bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 4

И заржал громко, противно.

– Вы ошиблись, Кирилл. Меня не нанимали няней вашим племянникам. Я здесь просто… в гостях.

– В гостях? Чего тогда на кухне жрешь? Ромыч так с гостями не обращается. А.. ты горничная, они иногда здесь ночуют. На радость Киру… Так что давай, Аня, спляши стриптиз… со шваброй, порадуй хозяина.

Пьяному идиоту идея явно понравилась. Кир открыл небольшую дверцу в стене и вытащил оттуда швабру.

– Вот тебе вместо шеста. Или вместо помела. Танцуй!

Я не двигалась. Кирилл настаивал:

– Ну че ломаешься, нищета? Я же не бесплатно! Хочешь, бабла отвалю? Кучу! Ромка не жадный, меня в средствах не стесняет.

Он стал рыться в кармане. Достал мятые купюры и хотел их засунуть мне в лифчик или трусики, как стриптизерше. Дернул за пояс халата, тот распахнулся, и Кир замер, глядя на обнаженное тело. На мне ничего не было, белье крутилось в автомате! Младший брат был не промах. Быстро пришел в себя.

– Да тебе даже раздеваться не надо. О, я придумал. Ты одеваться будешь! Все наоборот. Прикольно, да? Держи швабру!

– Кирилл, остановитесь, пожалуйста! – попросила я. – Никакого стриптиза не будет. В том числе и – наоборот!

Но пьяную голову юного дебила (так и только так!) уже озарила новая креативная идея.

– Не хочешь, не надо! Я тут новое придумал! Полы мой! Да нагибайся пониже. Я полюбуюсь. У меня, пока девчонка чего этакого не выкинет, ну.. не получается.

Пьяный импотент-извращенец снова стал пихать мне проклятую швабру. Попал по глазу. Я разозлилась, попыталась вырвать атрибут уборки. Мне это почти удалось, и .. ооо черт, раздался грохот. В неравной борьбе я поскользнулась, снесла высокую крутящуюся стойку с вилками, ложками, ножами, чашками и тарелками. Грохот, звон, лязг. Да мы перебудили весь дом! К тому же, падая, я сбила Кирилла, и тот оказался… на мне. В кухню влетели Роман Львович и молодая рыжеволосая дама.

– Что здесь происходит? – голос сероглазого взволнован и строг.

И тут.. его взгляд выцепил нас, барахтающихся на полу. Я голая, халат распахнут! Кир хоть и пьян, но оказался хитрее меня. Вскочил и выдал:

– Прости, Ром. Я к ужину не успел, хотел бутер сделать. А тут эта… Халат расстегнула, давай себя предлагать и бабла клянчить. Вон ей кинул, чтоб отвалила. А она напала! Изнасиловать хотела. Я сопротивлялся, и вот…

Роман Львович фыркнул:

– К ужину он опоздал. Потому что болтался опять по клубам. Теперь чушь несешь. Изнасиловать тебя хотели. Как не стыдно врать, Кирилл!

Я уже обрадовалась. Замечательно, что сероглазый не поверил братцу. Но Роман Львович продолжил:

– Уверен, у вас все по обоюдному согласию было. Ты хорош. И эта.. тоже не промах. Эх, сам я виноват, притащил в дом невесть кого.

– Что значит невесть кого? – удивилась рыжеволосая. – Роман Львович, вы не знаете эту девицу?

– Нет. Случайно на дороге от парней отбил.

– И сюда привезли? Да как можно…

Девица громко выразила недовольство.

– Это Инна настояла, – ответил хозяин. – Да что там, сам виноват, пошел на поводу у ребенка. – Сероглазый посмотрел на меня и добавил: – Анна, если честно, я поверил, что вы попали в непростую ситуацию, хотел утром расспросить, помочь по возможности. А вы… В ночь я вас не выгоню. Но утром покиньте дом. Чтобы я проснулся, и здесь даже вашего духа не было…

Не мой день плавно перетек не в мою ночь. Меня затрясло мелкой дрожью. Так всегда было, когда я кипела от негодования, злости и обиды. Правда в последний раз такое состояние испытывала давно, еще в детском доме. А после такого вот "закипания" неизменно происходил взрыв. Детдомовские товарищи в эти минуты боялись. Понимали: довели Анечку Головину до предела, теперь держись! Могла и в глаз дать, и огреть тем, что под руку попадется. Ох, как хотелось мне врезать и сероглазому. Но он же меня спас, нельзя! Он хозяин. Да если я это сделаю, меня посадят, и все. Или охрана таких пинков надает, что мало не покажется.

Все эти мысли пришли мне позднее… Но тогда я все же не сдержалась. Глазами, полными слез, посмотрела на Романа Львовича и выкрикнула:

– А чего ждать утра?! Сейчас уйду! Шлюха же, бомжиха, шанса на реабилитацию у меня нет. Камеры глянуть и правду узнать – не судьба, да? И побыть Маленьким принцем – не навсегда, просто до утра… вы не способны, Роман Львович.

– Еще бы! – ржет Кир. – Нашла маленького принца. Ему скоро сороковник.

– Вы тоже не роза! – отвечает Сероглазый.

Он, в отличие от младшего брата, читал Экзюпери и понял мой намек.

– Точно, не роза. Крапива из навоза, нищета! – снова орет пьяный Кир. – Вели, Ромыч, вышвырнуть шваль.

Эти слова добивают окончательно. Если я без денег, то не человек?! Всхлипываю:

– Не надо, сама уйду.

На кухне тоже есть входная дверь. Стеклянная, и она открыта. Срываюсь с места и вылетаю во двор.

– Аннааа!! Неееет!

Крик сероглазого полон ужаса. В душе мгновенная радость: забеспокоился, пожалел.

– Эдик, стоять, я сам!

С чего он тормозит какого-то Эдика?

– Марс, нельзя!

Вот, и до планет дошли.. Но в следующую секунду становится все ясно. В мою сторону несется огромный питбуль. Молодой парень с дубинкой в растерянности стоит по другую сторону ограды. Сероглазый мчится ко мне со всех ног. Но пес быстрее. Вот он уже рядом. Я пытаюсь бежать и делаю роковую ошибку. Пит настигает, сбивает меня с ног. Страшные клыки тянутся к горлу.... Темнота!

Не знаю, сколько времени я пробыла без сознания. Очнулась быстро и в первые минуты не могла понять своих ощущений. Очевидно, я не на земле. В воздухе! Что это значит? Собачка меня скушала и я в раю? Нет, лучше! Я на руках у сероглазого. Он несет меня к дому. Запах дорого парфюма и мужской запах силы манят. Меня никогда раньше не носили на руках. Никогда и никто. Пусть, потому что лишилась чувств, но как приятно. Я не выдержала, обхватила руками шею. Роман Львович не оттолкнул. Может ему так легче? Или я не совсем противна?… Дорога до дома заняла минут пять. Но за это время мы сблизились на уровне энергетики. Между нами явно что-то промелькнуло, вспыхнуло в какой-то момент, совсем короткой, слабой искрой. Ошибиться я не могла. У нас, женщин, это на уровне интуиции. Сероглазый заметил и в себе странное ощущение. Смутился. Когда внес меня в дом и опустил на диван, старался не смотреть в глаза.

– Чокнутая, да? – заорал Кир. – Там же Марс живет. Он только Ромку уважает. Сожрал бы тебя в два счета. А нам проблемы потом…

Мне самой уже стыдно за глупый порыв. Все из-за стресса, из-за того, что сегодня столько пришлось пережить. За что мне все это, доброй и милой девушке? Если бы кто месяц назад сказал, что я вступлю в бой с гастарбайтерами, вооружившись монтажным пистолетом, разнесу кухню в замке, буду удирать в распахнутом халатике от питбуля, а живой олигарх станет носить меня на руках, сочла бы этого человека чокнутым, с больной фантазией. Но все оказалось реальностью. Хотя последнего эпизода можно было избежать. Побороть гордость и обиду, подождать утра, смириться и покинуть не слишком гостеприимного хозяина достойно.

Я всхлипнула и сказала тихо:

– Простите меня, Роман Львович. За все.

– Меня тоже, Анна, извините. Вы правы, я не маленький принц. Я – мужик. Раз уж помог вам, надо идти до конца. Ложитесь спать. Завтра будем решать, что с вами делать…

При этих словах лицо Кира перекосилось. Он недовольно фыркнул:

– Рома, ты, конечно, хозяин, но эта дрянь… Ты даже не знаешь, кто она!

– Это человек, Кирилл! – пресек брата сероглазый. – Бедная, напуганная женщина, какой бы она ни была. В моих силах ей немного помочь. И я это сделаю.

– Все правильно, Ромочка! Отчего не помочь, если имеется такая возможность! – поддержала Зоя Семеновна. – Риточка бы это одобрила…

Я только сейчас заметила, что в холле почти все обитатели особняка. Домоправительница, младший брат, гувернантка Юлия, храбрый охранник Эдик, что рвался мне на помощь. Примчалась и Инночка. В заспанных глазах – любопытство и беспокойство:

– Папа, что произошло? Аню чуть Марс не загрыз?

Неожиданно Роман Львович улыбнулся:

– Вот именно – чуть! Когда я подскочил, Марс ее… облизывал!

– Как?!

– Не может быть!

– Не верю!

Домочадцы удивлялись громко и дружно.

– Сам бы не поверил, не увидь собственными глазами, – сказал сероглазый и пояснил мне: – Марс, он удивительный. Только нашу семью признает, больше никого. Даже охрану не уважает. Мистика да и только, что он тебе вреда не нанес…

– Папа, неужели ты ничего не понимаешь? Неужели вы все ничего не видите? – воскликнула Инна. – Ослепли разом?

– А что нужно увидеть, дочка?

– Аня… Она – особенная.

– Это мы уже поняли, – фыркнула Юлия. Кир ее поддержал.

– Ничего вы не поняли! – настаивала девочка. – Ань, убери с лица волосы…

Ох, эти мои волосы, гордость и мучение одновременно. Темно-каштановые, почти черные. Блестящие, как шелк наощупь, густые и длинные – ниже пояса. Желание остричь случалось не раз. Но понимала: второй раз отрастить не получится. Красиво – да. Подруги завидуют. Если в салоне уложить и на праздник пойти – тоже здорово. Но в обычной жизни часто доставляют неудобство. Если не заплести в косу, не собрать, падают, скатываются на лицо, закрывая его. На рынке я собрала волосы, закрепила резинкой. Но ее порвал Ашот, когда тянул мою голову вниз. В комнате горничной атрибутов для причесок не нашла. Сейчас волосы снова закрывают лицо. Чего хочет Инна? Девочке я понравилась. Может, она заметила, какая Аня Головина красотка, хочет, чтобы и папочка разглядел гостью получше. Да ради Бога. Я улыбнулась, отбросила назад волосы. В ту же секунду в холле воцарилась тишина. Первым слово молвил Кир:

– Офигеть! – сказал младший брат.

– Ничего себе! – удивился охранник.

– Невероятно! – всплеснула руками Юлия.

Зоя Семеновна нацепила очки, посмотрела и ахнула:

– Батюшки святы!

Только Роман Львович молчит, просто смотрит, не отрывая глаз. Наконец и он произносит:

– Не могу в это поверить!

Поворачивает голову вправо. За ним повторяют все остальные. Я слежу за их взглядами и… впадаю в настоящий ступор. На стене – огромная фотография в рамке. Молодая женщина. Блондинка с короткой стрижкой. Это единственное отличье. В остальном мы с ней похожи как две капли воды…

Нет, если присмотреться внимательнее, становится понятно: я и дама на фото – вовсе не клоны или близнецы. Есть отличия, но они незначительны. Если не вглядываться, не рассматривать дотошно, то сходство действительно невероятное. Я испытала очередной шок за этот проклятий день. Но в данном случае не только я. Жители особняка тоже не понимали, что происходит. Больше всех волновался сероглазый. Он даже ринулся ко мне, словно намереваясь обнять. И… резко остановился. Глаза, излучавшие секунду назад теплые чувства (я не ошиблась, поверьте!), вдруг стали жесткими и озлобленными. Отчего такая перемена? Я не могла этого понять. Сначала обрадовался и готов был душить в объятиях и тут же возненавидел? Бред! Или мне все просто кажется? Голос Романа Львовича, напротив, зазвучал ласково. Он приветливо произнес:

– Чудеса да и только. Зоя Семеновна, вы понимаете, Анна больше не может находиться в комнате для прислуги. Устройте ее наверху, в свободной спальне, что рядом с моей и детскими.

Такого поворота никто не ожидал. Юлия покачала головой и фыркнула. Кир начал было новую песню:

– Рома. Да эта…

– Заткнись! – рявкнул брат.

Зоя Семеновна отправилась выполнять поручение. Инна прыгала вокруг меня:

– Ура! Аня останется с нами. Как здорово, что ты на маму похожа. Вот бы папа на тебе женился!

Мама? Женщина на фотографии – жена сероглазого? Но где она?

– Инна! – строго оборвала девочку гувернантка. – Прекрати! Ты Анну совсем не знаешь. Внешнее сходство вовсе не гарантирует, что она такая же добрая и замечательная как Маргарита Евгеньевна.

– Постеснялась бы в память о матери так себя вести! – пожурил племянницу и Кирилл.

Сероглазому это не понравилось:

– Оставьте девочку. Риты не стало несколько лет назад, Инна ее и не помнит толком. Но иметь маму ей все же хочется.

Кир возмутился:

– Ну и кто же лишил детей такой возможности? Рома, ты мог сто раз жениться! Сам виноват, уперся: или найду похожую на Риточку, или вообще не женюсь. Этот бред мы уже не один год слышим.

– А ведь и не бред получается, – протянула Юлия. – Девица не просто похожа на Маргариту Евгеньевну, почти ее копия. Вот и не верь после этого в чудеса.

…Комната, в которую меня поселили, восхищала. Большая, в бежевых тонах, с огромной кроватью, изысканным трюмо и огромным зеркальным шкафом. Видно было, что помещение рассчитано на гостей женского пола. Здесь имелся собственный санузел. Ванну второй раз я приминать не стала. Встала под душ, смыть осеннюю грязь, в которой испачкалась, выбежав во двор. Халат, что так коварно распахивался, отправила в корзину для белья. В шкафу лежали многочисленные упаковки. Выбрала шелковую пижамку из топика и шортиков и рухнула в кровать. Успела подумать: как стремительно сегодня меняется моя жизнь. Хорошо, что не всегда к худшему. Несмотря на все пережитое, организм требовал передышки. И я сама не заметила, как провалилась в тревожный сон.

Утром открыла глаза и не сразу поняла, где есть. Отчего допотопная раскладушка в овощном киоске превратилась в прекрасное ложе? Случилось чудо? Ах, я же.. Память услужливо восстанавливала события вчерашнего дня одно за другим. Я улыбнулась. Пусть сероглазый никогда не будет моим, он обещал помочь. Возможности этого человека велики. И он добр, спас меня. К тому же я похожа на его жену. Почему нет? Помощь сейчас не помешает. Мне очень нужна работа! Наверняка у Романа Львовича есть какой-то бизнес, возможно, имеется вакансия. Вот только надо одеться. И тут я поняла: моя одежда осталась на первом этаже в крыле для персонала. Нашла в шкафу майку и лосины. В этом можно и по дому пройтись! Не успела одеться, как дверь в комнату тихонько отворилась, и на пороге возникло дивное создание. Белокурое, голубоглазое. Тот самый мелкий мальчишечка, что вчера радовался игрушкам.

Прелестное создание разбежалось, плюхнулось ко мне в кровать и заявило:

– Привет. Я – Макс, я – крутой…

– Да? – улыбнулась я. – И почему же?

– Я уже знаю про секс!

– Что?! Откуда?

– Меня Юлия Александровна научила.

Я растерялась, не знала, что ответить. Противная рыжая девица –извращенка?! Учить тому, что в пятилетнем возрасте знать ни к чему. Решила выведать обо всем поподробнее. Осторожно спросила:

–А я ничего не знаю про… секс. Может расскажешь?

Малыш презрительно надул губы:

– Фу, такая большая, и не заешь. Секс – это шесть. По-английски. Повторяй за мной. Ван, ту, фри, фо, файф, секс…

Я уткнулась в подушку и хохотала. Что ж, каждый думает в меру своей испорченности! И… если честно, секс, не английский, а настоящий приснился мне в эту ночь. Конечно, с Сероглазым! Вот жаль, подробностей я не запомнила. Зато ощущение от сна длилось еще несколько минут после того, как проснулась. Но, не это главное. Укладываясь, я прошептала глупую детскую присказку: "Я сплю на новом месте, приснись жених невесте…" И вот те на! Роман Львович собственной персоной. Но я уже – большая девочка, в подобную чепуху не верю.

Вздохнула. С работой поможет, и на том большое спасибо!! Максимка убежал. Я вернулась в левое крыло. Нацепила свою одежду. Джинсы порваны! Купить новые не на что. А сумочка?! Она же осталась в офисе Матрехи! Там мобильник! Я чуть не заревела. Ладно, сам телефон старенький. Но контакты… Хорошо, что паспорт у меня! Матрена Ивановна, поняв, что обломалась с квартирой, на автомате сунула документ мне в руки. Я запихала паспорт в карман вместе с медицинской книжкой. И вот он здесь. Ура!! Настроение сразу поднялось на несколько градусов. С документом, удостоверяющим личность, работу найти гораздо легче.

Меня не отправили завтракать на кухню. Пригласили в столовую. За огромным столом собрались все, даже Зоя Семеновна. Я уже поняла, что старушка больше, чем служащая, в этом доме. Возможно, родственница. Прислуживала за столом молодая девушка в форменном платье. Во главе стола сидел Роман Львович. По праву сторону – Зоя Семеновна, Кир и толстенький мужчина в очках.

– Это наш доктор, Анна! Сан Саныч! – представил мне незнакомца хозяин.

Слева завтракали я, Юлия Александровна, Инна, Максимка. Рядом со мной сидел еще один отпрыск сероглазого, тоже подросток, как и Инна.

– Серега, – шепнул он мне.

– Анна.

– А ты ниче… Встречаться со мной будешь?

Я рассмеялась. Мальчишка надулся. Но желание поболтать пересилило обиду.

– Мы с Инкой близнецы! – заявил он.

– Что?! – удивилась я.

Инна и Макс действительно были похожи – светленькие, синеглазые анелочки. Серега – темноволосый и черноглазый.

– Никто не верит! Мы совсем не похожи.

Мальчишка явно наслаждался произведенным эффектом. Но Юлия строго произнесла:

– Сергей! Прекрати болтать! За разговоры во время завтрака, тем более.. с подобной особой, ты наказан. Выходные без Интернета!

Серега нахмурился. И все время косился на свою обидчицу, словно чего-то выжидал. Вскоре у гувернантки зазвонил телефон. Она извинилась, встала, вышла из-за стола, а проказник потянулся к небольшой вазочке с горчичным соусом. Вылил на стул гувернантки. Цвет стула и соуса почти идентичен, сразу не заметишь. Сначала я хотела пресечь хулиганскую выходку. Но передумала. Рыжая гувернантка меня невзлюбила с первого взгляда, все укусить пытается, с чего ей помогать! Юлия вернулась, села и тут же вскочила. Ее белоснежную юбку украшало огромное коричневое пятно. Дядя Кирилл, интеллект которого был, по моим подозрениям, ниже, чем у Максимки, громко заржал, стал тыкать в гувернантку пальцем:

– Гляньте. Юлька того, обделалась!

Юлия Александровна покраснела и кинулась вон.

– Зачем ты так, Сергей? – сердито произнес Роман Львович.

Мальчишка ничуть не смутился:

– А чего она цеплялась? Не болтай за столом! Раньше никогда не запрещала. А тут.. Просто разозлилась Юлька, что с Анной разговариваю. Она на маму похожа, вот и боится, что ты на нее западешь.

– Все так! – поддержала брата Инна. – Юлия спит и видит, как бы за тебя, папа, замуж выйти.

– А ну марш по комнатам! Поддерживаю наказание Юлии Александровны. Выходные без Интернета!

Сережка нехотя поднялся, подмигнул мне:

– Пока, крошка, надеюсь, еще увидимся.

Я улыбнулась, шепнула:

– Обязательно. С гувернанткой тебе зачет.

Подняла большой палец вверх. Серега расцвел и заорал:

– Все, я нашел женщину своей мечты!

Роман Львович тоже улыбался. Видно было, что он очень любит своих мелких проказников.

Как я и предполагала, добрый доктор Сан Саныч вызван по мою душу. Хорошо быть богатым. Не надо неделями записываться на прием, часами сидеть в очереди. Даже в субботу примчится врач по первому зову прямо на дом! В левом крыле был оборудован настоящий врачебный кабинет.

– Проходи, милая, – приказал Сан Саныч. – Раздевайся, залезай на креслице. Я девушек, что тут работают, раз в неделю осматриваю. Но не только в плане женского здоровья. Я, так сказать, специалист широкого профиля. Ну что-сс, приступим?

Сан Саныч осмотрел меня всю и везде. Ловко, быстро, безболезненно. Сказал:

– Одевайтесь и ступайте к господину Беляеву. Он с вами сразу после осмотра повидаться хотел. В своем кабинете ожидают-сс.. Я позднее приду.

Вот, значит, какая фамилия у сероглазого. Беляев! Как у известного фантаста. Усмехнулась. Текущему моменту в моей жизни вполне соответствует. Возле кабинета остановилась. Коленки дрожали. Всегда трудно о чем-то просить, даже если это работа. А просить у мужчины, что поразил с первого взгляда, еще сложнее. Но другого выхода у меня нет. Анне Головиной выпал уникальный шанс, и следует им воспользоваться. Толкнула дверь, решительно вошла в кабинет. Начала с порога:

– Роман Львович. Позвольте вам еще раз выразить глубочайшую благодарность. Вчера вы обмолвились, что примите участие в моей судье… Я, бедная девушка, не осмелюсь просить много. Только возможность сыскать работу…

Черт! Отчего речь моя, как у девиц из высшего сословия века этак 19-го? Надо проще быть, тогда и потенциальный работодатель потянется. Но Белов прервал мое самобичевание.

– Анна! Прошу прощения, но я с самого утра дал приказ своей службе безопасности: собрать о вас максимум информации.

– Это разумно, – согласилась я. – У меня с собой паспорт. Остальные документы могу предоставить в дальнейшем…

– Хорошо, давайте его сюда. Сами присаживайтесь. Возможно, разговор будет долгим.

Я протянула документ сероглазому. Робко примостилась на краешке кожаного кресла и замерла, глядя, как господин Беляев изучает паспорт и отчеты по моей персоне.

– Пока что все соответствует, – одобрил он. – Головина Анна Валерьевна. 21 год, воспитывалась в детском дом номер 3. Два года состоит в браке с Артуром Васильевичем Савельевым. Тоже верно. В соцсетях фото вашей свадьбы. До недавнего времени работали воспитателем в детском саду…

Внезапно в дверь постучали. Заглянул Сан Саныч:

– Роман Львович, можно? Тороплюсь…

Доктор вошел в кабинет, протянул сероглазому листок и сказал:

– Здесь все написано. Понятно и разборчивым почерком. Результаты анализов будет позднее. Но уже сейчас скажу. За исключением недавних синяков и ссадин девочка совершенно здорова. Пакостных болячек, уверен, не обнаружится. Ибо Анна Головина чиста и невинна…

– Что вы имеете ввиду? – не понял сероглазый. – Под невинностью?

– Неужели неясно? Невинность и есть невинность. У осмотренной мной девушки еще никогда не было мужчины. Она девственница. Ну все я пошел…

Дверь хлопнула и закрылась. А вот рот сероглазого, словно у Щелкунчика, так и был открыт. Беляев потряс головой и спросил:

– Ничего не понимаю. Вы два года замужем, так? И при этом девственница. Анна! Ну что вы молчите? Отвечайте.

– Так, – прошептала я и отвела взгляд, не зная, что сказать.

У меня тоже были секреты. И не один…


Глава 2

В детском доме я отличалась от других детей. Как говорится, белая ворона… Васька по кличке Крутяк даже пытался дать мне кличку Анька-Ворона. Но получил в нос. Я могла постоять за себя, обидчикам спуску не давала. Но сама никого не цепляла, не обижала. Держалась от всех стороной. Общалась охотно, легко, но настоящей дружбы ни с кем так и не завела. Кроме директора нашего детдома, уже пожилой Тамарой Николаевной. Когда я не читала книги в библиотеке и витала в облаках, а у нее было свободное время, Тамара Николаевна приглашала меня в свой кабинет и угощала чаем с конфетами. Знаю, она готова была меня даже удочерить, но не позволяло здоровье – слабое сердце. Моя жизнь до 18 лет прошла пусть не счастливо и радостно, но в сытости и без особых проблем. Тамара Николаевна помогла мне в пятнадцать поступить в педагогический колледж. Ее же стараниями я одна из первых получила положенное сиротам жилье – убитую однешку на окраине в полуразрушенном доме. Жить там я не хотела и даже боялась. Однокомнатный ужас решено было продать. С помощью моей несостоявшейся мамы удалось оформить ипотеку по льготной процентной ставке как сироте и молодому специалисту. Ничего бы не получилось, не пойди Тамара Николаевна моим поручителем. Вскоре я обосновалась на последнем этаже новенького дома и зажила абсолютно счастливо. Всего 18, а у меня и квартира, и работа, и привлекательная внешность.

С Данилом мы познакомились случайно. Я зашла перекусить в Макдональд-с, где он подрабатывал официантом. Привлекательный парень, немного старше меня, студент последнего курса. Мы сразу понравились друг другу. А через месяц решили пожениться. Любила ли я своего мужа? Скорее нет, просто обычная влюбленность. И страстное желание, свойственное детдомовцам – создать семью. Ведь именно этого мы были лишены. Данька тоже рвался под венец. Моему жениху очень хотелось секса. Я отказывала: только после свадьбы. Не знаю, отчего не решалась на близость с парнем, который собирался провести со мной остаток жизни. Может, виной тому были книги, что читала запоем в детстве и юности. Или потому что Данил в первое же сведение затащил меня в подъезд и предложил "чпокнуться" возле мусопровода. Я тогда долго плакала. Считала подобное чем-то низким и мерзким. Хотелось, чтобы все было волшебно, сказочно, романтично. Жених меня не понимал. Говорил: "Ань, ну че выкобениваешься. Сейчас за свечами сгоняю, шампусика, цветок куплю. Рванем к тебе. Будет все по высшему разряду. Только дай, а?" Вот это "дай" напрочь меняло все. Я, уже готовая уступить, прогоняла ничего непонимающего Даньку, начинала плакать. Он называл меня чокнутой, орал, что у него от вечного стояка проблемы будут. Мы ссорились. Потом мирились. И так по кругу.

…Первая беда случилась незадолго до свадьбы. Тамаре Николаевне стало плохо прямо на работе. Сразу из детского дома ее отвезли в больницу. В первый раз я испытала страх за близкого человека. Добрая директриса частично заменила мне мать. Именно в этом качестве я хотела видеть ее на свадьбе. Пока мчалась в больницу, молилась, чтобы все было хорошо. Но одних молитв оказалось мало. Врач заявил сухо и прямо:

На страницу:
2 из 4