Маша и Медведи, или Маша и Мишутка и волшебный айфон. Фантазии для детей переходного возраста и их родителей на тему не только русских народных сказок. Маша и Медведь. История создания самого знаменит

В. П. Бутромеев

Маша и Медведи, или Маша и Мишутка и волшебный айфон. Фантазии для детей переходного возраста и их родителей на тему не только русских народных сказок. Маша и Медведь. История создания самого знаменитого российского мультсериала

© Бутромеев В. П., текст, 2018

© ТГВБ, издание, 2018

Маша и Медведи, или Маша и Мишутка и волшебный айфон. Фантазии для детей переходного возраста и их родителей на тему не только русских народных сказок

Маша у трёх Медведей

Начнём нашу историю с рассказа о медведях. Медведями их назвали за то, что они любят мёд есть. Правда, есть мёд любят не только медведи. Можно с уверенностью сказать, что трудно найти того, кто не любит мёд. Он ведь очень вкусный. Мёд кому ни дай, он его мигом слопает, ложку оближет и ещё попросит.

Но медведи любят есть мёд больше, чем кто бы то ни было. И даже пчёл не боятся. Пчёлы, понятное дело, не хотят свой мёд отдавать медведям. Лесные дикие пчёлы живут в дуплах деревьев. А у медведя очень хороший нюх. Почувствует он запах мёда, заберётся на дерево, запустит лапу в дупло, а потом облизывает. Пчёлы жалят непрошеного гостя. Жалят больно-пребольно, но медведь терпит – уж очень мёд сладок.

К тому же пчелиные укусы в малом количестве даже полезны. Они и сон улучшают и аппетит. Ими и радикулит лечат. Поэтому медведи никогда не болеют радикулитом, а аппетит у них – ого-го. И спят они так, что из пушки не разбудишь, а что такое бессонница, и слыхом не слыхивали.

Вот и жили себе медведи и не тужили. Летом малину ели до отвала. По осени рыбу ловили – лосося, чтобы жирок на зиму накопить. Ну а зимой спали в берлогах да лапу сосали.

И всё бы хорошо, если бы не люди.

Люди не хотели жить в лесах, как медведи. Люди леса вырубили, избы себе построили. Медведей стали ловить. Поймают и заставляют со скоморохами плясать да на балалайке играть. А в цирке – и на велосипеде кататься и на коньках в хоккей играть.

Мало им того, что вся Канада только тем и занята, что шайбу по льду гонять и кричать во всё горло, когда эта шайба в ворота попадёт, если вратарь её не поймает. И многие хоккеисты из России в Канаду едут, потому что в этой Канаде всё, как в России, даже берёзки, а зарплата не такая, как в России.

И даже знаменитый нападающий Овечкин в Канаду укатил. В России он бы пас овец, а в Канаде голы забивает, дворец себе выстроил, а когда время от хоккея остаётся, всем советует за Путина голосовать.

Правда, от медведей людям не только весёлые развлечения. Вот, например, наступит медведь кому-нибудь на ухо. Совсем не нарочно, а нечаянно. И этот человек потом уже не может ни песни петь, ни музыку сочинять. А если всё же поёт как, например, певец Басков, то все в один голос говорят: «Ему медведь на ухо наступил», – хотя никто не видел как и какой именно медведь этому певцу на ухо наступил, и на какое: на левое или на правое.

А люди от медведей не отстают и в свои басни и сказки их вставляют.

Если вместе с мужиком, так этот мужик медведя вокруг пальца обведёт. Посадят они репу – мужик себе корешки, медведю вершки, то есть ботву. А попросит медведь корешки, так хитрый мужик посеет пшеницу. Заберёт вершки, обмолотит, зерно на мельницу отвезёт, смелет, из муки пирогов напечёт и уплетает за обе щёки да чаем из самовара запивает. А медведю – солома да коренья.

А когда в сказке вместо мужика баба, так медведю и того хуже – отрубят ему лапу – и ходит он на липовой ноге:

Все звери спятИ все люди спят.Только я не сплю,Липовой ногой скриплю.

В сказках у медведя всё не ладится. То он теремок раздавит, то его лиса обманет, то Колобок. И даже девочка Маша и та медведя перехитрит, и он её в берестяном кузове с пирожками домой отнесёт. А уж если медведь в мультфильм попадёт, то от этой Маши ему бедному никакого спасения нет.

И даже безобидный Винни Пух то с дуба упадёт, то объестся в гостях.

И такие безобразия сплошь и рядом не только в русских народных сказках, но и в английских.

И вот есть такая английская сказка.

В лесу жили-были три Медведя. Один – большой-пребольшой Медведь. И Медведица средних размеров. И маленький Медвежонок. Жили они в своей собственной избушке на полянке. В избушке у них две комнаты. Одна комната – столовая. В ней – стол, а на столе три миски для каши. Большая миска – для большого Медведя. Средняя – для Медведицы. А маленькая мисочка – для маленького Медвежонка.

Для каждой миски имелась своя ложка. Для большой миски большого Медведя – большая ложка. Средняя ложка – для средней миски Медведицы. И маленькая ложка – для маленькой миски маленького Медвежонка.

У стола стояли три стула. Большой стул большого Медведя, средний стул – Медведицы, а маленький стульчик – маленького Медвежонка.

Во второй комнате у Медведей спальня. Большой Медведь спал на большой кровати. Медведица – на средней. А у Медвежонка – своя маленькая кроватка.

И вот однажды Медведица наварила на ужин, как в Англии заведено, вкусной овсяной каши и разложила её по мискам. Каша была горячая, и Медведи решили перед обедом прогуляться по лесу, чтобы потом в своё удовольствие кушать овсяную кашу, не обжигаясь и не спеша, как это делают английские лорды, с детских лет обученные вести себя за столом соответственно правилам хорошего тона.

Медведь надел свою большую шляпу и повязал красивый галстук, Медведица достала нарядную шляпку с широкими полями и с пером, а Медвежонок надел премиленькую курточку. И все втроём отправились на прогулку.

Стояло лето, погода была прекрасная, на небе ни облачка, и Медведи загулялись в лесу дольше обыкновенного.

А недалеко от этого леса жила одна маленькая девочка…

И вот как-то раз эта сказка попалась на глаза великому русскому писателю Льву Толстому, начал он её читать и возмутился:

– Откуда в Англии медведи? У них там и лесов настоящих не осталось. Медведи у нас в России.

Взял Толстой этих трёх Медведей за шиворот и перетащил в русские сказки. И дал им, как, и положено, имена. Медведь стал Михайло Ивановичем, Медведица – Настасьей Петровной, Медвежонок – Мишуткой.

А девочке Толстой дать имя не успел. Он жил в своём имении Ясная Поляна, у него были не устроены семейные дела, и ему уже стало не до сказок.

А тем временем девочка, ни у кого не спросясь, пошла в лес и стала гоняться за пёстрыми бабочками и срывать спелую землянику. И не заметила, как зашла очень далеко и заблудилась. Она начала искать дорогу домой и вышла на поляну, где стояла избушка медведей.

– Ах какая хорошенькая избушка! – воскликнула девочка.

Избушка ей очень понравилась. Она заглянула в окошко, приоткрыла дверь – видит, никого нет, и вошла в первую комнату. Медведи никогда не запирали двери на замок, потому что обычно не уходили далеко.

Войдя в комнату, девочка сразу заметила на столе миски с кашей, от которых шёл очень приятный запах. А девочка проголодалась. Ей бы следовало узнать, кто хозяева избушки. Но она не подумала об этом, подошла к столу, взяла большую ложку и попробовала кашу из большой миски. Каша оказалась очень горячей, девочка бросила ложку и сказала:

– Какая горячая каша!

После этого девочка взяла другую ложку и отведала каши из средней миски. Она ей тоже показалась горячей. А рядом стояла маленькая мисочка. Девочка начала есть из неё кашу.

– Вот в этой миске каша ни горячая, ни холодная, только жалко, что миска совсем маленькая, – сказала девочка и съела всю кашу.

Покушав, девочка решила отдохнуть. Она увидела большой стул, попробовала влезть на него, и чуть не упала.

– И зачем такой неудобный стул! – сказала девочка и забралась на средний стул, который стоял рядом.

Но средний стул показался ей твердым. Девочка перебралась на маленький стульчик. Он пришёлся ей в самый раз, и она начала раскачиваться на нём. Стульчик не выдержал, сломался, и девочка упала на пол. Поднялась она и пошла в спальню.

Там она увидела три кровати, и ей захотелось поспать после обеда. Девочка сняла башмаки и вскарабкалась на самую большую кровать. Но изголовье кровати было очень высоким для неё, и она легла на среднюю, однако и эта кровать показалась ей неудобной, слишком просторной. Тогда девочка устроилась на маленькой кроватке – она оказалась ей в пору – и уснула.

А тем временем с прогулки вернулись Медведи. Они подошли к столу, где стояли миски с овсяной кашей.

– Кто бросил в миску с кашей мою ложку?! – зарычал Медведь Михайло Иванович.

Медведица Настасья Петровна посмотрела на стол и тоже рассердилась.

– Кто пробовал кашу из моей миски!?

Медвежонок Мишутка заглянул в свою мисочку – а она совсем пуста – и пропищал тоненьким голоском:

– Кто съел всю мою кашу?!

Поняли Медведи, что кто-то забрался к ним в дом, и стали осматриваться. Взглянул Михайло Иванович на большой стул и проворчал:

– Кто сдвинул мой стул с места?!

Настасья Петровна посмотрела на свой стул и недовольно спросила:

– Кто сидел на моём стуле и смял всё сиденье?!

А Мишутка увидел сломанный стульчик и чуть не заплакал:

– Кто сломал мой маленький стул?!

Вошли Медведи в спальню.

– Кто лежал на моей постели?! – грозно заревел Михайло Иванович.

– Кто перевернул подушки на моей кровати?! – возмутилась Настасья Петровна.

А Мишутка подошёл к своей кроватке да как закричит:

– Вот она! Вот она!

Девочка проснулась, увидела Медведей, ни капельки не испугалась и сказала:

– Здравствуйте.

– Здравствуй, здравствуй, – в один голос строго сказали Михайло Иванович и Настасья Петровна, – ты кто такая?

– Я Мэри, – ответила девочка.

– Это что за странное имя? – удивилась Настасья Петровна.

– Это английское имя. Когда великий русский писатель Лев Толстой дал вам имена, он рассуждал о том, как всё злое сделать добрым, а про меня забыл, и я осталась с английским именем. Можете называть меня по-русски – просто Машей.

– Что же ты, Маша, у нас в избушке натворила? – спросил Михайло Иванович, – здесь тебе не Англия какая-нибудь, чтобы вытворять что в голову взбредёт.

– Да ничего такого она тут не натворила, – вдруг вмешался Мишутка.

– А кто твою кашу съел? – спросила Настасья Петровна.

– Подумаешь, – махнул лапой Мишутка, – я и сам эту кашу есть не собирался. Надоела мне овсянка. Чай не в Англии живём. Пусть у меня будет разгрузочный день.

– Но она твой любимый стульчик поломала! – напомнил Михайло Иванович.

– Экая беда, – ответил Мишутка, – завтра возьму молоток и починю.

– Она же твою кроватку заняла, – сказала Настасья Петровна.

– А я снесу с чердака кроватку, в которой в прошлом году спал, – нашёлся Мишутка.

– Та кроватка тебе мала, – покачала головой Настасья Петровна.

– А я лапы подожму, калачиком свернусь и умещусь, – ответил Мишутка, – пускай Мэри у нас остаётся. Вы завтра как всегда на пасеку уйдёте, а мне одному опять скучно будет как Малышу, к которому Карлсон прилетал.

– Хорошо, – сказал Михайло Иванович, – уже поздно, ложитесь спать, а завтра мы её в Англию отправим. Первым рейсом Аэрофлота.

– Ни в какую Англию она не поедет. Чтобы в Англии жить, нужно денег иметь, как у Абрамовича. Там в этой Англии одни морские разбойники, пираты, капитан Флинт и одноногий Джон Сильвер, да всякие маньяки, Джек Потрошитель, собака Баскервилей и разные привидения да беглые бизнесмены, потому что из Лондона, как раньше с Дона, выдачи нет. Короче, Маша у нас останется. Мы не олигархи какие-нибудь, но каши на всех хватит! – Мишутка так капризно топнул лапой, что Михайло Иванович и Настасья Петровна только покачали головами, но сказать ничего не сказали.

Как Медведи кредит взяли

На следующий день Мишутка починил свой стульчик, отдал его Маше, а себе смастерил табуреточку. Настасья Петровна тем временем наварила овсяной каши, все позавтракали, и взрослые Медведи ушли на пасеку.

Пасека у них очень большая. Дело в том, что эти Медведи были однофамильцами премьер-министра Медведева и попросили у него денег на развитие фермерского хозяйства. Они решили мёдом торговать. Это всё Настасья Петровна придумала.

– Посмотри на бывшего мэра Москвы Лужкова, – сказала она супругу, – пасека у него своя, небольшая, а какой доход. И дома в Вене и в Лондоне купили, и жена из-за границы не вылазит.

– Это потому что у неё талант в области бизнеса, – объяснил Михайло Иванович.

– А ты заведи пасеку, как Лужков, – сказала Настасья Петровна, – смотришь, может, и у меня талант обнаружится, и я стану бизнес-леди.

Почесал Михайло Иванович лапой в затылке и отправился к премьер-министру Медведеву за деньгами.

– Денег нет, но вы держитесь, – сказал ему Медведев, – а ещё лучше, ступайте в Сбербанк к Герману Грефу. Он немец, он вам кредит выдаст под процент. Если, конечно, я ему скажу. Он моего слова не ослушается, потому что моё слово отлито в граните и в мраморе.

Пошёл Михайло Иванович в Сбербанк к Герману Грефу. А там в приёмной посетителей – ни протолкнуться. Все Грефа ждут. Уж полночь близится, а Германа всё нет. Ну, все видят – пора спать, и разошлись кто куда. А Михайло Иванович остался. Он за зиму так выспался, что его никакой сон не берёт.

Как только часы на Спасской башне пробили полночь, раздался гром, сверкнула молния, и на огнедышащем китайском драконе явился Герман Греф. За спиной у него маячила тень Конфуция, а на руках лежала старуха графиня в белой ночной рубашке и чепце.

– Графиня сообщила мне три пластиковые карты, – сказал Греф Михайло Ивановичу, и эхо повторило: «Три карты, три карты, три карты! Тройка, семёрка, туз!» – А когда она узнала, под какой процент я даю кредиты и какая у меня зарплата, в миг окочурилась. Медведев звонил про тебя – подписывай договор и забирай денежки.

Медведь заглянул в договор, увидел, какая там записана ставка процента, и взмолился:

– Отпусти меня, Герман, я не могу подписать такой договор, я ведь неграмотный и паспорта у меня нет.

– Ставь три креста, косолапый, – неумолимо замогильным голосом пропел Греф, и эхо опять отозвалось: «Три карты, три карты, три карты! Пусть неудачник плачет, кляня свою судьбу!»

Поставил Михайло Иванович три креста под договором, сложил пачки денег в берестяной кузов, забросил за плечи, и побрёл домой. Идет по ночной Москве и говорит сам себе:

– Ох нелегко кредит брать. Сесть бы на пенёк, съесть бы пирожок!

А из микрофона, который к крышке берестяного кузова прикреплён, голос Грефа:

– За тобой, Михайло Иванович, видеокамера смотрит. Не садись на пенёк, не ешь пирожок. Неси деньги Настасье Петровне. У вас проценты по кредиту уже растут не по дням, а по часам. Хотя Путин и назвал меня мошенником, но проценты по кредитам всё равно платить придётся.

Пришёл Михайло Иванович домой, открыли они с Настасьей Петровной берестяной кузов, а он полнёхонек пачками денег, и в каждой пачке все купюры пятитысячные.

Настасья Петровна и говорит:

– Вот увидела я эти деньги и сразу себя бизнес-леди почувствовала. Давай-ка мы, Михайло Иванович, деньги в швейцарский банк положим и в офшоры переведём. А вместо пасеки купим себе виллу в Ницце и футбольный клуб в Лондоне.

– Ну тогда нам с тобой лет пять строгого режима пропишут за нецелевое использование финансовых средств.

– А я поплачу горькими слезами, как крокодилица в Ниле, от нас и отстанут.

– Нет, Настасьюшка, – вздохнул Михайло Иванович, – ты ведь не министр сельского хозяйства Скрынник. А значит, такой номер у тебя не пройдёт. Да ещё какой-нибудь Навальный прицепится, как блоха к собаке. Так что давай пасеку покупать – нам ведь Герману Грефу проценты по кредиту выплачивать, а то иностранные банкиры смеяться будут, что у него зарплата маленькая.

Купили Медведи сто колод пчёл, открыли магазинчик и стали мёд продавать, Сбербанку проценты по кредиту на счёт переводить. Герман Греф сидит, денежки считает, а Медведи летом за пчёлами ухаживают, мёдом торгуют, сами овсянкой перебиваются, а зимой лапу сосут. А с весны опять за работу: сто колод пчёл ухода требуют, с такой пасекой не посидишь сложа лапы.

Волшебный горшочек

После завтрака ушли Медведь и Медведица на пасеку, а Мишутка и Маша остались вдвоём.

– Пойдем играть, – предложил Мишутка.

– Во что? – спросила Маша.

– В теннис, у меня и ракетки есть.

– В теннис нельзя, мне международная федерация запретила за допинг.

– А что такое допинг? – спросил Мишутка.

– Я когда ракеткой по мячу бью, то кричу, как Маша Шарапова, она ведь моя тёзка. А эти крики, когда их по радио передают, мешают водителям управлять автомобилями и происходит много аварий на дорогах. Это и называется допинг. Давай лучше мультики смотреть.

– А что такое мультики?

– Их в Ютюбе по айфону показывают.

– А что такое айфон?

– А вот смотри, – Маша достала из кармана айфон, – нажмёшь на эту кнопочку – он включится, а потом вот на эту красненькую. И смотришь мультики, все серии подряд, пока родители айфон не отберут и спать не уложат.

Мишутка нажал кнопку на айфоне.

– Ой, смотри: «Маша и Медведь», – обрадовался Мишутка, – это про нас с тобой?

– Нет, это про другую Машу. Я ведь не Маша, а Мэри. Да и она тоже не сразу Машей стала. Сначала она была Жихаркой. Вот смотри, правда похожа? – Маша переключила айфон и показала Мишутке мультфильм «Жихарка».

– Да, похожа, – согласился Мишутка.

– А потом Маша и Медведь были Томом и Джерри, – объяснила Маша, и вместе с Мишуткой они посмотрели несколько мультфильмов про Тома и Джерри.

– И только позже их сделали Машей и Медведем, потому что ввели санкции и началось импортозамещение. А Маша и Медведь как раз из русской сказки. Маша у Медведя жила, пироги ему с мёдом пекла. А в мультике Маша всем сладкой каши наварила.

Посмотрели Маша и Мишутка мультфильм «Маша плюс каша».

– Какую это она кашу варила, розовую? – спросил Мишутка. – Наверное, из малины и земляники. А вот у нас всё время овсянка на завтрак, как в Англии. Надоела она до чёртиков. «Овсянка, сэр!» Вот пускай эти сэры и лошади овсянку и лопают вместе с Никитой Михалковым! Если бы такую кашу, как Маша варила…

– Ну, такую кашу ещё братья Гримм варили, – сказала Маша.

– А кто такие братья Гримм? – спросил Мишутка.

– Это немецкие собиратели сказок. У них в сборнике сказок есть сказка «Сладкая каша». Там одна добрая старушка подарила бедной девочке волшебный горшочек. Скажешь ему: «Горшочек, вари», – он и варит сладкую кашу.

– Вот бы нам такой горшочек, – размечтался Мишутка.

– А это запросто, – ответила ему Маша, – айфон, по которому мы с тобой мультики смотрим, волшебный. Нажмёшь на красную кнопочку – он мультики показывает. А нажмёшь вот на эту, синюю – сам в мультике окажешься. А нажмёшь зелёную – бери себе из мультика всё, что захочешь.

– И горшочек, который сладкую кашу варит, тоже можно забрать?

– Конечно.

– Ура! – запрыгал от радости Мишутка, но потом вдруг спросил: – Это ведь немецкая сказка?

– Немецкая.

– А старушка горшочек этот подарит или, как Герман Греф, в кредит даст под проценты?

– Подарит. Ей ведь не нужно себе на зарплату деньги собирать.

– У неё что же, зарплата больше, чем у Германа Грефа?

– Она старушка, пенсионерка, без зарплаты живёт – пенсионерам даже их пенсию не обязательно платить, они доверчивы, а потому обещаниями сыты.

Посмотрели Маша и Мишутка мультфильм «Сладкая каша». Маша нажала на зелёную кнопку айфона – и у них на столе оказался горшочек с кашей. А каша такая вкусная, что даже Маша целую тарелку съела, а Мишутка три полных тарелки уговорил.

А горшочек всё варит и варит – каша уже через край лезет.

– Ой, что нам делать? – растерялся Мишутка.

– Нужно волшебное слово сказать, чтобы горшочек перестал варить, – вспомнила Маша.

– Какое слово?

– А вот этого я не знаю, – развела руками Маша.

Побежал Мишутка на пасеку, рассказал обо всём, что случилось, Михайло Ивановичу и Настасье Петровне. Бросились они домой. А там кашей уже весь стол залит. Стали Михайло Иванович и Настасья Петровна кашу в кастрюли и вёдра собирать. Но горшочек кашу всё варит и варит, и никак его не остановить.

– Где вы взяли этот горшочек? – спросила Мишутку и Машу Настасья Петровна.

– В сказке братьев Гримм, – ответила Маша.

– Ох, ведь эти братья Гримм в Германии живут, – вздохнул Михайло Иванович, – а до этой Германии попробуй доберись.

Как Медведь Михайло Иванович «Техник-машинен» раздобыл

Ну что ж, делать нечего, надо как-то в Германию попасть. Побежал Михайло Иванович к Бабе-яге, одолжил ступу, и полетел в Германию. Явился к братьям Гримм и спрашивает их, как остановить горшочек, чтобы он не варил кашу.

– Для этого надобно знать волшебное слово. Мы его сами давным-давно забыли. А старушка, у которой мы эту сказку записали, уже умерла.

– Как же быть? – спросил Михайло Иванович.

– Обратитесь к нашему соседу фон Брауну. Он конструирует разные приборы и приспособления. Может, фон Браун придумает выключатель для этого горшочка.

Фон Браун выслушал Медведя и сказал:

– Сконструировать выключатель для вашего горшочка я не могу, так как я не знать устройство его механизма. Но я есть предложить вам приобрести у меня за сто двадцать евро «Техник-машинен» для брикетирования кашеобразной массы. «Техник-машинен» есть перерабатывать вашу кашу в твёрдые брикеты небольшого размера. Их можно складировать и хранить при любой температура.

– Я бы с удовольствием купил «Техник-машинен» для брикетирования. Без неё у нас просто катастрофа, нашу избушку завалит сладкой кашей и нам будет негде жить. А ведь у меня семья. Но мне негде взять сто двадцать евро. Сейчас уж больно высокий курс. А зарабатываем мы тем, что продаём мёд за рубли.

– Ну и что же, – возразил фон Браун, – ваш бывший мэр Лужков тоже мёд со своей пасеки продаёт за рубли, а денег у него – и не в рублях, а в долларах и евро – куры не клюют, как сказать в русской пословица. О, эти ваши пословицы и поговорки! Это есть очень хорошо и даже замечательно!

– У Лужкова жена талантливая бизнесменша, потому у него и дела идут как по маслу.

– О, как по маслу! – воскликнул фон Браун. – Опять ваш великий и могучий русский язык! Идёт как по маслу! Хорошо сказано! Это почти как не подмажешь – не поедешь!

– А моя Настасья Петровна только начинающая бизнес-леди. Вот и перебиваемся пока что рублями, да и то половину заработка приходится отдавать Герману Грефу за процент по кредиту.

– О, Герман Греф есть очень изобретательный человек! – поднял вверх палец фон Браун. – У него нужно поучиться! Он не есть сеять и жать, он и паровозов не строит и на охоту с ружьём не ходит, и даже не есть качать нефть, а имеет такую зарплату, что ему позавидует и пахарь, и жнец, и на дудке игрец – так, кажется, сказать в русской пословица. Мне завидовать некогда, я сам есть изобретатель, но не в области финансов, а в области техники. Поэтому я готов отдать вам «Техник-машинен» для брикетирования за возможность скопировать устройство вашего летательного аппарата, у него прекрасная аэродинамическая форма.

Медведь Михайло Иванович согласился. Фон Браун сказал:

– Гут, гут, – и его помощники тут же составили чертежи ступы, на которой прилетел Медведь.

– Как, кстати, называется ваш летательный аппарат? – спросил фон Браун.

– Да как его… – запнулся Михайло Иванович, – дороги у нас плоховаты, особенно зимой, весной и осенью, да и летом не очень… Вот одна Баба-яг… Ну, то есть фрау и летает…

– О, фрау? – подхватил фон Браун. – Гут-гут, это у меня будет «Фрау -1», а после технической доработки «Фрау-2»!

Забрал Медведь «Техник-машинен», сел в ступу и быстрее домой. Вернул Бабе-яге ступу, поблагодарил, и баночку мёда ей подарил.

Тем временем сладкая каша уже всю избушку заполнила, из окон и из печной трубы лезет. Настасье Петровне, Мишутке и Маше даже переночевать негде. Они рядом с избушкой палатку разбили, на костре чай кипятят и кашей заедают.

Перекусил Михайло Иванович кашей, запил чаем и установил «Техник-машинен». Она кашу словно пылесос втягивает, сушит, прессует, и брикетики один за другим выплёвывает уже в упакованном виде. На каждой упаковке по-русски написано «Сладкая каша. Высококалорийный продукт питания. Срок сохранности два года в Германии. В России с учётом зимних температур два года шесть месяцев».

А на обратной стороне рекламная надпись на немецком языке: «Фон Браун. Полёты в космос на “Фрау-1”, “Фрау-2”с посещением Луны. Оплата в американских долларах».

Как Медведи брикетированной кашей торговали

Очистили Медведи и Маша избушку от каши. Горшочек в сарай поставили, подсоединили к нему «Техник-машинен», брикеты каши здесь же складывают и в свой магазин на тачке доставляют.