождавшись реакции, даже не прочитав ее на моем лице, решила: – Придумаем что-нибудь. Найдем место, тем более, у нас будет еще пассажир.

– Надо полагать, мужчина?

– Да. Сегодня утром мне позвонил Ленц. Помнишь? – я кивнул головой. – Он попросил захватить его. Вчера вечером он выпил лишнего и не может садиться за руль, а друзья уже уехали, не дождавшись его. Обратно он сам приедет. Так, что зови свою англичанку.

Я положил сумку в багажник, и пошел звонить Линде. Не мог же звонить, показав, что знаю ее мобильный.

От стойки регистрации я набрал ее номер.

– Доброе утро. Ждем внизу.

– Я быстро.

Действительно, не прошло и пяти минут, как Линда спустилась вниз. Я познакомил женщин, и мы поехали за Ленцем. Вместе с Анной, я поднялся в его квартиру, но вида не подал, что знаком с ее обстановкой, и бывал в ней. Сейчас квартира не была уже такой уютной и опрятной. Стул стоял криво, на нем в беспорядке лежали вещи. Сегодня мой визит был официальным. Я попросил у Ленца воды, Анна на что-то отвлеклась, и я бросил флэшку под стол, где стоял ноутбук, в самый угол.

Ленц вернулся, неся стакан воды, а я, осматривая комнату, вдруг заметил: – А что это там? – И нагнувшись, поднял флэшку.

Лицо Ленца, даже будучи помятым, стало разглаживаться: – А я ее вчера искал. Вот спасибо, – и взяв, он положил флэшку в карман куртки. Мы вышли. Еще бы, он теперь с ней не расстанется.

Из города мы выехали около девяти. Ехать предстояло два часа. По дороге Анна рассказала, что Лейкербад знаменит термальными бассейнами, которых там 22 и некоторые открытые, и все это на фоне гор.

Не доезжая города, Анна остановилась на смотровой площадке, чтобы мы могли полюбоваться красотой Альп. Я видел крутые лесистые склоны, мир заснеженных вершин уходящих в облака, ледники и ледяные потоки, спадающие вниз. Шум горных потоков и звуки гор нарушали тишину этого каменного мира. Здесь было уже прохладно, и я почувствовал, что это все-таки горы. Прохладный воздух проникал под одежду, цепляясь за кожу. В лицо дышала зима. Дышать было тяжелее и при каждом вдохе, гортань обжигал прохладный воздух. Солнце, отражаясь от снега на склонах, ярко било в глаза, так что пришлось прищуриться. Не давая нам замерзнуть, Анна скомандовала, и мы поехали дальше.

12

Возле одного из отелей, где Ленцем был забронирован номер, Анна остановила машину и высадила его.

– Давайте, я тоже здесь выйду, – предложила Линда.

– Вы уверены, что здесь есть свободные места? – спросила Анна.

– Надо проверить.

Я был здесь гостем и не вмешивался в разговор двух женщин.

Мы втроем вошли в отель и узнали, что места есть, потому, как не сезон. Оставив Линду устраиваться, договорившись о встрече в два часа, чтобы пообедать, мы поехали дальше. Проехав по улицам, Анна подвела машину к большому дому – традиционному швейцарскому шале, во всяком случае, по замыслу. Оно стояло прилепленное к склону горы, сетчатая ограда окружала дом, через которую было видно подъездную дорожку к подъезду.

Выгрузив вещи, мы подошли к двери, ключи от которой были уже у Анны в руке. На первом этаже, в большом холле в серо-голубых тонах, освещение было тусклое, за счет закрытых жалюзи. На стенах висели копии картин разных стилей и вкусов. Мебели было мало, и она не заполняла пространство, создавая ощущение свободы.

Дав мне время оценить обстановку, Анна стала пониматься по лестнице на второй этаж, я последовал за ней. Налево от лестницы находилась большая гостиная с множеством окон, из которых открывался изумительный вид: долина покрытая зеленым ковром лугов, дома, словно игрушечные, разбросанные по ней, и все это в окружении гор. Вдоль стен гостиной, стояла старинная мебель, покрытая парчой, на окнах, в отличие от холла, висели толстые портьеры. В углу расположился камин, на котором тикали часы, отмеряя время, а в центре стоял большой стол, окруженный стульями с высокими спинками, и их строгий вид придавал величавость, словно требовал соответствующего поведения сидящих.

– Пошли дальше, – сказала Анна. В другом крыле была ванная, туалет, спальная, обставленная немногочисленной мебелью: огромная кровать спинкой к стене, по краям столики с лампами, и низкий туалетный столик.

Открыв дверь, я вышел из спальной на балкон. «Даже при сложности моей профессии, есть в ней несомненные плюсы, – подумал я. – Я могу видеть прекрасные места».

– О чем задумался? – спросила, подошедшая, Анна.

– Смотрю и чувствую, что я стал ближе к небу. Только здесь можно увидеть, как облака заблудились и плывут между гор, и кажется, что их можно потрогать руками. А скалы? Их природная красота не кажется грубой. Удивительное сочетание серой мрачности и силы, с нежной зеленью полей и чистыми горными реками. Выйду на пенсию, куплю себе домик, только поменьше. Много ли надо в старости.

– А ты лирик.

– Если бы, но прикоснувшись к прекрасному, сам чему-то учишься.

– Надеюсь, говоря о прекрасном, ты говорил обо мне? – язвительно спросила Анна.

– Вне сомнения. А чей это дом?

– Друга моего отца.

– Поэтому ты с ним встречалась в пятницу?

– Я встречалась с отцом, а не с другом, – отреагировала Анна, поиграв в слова, – и друг, по просьбе отца, разрешил воспользоваться его домом.

– Ну, что? Время созерцать еще будет, мы же приехали отдыхать.

– Не уверена, что будет.

Знала бы она, как мне хочется, отдыхать, бездельничая, но, увы.

Переодевшись, мы отправились пешком по городу, зашли за Линдой, и за нами увязался Ленц со своими друзьями: двумя женщинами и мужчиной, а мы не возражали. Сначала мы посетили комплекс Walliser, где переходили из помещения в помещение: душ – парная – сауна – термальная баня – бассейн.

Уставшие, вышли под вечернее небо Альп, в котором звезды, в темном небесном куполе подмигивали, создавая романтическое настроение.

По предложению Ленца, решили отправиться поесть.

– Пойдемте, я знаю, куда надо идти, – поделилась Анна, и мы, пройдя по улочке, вошли в ресторанчик, расположенный на первом этаже двухэтажного дома. Внутреннее убранство заставило нас застыть на пороге. Здесь все дышало теплом и уютом. Стеллажи, заставленныефарфоровой посудой, композициями из живых цветов, чайниками, половичками, салфетками. На одном стеллаже разместились горшочки с горчицей, вареньем, душистым мылом, различные мази из трав. Мы прошли мимо лавки, на которой, свернувшись клубочком, прищурив глаза, лежала кошка. Столы были грубоватыми, как и большие тяжелые стулья.

Доверили сделать заказ Анне. Овощной суп, приправленный горными травами, мясные закуски и вино был нашим заказом для начала. Под занавес нам принесли пирог со страшным названием «Холера», начинкой которого были: лук, картошка, сыр и яблоки. Пирог, как пояснила Анна, – национальное блюдо, появилось в древние времена, когда свирепствовала холера, и обмениваться продуктами, было запрещено. Вот и готовили из того, что было дома.

Когда обед подходил к концу, Ленц вдруг сказал: – Вот сижу здесь, наслаждаюсь, а скоро вернусь к стандартному ритму, серым будням.

– А ты хочешь вечного праздника. Так надоест, – заметил его знакомый. – Жизнь интересна, когда есть цель, когда что-то представляет интерес. Самые унылые люди – кто ничем не интересуется. Какова твоя цель?

– Не все цели достижимы, – уклончиво ответил Ленц.

– Не путай цель и желание, – поправила Анна.

– Пытаюсь. Хотя какое желание, может быть, у меня на работе, только цель, желания там не живут. Это нечто иное.

– А цель? – задала вопрос Линда.

– Подниматься по служебной лестнице, стать руководителем, повышать свой авторитет, чтобы знали мои способности, ну, и уже, как следствие, повышение материального благосостояния, для возможного удовлетворения своих желаний.

– А что мешает?

– Обстоятельства.

– Ленц, ты не прав, – вмешалась Анна. – Мне казалось, что у тебя на работе все хорошо.

– Но лавры пожинают другие, – с некоторой долей озлобленности, ответил Ленц, не конкретизируя в лицах.

Я слушал их разговор, и пытался уловить ту нить, которую натягивал Ленц, что была тонка и еле видима. То, что у него амбиции, я уже давно понял, он не удовлетворен, что ему не оказывают должных почестей. Это, а еще и меркантильный интерес, видимо, и толкнули его на продажу секретов. И собственное «я» будет удовлетворено, что его разработки еще кому-то нужны, и деньги не лишни.

– Знаешь,– несколько обиженно заявила Анна, – не ты один работаешь над заданиями, все работают.

– И ты в том числе? В одной с ним упряжке? – поинтересовалась Линда, – Вы, вообще, чем занимаетесь?

– Я математик, а Ленц – специалист шифровальщик.

– О! И ты свободно об этом говоришь?

– А что скрывать! Мы не военная организация, не государственная. Работаем на заказчика, разрабатывая ему программы, которые он заказывает.

– И кто они?

– Даже не интересуюсь.

– А ты что молчишь, Жан? – вдруг обратилась ко мне Линда.

– Слушаю, а вывод делаю такой, не надо лезть в дебри. Каждый занимается своим делом. Мне все равно, что делает их фирма.

– А если это относиться к какой-то тайне?

– Тем более. Я занимаюсь своим делом.

– Неужели не интересно, – продолжала она допытываться.

– Скажу, нет, никто не поверит. Интересно, но с обывательской точки зрения, не более, не вникая в детали. А вот ты чем занимаешься?

– Так, перешли ко мне. Меня всегда привлекали тайны и возможность их разгадки. Почему так? Что можно сделать?

– И какое это имеет отношение к тебе?

– Имеет. Я приехала разобраться в одной ситуации нашего представительства, и есть организационные вопросы. Все это требует анализа, принятия решения.

– Давайте оставим тайны специалистам, пусть они сами решают и думают, зачем и почему, а шпионы пусть добывают эти тайны, – предложил знакомый Ленца. – Среди нас есть шпион?

– Хороший вопрос, – засмеялась Линда. – Учитывая, что шпион это человек со стороны, то под эту категорию попадаем только я и Жан. А вы местные, значит, вы агенты иностранной разведки.

– Как ты мягко – проще предатели, – произнес Ленц.

– Да, как угодно. Хотелось бы мне посмотреть на агентов или шпионов, которые признались в этом.

– Но признаются же?

– Когда их раскрывают.

– Приходилось общаться?

– Нет, я из другой области.

– Ну, если мы здесь, все такие честные… – начал приятель.

– А вот этого никто не говорил,– перебил его Ленц.

– Действительно, промолчим. Честность, как и, правда, не всегда нужны. Давайте, заканчивать обед тем, с чего начали.

– Что? Снова суп? – спросил я.

Шутку поняли, и мы вернулись в область привычных пустых разговоров за столом.

Все это время, я осторожно наблюдал за Ленцем. Он был весел, но было в его веселье что-то наигранное, ненастоящее, не от души. Словно, он глушил в себе свои мысли, и пытался веселить сам себя, что не очень удавалось. Возможно, что после вчерашних событий он и не поехал бы в Альпы, но и оставаться в Женеве он явно не хотел, опасался. Страх, вещь сильная, липкая, видимо, поэтому и напросился к нам, даже опоздав на встречу. Лишь бы уехать, забыться.

День подошел к концу, за окнами ночь вступила в свои права, погружая окружающее пространство в темноту, вызывающую иные ощущения, чем днем, порой даже напряжение. Уличные фонари рассеивали мрак, отвоевывая кусочки территории, где было светло и уютно.

Попрощавшись, мы с Анной отправились к себе в дом, который поглотил нас обоих, и мы были сегодня его гостями.Уже за полночь, Анна, прижавшись ко мне, спросила:

– Почему ты один?

Я лежал и смотрел в потолок. Знала бы она, сколько раз я слышал этот вопрос, сколько раз, вот так, меня спрашивали об этом, и каждый раз приходилось отвечать что– то, похожее на правду. Что сказать в этот раз?

– Я не готов к семейной жизни, если ты это имеешь в виду. К жизни с одной женщиной, – уточнил я. – Мы же разные: женщины и мужчины. Нам и нужно разное в жизни. Женщины хотят отношений, и одни их получают, другие нет, но цель одна. И идя, к этой цели, им приходится переспать с множеством мужчин, чтобы понять и выбрать, с кем свою цель закрепить. У мужчин цели нет, настоящей цели. Богатство, иные блага – это, может быть, целью, но чисто внешне. Мы идеалисты, придумываем что-то, находим кучу идиотских занятий, пытаемся заниматься спортом, и все ради того, чтобы скрыть свое отсутствие цели. Мы спим с одной женщиной, с другой, с третьей, и так пока не умрем, изобретая свою цель. А женившись, поиск, пропадает, и цель со временем становиться сморщенной.

– А ты значит не сморщенный? Ты сам понял, что сказал?

– Надеюсь, ну а коротко, не знаю. Главное – мы разные и цели разные. Ищу, наверное.

– Видимо себя.

– Вероятнее всего, да. Найду себя, найду и женщину.

– Помощи просить не пробовал?

– Не люблю просить. А ты почему такая же, как и я?

– А я тоже в поиске. Но, правда, вынуждена тебя огорчить, ложусь в постель с мужчинами, не в поисках своей цели, не со всеми.

– Ясно – ты же математик.

– Ты думаешь, я в постели что-то вычисляю?

– Даже уверен, что нет. Иначе я бы сбежал.

– Куда? От меня? Сейчас?

– Да, ты права, – и я повернулся к ней.

На другой день мы еще прошлись по городу, побродили по склонам гор, извилистыми тропинками, но на этот раз вдвоем, а после обеда забрав, Линду вернулись в Женеву. По дороге Линда сообщила, что Ленц напился, и его увезли друзья еще до обеда. При этом она поинтересовалась у Анны, что он из себя представляет.

– Нормальный мужчина, и каких-то особых странностей я за ним не замечала, но я его знаю только по работе.

– Он показался мне немного нервным. Как думаешь, Жан?

– Я не психолог, чтобы улавливать тонкие нервные звуки. А если ты и права, то, наверное, есть причины.

– Я согласна с Линдой, – вдруг поддержала ее Анна, – он был несколько нервным, встревоженным, и поэтому нес всякую ерунду, лишь бы не погружаться в свои мысли.

– Вам женщинам, легче почувствовать мужчину, – подвел я итог.

Когда машина остановилась возле входа в отель, Анна наклонилась, поцеловала меня на прощание, Линда и я покинули машину, и Анна уехала. К себе Анна меня не приглашала. Это я бездельник, отдыхающий, а ей утром на работу. Вместе с Линдой я подошел к лифту, она спросила:

– Когда планируешь уезжать?

– Вопрос праздный или имеет цель?

– Пятьдесят на пятьдесят.

– Дня, через два-три. Швейцария не так велика, чтобы здесь долго отдыхать. Думаю еще съездить в Лозанну и Берн. Но если у тебя есть иные интересы по вопросу моего отъезда, заходи, обсудим.

Линда вышла на своем этаже, целовать ее я не стал, как и она меня. Уже лежа в кровати, я подумал о том, что не просто так завел Ленц разговор. Какую цель преследовал? Кого заподозрил, вызывая на ответы? Завтра надо будет нанести ему визит, но в качестве кого? Решив оставить ответ до утра, я уснул.

13

Сказать, что утро было мудрее вечера, я не мог. Вроде бы, коды, для расшифровки, я получил, задание практически выполнено, можно передавать, но пересекать границу, да и вообще, отправляться в путь я предпочитал только с личными вещами. Единственное сомнение было в верности скачанной методики. Как ее проверить? А если это липа? Сказать правду, мог только Ленц, и я должен был сверить, что даст мне он, с тем, что я скачал. Сегодня понедельник, а значит, он будет на работе, и надеюсь вечером дома. Бродить по городу, где я уже многое видел, не хотелось, я же отдыхающий, и в номере сидеть не мог. Вчера я сказал Линде, что возможно поеду в Лозанну или Берн. Вот в Лозанну и направлюсь, чтобы занять день. Приняв решение, я быстро собрался, завтракать решил по дороге; не хотелось ни с кем встречаться, даже с Линдой.

Мой «Вольво» был на своем месте, и я устремился из Женевы. По дороге посматривал в зеркало заднего вида, так по привычке. Все было чисто, и решил провести время, просто отдыхая, зная, что повлиять на развитие событий не могу. От Женевы до Лозанны всего шестьдесят пять километров и менее чем через час, я въехал в город. Машину оставил на границе города и дальше пошел пешком. Лозанна не большой город, в окружении холмов, поросших виноградниками. Я ходил по городу, наслаждаясь гармонией узких старых улиц, где стояли старинные красивые домики и вычурные фонарные столбы. В парке Эрмитаж посетил картинную галерею, где любовался шедеврами мастеров кисти: Сислея, Дега.Обедал в ресторане, где подавали фирменное блюдо Лозанны – «Моутард де бенишон» – желеподобная масса из белого вина, сахара, корицы и горчичного порошка.

После обеда посидел на набережной Уши, что на берегу Женевского озера. Это идеальное место для отдыха. Рядом с берегом покачивались катера, яхты. Я мог наблюдать, как воды Женевского озера блестели под лучами Солнца и в прозрачной воде отражались деревья, и лучи солнца, уже стоявшего в зените, бросали на поверхность веселые блики, а редкие облака, как вата, пробегали над ней своей тенью. Я сидел на скамейке, где вдоль аллеи стояли каштаны и тополя, создававшие атмосферу покоя и умиротворения.

Я отдыхал, если это можно было назвать отдыхом. Еще пару дней и я уеду. Уехать срочно было нельзя, надо спокойно размеренно вести себя, как положено отдыхающему. Хорошо бы еще выяснить, кто за всем этим стоит. То, что Ленца проверяли, не было сомнений, вероятно, хотели убедиться, что информация уходит, а знать надо наверняка. Что они предпримут, и кто куратор?

В Лозанне я старался бывать в людных местах, даже завтракал по дороге, при этом старался завести разговоры с официантками. Это обеспечивало мне то, что я действительно уезжал. Для чего мне это было надо, я не знал, но было не лишним. Так прошло полдня, а больше на Лозанну и не требуется, и я поехал обратно.