Возвращение настоящего

Выведенные когда-то в военных лабораториях упыри, хоблиды, тролли и хномы не боялись нападать даже на мегаполисы, и тогда правящему клану приходилось организовывать вольные охоты, уносящие тысячи и тысячи жизней.

Давно исчезла генетическая предрасположенность, проявлявшаяся в тяге к открытиям. Доминирующим эволюционным давлением стала тяга к гедонизму, к удовольствиям сверх меры, к полной безответственности за свои поступки.

Цивилизация умирала, и когорте Избранных количеством в один миллиард (её так и назвали – Золотой Миллиард) пора было готовиться к Переходу, который только и мог обеспечить ей достойную жизнь в будущем.

Такие Переходы уже происходили в прошлом, через каждые пять-десять миллионов мер, когда перебравшаяся в будущее когорта Избранных снова упиралась в тупик вырождения и деградации. Этот Переход был шестым по счёту.

Ушли в небытие динозавры, чешуекрылые и членистоногие энтоморфы, дельфиноиды, крысомахи, лемуриды и гиганты-псоглавы. Пришла пора подвинуть кого-нибудь из тех, кто стал гегемоном на планете Земун в будущем после гигантов. И Всевышний уже сделал выбор.

Сначала двенадцать апостолов Умирата хотели переселить избранных воррихо ровно на пять миллионов мер вперёд на место полярных цивилизаций, ведущих меж собой войну за глобальный контроль над планетой. Но существовала опасность, что и среди воррихо возникнут те же идеи «свободы, равенства и братства для своих», что привело бы их цивилизацию к уничтожению. Поэтому ВВ выбрал для переселения следующую волну разумных пассионариев, ушедшую от полярных конкурентов на двенадцать тысяч лет вперёд.

Существа эти называли себя людьми и были во многом схожи с воррихо, даже в физическом плане. Разве что глаз у них было два, а не три, как у воррихо.

Мысль Всевышнего улетела в прошлое.

Первый Переход произошёл шестьдесят пять миллионов лет назад.

Гений воррихо открыл явление хроносдвига, позволяющего не только путешествовать во времени, но и безболезненно перемещать в прошлое или в будущее целые народы, не посвящая их в тайну явления. Именно это обстоятельство и породило в умах элиты воррихо идею спасения избранных, самых талантливых и одарённых, а главное – приближенных к трону Правителя воррихо. Идея была просчитана и реализована, и первый Переход перенёс Золотой Миллиард в будущее, на место потомков – хищных разумных динозавров баньцзылонгов, создавших магическую цивилизацию Баньцзы.

Динозавры баньцзы развили внутренние способности своих тел настолько, что смогли обойтись без технологических приспособлений и машин, силой мысли изменяя окружающую среду. Но против хроносдвига они оказались бессильны. Хронополе Сдвиг-машины унесло их в прошлое – всех до единого, на двести с лишним миллионов лет назад. Что с ними стало потом, никого из воррихо не интересовало. Они добились главного – освободили планету от неворрихо. О судьбе перемещённых никто из правителей вообще никогда не думал. Как не подумали они и о том, откуда воррихо, потомки млекопитающих, взялись в эпоху, когда на планете царствовали динозавры.

Идея использовать наработанное потомками принадлежала не гениальному изобретателю хроносдвигающей машины Головаду, она принадлежала владыке воррихо Горбачу, ставшему первым Правителем-Совершающим-Переход. Ради сохранения генофонда воррихо он и предложил использовать инфраструктуру потомков, а самих потомков переселить в прошлое. Это виделось гуманным актом: потомков не убивали, не уничтожали, им оставляли шанс выжить. Уничтожение расы повлекло бы разрушение инфраструктуры, созданной будущей цивилизацией, после чего терялся и смысл переселения. А так как способ жить за счёт других не вызывал у элиты воррихо отторжения и морально-этических переживаний, Переход считался нормальным способом «серой революции», ведущей расу воррихо в светлое завтра.

Что такое мораль, этика, нравственность, элита воррихо не знала, зато ей были знакомы иные категории переживаний разума: страх, обман, вероломство, трусость и подлость. Она жила по закону «бери от жизни всё и у всех сейчас!»

ВВ бросил ещё один взгляд на тусклый диск солнца, всплывший в разрыве между тучами.

Тупик, в который зашла цивилизация, тупик безудержного потребления, поиска удовольствий, тупик однополой любви и генетического модифицирования, был непреодолим. Воррихо деградировали стремительно и неудержимо. Переход был необходим как никогда!

ВВ откинул клапан маски, вдохнул пахнущий серой воздух, закрыл клапан и повернулся к референту.

– Сентком.

Референт кивнул, отступая в сторону.

Сентком означало «центральный коммандер управления хроносдвигом».

Лифт вынес их на крышу Умирата, к аэролёту.

Аппарат, похожий на хищную клювастую голову гигантского хорлана, взмыл в небо в сопровождении двух машин охраны. Сопровождение было необходимо всё больше, потому что террористы тхалибанских кланов и христисламских лож всё чаще нападали на государственные институты и лелеяли мечту Великого Тшихаба – война на полное уничтожение элиты воррихо. И бороться с ними становилось всё труднее.

К счастью, ни один славен из вольносоюзов не входил в число переселенцев Золотого Миллиарда.

Аэролёт, управляемый автопилотом, пробил слой туч и вонзился в поток солнечных лучей.

Иллюминаторов аппарат не имел, от них отказались ещё век назад, а на смену окнам пришли экраны видеосистем. Как только аэролёт оказался в освещённом пространстве, автоматика прикрыла экраны пеленой фильтров.

Впрочем, лететь далеко не пришлось: центр управления хроносдвигом располагался всего в семидесяти лигах от башни Умирата, и воздушная машина преодолела это расстояние одним длинным прыжком за семь феншонгов.

Центр представлял собой бликующую металлом пирамиду, утыканную поверху зонтиками хроноантенн. Основное техническое хозяйство Сенткома располагалось под землёй и не менялось вот уже в течение шестидесяти миллионов лет. Если не считать замены устаревших систем и усовершенствования отдельных технических узлов. При каждом переселении приходилось сначала готовить место, куда перемещался весь комплекс до сброса населения планеты из будущего в прошлое, а уж потом в опустевшие города перемещённых вселялись полчища Золотого Миллиарда, готовые пользоваться всеми благами сброшенной цивилизации.

Им разрешалось всё, кроме разрушения созданной чужими руками инфраструктуры и неподчинения переходному Правительству. Сепаратистские настроения не допускались напрочь. А если рост недовольства самых свободолюбивых воррихо приводил к вспышке терроризма или к рейдерским захватам территорий, в дело вмешивалась группа нейтрализации последствий Перехода – Шонгхи. У неё были особые полномочия блюсти раз и навсегда заведенный порядок. И она же первой вступала на территорию переселения с целью её зачистки от оставшихся неперемещёнными существ.

Аэролёт нырнул в горловину шахты, ведущей в подземный паркинг Центра.

ВВ встретили трое распорядителей Сенткома, одетые в сложные мундиры цвета запёкшейся крови со множеством блях и знаков отличия. Телохранители ВВ шагнули вперед, и вся процессия устремилась к вагончику ВИП-транса, который буквально за два феншонга доставил Правителя в холл центра, откуда он спецлифтом поднялся в святая святых Сенткома – кокон программатора.

Кокон являлся квадратным помещением с наклонными перламутровыми стенами, представлявшими собой экран терминала вычислительной машины, и прозрачной колонной целеуказаний в центре, окружённой кольцевым, разделённым на секции пультом управления. Каждой секцией заведовал оператор, а седьмая секция предназначалась для самого ВВ.

Не глядя ни на кого, он привычно занял трон-кресло седьмой секции.

За его спиной уселись на подставленные стульчики все три распорядителя, перенявшие у Правителя его жесты и выглядевшие не менее надменными и величественными. Разве что цвет официального мундира Всевышнего, чёрный с золотыми и серебряными молниями, да тиара, корона власти, выделяли его из всех присутствующих в коконе.

Перед тремя его глазами сформировалась призрачная сетка визира, а внутри видеоколонны возник бесплотный вихрик определителя цели.

– Пик следующей волны, – проговорил ВВ.

Это означало, что Правитель возжелал посмотреть на инфраструктуру, созданную последующей генерацией разума, которая должна была проявить себя в будущем через пять миллионов лет.

Вихрик внутри видеоколонны вскипел хрустальной пеной и скрыл убранство кокона вместе с многосекционным пультом. Гора пены обрушилась на голову ВВ, опала, и он увидел планету со стороны, из космоса, с расстояния в сто тысяч лиг.

Первое, что бросалось в глаза, – множество ползущих вокруг планеты звёздочек; это были спутники, запущенные двумя могущественными цивилизациями, занимающими материки на полюсах Земун. Затем слева и справа от планеты, шар которой разделила медленно движущаяся граница между ночью и днём, протаяли из темноты две летающие крепости: золотисто-белая и фиолетово-багровая. Одна стерегла Южный полюс, вторая – Северный. С их помощью цивилизации и поддерживали мир на планете, сдерживая друг друга и контролируя свои территории.

Но ВВ знал, что эти крепости не уберегут конфликтующие стороны от войны и уничтожения, несмотря на возможность свободно перемещаться на другие планеты Солнечной системы.

Распорядители – модераторы Перехода три цикла назад ошиблись с оценкой противостояния цивилизаций и начали строить на одном из материков Земун убежище для комплекса ЦУХС, но спустя всего два дня после окончания стройки цивилизации начали войну на уничтожение, и ЦУХС после попадания в него астероида превратился в один из гигантских кратеров, усеявших впоследствии все материки планеты в результате обмена ударами воюющими сторонами.

Распорядителей, допустивших ошибку, казнили, назначив других исполнителей воли Правителя. Но ВВ после этого отказался от идеи переселения Золотого Миллиарда во времена существования двух могущественных держав, практически уничтоживших друг друга. Хотя не раз возвращался к мысли сбросить обе в прошлое до момента начала войны. Уж очень необычными они были со всех точек зрения. А селения и тех и других вообще являли собой шедевры архитектуры, достойные восхищения и поклонения.

Однако, заняв их места обитания, воррихо в будущем пировали бы недолго.

Заполучив две совершенно разные системы контроля социума, основанные на полярных принципах добра и зла, они неизбежно устроили бы такую же бойню, какую устроили бывшие хозяева полюсных материков. И культура воррихо перестала бы существовать. А этого ВВ, гуманист до мозга костей, допустить не мог.

– Ниже.

Планета скачком приблизилась, превращаясь в бескрайнее сине-зелёное поле с пятнами облаков. Поле медленно поплыло влево: съёмка велась с одного из спутников Земун.

– Поверхность.

Облака исчезли, ВВ как бы повис над океаном, по которому плыли гигантские корабли, больше похожие на сложнейших форм острова.

Один из таких кораблей-островов приблизился, заполняя всё видимое пространство, стала видна его сетчато-ажурная структура, пересечение красивейших фрактальных форм. Архитекторы и дизайнеры создали настоящую геометрическую п е с н ь, которой можно было любоваться бесконечно. Однако ВВ эстетом не был, хотя и обладал неким подобием чувства меры.

– Другая сторона.

Волна прозрачных пузырей размыла пейзаж, но через несколько мгновений он восстановился, хотя очертания суши слева и плывущих по океанской глади судов изменились.

Это была территория, контролируемая другой общественно-политической системой, но и созданная ею инфраструктура, устремлённая в небо, как выразился один из распорядителей Перехода, вызывала не меньшее восхищение.

ВВ «спустился ниже», оценивающе разглядывая творения существ, удивительно похожих на воррихо, потом отключил колонну целеуказания, игравшую также роль системы видеотрансляции.

Слов нет, архитектура этих разумных «псевдоворрихо» действительно производила впечатление, и переселённым на их место избранным здесь понравилось бы жить. Но, по убеждению ВВ, уберечь культуру воррихо от окончательного падения, деградации и вырождения, от войны за власть и ресурсы это обстоятельство не могло. Как бы ни ухищрялись философы воррихо, утверждая, что красота спасёт мир, ещё не было случая, чтобы это произошло реально.

– Жаль, что они истребят друг друга, – прошелестел голос главного оператора Сенткома. – Мы могли бы переместить одну из этих формаций, оставив другую. И войны удалось бы избежать.

ВВ внимательно посмотрел на оператора. Его звали ИсКр – Исключительно-Креативный, и он был прямым потомком гениального изобретателя машины хроносдвига. У воррихо редко рождались дети с широким спектром чувств, особенно категорий жалости, деликатности, вежливости, уступчивости, великодушия, добрых порывов, и оператор ИсКр был одним из таких уродов. Однако он проявил себя великолепным творцом идей, относился к работе с неистовым фанатизмом, и ВВ приказал службе преГУИН – превентивного Глобального Успокоения Инакомыслящих – его не трогать. Пока ИсКр был полезен.

– Мы не служба спасения, – язвительно отозвался на реплику оператора третий, самый младший, распорядитель. – Пусть спасают себя сами.

Головы всех трёх распорядителей повернулись к Правителю в ожидании его реакции.

Всевышний молчал. Он думал о последствиях Перехода. О тех, кого сбрасывали в прошлое, думать не имело смысла.

– Точка Перехода, – сказал он после недолгой паузы.

Видеоколонна в кольце пульта вновь испустила волну прозрачных пузырей, и ВВ увидел пейзаж планеты с высоты одной из башен, построенных существами, называющими себя китайцами.

Сказать, что архитектура существ, получивших общее название люди, или «хомо сапиенс», достигла абсолютного совершенства, было нельзя. В самом Китае, или в Поднебесной, как называли своё государство китайцы, большинство населения ютилось в уродливых зданиях-муравейниках, вмещавших иногда сотни тысяч особей. Примерно такая же ситуация наблюдалась и на других материках планеты, называемой разными людьми по-разному: то Землёй, то Геей, то Ёрд, то Хоу-ту. Однако ВВ хотел переселить всего один миллиард воррихо, в то время как людей насчитывалось больше семи миллиардов, поэтому переселенцам вполне должно было хватить красивого и комфортного во всех отношениях жилья.

Вид столицы Китая укрепил веру в непогрешимость.

ВВ внимательно осмотрел самые величественные здания, возведенные расой хомо сапиенс. Он давно присмотрел резиденцию, где собирался жить долгие меры, но всё же не пропускал случая, чтобы полюбоваться на другие строения и дворцы и убедиться в правильности своего выбора.

Он остановился не на самой современной и большой из построек, но зато самой значимой. Владельцы этого культурно-исторического комплекса называли её Кремлём, и располагалась она в столице государства под названием Россия.

По странному стечению обстоятельств название столицы России – Москва оказалось созвучным с названием столицы Великого Воррихо – Сквам-о, и об этом стоило бы поразмышлять на досуге. Однако мысль мелькнула и растаяла. У Правителя Воррихо хватало забот, требующих пристального внимания и долгих размышлений.

– Можем предложить для вашей резиденции комплекс торгового центра в одном из самых больших городов северного материка – Нью-Йорке, – почтительно сказал второй распорядитель.

Всевышний уже осмотрел этот комплекс и знал все его положительные стороны, но вид Нью-Йорка его категорически не устраивал.

– Нет! Я сделал выбор.

– Какое время вы посчитали необходимым, – быстро спросил первый распорядитель, угрожающе глянув на второго, – для сброса людей?

ВВ помедлил.

– За миллион мер до нашего выхода.

Это означало, что людей надо было переселить на семьдесят миллионов лет в прошлое, в эпоху, которую они называли мезозоем.

– Почему именно за миллион?

ВВ усмехнулся:

– Пусть повоюют с динозаврами.

Распорядители дружно закивали головами, одобряя решение Правителя.

– Очень предусмотрительно, Триждывеличайший!

– Раба на линию!

Операторы дружно прошлись пальцами по наклонным лепесткам секций.

Речь шла о связи с распорядителем работ в точке перемещения кокона управления, который руководил строительством подземного бункера для ЦУХС. Момент Перехода был выбран с точностью до одного феншонга и находился в будущем, в пяти миллионах двенадцати тысячах лет от момента, переживаемого расой воррихо нынче.

Раб – распорядитель работ, по сути, был резидентом службы перемещения и жил среди людей с момента внедрения. Жизнь людей он знал хорошо, больше двух лет, как называли люди длительные календарные периоды (на языке воррихо год назывался «ниан-ер»), изучая их манеру поведения и общения. А поскольку воррихо всё же отличались от людей, прежде всего формой черепа, ушей и лиц, количеством глаз, то ему приходилось носить маску и костюмы, скрывающие особенности фигуры.

Кто-то из командиров бригады заселения дал ему имя Отвэвэ, что означало «посланец от ВВ», и Правитель, узнав об этом, посмеялся. Юмор он иногда понимал.

Раб хорошо потрудился на Земле.

Нашёл хомо, мало чем отличавшегося от воррихо алчностью, презрением к слугам и тягой к получению удовольствий, купил у него усадьбу недалеко от Москвы, и поручил руководить стройкой подземного «бомбоубежища» на территории его же усадьбы.

Хомо, продавший усадьбу, считался бизнесменом с криминальным прошлым, владел двумя сотнями помывочных учреждений в Москве, называемых саунами и банями, и владел средствами для исполнения замысла. Как он заявил Отвэвэ при подписании договора, у него был племянник – строитель, директор строительной фирмы, который и взялся за сооружение «защитного бункера», не вникая в подробности сделки. О том, что его родной дядя продал усадьбу, он не знал.

ВВ сначала сомневался, что человек по имени Раиль Хуснутдинов искренне заинтересовался в проекте. Однако и в самом деле всё решила зависть владельца сети бань к «настоящим» олигархам, его патологическая жадность и амбиции: ему хотелось, чтобы его имя стояло первым среди имён российских олигархов по оценке известного всем землянам журнала «Форбс».

Впрочем, ВВ не знал, что такое журнал «Форбс», и его не интересовали подробности жизни людей, предназначенных для сброса в прошлое. Главным оставалось желание наёмника справиться с порученным делом, так как он получил на счета за границей баснословную сумму обменных эквивалентов, называемых людьми долларами.

Перевод ему сделала семья самых богатых людей Земли, управляемая агентами воррихо уже больше сотни лет.

Исполнители. Наши дни

Раиль Нуриевич Хуснутдинов отдыхал: была суббота, восьмое октября, столицу накрыл дождевой фронт, ехать никуда не хотелось, и он спустился в хорошо оборудованный подземный тир пострелять.

В молодости Раиль Нуриевич был хорошим стрелком и даже входил в сборную Татарстана по стрельбе из пневматической винтовки. Переехав в Москву из Казани в начале века и занявшись игорным бизнесом, он понадеялся на связи в правоохранительных органах, крышующих таких же «бизнесменов», как и он, и был наказан. Отсидел три года. Снова вернулся в столицу и занялся уже легальным бизнесом – начал создавать сеть саун и бань. Преуспел в этом и, за десять лет построив около сотни учреждений подобного толка, к две тысячи восемнадцатому году возглавил компанию Lady Space, владеющую половиной всех бань Москвы.

Построил в подмосковной Брендевке, родной «сестре» Рублёвки, скромное трёхэтажное бунгало за четырёхметровым забором, в лесу, и зажил припеваючи. Единственным недостатком Брендевки было близкое соседство аэродрома города Жуковский, но при современных технологиях строительства этим недостатком можно было пренебречь. Раиль Нуриевич и пренебрёг. Хотя при этом жутко завидовал тем, кто тусовался в клубах олигархов и на приёмах у президента. Но он не сдавался, строил планы «выйти в люди», копил связи, которые должны были помочь «королю бань» стать вровень с российскими миллиардерами, построившими свой бизнес на продаже нефти, газа, металла и новационных технологий.

Участвовать в соревнованиях по стрельбе он перестал ещё будучи в Казани в возрасте сорока пяти лет, но стрелять Раиль Нуриевич не бросил. Для чего и построил на территории усадьбы закрытый тир.

Тир этот ничем не отличался от подобных заведений Министерства обороны и спецслужб, разве что был совершеннее, удобнее и управлялся компьютером как небольшой завод по производству дырок в мишенях.

К тому же специальное оснащение позволяло хозяину тира применять не только пневматику, но и охотничье оружие и даже боевое. Связи дали возможность бывшему члену сборной Татарстана получить разрешение на все виды стрелкового оружия, вплоть до снайперских винтовок. И в подвале его дома, рядом с тиром, был оборудован целый арсенал, где хранились пистолеты, винтовки и автоматы лучших производителей мира.

В это плаксивое осеннее утро начала октября Раилю Нуриевичу захотелось пострелять из чего-то посерьёзнее, нежели пневматические винтовки.

Он прошёлся по оружейке, любовно поглаживая приклады и цевьё российских винтовок «СВД» и «ВСС», австрийской «Steyr IWS 2000», немецкой «DSR 50», подержал в руках российский стрелковый комплекс «Гвоздобой», сменивший знаменитый «Винторез», из которого можно было попасть в шляпку гвоздя на расстоянии до полутора километров. Правда, длина тира не давала возможности владельцу оценить все качества «Гвоздобоя», однако стрелять можно было не только на дальность, но и на скорость-точность, и Хуснутдинов иногда показывал класс племяннику, приучив и его к серьёзной стрельбе.

Однако едва он включил автоматику тира и взял в руки винтовку, в ухе завибрировала клипса мобильного телефона.

Чертыхнувшись, Раиль Нуриевич с сожалением отставил оружие и вернулся в кабинет на втором этаже, рядом со спальней, где нежилась в постели очередная «мисс московского переулка».

Современные мобильные гаджеты прятались под любой аксессуар, но чаще всего телефоны встраивались в наручные часы, пуговицы костюмов, перстни, заколки для волос и клипсы, чем пользовались женщины. Но не брезговали клипсами и мужчины.

Однако мобильный телефон Раиля Нуриевича был особенным, через него с ним связывался тот, кто называл себя представителем заказчика.

Закрыв плотно дверь кабинета, Хуснутдинов сел в кресло перед грубой работы деревянным столом, включил компьютер.

Клипса завибрировала ещё раз, дистанционно набирая код связи, и над столом развернулся объёмный пузырь 3D-монитора, внутри которого проявилась фигура посредника, представлявшего интересы заказчика.

Посредника звали господин Отвэвэ, и он ничем не отличался от среднестатистического жителя глубинки России: одетый в мешковатый серый костюм, всегда наглухо застёгнутый, под которым виднелась серая рубашка и плохо завязанный галстук неопределённого цвета, если бы не одно «но» – его изображение больше походило на фотографию, потому что во время бесед с Раилем Нуриевичем он не шевелился. Словно был прибит гвоздями к стене.

Возраст господина Отвэвэ по этому изображению определить было невозможно, но, судя по голосу, ему было далеко за семьдесят, поэтому в душе Раиль Нуриевич звал его стариком.

– Здрасьте, – сказал Раиль Нуриевич, проглатывая ставшую горькой слюну: каждый раз, когда он беседовал с посредником, в его душу закрадывался страх.

– Отчитайся, – раздался сухой, лишённый каких-нибудь эмоций голос.

– Я посылал вам отчёт два дня назад, – заикнулся Раиль Нуриевич.

– Что сделано за два дня?

– Заканчиваем монтировать защиту капсулы, – начал перечислять Хуснутдинов. – Установили систему кондиционирования…

Непосредственно стройкой занимался не он лично, а племянник Ренат Хуснутдинов, несмотря на молодость (парню исполнилось всего двадцать шесть лет) ставший главой строительной компании «Элери»; полное название компании было «Элит Эрель Иншаат». Но Хуснутдинов-старший был в курсе всех вопросов.

Абонент выслушал его речь молча.

– Есть возможность ускорить монтаж оборудования капсулы?

Раиль Нуриевич хотел сказать «нет», но вместо этого произнёс:

– Мы постараемся.

– Постарайся, будешь вознаграждён. Твои соседи не догадываются о масштабах стройки?

– Я их и не видел ни разу. К тому же мы пустили слух, что я достраиваю хозблок, когда начали вывозить землю, так что никаких тревог нет. Владельцы местных имений сами часто что-то перестраивают и улучшают.

– Заметишь нездоровый интерес к своей усадьбе – сообщи.

– Не беспокойтесь, – ухмыльнулся Раиль Нуриевич, – у меня всё схвачено. Мои связи тянутся до самых верхов, даже усадьбу охраняет не ЧОП, а отделение ВИП-охраны МВД, каким пользуются министры и депутаты.

– Что такое ЧОП?

– Частное охранное предприятие.

– Будешь докладывать о готовности объекта каждый день.

– Слушаюсь, мой генерал.