Позывной «Архангел»

Позывной «Архангел»

I

Каждое движение таит в себе историю. Мои же движения оказались куда сильнее. С чего всё началось? О! Этого я не забуду никогда! И буду помнить даже на том свете! Эти острые осколки теперь никак не вытащить из моей памяти.

Ополченец, прерывисто дыша и держась рукою за бок, упрямо полз к осыпающейся гранитной стеле. Воздух ревел. Ревел не от ветра, не от собирающегося дождя, а от снарядов, которые будто кометы оставляли рваные раны на ночном небе Донбасса.

Ещё один удар невиданной силы. Родная Высота затряслась, словно неистово рыдая. Снаряд попал в гранитную голову солдата, осколками осыпаясь вниз, как иглами пронзая память славных дедов. Саур-Могила рыдала, рыдала по своим защитникам.

Ополченец дополз до постамента. Стало тяжело дышать. Бок был разорван осколком. Становилось холодно, и теперь чувствовалось, как кровь отдавала своё тепло, протекая через его прижатые пальцы. Ополченец откинул спину на холодный камень и подтянул к себе снайперскую винтовку, крепко сжимая её в своей руке. Захотелось закурить. Но он же обещал бросить. И поэтому с усталой насмешкой запрокинул свою голову вверх. Ночь давила своим свистом и шипением, ведь там сошлись в схватке огонь и металл. Он привык не замечать, но именно сейчас и здесь, земля с грохотом менялась местами с небом. Небо. Его глаза хотели найти там что-то, что-то важное для него, но эта луна была спрятана за мрачным ковром туч. Неожиданно в его сознание проник скорбный утробный вой, и его взгляд дрогнул.

– Клык! – взволновано прошептал он и судорожно развернулся, пытаясь подскочить на ноги. Нужно было ещё успеть добраться до окопа. Не успел. Едкий шипящий свист и высоту накрыло градом.

– Что ты тут отдыхаешь, друг? – услышал ополченец, и его накрыло белым туманом, в котором каруселью завертелись знакомые голоса. И только один голос говорил громче всех: « – Ты помнишь, зачем ты здесь?..». Говорить было тяжело, но он сказал: «Да… Я помню …» – и он окончательно провалился в туман.

II

Час назад.

– О! Архангел, иди к нам садись! Мы вспоминаем наш забой, богатый на чёрный алмаз. Тут спор сразу возник, чей алмаз лучше, наш или юарский?

– Да? – спокойно сказал парень лет двадцати трёх, не спеша перешагивая через груду камней и разворачивая старый побитый стул к себе лицом. Приземлившись на него, словно сокол, он ловко скинул с плеча уставшую винтовку и весело свесил руки, зорко следя за добродушными лицами своих товарищей. А посмотреть было на что.

– Курить будешь? – спросил Чистый, поджигая сигарету и задумчиво втягивая в себя скупой дым горящих мыслей.

– Нет. Я бросил. Обещал сестре! – ответил Архангел: – Она – моё единственное воспоминание. Не хочу его осквернять.

– Понимаю, – сказал Чистый и на его лицо упал слабый блик от поднесённой ко рту сигареты. В глазах промелькнула тоска: – У меня есть три дочурки. Сейчас, наверное, спать ложатся. Я им обещаний не давал, но…

Тут он сделал паузу, вспоминая. Выпустил дым в тёмную ночную даль, охватывая взглядом укрытый темнотой горизонт. За эти дни, что он был здесь, вид бескрайней степи уже успел въестся в его память и он мог видеть её горизонт даже ночью. Этот горизонт можно было охватить руками и прижать к себе, как родного человека. Может сейчас он об этом и подумал.

– Но они знают, что папка бьётся здесь за них.

Архангел понимающе кивнул. Встал, подошёл к побитому бортику и пристально посмотрел вдаль, в ту злую ночную мглу. Было тихо. И эта тишина никак не давала ему покоя. Вдруг он слегка повернул голову, слыша только ему ведомый звук. Его напряжение исчезло, словно лёд на солнце, и он с довольной улыбкой шагнул обратно к отдыхающей компании.

Именно в этот момент по плитке пронёсся царапающий звук от бегущих когтистых лап. Все дружно повернулись и на груде камней появился рыжий лохматый пёс, радостно свесив язык и немного по шальному виляя хвостом.

– Вот он! – радостно оживилась компания: – Наш талисман! Ведь, чёрт, всегда знает, когда укропы удар по нам нанесут!

– Не ругайся! Архангел здесь! Это ведь его пёс.

– Да. Интересная история вышла. Эта дворняга появилась здесь неведомо откуда и сразу к Архангелу прибилась.

– Не дворняга, а ополченец Клык, – с улыбкой поправил их Архангел, радостно трепя собаку за его густую рыжую холку: – Он у нас такой же разведчик, как и я. Всегда предупредит о начале артобстрела украинскими ублюдками.

– Удивительно! За что он так тебя любит? Не поделишься секретом, Архангел?

– Это военная тайна! – загадочно улыбнулся Архангел и схватился за рацию, которая активно вызывала всех на связь. Все последовали его примеру. Выслушав задание, он сказал:

– Все слышали? По местам! У нас назревает покос укропа!

– Эх! А хотелось бы улучшить ассортимент урожая.

– Не переживай! Всё еще будет. Сезон сбора только начат.

И все в приподнятом настроении бодро разошлись по позициям.

III

Ночная мгла оживилась яростным, собачим лаем. Казалось, только один этот лай мог сокрушить целый полк врага. Но воздух становился всё звонче, пока едкое шипение не задавило всё своим рёвом. На небе загорелись несколько солнц, которые становились всё ближе и ближе, превращаясь в огненные шары, беспощадно разящие по своей цели.

– Ты посмотри на этих тварей нацистских! Словно бесы! Под покровом ночи стреляют! – презрительно сплюнул Чистый.

– Хорошо было бы подкрепления дождаться! – сказал Лис, глядя на снаряды, которые неумолимо уменьшались в своём количестве.

– Сколько у нас ещё снарядов осталось? – спросил Чистый, не отрывая своего взгляда от цели на карте.

– Пока порядок! Хватит, чтобы хорошенько покосить укроп! Но новых подарков не помешало бы получить, – добавил Ловкий.

Рядом упал снаряд. Земля вздрогнула, пошатнулась. Пыль забила глаза и полезла в нос. Взрывной волной снесло несколько коробов с патронами, а осколки с садистским наслаждением впились в молодые лица славных предков со стелы Воинов Освободителей Донбасса. Обглоданные куски плитки с истерикой ударили о гранитный сапог каменного Воина.

– Командир! Противник снят. ДРГ врага ликвидирована. Разрешите возвращаться на высоту?

– Архангел, принято! Возвращайтесь!

Архангел отключил рацию и молча посмотрел на Саур-Могилу. Она была вся в свете от разрывающихся там снарядов и словно яркий пучок света парила в море кромешной тьмы, которая спустилась на мемориал. Без лишних эмоций на лице, только с ярким жгучим взглядом он быстро направился вверх, к своим друзьям. Туда, где, не переставая, лаял Клык.

– Ну, что? Пошли! Наш выход! – сказал Чистый, выскакивая из окопа и подбегая к миномёту. За ним последовало ещё 3 товарища.

– Заряжай! Огонь! Заряжай! Огонь! Заряжай! Огонь! – только и успевал командовать Чистый: – Орудие на N градусов! Порядок! Попали в цель! Меняем дислокацию!

Клык снова яростно разлаялся и взволновано забегал по краю площадки, словно искал возможность сорваться на укров и загрызть их всех до одного.

Чистый заметил это.

– Меняем быстрее позицию! – поторопил он: – Не теряем оружия!

– А успеем ли? – заволновался Лис.

– Мы обязаны! – отругал его Чистый.

В ночной мгле раздался протяжный свист.

– Твою мать, они по нам град запустили! Ложись! – скомандовал Чистый, и после шёпотом: – Боже, спаси и сохрани!

Снаряды один за другим ударяли о Саур-Могилу и её осколки слезами стекали по мемориалу, смывая воздушной волной всю боль со своего пути.

Вдруг Чистый почувствовал, как осколок от одного из снарядов, вошёл ему в бок, и в глазах всё резко поплыло. В воздухе танцевала пыль и пахло кровью. Чистый хотел прикрыть глаза, но чья-то рука заставила его подняться и мягко подхватила на своё плечо.

– Успокойся, Чистый! Сделай глубокий вдох! Не теряй свой ясный ум сейчас. Ты у нас самый лучший артиллерист, – тихо сказал Архангел, таща его на своём плече.

– Надо тебе оказать первую помощь, – продолжал говорить Архангел.

Его лицо было запачкано пылью, но взгляд всё также пронзительно обжигал. На его правой скуле ещё сочился кровью глубокий порез, видимо остался после последнего прилёта.

– Миша? Как ты сюда пробрался? – с трудом открыл глаза Чистый.

– Тропы нужные надо знать, – чуть улыбнулся Архангел: – Шевели быстрей ногами, пока они снова не начали обстрел.

– Стой! – неожиданно заупрямился Чистый: – Там Лис, Проныра и Ловкий и зверь.

– Да пошли уже! – потащил его Архангел: – Лис ранен, Проныры нет, Ловкого не видел. Я вас двоих утянуть не смогу на себе.

– А зверь?

– Цела твоя пушка! Только волной перевернуло. Теперь пошли, твою мать! Я за тебя, конечно, могу жизнь отдать. Но в чём будет смысл, если мы двоём тут с тобой поляжем? Ты артиллерист! Ты донбассовец! Ты обязан отстоять Саур-Могилу! Понял?! Поэтому, никаких лихачеств! – попытался отрезвить его разум Архангел, но видя его растерянность, добавив: – И без тебя здесь есть, кому крыльями помахать.

– И чего ты за меня так уцепился? – спросил Чистый: взгляд его был весел и мутен от боли.

– Ты мой друг, – упрямо ответил Архангел: – И ты напоминаешь мне моего отца, которого я никогда не видел, – впервые неловко для себя ответил Архангел.

Чистый рассмеялся, а смеяться ему было тяжело из-за раны:

– Знаешь, вот выживу, обязательно брошу курить! Ради тебя!

– Давай! – обрадовался Архангел: – Всё. Теперь, надеюсь, тебя за шиворот тащить не придётся?

– Конечно нет. Да я свеж, как огурчик! – попытался стать самостоятельно Чистый: – Пошли!

Архангел довольно взял его под своё крыло, и они оба направились к постаменту, на котором красовался памятник Воинам-Освободителям Донбасса.

– Когда-нибудь здесь будут и наши имена, – мечтательно произнёс Чистый: – Знаешь, у меня здесь дед воевал. Вот не поверишь!

Чистый весело опустил голову и тут только увидел, что у Архангела была перетянута нога.

– Да я вижу, ты тоже успел отличиться, друг! – сказал Чистый, смотря на парня: – Теперь понятно, почему мы так медленно идём!

– Шутки изволите шутить? – ответил Архангел: – Подожди! Можешь пока присмотреть за моей винтовкой? Мне её на другое плечо перевесить надо. А то вы оба на одном моём плече – это уже перебор!

– Давай! Раз такое дело мне доверяешь…

Чистый не успел договорить, поскольку их перебил свист, внезапно налетевший из ночной мглы.

– Новый пакет града, – раздражённо обернулся Архангел: – Что ж, придётся снова ложиться!

На них сверху посыпались камни, которые приняли на себя весь удар.

– Что же они делают со стелой, ироды! Пошли, не хочу здесь дальше лежать! – поднял голову Чистый, и с его волос посыпалась серая пыль.

Вокруг было тихо. Даже подозрительно тихо. Только шум ветра и удаляющийся вой Клыка. Чистый осмотрелся вокруг. Никого не было. Только винтовка лежала на земле. Но её владельца не оказалось рядом. Чистый растеряно присел и, ничего не понимая, посмотрел на оружие. Ведь Архангел только что был здесь, рядом с ним. Это точно было! И ему впервые стало страшно: не за себя, а за родного человека.

Вдруг он услышал слабый хрип в стороне. Резко повернул на звук голову и увидел в трёх метрах от себя, присыпанного камнями Архангела. Видимо его сбило взрывной волной.

Чистый обеспокоенно подполз к нему. В ночи снова послышался яростный лай Клыка. Но Чистый уже не обращал внимания на обстрел. Архангел еле дышал.

– Что ты, друг? – осмотрел его Чистый. Так просто его сейчас невозможно было вытащить.

– Ты полежи пока, я приведу подмогу, – устало вздохнул Чистый. Его взгляд наполнился решимостью. Он крепко сжал винтовку Архангела в своей руке и упрямо пополз к стеле, за которой можно было найти кого-то из своих.

С неба сорвались первые холодные капли дождя, и в воздухе раздался тоскливый утробный вой Клыка.

Чистый дополз до постамента. Стало тяжело дышать. Бок был разорван осколком. Становилось холодно. Он откинул спину на холодный камень и подтянул к себе снайперскую винтовку, крепко сжимая её в своей руке. Захотелось закурить. Но он же обещал бросить. И поэтому с усталой насмешкой запрокинул свою голову вверх. Небо. Его глаза хотели найти там что-то, что-то важное для себя… Неожиданно в его сознание проник скорбный утробный вой, и его взгляд дрогнул. После чего Чистый провалился в белый туман.

IV

Утром следующего дня на Саур-Могилу смогло прорваться подкрепление. То, что увидели ребята, было печально и героически одновременно: небольшой отряд ополченцев в одиночку смог противостоять ненависти украинских оккупационных войск. Ребята привезли оружие и вывезли раненных. Но земля легендарной высоты пополнилась двумя свежими могилами тех, кто погиб этой огненной ночью. Клыка-ополченца на Саур-Могиле больше никто не видел. Говорят, он подался за своим хозяином…

К больнице подъехали две легковушки. Спешно выгрузили троих раненных.

Ополченцы остались во дворе, молча и нервно покуривая. Прошло несколько часов, и к ним вышел врач.

– Ну, что? Можете навестить своего товарища! Мы только что перевели его из реанимации.

– Архангел жив? – не веря своим ушам, переспросил Грозный.

– Тебе же сказали: да! – с радостным блеском в глазах, раздражённо ответил Чистый, непроизвольно придерживаясь рукою за бок, где ещё ранним утром была наложена повязка: – Если бы не этот малый, я так бы и остался на той площадке, где погибло двое моих ребят.

– В общем, ещё несколько недель лечения, и больной снова может возвращаться в строй, – ответил доктор: – Парень в рубашке родился! С такими-то переломами и отрытыми ранами!

Но ополченцы уже не обращали на доктора внимания:

– Это наш парень! – радостно расшумелись ополченцы: – И не важно, кто против нас! Пусть все знают, что это наш Донбасс!