Мечта маньяка

Он не смеялся. Он ржал и бил себя при этом по колену. Но вдруг всё это резко прекратилось. И толстый узловатый палец указал на один из мониторов.

– Поверить не могу…

– Во что?

– В это…

– Во что «это»?

– В это…

И мне, и человеку с ножом, и всем остальным хотелось понять. Но мы не понимали, хотя всматривались в монитор изо всех сил.

– Ты, видимо, помешан на этой рыжей блядине…

Недалекие характерные особенности не позволяли человеку с ножом видеть дальше своего носа. Он как обычно искал простой прямой путь.

– Лучше дай нам то, зачем мы пришли.

– Да нет же, – возразил толстяк, – Вот же он!

– «Он» – это кто?

Толстяк с укором посмотрел на человека с ножом, презрительно оценил нож и возможно подумал, что холодное оружие действительно ума не прибавляет. И тогда, действуя исключительно в интересах особо одаренных личностей, он уже не просто указал, он ткнул пальцем в монитор, тем самым даже царапнув ногтем пластиковое стекло.

– Тот, кого я искал.

– И кто же он?

– Главная цель.

Мы уже не смотрели на уродливую рыжую дамочку, пытающуюся строить гримасы на камеру или поющую мимо нот на празднике пенсионеров. На разных мониторах встречались разные варианты событий. Теперь мы смотрели на заурядного старикана в полосатом бело-голубом поло и серых штанах под чёрным ремнём. Таким дедулей сложно было удивить. Его редкие седые волосы с проплешинами и выступающий над ремнем животик были символом его поколения. Удивляться было не чему. И радоваться определённо тоже.

Мы продолжали пребывать в непонимании.

– Цель?

– Ну да…

Человек с ножом, двое других и даже я – все мы в тот короткий миг между разными репликами посчитали сказанное глупым словоблудием, дерьмом собачьим. А вот толстяк почему-то надеялся на наше понимание. Это было написано на его лице. И он почему-то надеялся на наше внезапное единение на поприще объясняемой идеи.

– Капитан Пузатик.

Кто-то выдавил злобный смешок. Не знаю кто. Было неинтересно выяснять. Я смотрел на монитор. Я пытался переварить. А вот человек с ножом, как и прежде, предпочёл обратиться к отрицанию.

– Херня!

– Нет, это точно он.

– На хуй! Нет ничего важнее «Третьего манускрипта».

И тут на лицо толстяка вернулась улыбка. Он видимо знал, что даже самое сильное отрицание никак не влияет на правду.

И всё бы хорошо, как бы не…

– Сдавайтесь негодяи!!!

Голос громкоговорителя прозвучал как голос бога.

– Что опять? – я не смог не удивится.

А вот человек с ножом вздрогнул.

– Нас обнаружили, – вот так озадаченно он описал ситуацию.

– Определённо.

– Что делать?

Трое переглядывались с полминуты. Их глаза невольно выдавали сдержанный испуг.

– А чего вы хотели? Думали, что взорвете дверной проем, и никто с вас за это не спросит?

Я теперь уже был одет, а значит посмелел. И я, скорее всего, смог бы выдать какое-нибудь ещё умное слово, если бы не случилось нечто из ряда вон.

– Так вас прислали не они?

В тот остросюжетный момент толстяка проигнорировали. Человек с ножом советовался со своими людьми. Его не интересовали толстяки, шпионящие за рыжими прошмандовками и другими толстяками. Но человек в цветастых трусах не молчал, настаивал на своём:

– Вы не из «НОГИ»?

– Какой ещё в пизду «ноги»? Ебанулся что ли?

– Если вы не из «НОГИ», то вам здесь быть нельзя.

– Да на хуй бы ты пошёл!

Очевидно, бесстрашному забияке стало мало игры с ножом в руках, и он зачем-то смачно плюнул в лицо толстяку.

– Мы – «Свидетели Пикапа», – крикнул он вслед плевку, – И нам можно всё! Нам насрать на толстопузых идиотов и потасканных рыжих кошелок.

Так он думал.

Так он заявлял.

Однако когда толстяк с раздосадованной миной на лице достал из своих цветастых трусов большой ствол, – и тут описывается отнюдь не метафора – у него появились и другие мысли и идеи.

– Какого?

– Бах!

Первый выстрел в цель не угодил. Впрочем, человек с ножом всё равно не остался без впечатлений. И потому нож не удержался и выпал из его руки.

– Бах! Бах!

Ещё две выпущенные пули исправили статистику. Первым умер слащавый пацанчик. За ним другой, тот, которого я не успел рассмотреть, узнать и оценить, а теперь было уже поздно. Вместо головы у него осталось одно название. И мозги где-то на полу слева.

Я тоже мог умереть. Но барабан опустел и щёлкнул вхолостую.

– Блин, – выругался толстяк.

А я был так несказанно счастлив. Это была моя величайшая удача.

– Тебе повезло.

Толстяк снова не улыбался. Его лицо покрылось пятнами бурого недовольства. Пустой револьвер упал на пол, стукнувшись о плотное дерево, и остался там без внимания.

Толстяк был здоровым мужиком, но судя по манерам чересчур мягкотелым. Он слишком долго медлил, прежде чем решиться вцепиться мне в глотку.

Мой мозг это понял. Мой умный мозг решил, что мне благодушно дарят спасительный шанс. Но, тем не менее, я тоже медлил. Я считал, что уже давно перерос свою прошлую жизнь и стал интеллигентом. Я решил, что мордобой больше подходит человеку с ножом. И я даже сделал конструктивное предложение:

– Дай ему по морде!

Но мое обращение было брошено в никуда. Оно разминулось со своей целью.

– Ну, на…, – объяснила мне быстро удаляющаяся спина уже на выходе из помещения.

– Эй, подожди!

– На хуй!..

Ситуация мне не понравилась. А заплывшее от переедания лицо посмеивалось надо мной. Толстяка позабавил мой конфуз.

– Вот они твои герои. Шибко смелые только на словах.

– Ты прав.

Я пожал плечами.

– Конечно, прав.

Я смотрел в темно-серые глаза человека, который стоял передо мной. В них не было злобы. Немного раздражения – это да, но не злобы.

Он демонстративно потирал кулаки. Они указывали на исходящую потенциальную опасность. И мне, конечно же, было немного страшно за своё лицо. Но бить этого человека я всё ещё не хотел. Правда, уже по другим причинам.

Я решил ещё раз обернуться. Для верности.

Но человек с ножом уже давным-давно сверкнул пятками и пропал.

– Твой друг сказал: пока-пока.

– Он мне не друг.

– Тогда кто он?

– Хер моржовый, – с упреком произнёс я.

Человек в цветастых трусах рассмеялся. Это был добрый мягкий смех.

Я наслаждался этим смехом с полминуты, а потом, продолжая пристально смотреть в одно из двух темно-серых глазных яблок, сказал:

– А ты вроде нормальный мужик. И претензий у меня к тебе нет. Только вот…

Я между делом вспомнил про два трупа на деревянном полу. Они всё так же лежали, и кровь сочилась из них, растекаясь в виде сюрреалистичной звездчатой фигуры.

– Прости за друзей.

– Я уже сказал: они мне не друзья.

– Тогда проехали.

– Да уж…

Выдавленное из собственной глубины междометие не относилось к чему-то конкретному. Оно лишь сигнализировало об определённой эмоциональной усталости от произошедшего.

– Извини, но мне нужно выпить чаю и расслабится.

Я не собирался ждать разрешения или одобрения. Однако некоторые условности требовали соответствующих слов.

– Как тебя звать?

– Ваня.

– А я – Вова.

Ненужная информация пролетела мимо ушей. Я же в это время делал ленивые шаги к буфету.

– А чёрный есть?

– Где-то там.

– Отлично.

Буфет – это конечно громко сказано. Всего лишь низкий стол, электрический чайник лилового цвета, несколько бумажных упаковок, три чашки, два блюдца, одна чайная ложка. Прикинув взглядом, что вода в чайнике присутствует, я дёрнул маленький рычажок и чайник запыхтел.

– Так как тебя угораздило связаться со «Свидетелями Пикапа»?

Толстый Ваня подкрался незаметно и, также как и я, взялся за одну из чашек и начал готовиться к чайной трапезе.

Я подумал, попытался вспомнить…

– Не свезло.

– Понимаю.

Мы оба тяжело вздохнули. А тут как раз кипяток подоспел.

Две трети чашки залить кипятком, макнуть чайный пакетик и выдержать минуту, выбросить использованный пакетик чая и оставшийся объём чашки залить молоком. Желательно с высоким содержанием жира, чтобы напиток не получился водянистым.

Чайный ритуал прост и в то же время сакрален.

Я сделал первый глоток. Приятное ощущение разлилось по пищеводу и ушло глубже. В желудок? А может, в самую суть и естество?

После второго глотка жизнь стала налаживаться. Ноги перестали отвлекать саднящей болью. Я взглянул на толстяка в трусах. Он тоже пил чай. Он смотрел на меня. Его добрый, но хитрый прищур пытался меня изучить.

– Что? – спросил я.

Толстый Ваня понял, что я имею в виду.

– Странный ты человек.

– То есть?

– Зачем ты здесь?

– Гребаная бабская полиция запрятала.

– И что?

– Что «и что»?

– В твоих глазах светится ум. Ты не выглядишь как какой-нибудь хер с горы. А значит, у тебя есть связи, и ты мог бы с легкостью оказаться в любом другом месте. Но ты здесь? Почему?

Я нервно отмахнулся, отвёл глаза. Однако от себя не убежишь. Я об этом знал. И толстый Ваня тоже знал об этом. И поэтому он просто подождал совсем чуть-чуть.

– Заебло меня всё это.

Слова вышли из меня, и внутри образовалась зияющая пустота.

– Что именно?

Наши глаза опять встретились. Но так хотелось снова отвести взгляд и так не хотелось разгадывать запечатлённые в выступах и впадинах губ и щёк секретные донесения из чужого тёплого и мягкого тела.

– Всё.

И тишина. Внутри. Снаружи. Я попытался залить её чаем. Не помогло. Она осталась. Пронзительная пустота внутри. Без звука. Без шороха.

– А ты-то? Ты что тут делаешь?

– Работаю.

– Работаешь?

– Точно.

– Но ведь это тюрьма…

– И что?

Действительно, что? Я задал вопрос. Однако его содержание было мне не доступно. Словно я только лишь выдавал набор звуков, чтобы изловчиться и отстраниться от главного.

Чего?

– Да, я в тюрьме, – продолжил Ваня, – но именно здесь я нашёл свою цель, своё призвание. В этих трёх мониторах вся моя жизнь.

Толстяк гордо указал на технику. Его взгляд при этом светился любовью.

И я не понимал этого.

– Но что ты делаешь? Смотришь на людей с экрана?

– Нет.

– Нет?

– Моя роль намного сложнее, чем тебе кажется. Но тебе этого сейчас не понять. Ты поймёшь это позже. А сейчас тебе нужно уходить. Я…

Речь толстого Вани прервал злой женский голос по громкоговорителю:

– Так вы сдаётесь или как?! Мы требуем, чтобы вы вели себя по-человечески! У вас остались последние пять минут!

– Они требуют, – угрюмо прошептал Ваня, когда громкий женский голос стих.

Но здесь не было взгляда в пол. И не было вселенской печали безысходности.

Было только ёмкое:

– Пора.

И он взял меня за руку.

– Я выведу тебя отсюда.

– Хорошо. Но зачем тебе это делать?

Я не понимал.

– У каждого своя роль в этом мире.

* * *

– Моя мать время от времени выдавала очень странные перлы. Как-то она сказала, что я очень жесток и циничен. В другой раз я услышал от неё о том, что я заставлю всех женщин пожалеть о содеянном. И наконец, она дошла до того, что заявила, будто бы я обязан вернуться к жене и быть с ней несмотря ни на что.

– Но ведь твоя жена умерла…

– То-то и оно.

Глава восьмая

Я посчитал, что день сложился исключительно удачно. Как-никак выбрался из тюрьмы прямо через чёрный ход.

Феерично!!!

Мой мозг кричал. Мой мозг радовался. В крови кипели адреналин, дофамин и ещё какая-то хрень.

– Пошли вы все куда подальше, – негромко прошептал я, стоя на тротуаре и жадно вдыхая свежий воздух свободы.

Это была победа.

Но едва я попытался перейти улицу, передо мной резко затормозил блестящий чёрный автомобиль.

– Ой…, – такое слово вырвалось из меня непроизвольно, потому как я едва успел отскочить обратно.

– Вы что это? Опять за мной?

Предельно затонированное стекло не опустилось и тем более из окна не появилось важное лицо с огромной дымящейся сигарой во рту. Мне никто не ответил и не объяснил. Лишь мощный мотор чёрного автомобиля продолжал нервно урчать.

– Ну что ещё вам от меня нужно?

Мне было неприятно и тревожно ожидать горькой участи.

– Да задрали вы уже!..

Я ждал, что вот-вот распахнутся дверцы чёрного автомобиля, оттуда выскочат недовольные мною и жизнью люди и меня опять куда-то потащат, скорее всего, побьют.

– Не опять, а снова…

Однако же…

– Эй, Вася! Чего стоишь?

Мне сказали слово. Но оно пришло не с той стороны, с которой я ждал.

– Побежали!

Пока я ждал одного, внезапно случилось другое. Глупо получилось. А ведь мне только и нужно было немного повернуть голову вправо, чтобы правильно разобраться и предугадать.

Нет, чёрный автомобиль остановился не по мою душу. Его судьба и моя судьба шли параллельно и не пересекались. А то, что он остановился на моем пути, тут была другая причина – худой долговязый паренёк с глазами в кучу и резкими движениями длинных рук.

– Сейчас-сейчас. Освобождаю дорогу.

Он очень эксцентрично жестикулировал людям, которые прятались за тёмными стёклами автомобиля. Так он просил позволить ему закончить бег трусцой через проезжую часть в неположенном месте.

– Извиняюсь…

Паренек бежал и светился вселенской радостью. В действительности ему было плевать на автомобиль. И автомобиль словно чуял его беззаботность и потому не сигналил, не тратил нервы. Он стоял, ждал. И даже когда долговязый оказался на тротуаре, обогнув капот, автомобиль не сорвался с места. Автомобиль поехал медленно.

– Ну, привет, Вася!

Парень остановился лишь на мгновение, чтобы дружественно хлопнуть меня по плечу и сказать пару слов.

Далее было:

– Погнали!

Он рванул вперёд, то есть влево по улице. И я зачем-то последовал за ним, хотя мог этого и не делать. Ведь в моих планах было вернуться домой, потом на работу, потом снова домой и, возможно, в очередную пятницу снова посетить какое-нибудь тайное ёбщество, где будут перемывать кости женщинам и страстно рефлексировать на тему самих себя.

– Что мы делаем? – спросил я через пять минут пробежки.

– Бежим.

– Это я знаю. Но зачем?

– Такова идея.

– Чья?

– Наша.

Следующие пятнадцать минут бега были потрачены на попытку скупого самоанализа. За это время мы пересекли несколько улиц и углубились в городской парк. Естественно, я с непривычки стал задыхаться. Но тот, кто бежал первым, кто был одет в красную спортивную форму и обут в белые кеды, то и дело меня подбадривал:

– Дыши ровнее и станет легче.

– У тебя на спине надпись «Боря-бегун»?

Ну как же без вопросов…

С другой стороны они отвлекали от боли в левом боку.

– Ну да, – ответил долговязый, когда мы обегали фонтан и его брызги падали прохладными каплями нам на лица.

– И что это значит?

– Что я – «Боря-бегун». Другого не дано. У тебя вот на футболке спереди и сзади своя надпись – «Вася-бегун»…

– Но я не Вася и бежать не собирался.

– Но бежишь ведь.

Тут мы свернули за бурно разросшиеся кусты ярко-желтых роз. Там нас встретила толпа счастливых людей с цветными воздушными, гирляндами и конфетти. Там были мужчины, женщины, дети… Они кричали:

– Ура! Ура! Ура!

В нужный момент толпа расступилась, освободила мощённую камнем дорожку, по которой мы бежали, так что бег на этом не остановился.

– Что это было? – спросил я, когда мы отбежали метров на триста и оказались на небольшом мосту, переброшенном через пруд.

– Наши поклонники. Пришли нас поддержать.

– Их много…

– Это плохо?

– Нет. Но зачем им это нужно?

– А зачем это нужно тебе?

Из глотки попытались вылезти прежние уверения о том, что я не такой и жду трамвая.

– Ну, я…

Это была неотвратимая мания. Однако реальность была такова, что я действительно бежал вперёд и мне это нравилось.

Я посмотрел налево.

– Уточки…

– Красивые. Они каждый раз здесь.

– Каждый раз? То есть ты не впервые вот так бегаешь по городу?

– Нет, конечно. Сегодня уже восьмой наш забег. Ты не читал нашу историю?

– А где её нужно было читать?

– На сайте.

– На сайте?

– Ну, где ты заказывал фирменную футболку…

Я порадовался, что его спина не имеет глаз. Лёгкий конфуз на моем лице мог выдать ему то, что мне хотелось спрятать. И это бы всё испортило.

Ну а кому хочется чувствовать себя позорно несведущим? Нет таких?

Впрочем, Боря-бегун был не глуп и смог самостоятельно заполнить логические пробелы. У него хватило на это фантазии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.