Спайранец. Книга 1: Сея Ветер

На последней станции Сарен едва удержался от соблазна отказаться от лошадей в пользу кареты с кучером, благо таковая имелась в наличии. Раньше, когда он скитался по Песчаным Морям, его образ жизни походил скорее на аскетичный, чем имел что-либо общее с лоском и роскошью. Не сказать, чтобы это было связано с какими-либо убеждениями. Зачастую в пустыне попросту не было возможности раздобыть больший предмет роскоши, чем фляга чистой питьевой воды, да укрытие от палящего солнца. Исключением, конечно, был ныне разрушенный до основания – опять же, если верить словам Кайрена, – Хогг. Но там наёмник бывал редко, почти всегда – по работе, так что времени или настроения пользоваться какими-либо из благ «порочного города» у него не было.

Теперь же всё поменялось. В дорожной сумке у Сарена трясся туго набитый драгоценными камнями кошель, а Веспер несла с собой разменянные в банке Озера Туманов монеты – в основном, серебро и медь, ибо золото было слишком ценно и платить им за пределами столичных городов было чересчур накладно. Вне зависимости от формы, с собой у них было не много, ни мало – целое состояние. Богатство не сводило с ума в одночасье, но медленно кружило голову, побуждая совершать совсем и не обязательные траты.

Да, они сорили деньгами.

И им это чертовски нравилось. Это было состояние эйфории, влюблённости друг в друга и в жизнь, что они вели, держась за руки. Прекрасная безответственность и праздность. Всё это слишком напоминало сказку. Всё это было…

…нереально.

До Кальдера оставалось ещё порядка двух дней пути. Стоял тёплый осенний день. Погода выдалась настолько безветренной, что казалось будто солнечные лучи застыли в воздухе без движения, создавая причудливую объёмную мозаику из призрачного янтаря. Красивое наваждение, приятная иллюзия.

Они остановились на короткий привал в месте, где тракт проходил совсем рядом с полем. Скошенное сено было собрано в стога, возвышавшиеся то тут то там золотыми конусами.

Веспер развела руки в стороны и со смехом рухнула в стог сена.

– Сарен, давай ко мне! – позвала оборотень, весело болтая ножками.

Спайранец направился к ней, попутно подняв с земли отлетевшие в сторону сухие колосья. Достаточно было приложить совсем лёгкое усилие, чтобы они с тихим треском переломились в ладони – крестьяне постарались на славу. Глаза наёмника сузились, а его взгляд упёрся в лежавшую Веспер. Должно быть он имел на редкость серьёзный вид в этот момент. И на то были причины.

Сарен рухнул в стог рядом с оборотнем. Весил он на порядок больше хрупкой девушки, так что сено под ним примялось гораздо сильнее и Веспер тут же скатилась вниз, очутившись на груди у спайранца.

Их глаза встретились.

Она выглядела такой же счастливой, как и когда он ответил на её вопрос в «Баловне Судьбы». Сарен моргнул несколько раз подряд, чтобы прогнать напавшее на него наваждение, будто он вернулся назад в прошлое. Чувство времени притупилось на эту долю секунды, неприятно дезориентируя его.

– Мне так хорошо с тобой, – медленно произнесла Веспер, не сводя с него влюблённых глаз. Локон её волос спадал вниз, едва касаясь кончика носа Сарена. Он вдыхал её запах, успевший стать уже таким родным.

Спайранец вернулся своими мыслями к проделанному пути. Почему-то ему пришлось напрячься, чтобы вызвать в памяти отдельные события. Он помнил, как выглядел последний постоялый двор, на котором они останавливались, но как насчёт того, что был до него?

Он не помнил.

Хотя… нет, неправильно. Фрагменты воспоминаний всплывали в памяти нарочито медленно, словно труп утопленника в мутной воде. Они складывались в более или менее единую картину, но происходило это заторможено.

– Эй, ты чего такой хмурый? – Веспер взяла болтавшийся локон волос и пощекотала им наёмника.

– Погоди секунду. Мне нужно кое-что проверить, – проговорил он в ответ.

Сарен сжал ладонь. Ничего не произошло. Он подумал о колосьях, что успел поднять с земли. Нет, он не услышал запоздалого хруста – вместо этого, спайранец почувствовал, что они по-прежнему у него в руке.

Наёмник набрал полную грудь воздуха и тяжело выдохнул. Мрачные мысли одолевали его.

– Веспер, – обратился он к своей спутнице, – скажи мне, где мы сейчас?

Оборотень переменилась в лице.

– В смысле? – с непониманием переспросила она, – мы с тобой – в стогу сена.

– Веспер, я не об этом, – медленно и совершенно серьёзно сказал Сарен, – где мы на самом деле? Всё это вокруг – оно ведь ненастоящее?

Теперь наёмник понял, что значила та перемена настроения. Его подозрения отнюдь не были беспочвенными и своим вопросом он попал в самую точку.

– Давно ты заметил? – от пьяной влюбленности на лице Веспер не осталось и следа. Теперь она выглядела хмурой и отстранённой – как если бы всё вокруг в одночасье перестало интересовать её и радовать.

– Явно не три недели назад… – отозвался Сарен, – ведь прошло гораздо меньше, да?

– Пара часов, – ответила оборотень, – мы по-прежнему в Озере Туманов, лежим на кровати в номере «Баловня Судьбы»…

Сарен выдержал паузу. Ему тяжело было говорить сейчас – наёмник чувствовал себя обманутым. К чему нужен был весь этот дурацкий спектакль на двоих? Глупый, глупый влюблённый мальчишка, придумавший себе невесть что. Он почувствовал, как к горлу подкатывает ком и становится трудно дышать. Такие эмоции сложно удержать в себе, даже в этом иллюзорном мире, что создали способности Веспер.

– Скажи мне одно… зачем? Зачем ты придумала всё это? – переборов себя, он наконец задал единственный занимавший его в тот момент вопрос.

– Мне очень хотелось попробовать – каково это? Пожить приятной фантазией, где мы с тобой можем просто быть вместе. Забыть обо всём и наслаждаться жизнью. Оставить все проблемы и условности позади. Знаешь, Сарен, мне очень хотелось поверить в то, что ты сказал тогда, за столом на последнем этаже «Баловня Судьбы» – что неважно, что мы будем делать дальше, главное – что мы будем делать это вместе, – она говорила механически, ничуть не меняясь в лице, как кукла, в которую заложили заранее заготовленные слова.

– Я не понимаю, – наёмник замотал головой из стороны в сторону, – если тебе так понравилась эта идея, то почему не попробовать? Зачем нужна эта иллюзия?

– Потому что только в иллюзии всё может быть идеально, Сарен, – отстранённость в голосе сменилась грустью. Веспер отвела взгляд и перекатилась с груди спайранца, улёгшись рядом, – потому, что в действительности мы с тобой – слишком разные. Мы принадлежим разным мирам и сколько бы нам не хотелось убежать от них, эти миры – часть нас самих и такой большой кусок себя «отрезать» невозможно. Хотя, что скрывать – так приятно было окунуться в нашу с тобой сказку. Она ведь тоже не взялась из ниоткуда. Каждый кирпичик, каждая деталь этой истории – они взяты из нашего путешествия до Озера Туманов. Наших чувств, обрывков мыслей, настроения. Но… вот и эта сказка подходит к концу.

Она с лёгкостью оттолкнулась от слишком мягкого стога сена и встала на ноги. Сарен последовал за ней, в то время как тот самый стог, на котором они лежали ещё мгновение назад, просто перестал существовать.

Спайранцу пришлось сделать огромное усилие над собой, чтобы не погрузиться в пучину обиды, что бушевала сейчас внутри него, и сохранить ясность мысли.

– Эта сказка может и заканчивается, но реальности не обязательно повторять её судьбу. Ведь ты сама сказала, что материалом для неё послужило наше путешествие, наши с тобой чувства друг к другу. Так почему же ты не хочешь дать этому шанс? Чего ты боишься настолько, что готова отказаться от настоящей жизни в пользу сказки, которую ждет неизбежный финал?! – мужчина и сам не заметил, как голос его перешёл на повышенные тона. Он совсем себя не сдерживал. Да и не хотел.

– Нас всех ждёт неизбежный финал, Сарен, – произнесла девушка, не оборачиваясь. Она стояла к нему спиной и её тонкий силуэт казался спайранцу зыбким и едва видимым.

– Веспер, пожалуйста, перестань… – он шагнул за ней вслед, развернул и прижал к себе.

– Прости, Сарен. Ты же и сам знаешь, что нам стоит каждому пойти своей дорогой, – не только её слова, но и сама она показалась наёмнику в этот момент невероятно холодной и чужой. Как сталь клинка, что вторгается в тело.

– И всё же… спасибо тебе. Спасибо за то, что дал мне эти несколько недель счастья. Я не забуду тебя, – призрачное тепло вдруг наполнило грудь Сарена надеждой, но тут же угасло. Он почувствовал, как силы покидают его, а весь мир вокруг тускнеет. Подобно утопающему, спайранец начал хвататься за яркие моменты в своей памяти – как нёс бессознательную Веспер из тюрьмы работорговцев, как оборотень пришла в себя в таверне Соленой Глади и смотрела на него с опаской, как они впервые поцеловались… Иллюзия рассеялась и он провалился в темноту.

Вот так и выходит. Далеко не все решения принадлежат только нам. Некоторые, впрочем, и вовсе находятся вне нашей власти.

* * *

За окном шёл дождь. Или град. Может быть и то, и другое. Равномерный стук по толстому оконному стеклу был первым, что он услышал ещё даже до того, как открыл глаза.

Сарен лежал на кровати. Под головой у него была скомканная подушка, а глаза прикрыты правой рукой, чтобы не пропустить и единого лучика света. В последнем, однако, не было никакой надобности. Номер был погружён в тягучий полумрак, где между светом и темнотой сохранялся едва ли не идеальный паритет.

Спайранец убрал затёкшую руку и протёр глаза. Да, в номере был только он один. Для этого не нужно было смотреть по сторонам или шарить рукой по кровати. Он не чувствовал присутствия Веспер. Больше не чувствовал. Мужчина сел, откинув одеяло в сторону и обхватил голову руками. Та гудела неприятной тяжестью и болью, как после похмелья. Вот только это было не похмелье, а последствия долгой и интенсивной манипуляции с сознанием. Такие игры не давались даром, особенно – когда субъект манипуляций был сильно против.

По серому пейзажу за окном было непонятно, как давно наступило утро. Веспер покинула этот номер уже какое-то время назад и искать её следы было бесполезно. Да и желания такого у Сарена не возникало. Удивительно, но с пробуждением от иллюзии к нему пришло и отрезвляющее осознание – не стоило искать оборотня. Возможно, ей всё же удалось внушить ему эту мысль на прощание, но наёмник был склонен думать, что дело тут было в том как они расстались, а не «чудесных» способностях его недавней спутницы.

Он встал на ноги, накинул на себя одежду и, слегка покачиваясь, вышел из номера. Пускай его планы и полетели ко всем чертям, это не было поводом сидеть на месте. Или, в случае Сарена, – валяться на кровати, мучаясь от головной боли. Лучшим лекарством для него сейчас была бурная деятельность, а для пошедшего трещинами сердца – бутылка чего-нибудь покрепче.

Глава 14

Когда книги молчат

Холодный, даже немного морозный воздух принял его в свои объятия, стоило только Сарену сделать шаг за порог «Баловня Судьбы». В другой раз он бы поспешил куда-нибудь в тепло, но сейчас леденящая свежесть была именно тем, что он искал. Неприятная навязчивая дымка в голове успокаивалась и оседала, оставляя надежду на ясность мысли.

По-хорошему говоря, спайранец не имел ни малейшего представления о том, что теперь делать. Подобное состояние было ему несвойственно – Сарен чувствовал себя потерянным и даже беспомощным. И ещё раздражённым.

За этими размышлениями незаметно минула четверть часа, а он так и продолжал стоять у дверей гостиницы, продуваемый всеми ветрами и одетый немного не по погоде. Привратник выглянул наружу и осторожно поинтересовался, всё ли у него в порядке. Особо не задумываясь, наёмник пожал плечами и спросил, не найдётся ли у того самокрутки. Готовой под рукой не оказалось, но он быстро скрутил новую и протянул её Сарену через приоткрытую дверь.

Мужчина скрылся в здании прежде, чем спайранец успел попросить прикурить, оставив Сарена стоять с незажжённой самокруткой в руках. Может быть, именно так судьба даёт нам знаки не делать чего-либо. Наёмник, впрочем, едва ли верил в судьбу, а уж к знакам последней, так и вовсе был глух и слеп. Покрутив головой из стороны в сторону, он приметил пару фонарей, что висели по обе стороны от входа. Внутри спиральных полусфер из матового стекла полыхали языки пламени – слишком маленькие, чтобы устоять против ветра, слишком яркие, чтобы быть обычным огнём.

Магия.

Решившись на небольшой эксперимент, Сарен протянул руку с самокруткой к проёму в полусфере. Чтобы по-настоящему закурить, ему, конечно, потребовалось бы затянуться. Однако волшебное пламя просто-напросто испепелило добрую треть самокрутки, оставив тлеющий край – этого оказалось вполне достаточно.

Табак был хорошим. Даже слишком хорошим, потому как уже третья затяжка основательно ударила по горлу, а ещё через одну Сарен не смог сдержать кашля. Хотя, возможно дело тут было в отсутствии привычки. Обычно наёмник не позволял себе этого – курение снижало выносливость, да и запах у табака был слишком явный. Впрочем, стоит отметить, что и выпить он себе позволял только после окончания очередного задания, да и то в меру. Ещё пара хороших правил похоже отправилась в утиль.

– Ну и кто там сказал: «любовь творит чудеса»? – пробурчал мужчина, не выпуская изо рта самокрутки, – ещё какие…

Докурив, он просунул окурок в полусферу светильника и тот моментально сгорел, оставив на пальцах смоляной след.

Идея «проветрить голову» оказалась не такой уж и плохой – дымка рассеялась, пускай и не до конца, но думать стало на порядок легче. Первой же трезвой мыслью, которая посетила Сарена, было одеться потеплее. Чертовски глупо было бы слечь сейчас с воспалением лёгких. Спайранцы пусть и отличались более крепким здоровьем и большим запасом прочности, всё же были восприимчивы к холоду. Следом за этим, наёмник рассудил что в трезвости как раз и кроется причина его плохого настроения. Раньше он был одурманен влечением к оборотню и за неимением этого дурмана ему нужна была альтернатива. Стаканчик чего-нибудь крепкого подходил на эту роль идеально.

«Что-нибудь крепкое» нашлось тут же – в баре на последнем этаже гостиницы. Квадратный стакан, что стоял перед ним на барной стойке, был наполнен какой-то травяной настойкой. Бармен рассказывал, что в основе напитка – островной дистиллят, который несколько месяцев настаивался на горных травах, собранных по ту сторону Спайранского Хребта. Сарен одобрительно кивал, размышляя, когда масорийский спирт успели переименовать в островной дистиллят – а в стакане был именно он – а также, как глубоко пришлось копать сборщикам тех самых трав, на которых этот дистиллят был настоян. По другую сторону горной гряды не было ничего, кроме каменистых склонов укрытых многометровым слоем снега. Нет, сам он, разумеется, никогда не задавался целью проверить, растёт ли под снегом какая-нибудь трава. Но что-то подсказывало наёмнику, что докопаться там можно было разве что до залёгшего в спячку медведя, но уж никак не до полыни, шалфея и… остальной букет трав он уже не мог различить, да и не столь важно это было. Однако сомнительная достоверность легенды никак не влияла на вкусовые качества напитка: травы отлично маскировали прямую горечь спирта, оставляя терпкий вкус, дополненный целой палитрой оттенков.

Расправившись с парой стаканов настойки, Сарен почувствовал себя ещё лучше. Решив не расставаться с таким хорошим «лекарством», он купил в баре целую бутылку. Поблагодарив бармена, спайранец взял своё приобретение и направился обратно в номер.

Спать ему совсем не хотелось. Даже наоборот, всем своим существом наёмник ощущал острую потребность в действии. Слишком долго длилось его спокойствие. Слишком сытыми были последние дни. Он посмотрел на своё отражение в высоком прямоугольном зеркале, что стояло в дальнем углу номера. Чистая одежда, никаких мешков под глазами, волосы не спутались от смеси пота и дорожной пыли, лёгкая щетина на щеках. Человек в зеркале был опрятен и привлекателен, но это был не он. Не настоящий Сарен. Он словно начал терять форму, заплывая жиром, – не в буквальном смысле, но в собственном сознании. Подобная трансформация отнюдь не казалась спайранцу заманчивой. Настала пора возвращать жизнь в прежнее русло.

Подойдя к низкому столику, наёмник развязал тесёмки своей дорожной сумки и вытянул нанизанное на них кольцо. Покрытый искусной резьбой перстень был приятно тяжелым. Поднеся его поближе к глазам, Сарен присмотрелся к узорам, которые обрамляли букву «В» в центре. За более чем полтора десятка лет, что подарок Арлисы путешествовал с ним, наёмник вертел это кольцо в руках должно быть сотни раз и знал каждую его мелкую деталь. На перстне были выгравированы дикие звери, прорывавшиеся сквозь лесную чащу: кабан слева и олень справа от буквы «В». Впрочем, рисунок никогда не занимал наёмника. Само кольцо представляло для него малый интерес, оно было скорее напоминанием о встрече с Арлисой и держа его в руках спайранец каждый раз возвращался к событиям тех дней. Кабан и олень же имели к этому мало отношения.

Интересно, что стало с Арлисой? Сарен задумался. Жива ли она ещё? Где сейчас? Как выглядит? Сам он с тех пор поменялся незначительно: обзавёлся дюжиной-другой новых шрамов, да подрумянился под знойным солнцем Песчаных Морей. Но вот Арлиса… Он попытался представить, как могла измениться его знакомая за последние шестнадцать лет, но фантазия в ответ лишь покачала головой и развела руками. Он просто не мог вообразить её другой. Но ведь люди то стареют быстрее. Хотя, была ли она человеком?

Спайранец вспомнил тот парализующий ужас, что распространялся от Арлисы. Вспомнил, как она с лёгкостью разделалась с громилой Диггзом. Ведь если задуматься, тогда он тоже дал слабину, отошёл от своих принципов и правил. Сперва – когда вызвался и дальше помогать Арлисе, не ради награды, а просто так. Потом – когда выбросил данный ему кинжал и шагнул навстречу опасности. Насколько сумасбродным был этот поступок?

Сарен положил кольцо на стол и сделал шаг назад. Слишком много параллелей выстраивалось между его связью с Веспер и тем случаем с Арлисой. Разница была лишь в продолжительности, но вот его собственные ощущения, порывы – очень похожи. Не пытается ли он сейчас попросту найти замену?

Здравый смысл подсказывал ему, что из этих поисков вряд ли выйдет что-то путное. Шестнадцать лет – это очень долгий срок. Если его и ждали когда-то, то скорее всего сейчас уже слишком поздно бередить прошлое. Даже если он найдёт Арлису, что он ей скажет? Да и, главное, зачем? Их история закончилась тогда и никакого продолжения быть не могло. Но почему тогда она дала ему это кольцо?

«Мне очень жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах. Ты знаешь, будь я… будь это всё по-другому…»

Слова Арлисы всплыли у него в памяти, заставив сердце сжаться. Он так гордился своим одиночеством. Своими «правилами», которые якобы сохраняли ему жизнь все эти годы и уберегали от опасности. Но чего все это стоило по итогу? Мешка самоцветов в дорожной сумке?

Сарен взял перстень со стола и надел на палец. Подошёл он просто идеально – наёмник не в первый раз задавался вопросом, кому он мог принадлежать до него? Перстень был мужским и носила его явно не сама Арлиса.

Отец? Брат? Или, может быть… муж? – последнее ему нравилось меньше всего.

Сарен откупорил взятую в баре бутылку и сделал несколько глотков.

Настало время разгадывать загадки. Пускай и с опозданием на шестнадцать лет.

* * *

На платформе было людно. Сарен успел порядком замёрзнуть за те пару часов, что провёл вне гостиницы и сейчас был искренне рад тому, что оказался зажат в самом центре. Здесь ледяному ветру было не достать спайранца и тот медленно отогревался после своего утреннего забега по Золотому Столу. Самое время сейчас было перевести дух и как следует обдумать то, что ему удалось выяснить.

Вознамерившись во что бы то ни стало узнать историю Арлисы, Сарен решил последовать совету, который в своё время дала ему девушка – заглянуть в книги. Спайранец знал о существовании «Имперских Архивов», своего рода крупных библиотек, в которых хранились копии всех книг, выходивших на территории Империи. Помимо этого, задачей архивов было ведение исторической хроники государства, часть которой составляла и история дворянских родов. Сам наёмник в Имперском Архиве никогда не бывал, но много слышал о нём от тех, с кем ему доводилось работать во время экспедиций в пустыню.

Архивы располагались в каждом из крупных городов Гидонианской Империи, однако центральная библиотека, хранившая в своих стенах оригинальные издания книг и располагавшая наиболее полной коллекцией, находилась именно в Озере Туманов. Если подумать, это было вполне логично – ведь этот город был центром всей магии в Империи. Именно здесь, в высоких шпилях колдовских башен, проходили обучение и готовились к поступлению на службу стране все волшебники и чародеи. Здесь же, но парой уровней ниже, на не видящих дневного света улицах Ржавки высились чёрные стены фабрик, которые снабжали артефактами и магическими устройствами всю Империю. Сложно было найти более подходящее место для центра всех знаний, которыми располагало государство людей.

Однако же Сарен представлял себе Имперский Архив совершенно иначе. Рассказы отважных ученых и охотников за древностями рисовали в воображении наёмника Архив как некую крепость, оплот тайн и загадок, ревностно охранявший свои секреты за высокими стенами, попасть в который уже само по себе было приключением. В действительности же, спайранца встретило некрасивое здание в три этажа высотой. Его серые стены выглядели на фоне остального убранства и роскоши Золотого Стола тусклыми и поблекшими, словно страницы старых книг, которые не пощадило время. Снаружи не стояло охраны. Поначалу у наёмника вообще возникло чувство, что Архив давно заброшен и он вот-вот упрётся в закрытые на засов двери. Однако внутри его всё же встретил смотритель, а среди бесчисленных стеллажей с книгами сновали многочисленные посетители. Первое впечатление было обманчивым – библиотека оказалась отнюдь не пуста.

С помощью смотрителя Сарен без труда отыскал нужные ему книги – «Геральдика» и «Летопись Именитых Родов Империи». На этом, к сожалению, удача и покинула спайранца. Пролистав обе книги до раздела «В», он попросту не нашёл искомых страниц. Они были аккуратно срезаны под самый корешок, а осиротевшие обрезки скрепляла между собой похожая на закладку тонкая металлическая пластина.

ИЗЪЯТО ИЗ ПУБЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ.

РАСПОРЯЖЕНИЕ ИМПЕРАТОРА РИКЕЛЛА II – № 347/1/A.

ГОД 928 ОТ ОСНОВАНИЯ ГИДОНИАНСКОЙ ИМПЕРИИ.

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДЛЯ ВСЕХ АРХИВОВ.

Внутри «Геральдики» красовалась аналогичная табличка, только с распоряжением № 347/1/Б. Смотритель не смог дать Сарену внятного ответа, лишь разводя руками. Сейчас шёл 966 год, так что этому распоряжению было 38 лет, а событиям, которые могли его вызвать – и того больше. Расспросы про род Варэ тоже не дали результатов: работник Архива как ни старался, не мог вспомнить, чтобы такая фамилия вообще упоминалась в последних хрониках.

Сколько было Арлисе на момент их встречи? Около двадцати, может чуть больше? Тогда выходило, что события, на которые указала ему девушка, были связаны с её рождением.

«Странно…»

Платформа тем временем пересекла «облачный» рубеж, погрузившись в туманную дымку, что скрыла под собой Ржавку. До прибытия оставалось ещё несколько минут.

Если род Варэ и существовал, то в 928-м или ранее случилось нечто, что заставило правившего тогда Императора издать указ, которым все упоминания о них были изъяты. Поняв, что ответа «в книгах» он не найдёт, Сарен стал перебирать другие варианты. Варэ не могли кануть в лету бесследно, а сорок лет – не такое уж и далёкое прошлое. Кто-то должен быть в курсе, что тогда случилось. И спайранец как раз знал одного такого человека.

К слову, выглядел Сарен сейчас не совсем привычным для себя образом. На нём был сюртук бежевого цвета, под которым пестрела ярко-красная шёлковая рубашка. Шею украшал платок, тоже из шелка – завязан он бы наспех, а потому явно криво. Чёрные мятые брюки были все в складках и заломах. Наёмнику стоило большого труда запихнуть их в дорожные сапоги из лакированной кожи. Венчала всё это великолепие широкополая шляпа с высокой тульей, на которой блестела латунная пряжка. На сбор образа у спайранца ушло не меньше полутора часов – практически всё время с момента, как он покинул Архив и до того, как взошёл на платформу. И даже сейчас он продолжал дополнять его мелкими деталями: на глянцевой поверхности сапог уже успела потоптаться как минимум добрая половина пассажиров, что стояли рядом, а на сюртуке остались маслянистые следы жира – Сарен нарочно прошёлся слишком близко к лотку с уличной едой.