Удержи любовь слезами

Тигран Казарян

Удержи любовь слезами

Книга 1

Трилогия «Однажды в Европе я встречу любовь»

Глава 1

09.2015.

Граница Хорватии и Словении. До заката еще далеко. Так что страдать от летней жары, хотя уже сентябрь, придется и дальше. Разве что кроме тех, что нашли спасительную прохладу под кондиционерами. Без разницы: в машине или в кабинете.

– Кондиционер в кабине контроля опять накрылся! – обратился сержант к начальнику смены.

Главный пограничник сделал последнюю затяжку как можно глубже, потушил сигарету в уличной пепельнице, затем, плюнув, шагнул к пунктам проверки документов машин. Он поднял синюю военную кепку и начал вытирать пот со лба бумажной салфеткой. Тяжело вздохнув, повернулся к следующему за ним подчиненному:

– Ты это им скажи!

Он кивнул в сторону бесконечного потока машин, которые плотно, одна за другой, стояли в несколько рядов по обе стороны границы.

Жара, гул моторов, непрерывные сигналы и непристойная ругань. Разгоряченные солнцем люди рвались, как могли, пройти очередную границу. Летний отпуск позади, а теперь надо живым и здоровым добраться домой. Чтобы все накопленное за время отдыха не улетучилось к концу пути.

– Кому сейчас хорошо, так это тем, – и командир с ухмылкой кивнул в сторону грязных оборванцев.

Те же – бегали с тряпками и ведрами среди машин и настойчиво предлагали почистить стекла. Некоторые соглашались, протягивая монеты. Другие раздраженно отмахивались. Чистильщики отличались от своих клиентов не только, мягко говоря, неопрятной одеждой, но и внешностью. Как-то не совсем они были похожи на среднестатистического европейца. Сирийцы, афганцы, иракцы… Дети и мужчины среднего возраста. Ну и цыгане, конечно, которым было проще в этом привычном занятии и с правом на работу.

– Эй, ты, как тебя там? – сержант окликнул молодого беженца.

Тот повернулся к нему и с широкой улыбкой ответил:

– Садик! Меня зовут Садик.

– Ок, Садик. Я тебе говорил, чтоб ты со своим братом не приближался к границе. Сколько лет твоему брату?

– 7 лет.

– А тебе?

– Мне… – Садик замялся. Он давно уже решил скрывать о себе некоторую информацию. – Мне двадцать пять.

– Что-то ты старше выглядишь.

– Сержант, не брейся, не мойся и отпусти волосы до плеч. Тебе тоже будут давать больше.

– Ладно, остряк, проваливай отсюда. Еще раз близко подойдешь – арестую!

Садик широко расставил руки. В одной руке повисла тряпка, в другой – ведерко. Он слегка склонил голову набок и улыбнулся:

– Да что медлить, начальник, арестовывай.

Потом повернулся и обратился к брату:

– Пошли отсюда, Нух.

Мальчик послушно потопал за ним.

Садик был парнем спортивного телосложения, ростом около метра восемьдесят, с острыми, довольно правильными чертами лица, густыми тонкими бровями, едва заметно сросшимися на переносице. Нос обычных размеров чуть с горбинкой. В целом, вполне обычное для уроженцев Востока лицо… Несколько, возможно, портили его внешность слегка вьющиеся распущенные длинные волосы. Когда-то у него была строгая прическа… Несмотря на это, его внешность привлекала внимание обоих полов. Он был импозантным парнем.

Им обоим, Садику и Нуху, приходилось несладко. Не имея в виду жизнь как таковую, их жизнь трудно было назвать жизнью. Это касалось и работы: конкуренция не щадила никого и в этой нише труда. Все больше и больше мигрантов прибывало и не так много выбывало из их рядов. Последние – это те, которые со временем всевозможными путями пробирались через границу. И через следующую, и так дальше, до заветной цели. А стремились они в основном в Германию, Англию, Скандинавию и Францию.

На границах Европы в летнее время, то есть в разгар каникул, творилось нечто ужасное. Ад, одним словом. Из-за миграционного кризиса ужесточился паспортный контроль. Машины собирались на границах в тянущиеся десятками километров вереницы.

Трудно представить этот кошмар, если вы сами не побывали в нем, доехав до пропускного пункта, где машины уже стоят в очереди, скажем, уже утром, а границу пройдете, возможно, только к вечеру. Вы стоите в этом заторе в ужасно утомленном состоянии. Мечтаете наконец принять дома душ и растянуться на мягком диване. Ну а сейчас вам приходится воевать за место в очереди, сигналя и ругаясь с другими водителями. Порою ссоры перерастают от напряжения в ожесточенные драки и аварии. Старые машины перегреваются и выходят из строя в этом аду, дополнительно замедляя движение в очереди. Все это приводит путешествующих в безумное состояние.

Садик наклонился к маленькому Нуху. Такой труд можно было бы признать недетским, но только не в отношении неутомимого мальчугана.

– Не устал я, Садик! Точно, не вру. Вон, посмотри лучше туда! – мальчик кивнул в сторону одной из машин. – Пока никто не добрался до нее, побежали ее мыть!

Садик выпрямился и, прикрыв глаза от солнца ладонью, увидел метрах в двадцати вновь прибывшую машину. Тачка была из дорогих новых моделей с немецкими номерами. А значит, могут хорошо заплатить.

Оба парня устремились к рабочему месту, гремя ведрами. Достигнув цели, они поняли, что не зря оказались тут: переднее стекло, действительно, было грязным от летней дорожной пыли и налипших мертвых насекомых.

Они быстро заняли свои привычные места: старший моет переднее, ветровое, а младший – заднее стекло. Поровну: по величине площади работы.

Сначала Садик не мог сквозь стекло увидеть пассажиров. Грязь и солнечное отражение позволяли разглядеть лишь силуэты людей. Он начал бойко и весело чистить грязь.

В тот момент, когда стекло стало прозрачнее, это и произошло: он впервые ее увидел. Он резко остановился и начал пристально смотреть на пассажирку, сидевшую рядом с водителем.

– Садик, я закончил. Возьми у них деньги! – услышал он голос Нуха, но не ответил.

Он не мог отвести взгляд от пассажирки.

Мальчик не стал дожидаться замершего в странной позе «коллеги», а начал сам стучаться в окошко водителя. Мужчина, управляющий этой роскошной машиной, вдруг открыл двери и начал что-то орать мальчику на немецком языке. Через пару секунд, поняв, что его тут не поймут, начал посылать ко всем чертям теперь уже на английском языке. Но и это не изменило положения – Нух его по-прежнему не понимал и еще настойчивее стал просить деньги.

Немец не выдержал, выскочил из машины и толкнул мальчишку. Тот упал на асфальт, разлив ведро с грязной водой. Садик словно очнулся, тем более что в этот момент из другой двери выскочила девушка и, стремительно обогнув мужчин, бросилась к упавшему мальчику. Она подняла Нуха и начала вытирать его мокрое от грязной воды лицо краем своего платья. Затем достала из сумочки, что висела у нее на плече, деньги и протянула с улыбкой уже почти плачущему ребенку. Она что-то ласково нашептала ему на ухо. Но что – осталось тайной. Конечно, и этих слов Нух не понял, но улыбнулся, и она так же стремительно, обогнув оторопевших мужчин, вернулась в машину.

Садик обнял брата за плечи, и они оба уставились на странную машину. Та продвинулась дальше, переехав в очередь в другом ряду. Лишь бы подальше от этих бомжей.

Они продолжали смотреть на машину. А там, в салоне автомобиля, шла оживленная беседа между водителем и его спутницей.

«Вероятно, ругаются из-за нас», – подумал старший брат.

Глава 2

С того злополучного дня прошло уже несколько дней. Садик был сам не свой. Словно парня подменили. Он не в силах был работать дальше, как прежде. В его жизни будто наступили разительные перемены. Это не могло остаться незамеченным. Мальчик расспрашивал, конечно, в чем дело, но ответа не получал.

Денег для следующего марш-броска было накоплено недостаточно. Ребята оставались в сложном и, казалось бы, безысходном положении.

Вновь помог случай. Как-то в разговоре с другими беженцами Садик узнал, что скоро на границе откроется коридор. Это выглядело так: приходила смена пограничников, которые «не досматривали» определенные грузовые машины. А это значит, что появился шанс проскочить через границу и двигаться дальше. Для этого, конечно, нужно было всего-то ничего: иметь достаточно денег для платы перевозчикам. Чтобы набрать нужную сумму, пришлось расстаться с последним золотым украшением. Главное – не застрять тут до холодов. Но денег все же было недостаточно для достижения пункта назначения. Помог случай. На днях они встретили странную молодую пару из Германии. Эти ребята накормили их в кафе и дали кругленькую сумму. Так что с деньгами уже не было проблем.

Палатка Садика и Нух находилась метрах в двухстах от границы, в лесу. По соседству стояло еще с десятка два таких же. Эта группа мигрантов еще с Балкан, точнее, из Болгарии, передвигалась вместе.

Лагерь был неухоженным: повсюду валялись мусор и предметы быта. Детей и стариков в этой группе было мало. Несколько молодых семей и много молодых парней. Здесь были люди в основном из Сирии, Ирана, Ирака и несколько ребят из Афганистана. Общение велось на трех языках: на арабском, на ломаном английском и на языке жестов. Временами вспыхивали межнациональные ссоры, как правило, на бытовой почве из-за недопонимания. К примеру, на днях Садику пришлось спасать одну иракскую семью от разъяренных ребят из Афганистана. Конфликт разгорелся из-за ерунды. Ребенок в семье заболел и ночью плакал. К утру невыспавшиеся ребята чуть не избили главу семьи, которому самому-то было чуть за двадцать. В общем, Садику пришлось, как всегда, вступиться за слабую сторону. В ход пошли палки. Хотя Садик и владел приемами рукопашного боя (он когда-то достиг у себя дома, в Сирии, второго дана в каратэ), но дрался он с неохотой. Иногда жалел противников, а иногда понимал, что их бывало слишком много на одного.

Проблема была еще в том, что афганским ребятам нравилось орудовать ножом. Садику пришла в голову идея собрать всех вместе и отказаться от использования ножей и вилок в лагере. Но кто бы согласился на это? И так бытовых проблем было по самое не хочу. А тут еще взять и отменить то, что может людей в лесу отличить от животных. В общем, приходилось жить в тесноте, да не в обиде. Тем более что одному тяжелее выживать в такой ситуации.

В группе легче было преодолевать проблемы. Вот и сейчас стояла непростая задача: под прикрытием ночи спрятаться в кузове грузовика и, соблюдая абсолютную тишину, сидеть часами, пока не преодолеешь и первый, и второй, уже другой страны, пограничный пост. Но трудно представить себе, как это сделать, если в группе есть родители с маленькими детьми…

К вечеру летняя жара спала. И люди наконец смогли насладиться наступившей прохладой. Ребята в последний раз присели перед переброской через границу. Надо было собраться с мыслями.

Нух взял спортивную сумка и начал собирать все, что видел в палатке. Вещей было мало: легкие курточки, нижнее белье, пара джинсов, свитера. Все вещи Садика и Нуха давно были изношены до дыр. Полотенце было одно на двоих одно: один край принадлежал младшему, а другой – старшему брату.

– Хлеб переложи в пакет. У нас остались консервы? – обратился Садик к Нуху.

– Одна тушенка со свининой для меня и вот эта рыбная консерва для тебя. У нас воды совсем не осталось. Хорошо было весной. Можно было дождевую воду собирать. Что будем делать с водой? – спросил Нух, вопросительно вскинув глаза на старшего брата, но ответа не последовало.

Нух продолжал говорить и о чем-то спрашивать брата. А Садик сидел и смотрел в пол, который был выстлан старой простыней. Он не слышал Нуха, задумавшись о чем-то.

– Ты меня слышишь, Садик? – приблизился Нух к сидящему неподвижно брату и толкнул его в плечо. – Да что с тобой? Все об этой девчонке думаешь?

– Какой? – очнулся наконец Садик.

Нух удивленно посмотрел на него:

– Да о той! Со своим придурочным отцом. Ну… Помнишь? Тот тогда толкнул меня, и я упал на асфальт так больно.

– Да, и она подбежала к тебе и вытерла твои слезы, – словно просыпаясь, блаженно подхватил Садик, но, сразу же спохватившись, раздраженно добавил: – Меньше болтай и не лезь во взрослые дела. Точнее, мысли.

Потом резко встал и вышел из палатки.

На лесной поляне царила суета. Все паковали вещи и собирали палатки, готовясь покинуть и это пристанище. Слышны были детские крики, ругань отцов и перебранка холостяков. Садик ходил вокруг палатки, словно не хотел расстаться с уже ставшим родным лесом. Он, действительно, изменился после того, как увидел ту девушку. Стал больше думать и меньше есть. Он и сам не понимал, что с ним случилось. Он то и дело вспоминал ее. Словно какая-то сила запечатлела ее образ и с силой запихнула в его голову.

«Нет, это не любовь. Нужна она мне больно! – думал Садик про себя. – Просто какое-то внушение. Гипноз, что ли», – размышлял он, продолжая ходить кругами и покачивать головой, будто старался вытряхнуть ее из головы.

Несмотря на все старания думать о чем-то другом, он все возвращался мыслями в тот день, когда увидел ее. Мысли становились все тяжелее, они истязали и мучили его. Садик не хотел признаться себе в одной простой истине: ему очень понравилась та девушка. Она вселилась в его душу. Он хотел вновь встретиться с ней. Увидеть ее хоть на секунду, хоть краешком глаза! Может, это и есть любовь с первого взгляда…

– Помоги мне палатку собрать, наконец! А то одни останемся здесь. Эй, проснись, Садик! – начал ворчать рассерженный мальчик.

Садик вновь опустился на землю. Они быстро собрали свое небольшое имущество и присоединились к хвосту колонны. Через пару минут поляна опустела, лес поглотил людей и тишина вновь воцарилась в наступающей ночи.

Глава 3

– Мой бог, опять! Этого не может быть. На границе опять пробка. Проклятый Брюссель! Что они? Вообще, что ли, бессильны что-либо с этим сделать», – сказал водитель примкнувшего к хвосту длиннющей очереди роскошного «мерседеса».

Затем он начал бормотать что-то себе под нос, ударяя ладонями по неизвестно в чем провинившемуся рулю.

Пассажирка сидела безмолвно, словно привыкла или, точнее, свыклась с действительностью. А она была такова, что со времен Второй мировой войны Европа не видела такого колоссального бесконтрольного миграционного потока. Беженцы, вынужденные переселенцы застигли врасплох страны ЕС. Никто не ожидал такой напряженности на границах. Это положение можно было бы предвидеть западным чиновникам, интересуйся они хоть немного политикой и прогнозами в связи с непрекращающимися войнами, идущими на Востоке. Но, к сожалению, и чиновниками, и политиками не всегда становятся достаточно умные и образованные люди.

Одно было ощутимо: никто не жалел ни для тех, ни для других крепкого словца. Эти же занялся и водитель «мерседеса».

Только он выпустил пар и поменял тему на более нейтральную, как к его автомобилю подбежали два бомжа, держа в руках «нечто» для мытья стекла. Выглядели они так, будто не имели понятия о личной гигиене. Зато разбирались в гигиене чужих машин. Мальчишка кинулся к заднему стеклу, а тот, кто постарше, принялся чистить переднее.

– Мой бог, ты посмотри на это лохматое пугало. Зарос – патлы до плеч, от грязи аж завиваются. Хотя бы в хвост их собрал. Ты видишь морду этого чуда?

Мойщик постоянно откидывал волосы со лба назад. Вот он перевел взгляд на пассажирку.

– Вполне симпатичный молодой парень! – заметила она.

Эти слова взбесили мужчину. Он открыл окно и громко рявкнул на мальчишку, который уже с улыбкой протягивал руку за монеткой. От неожиданности выражение лица мальчика тотчас изменилось.

– Fuck off! – крикнул водитель так, чтоб всем все стало ясно.

Мальчику это не понравилось, и он крикнул в ответ на водителя, который, конечно же, арабского не знал, но догадался, что что-то оскорбительное.

– Пожалуйста, дай им денег. Не обеднеем из-за пары евро, – попыталась успокоить гнев водителя девушка.

– Пусть проваливают туда, откуда приехали! Я их сюда не звал. И кормить их не собираюсь. Я не просил их мыть мою машину.

Мальчик приблизился к водительской двери и положил свои маленькие грязные ладони на полуоткрытое стекло. Это окончательно разозлило водителя. Он выскочил из машины и оттолкнул ребенка. Тот упал на асфальт и закричал от боли и досады. Девушка подскочила на своем сиденье, метнула укоризненный взгляд на своего спутника и поспешила на помощь к упавшему мальчику…

Так в машине вспыхнула ссора.

Роскошный «мерседес», наконец, преодолел последнюю преграду и въехал на территорию Словении.

– Можешь и дальше сколько угодно дуться на меня! – раздраженно говорил слегка седоватый водитель своей пассажирке. – Из-за каких-то уродов-беженцев ты устроила эту публичную сцену!

Он продолжал горячиться.

Девушка обернулась к заднему сиденью. Стремительно выхватив оттуда сумку, она обратилась к водителю:

– Останови машину, Мартин!

– На бензоколонке остановимся, как всегда. Попьем кофе, отдохнем, – все еще недовольно ответил он.

– Останови, пожалуйста. Меня тошнит! – решительно попросила она.

– А меня тоже тошнит! От тебя! Весь мой отдых свела на нет – там, у этих мойщиков. Теперь пытаешься и дальше сделать мне дорогу невыносимой. Хорош же у нас брак. Если это можно так назвать!

– Останови машину или я выпрыгну! – потребовала она.

Машина вышла на аварийную полосу трассы и резко остановилась. Девушка в слезах выскочила из нее, с силой хлопнув дверями.

– Ты пешком собираешься идти домой, истеричка!? Может, тогда и шмотки свои заберешь?!

Девушка, надев на плечи небольшой платяной рюкзачок, начала быстро удаляться от машины.

Одета она была в синий джинсовый комбинезон и белую футболку с портретом Путина. Вероятно, купила в сувенирном магазине на хорватских курортах. На голову была натянута выцветшая джинсовая кепка, из-под которой спускались до плеч темно-русые волосы. По всей видимости, у нее была стрижка каре.

Машина с включенными сигнальными фарами догнала ее. Из открытого окна раздался голос:

– Не дури, Анна! Живо садись в машину! – приказным тоном, без нотки извинения, воскликнул водитель. – Доедем до дому, сядем и поговорим в спокойной обстановке, – чуть более примирительно добавил он.

Анна остановилась и повернулась с кислой миной на лице к своему супругу.

– Ты же мне вчера вечером в баре сказал, что наш брак стал невыносим и ты не прочь был бы изменить свое семейное положение?

– Ну… Пьяный я был…

– Ты мне правду сказал вчера! И ни при чем тут беженцы и другие люди классом ниже!!! – перебила его Анна.

Она отвернулась, надела солнечные очки и решительно зашагала дальше вдоль дороги.

Машина резко тронулась с места, оставив за собой тучку из дорожной пыли.

– Счастливого пути! – крикнула Анна вслед уезжающей машине, подняла левую руку с выставленным большим пальцем вверх и начала, не останавливаясь, голосовать.

Глава 4

Группа мигрантов собралась под мостом. Было уже за полночь, когда, откуда ни возьмись, пошел сильный дождь. Садик думал, что это ненадолго. Но дождь все шел, а перевозчика все не было. Группа нервничала. Все сидели на уже ставшей влажной земле. Дети плакали. Не могли заснуть. Маленький Нух лежал на земле, положив голову на ноги рядом сидящего брата. Садику стало не по себе. Он не был руководителем группы. Единоличного руководителя в ней не было вообще. Был совет группы, состоявший из предприимчивых ребят, одним из которых являлся и Садик.

Через некоторое время к нему подошли двое афганцев. Один из них, то ли от холода, то ли от беспокойства, дрожал. Срывающимся голосом он выдавил из себя:

– Садик, надо что-то делать. Так долго на ветру мы не можем ждать. Дети и женщины простудятся.

Они обратились к Садику, потому что он лучше всех говорил по-английски.

Действительно, ночи уже стали прохладнее. Хотя днем еще было жарко. В начале сентября в этих краях всегда было так. Словения – это, в целом, горная страна, и климат здесь соответствующий. Садик нервно посмотрел на свои электронные часы с подсветкой. Эти японские часы были гордостью парня: они, кроме многих опций, будильника, отсчета времени в главных городах мира, имели еще и электронный компас. Конечно, он не мог заменить GPS-аппараты, которыми располагали другие группы. Но когда хорошо знаешь географию, и с компасом вполне комфортно можешь себя чувствовать, ориентируясь в пространстве.

Было уже почти три часа утра. К шести начнет рассветать. А до восхода солнца необходимо было пересечь обе границы. Очередь из колонны грузовых машин к пограничному пункту начиналась где-то через пять километров и была примерно такой же протяженностью в эти часы.

Садик начал всматриваться вдаль. Ему захотелось выскочить из-под моста, несмотря на дождь, и бежать туда, где запропастился этот чертов грузовик. Мимо проезжали только легковые автомобили. Вот проехал какой-то грузовик, потом второй, третий. Но никто не останавливался. И в тот момент, когда все уже потеряли надежду, один из грузовиков подъехал к ним. Из кабины вышел человек и заговорил на ломаном английском:

– Вы группа от Данчо?

Садик поспешно раздвинул столпившихся перед ним парней и обратился к человеку:

– Да, мы от Данчо. Но он сказал, машина будет здесь к полуночи. А сейчас… – Садик нервно передернулся. – Успеем к заре пройти границу?

Человек успокаивающе улыбнулся:

– Ребята, вы у нас не первые клиенты… Пассажиры. В общем, не суть, когда мы вас забираем, а важно, когда мы окажемся у пункта контроля. А это зависит от скорости продвижения очереди. Мы уже проезжали мимо вас несколько раз. Но еще не было удобного момента. Наш человек контролирует скорость продвижения очереди. Вот теперь надо спешить. Поднимайтесь в грузовую кабину. Там контейнеры со скоропортящимся товаром. Размещайтесь сзади них. Нас должны пропустить как можно быстрее из-за путевого листа, где указано, что мы везем скоропортящийся товар.

Он дал знак рукой водителю, напарником которого он, по всей видимости, был, чтобы тот открыл кабину, и вновь повернулся к Садику.

– Я вижу, ты тут всем заправляешь. Проблема в том, что там, на кордоне, есть погранцы, которые не в теме. Ты понимаешь меня?

– Да, понимаю, – Садик еще и кивнул утвердительно, для большей убедительности, и добавил: – я не руковожу группой. Просто мой английский лучше, чем у других.

– Да, это важно. Без английского вам будет сложно. Я вижу, у вас тут дети маленькие в группе есть. Надо сидеть тихо. Очень тихо. Как мыши. Иначе все пропадет. Понимаешь? – он положил свой указательный палец на губы.

Садик кивнул одобрительно, но тяжело вздохнул.

Группа начала посадку в кузов грузовой машины. Сначала туда запрыгнули ребята. Потом начали помогать женщинам и детям. Люди стали прятаться сзади контейнеров, которые были фиксированы деревянными брусьями так, чтобы не двигались вперед-назад при движении и не попортили товар.

Все сели на металлический пол кузова и прижались друг к другу. Дети на руках у женщин дремали. Было тихо. Очень тихо, особенно после предупреждения Садика, как надо будет себя вести.

Машина, наконец, тронулась. Все с облегчением вздохнули. Некоторые поспешно начали молиться в полголоса. Машина ближе к границе начала то двигаться, то останавливаться. Это движение рывками продолжалось почти три часа. Садик не спал. Он постоянно нервно поглядывал на часы. В кузове царила полная тишина, не считая тяжелого дыхания и постанывания спящих детей. Было очень темно. Можно было разглядеть только силуэты людей. Различить же, кто есть кто, в начале пути было невозможно, но потом глаза к темноте привыкли. Светить фонариками, зажигалками было нельзя. Единственным источником света могли быть только подсветки электронных часов у мужчин, но их было всего несколько.

Садику казалось, что только он не спит. Он не знал, как убить время. Не знал, о чем думать. Вспоминать о прошлом не хотелось: там он оставил дорогих ему людей, которых знал с рождения. Семья погибла во время бомбежки, многие из друзей были расстреляны, многие – замучены… Ничего хорошего там, в прошлом, не было. Разве что студенческие времена… Но их уже тоже не вернешь. Оставалось одно: тешить себя воспоминаниями о той девушке, которая тогда на границе так сильно впечатлила его. Садику нравилось вспоминать те буквально минуты, пока он видел ее. А тот слегка седоватый мужчина с ужасным характером: кем он был этой девушке? Отец, возможно, но, может быть, и муж – так тоже бывает. Но очевидным было одно: такой красивой девушки он не встречал еще в своей жизни. Она была какой-то особенной, необычной. Ему очень хотелось снова оказаться рядом с ней. Ему казалось, что без нее жизнь его не обретет прежних красок, не будет интересовать его, как прежде.

Он осознавал, что между ними лежит бездонная пропасть. Их разделяли культура, нравы, язык, взгляды, отношение к действительности. В общем, много чего. Они были из разных, может быть, даже противоположный миров. Но ему все же хотелось оставить себе хотя бы воспоминания об этой незнакомке, с которой он к тому же никогда больше не увидится.