Россия и мусульманский мир № 7 / 2013

Россия и мусульманский мир 2013 – 7

КОНФЛИКТУ ЦИВИЛИЗАЦИЙ – НЕТ!

ДИАЛОГУ И КУЛЬТУРНОМУ ОБМЕНУ МЕЖДУ ЦИВИЛИЗАЦИЯМИ – ДА!

Современная Россия: идеология, политика, культура и религия

Россия: сценарии политического и экономического развития на долгосрочную перспективу

Владимир Аникин, доктор экономических наук

Проблемы развития мировой политической системы, определения места и роли России в настоящее время в мировом политическом процессе, смены исторических эпох, мировых цивилизаций остаются ключевой научной категорией политической философии и всегда начинались с научной революции, по выражению основоположника исследований ноосферы В.И. Вернадского, со взрыва научного творчества элиты: «Ходу научной мысли свойственна определенная скорость движения… она закономерно меняется во времени, причем наблюдается смена периодов ее замирания и периодов ее усиления. Взрывы научного творчества, повторяющиеся через столетия, указывают на то, что через столетия повторяются периоды, когда скопляются в одном или немногих поколениях, в одной или многих странах богато одаренные личности, те, умы которых создают силу, меняющую биосферу».

Поставленные в настоящее время политическим руководством страны задачи устойчивого развития России на основе инновационно-прорывного сценария и совершенствования социокультурных отношений в гражданском обществе требуют создания новой научной и политической элиты, диктуют необходимость разработки новых подходов к созданию научных основ системной стратегии политического и экономического поступательного движения страны на перспективу.

К середине 90-х годов прошлого столетия, оправившись от первоначального шока рыночных реформ, отечественная наука начала долгий и сложный путь к возрождению и обновлению гражданского общества на базе новой парадигмы развития (постиндустриальная, информационная цивилизация). Наиболее отчетливо это проявилось в области общественных наук, когда на базе освоения и развития классического наследия 1920-х годов (Н.Д. Кондратьева, П.А. Сорокина, В.И. Вернадского, А.Л. Чижевского, А. Богданова, Н. Бердяева и др.) сформировались и развиваются современные научные школы цикличной динамики и социогенетики, геоцивилизационного моделирования, информационно-коммуникационных технологий, макросоциологии.

В настоящее время в экспертных научных кругах при оценках и в документах выделяются два варианта содержания и механизма реализации перспективной стратегии социально-экономического и инновационно-технологического развития России – инерционно-рыночная стратегия и стратегия инновационного прорыва.

Первая стратегия, помимо длительных сроков реализации, может привести и уже частично привела к деградации научно-технического потенциала страны во многих направлениях естественных и технических наук, которая может стать необратимой, сохранит разрыв между академической, отраслевой, вузовской наукой и производством, усилит отток талантливой молодежи за рубеж, оголяя отечественную науку; инновации станут в основном ориентироваться на зарубежную научную и производственную базу (примеры с планшетами А. Чубайса для школ, переход на новые энергосберегающие лампы еще свежи в памяти). К чему это может привести при реализации в отраслях оборонно-промышленного комплекса с позиций национальной безопасности, особенно на новой, открывающейся второй волне приватизации, ответ однозначен.

Вторая стратегия – более привлекательна и предполагает концентрацию усилий ученых, государственную поддержку фундаментальных исследований и научных школ постиндустриальной, информационной и идеациональной парадигм развития. Характерные черты постиндустриальной и информационной парадигм развития представлены в табл. 1.

Становление информационного общества в России и интегрального социокультурного строя предполагает возвышение роли науки, формирование общества знаний (информационной цивилизации), а не возврат к средневековому обществу веры.

Понятно и очевидно, что реализация этой стратегии и сам процесс обновления государства, гражданского общества и бизнеса не будет безболезненным, встретит яростное сопротивление национально-государственной бюрократии, привыкшей к бесконтрольности, всевластию на местах и во многом коррумпированной. Потребуется немало лет борьбы новых поколений и социальных сил, чтобы реализовать вышеназванные тенденции.

Таблица 1

Сравнительная характеристика постиндустриальной и информационной научных парадигм обществоведения

К тому же следует не забывать при принятии внешнеполитических решений действие обоснованного П. Сорокиным социального закона флуктуации тоталитаризма и свободы: в кризисных ситуациях усиливается государственная регламентация всех сторон жизни общества; когда кризис позади – эта регламентация ослабляется. А кризисов в XXI в. будет немало!

Отдельно здесь следует отметить тенденцию формирования многополярного мироустройства на геополитической арене. На рубеже веков геополитическая карта мира кардинально изменилась. Осталась лишь одна сверхдержава, которая заявила претензии на ведущую роль в однополярном мире, на положение своеобразной глобальной империи, – это США. Слова З. Бжезинского: «Геостратегический успех, достигнутый в этом деле (целей политики США. – В.А.), надлежащим образом узаконит роль Америки как первой, единственной и последней истинно мировой сверхдержавы» – имеют шанс остаться в истории как великая геополитическая утопия XXI в.

И дело здесь не столько в историческом опыте краха глобальных империй, сколько в существе новой геополитической и геоэкономической карты мира, насчитывающей около 230 самостоятельных государств, и в наличии нескольких центров экономической и политической силы, которые не пойдут послушно в фарватере американской внешней политики. Речь идет прежде всего о локальных цивилизациях – китайской, индийской, японской, российской (евразийской), мусульманской, латиноамериканской, которые имеют свои собственные интересы и системы ценностей. В XXI в. цивилизационные отношения, выбор между возможностью их столкновения или диалога и партнерства будут определять судьбу человечества. Именно здесь будет проходить главный водораздел глобальных политических отношений в первой половине XXI в. Хотя нельзя исключить, что к середине столетия вновь может возродиться биполярный мир с противостоянием двух сверхдержав – США и Китая.

Таким образом, все серьезные геополитические проекты мироздания, исходя из новых парадигм развития мирового сообщества, должны в качестве основополагающих критериев исследования проблемы учитывать цикличный характер развития всех элементов общественного развития, новые тенденции и характерные черты постиндустриальной парадигмы развития, базирующиеся на построении многомерной геоцивилизационной модели развития мирового сообщества (с прогнозной оценкой глобальной цивилизации в шести проблемных разрезах, в полях взаимодействия локальных цивилизаций в период становления постиндустриального общества). Исходными для прогнозной оценки развития являются два блока, характеризующие распределение между цивилизациями первичных ресурсов – трудовых и природных.

В последнее время активно обсуждаются проблемы трех вариантов устойчивого развития, т.е. различные аспекты модернизации России: «модернизация сверху», «решительный рывок», «постепенное развитие». При этом все эксперты сходятся в абсолютной необходимости проведения наряду с экономическими и технологическими преобразованиями весьма радикальных институциональных преобразований, включая в качестве основополагающего элемента полноценную политическую демократизацию страны. За последние 20 лет Россия прошла немало судьбоносных «точек бифуркации», которых хватило бы ряду стран на 200 лет для выбора пути развития страны, и при этом среди них выделяются три позиции исключительной важности. Напомним эти «точки бифуркации», своеобразные развилки выбора.

1. Демократизация или империя: выбор был сделан М.С. Горбачёвым, в итоге распался СССР (очевидно, он не хотел распада «империи», но «колесница демократизации» плюс нарастание экономического кризиса затянули под собственные колеса «отца-основателя демократии по-русски», не оценившего должным образом последствия собственных шагов и во внешней, и во внутренней политике государства, с полным разрушением устоев существующего государства, с приходом «дикого капитализма»).

2. Централизованное планирование или рыночная экономика: выбор был сделан Б.Н. Ельциным – рынок, имеем рыночную экономику, не такую, как хотелось бы, эффективную, насквозь коррумпированную, но работающую (правда, с перебоями и структурно изуродованную).

3. Бюрократия или олигархия: выбор сделан В.В. Путиным. Конфликт проявился еще в 1997 г. и медленно развивался до 2003 г. В результате на сегодняшний день победила бюрократия под лозунгом «суверенной демократии», которая поставила под свой контроль бизнес и практически все ранее независимые общественные силы, став порою также акционером-собственником. Ныне эта «дефектная демократия» стоит на грани перехода в авторитарный режим, а отзвуки этой демократии слышны из Лондона.

Рамки краткого выступления на конференции не дают возможности подробно рассмотреть и дать глубокие оценки вариантам развития страны на долгосрочную перспективу. Но в порядке постановки проблем и комплексирования задач для их решения хотелось бы дать некоторые рекомендации по формированию основных направлений внешней политики России с учетом имеющегося опыта исследований в этой области.

Качество управления как параметр, оценивающий общую функцию любой социальной системы, характеризуется следующими четырьмя ключевыми показателями.

– устойчивость государственного управления – готовность системы управления к действиям в непредвиденных и кризисных условиях как способность преодолевать деструктивные воздействия внешнего и внутреннего характера;

– адаптивность государственного управления – способность к новому целеполаганию политического руководства в условиях новых вызовов и угроз;

– способность к лидерству – способность направлять общественное развитие, имея в идеале своими целями сплоченное общество и его модернизацию;

– эффективность элитообразования – уровень подготовки не только управленческих кадров, но и научной и культурной элиты, активное формирование общественных ожиданий.

Управление является существенной характеристикой, так как оно, с одной стороны, связывает между собой все остальные факторы развития государства (экономику, политику и т.д.) и в состоянии спровоцировать резкие изменения в них, а с другой – управление отвечает и за гармонизацию различных составляющих элементов мощи государства.

Используя представленный в общих чертах методологический подход и анализируя тенденции трансформации системы международных отношений и сложных процессов геоэкономического и геополитического характера, можно выявить несколько возможных сценариев развития международной обстановки в мировом сообществе на прогнозируемый период до 2020 г.

Сценарий I. Жесткая глобализация. Столпы евроатлантического сообщества (США и ЕС), обеспечивая интересы крупнейших транснациональных корпораций, будут выступать единым фронтом в ходе преобразования системы международных отношений и мировой экономики. США при всех имеющихся трудностях политического и экономического характера сохранят единоличное лидерство в военной сфере и роль центра экономической мощи западного мира. Фактически это означает сохранение действующей однополярной модели мира с жесткой иерархической структурой управления.

Для России такой сценарий крайне неблагоприятен, поскольку предполагает безусловное закрепление доминирующих позиций Запада в мировой экономике. Он заметно ограничит шансы нашего государства стать полноправной частью современного мира. Функции России в глобальной экономике, по мнению западных политиков, скорее сведутся к обеспечению сырьевых потребностей развитых стран, а ее конкурентоспособность в сфере высоких технологий снизится до кризисных показателей. В военной сфере Запад будет стремиться к тому, чтобы свести к минимуму ракетно-ядерный потенциал России и зафиксировать ее обороноспособность на уровне, позволяющем главным образом поддерживать внутриполитическую стабильность и, возможно, удерживать КНР от военной экспансии на Дальнем Востоке в первые десятилетия XXI в. Кроме того, России может быть отведена определенная роль в решении задачи по предотвращению попадания стран Центральной Азии в сферу военно-политического влияния Китая.

Воплощение в жизнь сценария жесткой глобализации и сохранения модели однополярного мира будет означать для России существенное снижение ее военного потенциала и доли в мировой экономике.

Сценарий II. Умеренная глобализация. Основан на прогнозируемой тенденции постепенного снижения экономического потенциала США в первой половине XXI в. Некоторые признаки этого заметны уже сейчас – прежде всего, это неустойчивость мировой финансовой системы, базирующейся на американском долларе. В обозримом будущем США могут столкнуться с серьезными экономическими трудностями, так же как и другие страны, и хотя Америка вряд ли покинет список сильнейших мировых держав, но ее вес в евроатлантическом сообществе может уменьшиться. Евросоюз, напротив, постепенно займет позицию одного из ведущих экономических центров мира и усилит свой военный потенциал. Именно Евросоюз, а не Китай, который многие эксперты считают основным конкурентом США в первой половине XXI в., потенциально способен стать вторым полюсом силы.

Оптимальной стратегией для нашей страны в рамках этого сценария было бы принятие на себя роли регионального лидера, находящегося во втором эшелоне (подобно Китаю, сумевшему укрепить свои международные позиции и экономику, ранее оставаясь в стороне от противоборства СССР и США). Наряду с этим для России принципиально важно расширять сотрудничество со всеми формирующимися центрами военно-политической и экономической силы в мировом сообществе. В случае реализации сценария умеренной глобализации Россия сохраняет контроль над своими территориальными и природными ресурсами, однако для этого необходимо заметно повысить роль и влияние таких факторов, как государственное управление, внешняя политика, наука и образование, промышленность, структура экономики.

Сценарий III. Регионализация. В рамках данного сценария базовой идеей трансформации международных отношений станет формирование конкурирующих между собой торгово-экономических зон (регионов), крупнейшими из которых будут Северо-Американская и Азиатско-Тихоокеанская, а также ЕС. Понятие «регионы» в данном контексте носит весьма условный характер, поскольку отдельные государства этих зон в борьбе на региональном уровне могут примкнуть к конкурентам и соперничество между этими зонами по мере выравнивания их экономической мощи усилится. Если в такой ситуации механизмы ВТО окажутся неэффективными, то торговые войны станут неизбежностью. Вероятность воплощения в жизнь данного сценария не слишком велика. Реализация сценария с позитивной регионализацией означает существенный рост по всем основным показателям (выше показателей сценария умеренной глобализации), который будет обусловлен формированием союзного государства нового типа, а также более тесной экономической и военно-политической интеграцией стран на постсоветском пространстве. При негативном сценарии регионализации Россия с ослаблением вертикали власти и подрывной деятельностью сепаратистских группировок в национальных автономиях может превратиться в «рыхлую» конфедерацию регионов, с утратой суверенного контроля над нефтегазовым комплексом страны, строящую свою политику исходя из требований более мощных экономических и политических интеграционных объединений.

Сценарий IV. Хаос. По существу этот сценарий объединяет несколько вариантов катастрофического развития событий в мире, которые могут быть спровоцированы различными факторами (например, резкое усиление террористической деятельности, природные аномалии, глобальный финансовый кризис или крупномасштабный военный конфликт). Прогнозировать, как в таком случае будет меняться конфигурация основных центров экономической и военной мощи, практически нереально. Это потребует отдельных исследований. Наиболее вероятными направлениями развития, по оценкам российских экспертов, являются сценарии «Умеренная глобализация» и «Позитивная регионализация», а основной тенденцией мировой геополитики в обозримой перспективе станет формирование нескольких сопоставимых по могуществу центров силы. Хотелось бы отметить, что начиная с 2007 г. метод «Стратегическая матрица» был модернизирован для решения прикладных задач оценки и прогноза изменения интегральных показателей мощи государства. На сегодня удалось решить задачу сопоставления потенциалов различных государств и их реализованной мощи в определенный момент времени с прогнозом до 2025 г.

В качестве примера приведу прогноз изменения рейтинга десяти ведущих стран мира (табл. 2).

Таблица 2

Прогноз изменения рейтинга десяти ведущих стран мира до 2025 г.

Проведенные исследования показали, что позиции России с точки зрения экономических и демографических возможностей в настоящее время недостаточны, чтобы претендовать на роль самостоятельного мирового центра силы (значение интегрального показателя мощи России увеличится до уровня 6,61 условных единиц в 2025 г. с настоящих 5,82, не выходя тем не менее на нормативный уровень сверхдержавы – 7,5). В то же время сохраняющиеся военные возможности России (особенно в сфере ракетно-ядерных вооружений), оставшийся научный и космический потенциал страны пока еще определяют ее уникальную роль на мировой арене.

Россия в состоянии сформировать один из весомых центров силы современного мира только путем заключения двусторонних и многосторонних договоров в первую очередь со странами ближнего зарубежья и соседствующими приграничными странами. Поэтому стратегической целью России на ближайшие годы должна стать экономическая и военно-политическая интеграция постсоветского пространства.

В целом позитивный для России сценарий развития международных отношений должен, на наш взгляд, разрабатываться исходя из следующих условий.

• Внешняя политика является фактором второго порядка, зависимым от ключевых параметров мощи государства, прежде всего, от факторов управления, экономики (уровня развития промышленного производства, в первую очередь машиностроения и информационно-коммуникационных технологий, – нельзя модернизировать деградирующую экономику при отсутствии научно-обоснованной промышленной политики), уровня развития вооруженных сил.

• Утрата Россией сверхдержавного статуса в исторически недавнем прошлом оставляет открытым вопрос о ее дальнейшем внешнеполитическом статусе, который будет определяться как поиском путей ее взаимодействия с ведущими мировыми центрами силы, так и активным геополитическим наступлением евро-атлантического сообщества на интересы России.

• Отсутствие в ближайшем геополитическом окружении России сильных союзников и надежных стратегических партнеров придает ее внешнеполитическому положению существенную степень неустойчивости.

• Усиление значимости новых нетрадиционных вызовов и угроз интересам национальной безопасности (терроризм, организованная преступность, опасность техногенных катастроф и др.).

Единственно приемлемый в этих условиях вариант «инновационного прорыва» потребует мобилизации всего творческого потенциала нации с построением эффективной системы стратегического управления, решением демографических проблем, привлечением новых кадров – существенное обновление правящей элиты назрело и необходимо в гражданском обществе.

В заключение отметим, что важнейшей задачей для России на мировой арене становится неуклонное повышение эффективности ее участия в международном разделении труда и получение наибольшей выгоды от этого процесса. Одновременно необходимо подчеркнуть, что только инновационный путь развития экономики России и ее структурная перестройка позволят создать необходимую экономическую базу для проведения самостоятельного внешнеполитического курса страны и обеспечения ее национальной безопасности.

«Россия и мировой политический процесс», М., 2012 г., с. 12–21.

Провинции особой важности

Ю. Бойко, доктор политических наук Э. Садыкова, кандидат юридических наук(Дипломатическая академия МИД России)

В современный период глобальных изменений перед Россией стоят масштабные задачи, связанные с модернизационными процессами. Необходимость разработки новых механизмов проведения эффективных экономических реформ, проблемы распространения терроризма, криминализации различных сфер общественной жизни, активность миграционных процессов требуют совершенствования государственного управления на федеральном и региональном уровнях. Новые условия предопределяют необходимость при решении задач внутреннего развития государств соотносить национальные интересы с универсальными и региональными тенденциями развития мирового сообщества.

Россия является крупной евразийской державой, имеющей самое большое число сухопутных приграничных стран. В числе ее морских соседей такие державы, как США и Япония, на Черном море страна соседствует с Турцией, на Каспийском – с Ираном. В результате распада СССР на месте одной крупной многонациональной страны возникло сразу 15 новых государств. У большинства из 83 субъектов Российской Федерации (РФ) административные границы совпадают с государственной, проходящей по морю, суше и рекам. Одни субъекты РФ унаследовали «старые» границы советского периода, другие имеют «новые», появившиеся в результате распада СССР. В таких субъектах, как Астраханская, Калининградская, Ленинградская области, Краснодарский край, республики Дагестан и Алтай, межгосударственные границы представляют собой сочетание «старых» и «новых» границ. Политические, экономические и социальные трансформации, происходившие в России после распада СССР, безусловно, оказали существенное влияние на формирование новых федеративных отношений в России. Переходный процесс в развитии российской государственности в новых условиях проходил достаточно сложно и неравномерно. Наряду с задачами политического и экономического реформирования страны особенно остро стоял вопрос о совершенствовании взаимоотношений между Центром и регионами в целях создания стабильного демократического государства. Известный русский философ И.А. Ильин писал, что «федерация возможна только там, где народу (или народам) присущи искусство соглашения и дар политического компромисса… Всякая повышенная склонность к разногласию, к влюбленности в свое личное мнение, к упорству “на своем”, к тщеславию и самолюбию, к заносчивому властолюбию, к самодурству, к партийности и дроблению – неблагоприятна для федерации». Несомненно, события начального периода становления независимой России подтверждают мысли русского ученого.

После распада СССР в российских республиках и отдельных регионах усилились сепаратистские силы, которые попытались разыграть сценарий, только что с успехом реализованный союзными республиками. Многие автономные образования провозгласили на начальном этапе собственный суверенитет, способствуя центробежным тенденциям. В этот период со всей остротой встал вопрос о новых принципах построения Российского государства, решение которого могло быть успешным только с учетом многонационального и поликонфессионального состава государства (около 176 этнических групп и народов). Нестабильная политическая обстановка осложнялась и проблемами социально-экономического плана в условиях переходного периода.

В Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 г. указано: «Россия преодолела последствия системного политического и социально-экономического кризиса конца XX в. – остановила падение уровня и качества жизни российских граждан, устояла под напором национализма, сепаратизма и международного терроризма, предотвратила дискредитацию конституционного строя, сохранила суверенитет и территориальную целостность, восстановила возможности по наращиванию своей конкурентоспособности и отстаиванию национальных интересов в качестве ключевого субъекта формирующихся многополярных международных отношений». В рамках указанных процессов важное значение имеют и вопросы внутренней регионализации. Задачи модернизации российской общественной системы не могут быть успешно решены без учета данного фактора. В новых условиях мирового развития роль внутренних регионов в безопасном существовании государства становится все более весомой. Переход к устойчивому развитию РФ в целом возможен только при обеспечении устойчивого и безопасного развития всех регионов. Это залог сохранения и функционирования страны как определенной целостности. Россия продолжает всесторонне реформироваться, и новые политические, экономические, социальные и идеологические реалии будут вызывать потребность в дальнейшем уточнении и развитии системы взаимоотношений между субъектами Федерации.