Фарш Мендельсона

– Может, сердечный приступ? – наивно предположила я.

Федоров отмахнулся:

– Если нож в сердце вы считаете сердечным приступом, то, конечно, ваш бывший муж скончался от сердечного приступа. Только от очень острого сердечного приступа.

– Кто это сделал?

Федоров хмыкнул и сделал попытку погладить меня по руке:

– Удивительно, но именно этот вопрос задают каждый раз, когда происходит убийство. Я всегда даю один и тот же ответ: не знаю. Следствие установит.

– А кольцо действительно пропало?

– Да. Мы просмотрели вещи. Впрочем, у меня большие сомнения насчет ценности этого кольца. Судя по всему, у покойного были большие комплексы. Я заметил, что он любил прихвастнуть.

А вот голословных обвинений не надо! Иванов, конечно, считался записным хвастуном, но ко всему, что касалось денег, относился более чем серьезно. Деньги для него были фетишем. Поэтому, если сказал про ценность кольца, значит, в данном вопросе ему стоит доверять. Может, именно здесь и надо искать мотив убийства?

Но разве можно говорить с влюбленным мужчиной о чем-то важном? Разумеется, нет. Пришлось перейти на сомнительное чириканье и цитирование классиков: «Я помню чудное мгновенье…» На «мимолетном виденье» мы решили сделать паузу и еще немного подумать о своих чувствах. Прощаясь, мы застряли в коридоре. Причина – поцелуй. Как сказали бы в самом откровенном ток-шоу: мы никак не могли сделать это. Федоров топтался в коридоре, не решаясь приблизится ко мне. Я мечтала, чтобы он поскорее ушел – страсть была сейчас последним делом, о чем я беспокоилась. В общем, прощание вышло как в проходном советском кинофильме: мы пожали друг другу руки и разошлись. Только когда за ним закрылась дверь, я сообразила: на «ты» мы так и не перешли. Кошмар! Теряю квалификацию. Нужно срочно выпить. Вино всегда помогало очистить сознание и принять верное решение. Однако перелет и стресс сделали свое дело: не успела я подумать, как неприлично наклюкалась.

Зачем Иванов сюда приехал? – мысль, не дававшая покоя. В Канаде у него был неплохой бизнес, вменяемая женщина, и дом, купленный в кредит. Неужели все это великолепие он был готов променять на отсутствие работы, отсутствие жены и дом в Колымягах, чужой ему по определению? Верится с трудом. Значит, существовало нечто такое, заставившее сорваться с насиженного места и вернуться в исходную точку А. Любовь? В зале – гомерический хохот. Мы развелись более пяти или шести лет назад. Все время забываю. Надо бы в паспорт заглянуть и уточнить. Вряд ли по прошествии столь долгого времени у Иванова возникли романтические намерения. Не верю! Не верю! Не верю! Романтика и Иванов – как тропики и мороженое, представить их вместе, конечно, можно, но только не в этой жизни. Более циничного человека я не знала. Даже в период ухаживания он умудрялся превратить любое романтическое действие в отвратительный фарс. Помнится, я попросила кофе в постель. Нет проблем. Он принес. Чашку растворимого пойла и два толстых куска вареной колбасы. А потом искренне удивлялся, почему я запустила в него сначала кофием, а затем колбасой. И так во всем.

Выпроводив Федорова (что уже сродни подвигу), я быстро обыскала свои апартаменты. Охотно верю, что Иванов провел свои последние дни именно здесь. В раковине грязная посуда, под креслами фантики и рваные газеты, апельсиновые шкурки. Кошмар, у меня даже тараканы появились! Ну что за человек! Сколько себя помню, где Иванов, там и тараканы. Они что его, по запаху находят?! Вещей у моего бывшего мужа было немного. Хотя не исключено, что основной багаж сейчас томился на чердаке. Я бегло просмотрела содержимое спортивной сумки. Ну-ну! Он остался верен себе. Иванов как Есенин привез на родину грязные шелковые рубашки и носки. И больше ничего. Я аккуратно сложила вещи в сумку, как вдруг услышала стук в дверь.

На пороге стояла Клара, она заговорщицки спросила:

– Тебе не кажется, что нам нужно поговорить?

– Сама к тебе собиралась. Проходи.

Бабушка прошла в комнату, и при электрическом свете я увидела, как она постарела за последние недели:

– Знаю, можешь даже ничего не говорить, – предупредила она мой вопрос. – Выгляжу очень плохо. Спортзал забросила, в бассейне две недели не была. Смерть Ивана далась очень тяжело. Хотя Иваном этого человека назвать было очень сложно.

– То есть?

Она тяжело опустилась на диван:

– Плесни и мне вина. С тобой выпью. Понимаешь, когда расстаешься с близким человеком, подсознательно прощаешься с ним навсегда. Даже если он вернется, все придется начинать заново. Заново узнавать друг друга, приноравливаться к чужим привычкам, вспоминать старые шутки и фотографии. Что же касается Ивана, то мы ему с дедом только мешали. Как и остальные вокруг. Поэтому он и сбежал от нас, – Клара глубоко вздохнула. – Эмиграция стала прекрасным выходом для всех: вроде бы он жив, здоров, счастлив и вместе с тем его нет. Виртуально он давно для нас умер. Как и для тебя, Эфа. Давай посмотрим правде в глаза: он умер в тот момент, когда сел в канадский самолет.

– Но теперь он вернулся, бабушка, – мягко напомнила я.

– Он прибежал, поджав хвост, – резко парировала Клара. – И как трус спрятался за женскими спинами. Так Ваня поступал с самого детства: натворит бед, а потом ведет себя как дите малое-неразумное: «Ой, это не я! Ой, бес попутал. Спасите! Помогите!» И мы, дураки старые, помогали. Из каких только передряг его не вытаскивали. Сколько авантюр было в его жизни. Так ведь сейчас не восемнадцатый век! Это тогда авантюристы были в почете, а сейчас на любое правонарушение ответ один – закон. А вот с законом он как раз и не ладил. Единственно мудрым поступком Ваньки стала женитьба на тебе, за это я ему могу многое простить. Потеряла внука, нашла любимую внучку. – Она замолчала в нерешительности, но затем продолжила:

– Ты ведь не знаешь главного… На следующий день после приезда Иванова нам звонила его канадская дама сердца.

– Вернись, я все прощу? – улыбнулась я, вспомнив амурные подвиги бывшего мужа.

– Если бы! Она холодно проинформировала, что после того, как этот русский мучачос сбежал, прихватив ее деньги, к ней в дом наведались другие русские мучачос. В результате, дома у канадской дамы больше нет, а сама она находится в больнице. Еще вопросы есть?

– Если учесть, что слово «мучачос» обозначает женщину, то понятно, какого мнения эта дама была о нашем Ваньке. В любом случае не знала, что в Канаде женщины знают слово «мучачос».

– В Канаде женщины и не то знают. У них на все один ответ «mental cruelty». На сексуальные домогательства, немытую посуду, на отсутствие комплиментов. Не нравится ей поведение мужчины, она тотчас же звонит в 911 и говорит кодовую фразу: «Он меня mental cruelty». Далее следует наказание: несколько суток тюремного заключения и разбирательство в суде.

– Следует понимать, что mental cruelty – сродни духовному изнасилованию?

– Каждая канадская женщина вкладывает в данное понятие свое значение.

– Немудрено, что Иванов там заскучал.

– И вляпался в очередную авантюру, которая весьма скверно пахнет.

– Но теперь об этом можно забыть. Ване уже ничем не поможешь. – И не выдержав укорила: – Могли бы хоть меня дождаться с похоронами.

Клара поморщилась:

– Не до тебя было. Я специально ускорила все процедуры. Ваньке действительно ничем теперь не поможешь, а нам что делать прикажешь?

– Мы здесь при чем?

– При том! Про колечко слышала?

– Он об этом даже таксисту похвастался.

– Идиот! – простонала Клара. – Весь Питер в курсе. Знает один, знают два, знают двадцать два. Значит, пора готовиться к приему гостей. И не могу сказать, что сей факт внушает мне большую радость.

На мгновение мне показалось, что Клара от горя повредилась в рассудке. Какие гости? На дворе без пяти минут полночь. Однако дальнейшие события показали, что мышление Клары острее, чем бритва. Да и соображает она намного быстрее, чем я. Что ни мысль, то мозговой штурм:

– Ты электронную почту смотрела? – деловито спросила она, осушив второй бокал вина и промокнув губы салфеткой.

– Нет конечно, я же только сегодня вернулась.

– Посмотри, – приказала бабушка.

Включить компьютер и вбить пароль – минутное дело. На экране поползли сообщения. Спам, приветы от институтских коллег, слезные просьбы студентов не отчислять их с факультета и…

– Вот оно! – торжествующе воскликнула Клара. – Я так и думала.

Тема сообщения: «Новую жертву заказывали?»

Текст сообщения: «Прими соболезнования. Собаке – собачья смерть. Вору – воровская. Если не отдашь, будут новые жертвы».

Адрес отправителя: [e-mail]

– По крайней мере у отправителя есть чувство юмора, – заметила я. – Доктор смерть, надо же до такого додуматься. Где-то я уже слышала такое сочетание.

– Книжек надо меньше читать, – огрызнулась Клара. – Ничего смешного я в этом не вижу. Тебе угрожают.

– По-моему, это глупая шутка, – я постаралась успокоить встревоженную бабулю.

– Хороша шутка – нож в сердце. Эфа, пойми наконец, кто бы ни был этот Доктор смерть, у него самые серьезные намерения. Ваня очень боялся. Он даже к двери не подходил. Повсюду таскал за собой Гену, словно крокодил мог его защитить. Думаю, что пил и хамил он исключительно от страха.

– Ну, хорошо, допустим, Иванов натворил дел в своей благословенной Канаде и приехал сюда прятаться. Допустим, он подставил меня, дав понять русским мучачос, что у его бывшей жены есть то, что их так интересует.

– Ты не догадываешься, что именно? – прищурилась Клара.

– Абсолютно.

– Тогда читай, – Клара привычно вбила адрес в поисковую систему. На экране появилась надпись: «Роковые драгоценности». Еще несколько ударов по клавишам, и я увидела изображение кольца. Большой, светло-зеленый изумруд в необычной золотой оправе, словно опутанный тонкой паутиной. Рядом с картинкой – текст. Прочитав, я присвистнула от удивления.

– Не свисти, денег не будет, – Клара укоризненно посмотрела на меня. – Теперь все понятно?

– Почти. – Мне стало не по себе. – Во что мы вляпались?

– Вляпались мы, детка, в очень скверную историю. Как видишь, биография у камушка весьма непростая. Одни имена чего стоят: Лукреция Борджиа, Эдгар По, Эва Перон… Да и цена, даже по самым приблизительным подсчетам, немалая. Миллионы. Все-таки, изумруд Лукреции, – она брезгливо взглянула на экран компьютера. – Так что выход у нас, Эфа, один. Найти перстенек раньше, чем его найдет наш загадочный Доктор смерть. Иначе вся семья в скором времени окажется там же, где и Иванов. На кладбище. Какие будут предложения? Давай решай, что мы будем делать?

Особенно мне понравился вопрос «Что делать?». Не мудрствуя лукаво, Клара потребовала с ходу дать ответ на философскую категорию, которая вот уже без малого двести лет является камнем преткновения для любого просвещенного человека. А просвещенных людей в нашей стране не так уж и мало. Если даже Николай Гаврилович по этому поводу не смог сказать ничего вразумительного, то чего вы ждете от нетрезвой женщины из ХХI века? Опыт предыдущих товарищей подсказывал – надо выпить. Хорошее вино прочищает мозг и внушает оптимизм, главное – знать меру. Под неодобрительный взгляд Клары я снова сделала хороший глоток и задумалась. Может, скинуть все проблемы на Федорова, раз он для нашего семейства стал практически родным? Пускай порасследует это загадочное дело в свободное от работы время. А я заодно посмотрю, серьезные у него намерения или так себе, на время:

– Федор Федорович знает?

– Знает, но не верит. Говорит, что если кольцо такое драгоценное, то вряд ли Ваня смог бы его провезти через границу, – вздохнула Клара.

– Будто на нем написано, что это изумруд Лукреции, – фыркнула я. – При желании по воздуху и слона можно перевезти, никто не заметит. Просто Федорову Иванов не нравится. Он как лев, пытается уничтожить следы своего соперника.

– Где? – Клара с подозрением посмотрела на недопитый бокал вина. – Где уничтожить?

– Во мне! – Я гордо оглядела себя в зеркале. – Львы всегда так поступают. Уничтожают семя соперника, а заодно и его приплод. А Федоров по знаку зодиака как раз и есть тот самый Лев. У них с Ивановым полная зодиакальная несовместимость. Я проверяла.

– Проверяла она! Ложись-ка спать, – Клара подтолкнула меня по направлению к спальне. – Ты переутомилась. Плохо соображаешь.

– Кто? Я!!!

Наверное, я действительно плохо соображала, поскольку мгновенно провалилась в черную дыру сна.

Глава 5

«Изумруд – самая редкая и наиболее ценная разновидность берилла. Свой таинственный “изумрудный” цвет камень получил из-за присутствия в своем составе хрома (ванадия). Бездефектные кристаллы весом выше 5 карат (1 г) ценятся выше равновеликих алмазов. Их стоимость на мировом рынке может доходить до 25 тыс. долл. за грамм. Первым драгоценным камнем, на который обратил внимание человек, был изумруд. История зеленого камня исчисляется тысячелетиями. Особенно популярным он был в Древнем Египте, где его считался “камнем бессмертия”. Изумруд же стал одним из священных драгоценных камней на панцире Аарона, первого верховного священника Израиля. Христиане видели в изумруде символ воскресения, а последователи пророка Магомета почитали его за зеленый “священный” цвет. В греческой и римской мифологиях древние связывали смарагд с именем Венеры, богини любви. В Индии верили, что изумруд обладает некой волшебной силой и позволяет узнавать будущее. В Бразилии изумруд почитался как талисман удачи, обладая которым можно не волноваться за свое будущее. Ныне главными поставщиками изумрудного сырья на мировой рынок считаются Танзания, Замбия, Зимбабве, Колумбия, Бразилия и Урал».

Все-таки правильно говорят, книга – источник знаний. Едва проснувшись, я бросилась в библиотеку Фимы, где иногда можно найти самые неожиданные работы. Например, парочку советских изданий, посвященных истории драгоценных камней. На их изучение у меня ушло все утро. Подумать только, насколько меркантильными могут быть люди: вместо того, чтобы описать мерцающие грани какого-нибудь «Кохинора», авторы углубились в дискуссию о порочной системе капитализма, не позволяющей честным советским гражданам покупать бриллианты на тринадцатую зарплату.

Вооружившись нехитрыми познаниями о различных системах государственного строя и распечатав на цветном принтере изображение знаменитого кристалла, я уже битых два часа бродила по ювелирным магазинам, рассматривая колечки, серьги и браслеты, выложенные на бархате. Не обошла своим вниманием и ломбарды. Увы, безрезультатно! А чего я, собственно, хотела? Поймать вора и убийцу с поличным в тот момент, когда он будет сдавать кольцо в скупку? Или увидеть изумруд Лукреции среди стандартных бриллиантов? Эх! А ведь какая красивая была версия: кража, замаскированная убийством! Рано или поздно убийца решит продать камушек, вот тут-то его и надо поджидать. Наверняка, в городе есть ювелиры, скупающие краденые ценности. Воображение услужливо подкинуло картинку: сидит в магазине седенький дедок и спрашивает каждого вошедшего: «Нет ли у вас чего-нибудь красивого и незаконного на продажу?» Втереться в доверие к такому старичку пара пустяков: и вуаля, убийца уже за решеткой!

Если бы все было так просто! Никто не спешил мне навстречу, никто не задавал наводящих вопросов, да и седеньких старичков я тоже не увидела: за прилавками скучали худощавые блондинки. И где их только штампуют в таком количестве? Пришлось делать вид, что я интересуюсь ювелирной модой. Признаться, интерес у меня получался на удивление плохо: вместо обсуждения каратов и стоимости изделий, я то и дело скатывалась на криминальную хронику: «А вот помните, как в 1975 году обокрали Пассаж? Унесли драгоценностей на миллион рублей». Поскольку блондинки появились на свет гораздо позже, то в большинстве своем оставались равнодушными к моим словам, предлагая примерить «вон то симпатичное колечко». Правильно говорил Миллер, тяжело работать с непрофессионалами.

В каждом магазине приходилось примерять все эти колечки, брошки, серьги и цепочки. С ума сойти, как, оказывается, человек любит украшения! Впрочем, на это есть свои причины. Возьмем для наглядного примера дикий мир природы. Там все продумано до мелочей, даже окрас животных и птиц, который одновременно является и маскировкой, и украшением. Тигр, к примеру, щеголяет яркими полосками; рысь – элегантными кисточками на ушах, змея – удивительным узором на стройном гибком теле. В общем, каждый зверь, каждое насекомое может при случае похвастаться чем-нибудь эдаким в своей внешности. Даже таракан! Где еще вы найдете такую гладкость и насыщенный рыжий цвет?! Спрашивается, что осталось человеку? Кожа да пучок волос. К тому же пучок имеет склонность со временем редеть и становиться тусклым и некрасивым, кожа покрывается морщинами и пигментными пятнами. Все это заставило гомо сапиенса напрягать свой ум и придумывать, как исправить сию вопиющую несправедливость. Мне кажется, что украшения появились именно из-за неутолимого желания стать красивым и привлекательным для представителей другого пола. Немудрено, что за несколько тысячелетий украшения прошли свой эволюционный путь.

Интересно, а какими были первые украшения рода человеческого? – задумалась я, примеряя коралловое ожерелье с острыми зубчиками.

– Неужели вы этого не знаете, – заулыбалась продавщица в элитном магазине на Невском проспекте. – Ведь так просто догадаться. Золота не было, серебра тоже, куда ни посмотри – везде дикие животные. Что оставалось человеку? Правильно – использовать когти и клыки убитых зверей. Первобытные люди считали, что такие ожерелья охраняли человека от злых духов и придавали ему небывалую ловкость и силу. Конечно, со временем примитивные вещицы всячески шлифовались и менялись. Так, появились браслеты, кольца, затем пришла пора для тонко заточенных булавок. В Древнем Египте, к слову, с их помощью закрепляли длинный парик; в Греции – ими скалывали пеплос, это такая разновидность хитона. Я читала, что именно такой булавкой разъяренные греческие матроны как-то с легкостью закололи сильного воина. Интересно, чем он греческим бабонькам не угодил?

– Понятно, чем, – хихикнула продавщица на улице Марата. – Попробуй-ка, сразу осчастливь такое количество женщин! Посмотрите, вот у нас золотые булавки, сделанные по римскому образцу. Можете попробовать их на своем любовнике. Сразу почувствуете себя гречанкой. Вот где были настоящие женщины, не то, что в Риме. Так это опасное оружие мгновенно превратилось в милую безделушку: с помощью длинных костяных и медных шпилек знатные римлянки укладывали башни завитых волос. Выглядели они при этом очень забавно!

– Да что там римлянки! – пропел рафинированный мальчик на Гороховой. – Вот кельты, это да! Вот где феерия функциональности и стиля, вот где настоящее проявление мужественности. Такие мужчины, просто ах! Между прочим, дама, у кельтов, викингов и англосаксов сложились свои понятия о красоте. Каждое украшение имело свой сакральный смысл, считалось магическим и оберегало жизнь и здоровье владельца от вмешательства потусторонних сил. Застежки, подвески, пояса в виде переплетенных цепочек, кольца украшались рунами и изображениями духов зверей. Вот такой подход мне по душе: всегда относился с уважением к талисманам и амулетам.

У меня кружилась голова от полученных знаний, но продавцы, словно сговорившись, вываливали на меня информационный мусор.

– У нас особые украшения, – уговаривала меня худенькая девушка в ювелирном бутике, – они вобрали в себя все мировые тенденции. Знаете, что по ним многое можно сказать об обычаях и традициях народа. Скажем, в XV–XVII веках модные аксессуары не только подчеркивали женскую красоту и мужскую привлекательность, но и указывали на социальное положение человека, который их носил. Действительно, того, у кого на туфлях блестели бриллиантовые пряжки, трудно было назвать бедняком. Не так ли? Посмотрите на эти пряжки! По-моему, они достойны, чтобы украсить ваши туфли.

– Подумаешь, пряжки! Главное – заколки, – не согласилась с девушкой ее товарка. – В Средние века особое внимание уделялось волосам. Поскольку распущенные развевающиеся волосы были отличительным признаком ведьмы, то порядочные женщины делали все, чтобы скрыть локоны и кудри от любопытных глаз. Вот вас, дама, сразу же пригласили бы на костер. Рыжие кудри – признак ведьмы. Это не укор, это комплимент. Сегодня все любят ведьм. Женщина, постойте! Примерьте вот эти изумительные заколки для волос. Видите, как переливаются бриллианты?! Нам сейчас намного легче, чем дамам прошлого. Ведь у них на создание прически порой требовалось несколько часов. Представляете, сидишь восемь часов перед зеркалом – бац. А день-то уже кончился! Для знатных дам в качестве «маскировочных» средств предлагались красивые валики, покрытые жемчужной сеткой; венцы с коробочками, куда убирались косы; не менее популярным был и венец с рогами, на которые накидывалась тонкая прозрачная вуаль. Выглядели дамы весьма экстравагантно, но на мой взгляд, не слишком привлекательно. Глядя на картины той эпохи, так и хочется сказать: «Идет коза рогатая».

– Нет-нет, красавица, вам пойдут украшения, стилизованные под эпоху Возрождения, – уверял меня кавказский толстячок в небольшой лавке. – В эпоху Возрождения в украшениях стали появляться античные и римские мотивы. Это ваш стиль, это ваш образ. Посмотрите, какая тонкая работа. Прямо как в стародавние времена. Богатые люди жить не могли без толстых золотых цепей, перстней с изображением античных богов, тонких ожерелий, стилизованных под работы старинных мастеров. Как я их понимаю… Не правы те, кто считает, что старинные кольца и броши далеки от совершенства, а их форма и камни слишком грубы и плохо обработаны. Что вы так на меня смотрите? Думаете, что на Кавказе только про баранов знают? Я, между прочим, читал мемуары Челлини. – И скромно добавил: – В оригинале.

Посетив еще парочку магазинов, я узнала, что настоящий взрыв в моде произошел во время царствования короля Солнца – Людовика XIV. К каким только вариантам не прибегали придворные, чтобы вызвать восхищение в глазах короля. Перья, искусственные и настоящие цветы, драгоценные камни – все шло в ход. Мода на одежду и аксессуары менялась так часто, что человек, рискнувший уехать из Парижа на месяц, возвращался обратно уже в безнадежно устаревшем костюме. Немудрено, что ювелиры, перчаточники и портные сколачивая себе небывалые состояния, удовлетворяя взыскательный вкус королевского двора.

В отделе экстремальных украшений (есть у нас, оказывается, и такие) сообщили, что особого внимания сегодня, впрочем, как и всегда, заслуживают траурные кольца. Смертность в стране большая. Так что нужно позаботится об этом заранее. Как наши предки, например. Поскольку траур по усопшему длился целый год, то его ближайшие родственники должны были носить черную одежду и особое траурное кольцо, которое выдавалось им сразу же после погребения. Со временем траурная индустрия приобрела большой размах, как бы там ни было, но эти предметы символизировали человеческое отношение к смерти. Мастера на траурных кольцах изображали скелеты, гробы, кресты и все, что относится к кладбищенской тематике, нередко привнося в них элемент юмора и здорового цинизма. Вот это можно было бы взять на заметку. В XIX веке выпуск траурных аксессуаров стал массовым, эти предметы были обязательны для всех социальных слоев. Но для богатых людей подобные вещицы по-прежнему делались на заказ: кольца заменили дорогие броши из золота, эмали и черного оникса. Траурное кольцо мне сейчас бы не повредило. Однако то, что предлагают современные ювелиры, вряд ли придется по вкусу. Таскать на себе вот этот оскаленный череп с двумя рубиновыми глазками? Б-р-р! Увольте.

В одном из торговых комплексов я сломалась и решила взять тайм-аут в небольшом кафе. Интересно, откуда столь обширные познания? Неужели все продавцы организованно посещают курсы квалификации и слушают лекции по истории украшений? Верится с трудом, но кто знает, может, это действительно так? Надо же чем-то занимать покупателя, пока он делает сложный выбор между тем бриллиантом и этим рубином! Если я права в своих догадках, то скоро милый сердцу шоппинг превратится в пытку: продавцы, кассиры, охранники будут состязаться друг с другом в остроумии и полученных знаниях. Вообще в истории костюма меня больше привлекает конец ХIХ века – особая страница в истории украшений. На эту тему я даже курсовую в институте писала. Было дело. Небывалую популярность снискал жемчуг, им расшивали вечерние платья, украшали перчатки, из него делали пуговицы. Чрезвычайно распространенными были броши, изображающие цветы и насекомых. Украшением служили птичьи перья и тонкое кружево. Красота! На протяжении ХХ века отношение к модным аксессуарам менялось на глазах. То отдавалось предпочтение гарнитурам из драгоценных камней самых известных ювелирных фирм, то золото и бриллианты провозглашались устаревшими пережитками прошлого, и люди ратовали за дешевую и практичную бижутерию. Что касается последнего, то бессменным фаворитом здесь стала Чехословакия, наладившая массовый выпуск сверкающих безделушек, стилизованных под Картье. В середине 80-х в СССР чешская бижутерия шла нарасхват, считаясь признаком вкуса и достатка в доме.