bannerbanner
Политическая наука №4 / 2015. Сравнительные исследования мировой политики
Политическая наука №4 / 2015. Сравнительные исследования мировой политики

Полная версия

Политическая наука №4 / 2015. Сравнительные исследования мировой политики

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 3

Как видно из вышесказанного, среди основных направлений науки международных отношений заметное внимание в обеих странах уделяется зарубежным (прежде всего, западным) теориям и подходам, так что опасность изоляционизма от мировых академических трендов, хотя и существует и, возможно, даже недостаточно осознается, все же не критична. По нашему мнению, правомерно высказать осторожный оптимизм и по поводу того, что касается соотношения российских теоретических и прикладных исследований международных отношений, – внимание к последним очевидно [подробнее об этом см.: Дегтерев, 2015, c. 35–54].

Проблематика международных исследований в России отражает такие общие направления, как безопасность, глобальные и региональные процессы, международные институты, интеграционные тенденции и линии размежевания в мировой политике, внешняя политика страны [Лебедева, 2013; Цыганков, Цыганков, 2014]. В Китае наряду с указанными направлениями ведутся работы по таким темам, как концепции международных систем, международная политэкономия, национальные интересы, феминизм в международных отношениях, международная стратегия Китая, проблемы суверенитета, методы исследования МО, проблемы «китаизации» МО и др.

Среди тем, которые в последнее время привлекают наиболее заметное внимание российских авторов, стоит упомянуть евразийские исследования, военно-политическую проблематику. На передний край в качестве приоритетных направлений международных исследований выдвигаются стратегия основных игроков глобальной системы и место России в мировой политике. В обеих странах закономерно усиливается внимание к изучению трансформаций глобальной политической системы и моделей будущего миропорядка.

3. Концептуальные модели будущего миропорядка в России и в Китае

Украинский кризис и феномен гибридной, или многомерной, войны, развязанной Западом против России и затронувшей в тех или иных аспектах другие государства за пределами евроатлантического ареала, стал еще одним, возможно решающим, свидетельством того, что современные международные отношения переживают этап перехода к новому миропорядку. Как в российском, так и в китайском сообществе международников доминирует убеждение, что основная тенденция глобального развития состоит в переходе от гегемонии США и Запада к новому миропорядку. Дискуссии ведутся вокруг сценариев будущей организации и регулирования международных отношений.

В российской экспертной и исследовательской литературе такие дебаты концентрируются вокруг поствестфальской, постзападной и полицентричной моделей, в Китае – вокруг концепций «мирного возвышения / развития Китая», «глобальной / мировой гармонии» и «ответственной державы». Ученые изучают существующие и возможные иерархии власти в глобальном и региональном измерении, структуру национальных интересов, пути укрепления суверенитета перед новыми вызовами.

В первые постсоветские годы многие в академическом сообществе России разделяли мнение о том, что развал СССР положил начало эпохе совпадения интересов ведущих мировых игроков, бесконфликтности, согласия и сотрудничества в международных отношениях. Широко распространенным было убеждение в том, что миру не грозит новая конфронтация, потому что Запад будет содействовать укреплению в обновленной России институтов демократии и принципов правового государства, а также созданию в ней фундамента рыночной экономики. Подобные позиции вписывались в идею о «конце истории», сформулированную в 1989 г. американским политологом Ф. Фукуямой.

В 1996 г. Е. Примаков, назначенный министром иностранных дел вместо А. Козырева, выдвинул концепцию многополярного мира и идею «треугольника» Россия – Китай – Индия. Это стимулировало широкую дискуссию о состоянии, перспективах и возможных контурах нового миропорядка, выходящую за рамки спора реалистов и либералов. Наряду с попытками переосмысления западных концепций – мирового гражданского общества [Мунтян, 2015], глобального управления [Лебедева, Харкевич, Касаткин, 2013] и др., появляются оригинальные теоретические модели плюралистической однополярности, конгломеративного характера глобализации [Богатуров, 2003], «битвы идентичностей» [Кортунов, 2015], которые вносят плодотворный вклад в споры о состоянии и возможном будущем мирового порядка.

Сторонники поствестфальского сценария исходят из убеждения, что устойчивой тенденцией мирового развития становится кардинальное изменение места государства в мировой политике и трансформация национального суверенитета. Либеральная версия этого сценария исходит из убеждения в необходимости преодоления эгоистических национальных интересов и выстраивания отношений на основе универсальной морали. Соперничеству государств должен быть противопоставлен порядок, создаваемый в социетальных сетях негосударственными акторами. Такой порядок будет основан на первостепенном удовлетворении потребностей индивидов, а не государств. Он станет гораздо более справедливым и нравственным, поскольку его ценности – это ценности всего человечества, а не только государств. Будучи близкими к теориям мирового гражданского общества, подобные сценарии исходят из убеждений о существовании неодолимой тенденции к изменению роли государства как центрального звена Вестфальской международной системы.

Реалистские представления подчеркивают структурообразующую роль государства при формировании нового порядка. Настаивая на упадке Вестфальской системы, они постулируют возможность формирования более стабильной и более безопасной – нео-Вестфальской

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

МАР и МБРР – кредитные организации, входящие в группу Всемирного банка.

2

Весьма характерно, что эти же годы отмечаются китайскими учеными как рубежные в становлении глобального Китая: 2007 г. – запуск первой китайской противоракеты как «начало конца» американской гегемонии, 2008 г. – проведение летних Олимпийских игр в Пекине и триумфальная победа китайской команды как очевидное подтверждение мирового статуса и влияния Китая, 2014 г. – подписание газовых и нефтяных контрактов, 2015 г. – совместное с Россией празднование 70‐летия Победы над фашизмом в Москве и Победы Китая в антияпонской войне как демонстрация стратегических отношений между Россией и Китаем.

3

В 2014 г. отдел пропаганды ЦК КПК инициировал идеологическую кампанию «Китай должен идти собственным путем».

4

В Канцелярию по планированию исследований в области общественных наук Отдела пропаганды ЦК КПК со второй половины 2011 по конец 2012 г. с заявками на получение грантов обратились 250 изданий по общественным наукам, из них 21 – по международной проблематике (…) Каждое издание получило по 400 тыс. юаней [Wu Xingzuo, 2013, p. 63–65].

5

Цинь Яцин – постоянный проректор Университета международных отношений Китая, известный сторонник конструктивизма в китайской школе МО. Его перу принадлежат книги «Сила-Институты-Культура: эссе по теории и методологии международных отношений» (2005), «Теория международных отношений: рефлексии и реконструкции» (2012), «Отношения и процессы: Культурные основания теории международных отношений Китая» (2012) (на кит. яз.).

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
3 из 3