Ллойс

– Ну надо же, гермоворота открыли, дезактивационные шлюзы прошли, а тут такой облом. Ее, ведь, даже не подорвешь – засыплет. – Раздраженно плюнув, стрелок снова с размаху впечатал сапог в металл.

Ворота, как и следовало ожидать, даже не дрогнули.

– Ошибка функционирования пятой шлюзовой камеры. Обратитесь к технику или воспользуйтесь запасными выходами. – Прозвучал в коридоре механический голос. – Напоминаем, что резиденты убежища, имеющие допуск «Б» могут запросить техническую поддержку через персональный коммуникатор.

– Вот сука механическая, – раздраженно буркнула Ллойс. – Еще и издевается.

– Напоминаем, что вежливость – это залог эффективного функционирования. Уважаемые работники. Будьте доброжелательны и внимательны в быту и на службе. Сохраняйте позитивный настрой. Выполняйте трудовую норму.

На секунду путешественникам показалось, что в голосе из динамика промелькнули ехидные нотки.

– Скотина, – покрутила головой Элеум. – Она, ведь, нас слышит!

– Слышит, не слышит, какая разница. Что, ыть, делать-то будем? – Устало прислонился к стене толстяк. – Вряд ли это – ИИ, максимум – псевдо интеллект, чуть помощнее, чем у автоматической турели. Как считаешь, где запасные выходы искать?

– Выходы два, три и семь заблокированы. – Услужливо подсказал путешественникам невидимый собеседник. – Выход один – нет данных, выход четыре – нет данных, выходы пять и шесть – уровень радиационного заражения превышает смертельно опасный в сорок шесть раз. Выход восемь – нет данных. Инициированы аварийные протоколы. Эвакуационные туннели заблокированы. Ожидайте техников. Наличие свободных единиц – ноль. Количество занятых единиц – ноль. Наличие живых резидентов в убежище – ноль. Очередь вашего запроса на техническую поддержку – семьсот сорок один.

– Что-то мне, ыть, нехорошо, – отдышливо проворчал избавляющийся от остатков радиозащитного костюма толстяк. – Попить чего есть?

– А если вот так? – Протянув толстяку флягу, прищурившись, Элеум ткнула пальцем в сторону висящей под потолком решетки. – Шлюзы мы уже прошли. Так что, этот предбанник, наверняка, общую вентиляцию со всем остальным бункером имеет..

– Мелковат, – прищурился Пью. – Задница не застрянет?

– Твоя, сладенький, может и застрянет, а я или Райк, может, и пролезем. – Несмотря на внешнюю браваду, голос девушки прозвучал не слишком уверенно.

– Я не полезу. Не смогу просто. – Зябко поежился Скриптор. – Я с детства тесных пространств боюсь.

– Почему-то я так и подумала, – разочарованно покачала головой Элеум. – Райк, ты в курсе, что иметь столько страхов, просто неестественно? Высота, вода, замкнутые пространства, пистолет у виска… Больше одного раза, ведь, не сдохнешь.

Ничего не ответивший подросток в очередной раз залился краской и, похоже, всерьез обиделся.

– А дальше что? Ну, пролезете вы, а нам здесь куковать? – Нахмурился стрелок.

– Должна быть система аварийного отпирания шлюзов. – Пожала плечами, начиная расстегивать бронежилет девушка. – В крайнем случае, попробую разобраться с питанием электрозамков. Если получится убрать засовы, Умник, наверняка, сможет поднять дверь. Ыть, хорош прохлаждаться – подсади.

– Подожди, ыть, дай отдышаться, – слегка раздраженно проворчал одной рукой сжимающий флягу, а другой возящийся со штанинами защитного комбинезона, торговец.

– Моя подсади, – буркнул с озадаченным видом постукивающий костяшками пальцев по двери Умник.

– Ты – истинный друг, сладенький, только за задницу не лапай. – Пригладив ирокез, уже избавившаяся от брони, Ллойс одернула купленный в Хабе кожаный жилет и, покопавшись за пазухой, извлекла откуда-то мультитул. – Попробуем отвернуть крепёж.

– Моя не лапать. – Обиделся Умник. – Твоя в грязь много попа падать. Где моя потом руки мыть?

– Держи, лучше, ровнее, борец за гигиену, – проворчала балансирующая на сцепленных в замок руках гиганта наемница.

Болты поддались на удивление легко. Решетка со звоном грохнулась на пол, открывая путешественникам вид на узкую и неприветливую даже на вид дыру вентиляционного тоннеля.

– Порча имущества убежища пресекается по законам военного времени. Оставайтесь на месте. К вам направлен отряд службы правопорядка. Запрос на нештатную ситуацию две тысячи триста сорок один. Наличие свободных единиц охраны – ноль. Наличие занятых единиц охраны – ноль. Статус автоматической системы безопасности – неизвестно. – Раздраженно буркнули динамики.

– Держи, милый, – бросила Райку мультитул Элеум. – И за барахлом моим присмотри. А то, мало ли… Ходят тут… разные… – Сноровисто подтянув ремни портупеи, девушка, перехватив поудобней обрез, громко чихнула от попавшей в нос пыли и полезла в отдушину.

– И что теперь? – Устало вздохнул Ыть.

– Теперь ждем. – Скрестил руки на груди стрелок. – Или у тебя есть другие предложения?

– А если баба плохой волос сбежать? – Озадаченно вытерев руки о штаны, почесал морщинистый затылок Умник. – Баба всегда хитрый. Взять себе все сокровище и бежать…

– Только сейчас дошло, да? – Расхохотался снайпер. – Ну, ты, Умник, все же, тормоз. Не бойся. Могу тебя успокоить, никуда она от него не денется. – Пью ткнул заскорузлым ногтем в сторону прижавшего ухо к двери подростка. – Вернется, как миленькая.

– А если, ыть, не вернется? – Забеспокоился толстяк. – Если она там, ыть, застрянет или на какую-нибудь тварь нарвется? Опять же, может, там автономная защита – турели, ловушки всякие…

– Вернется, – сплюнул под ноги Пью. – А если нет – будем думать.

****

– Вот ты мне скажи, зачем, ыть, так строить? На фига под землей большие пространства? А крепеж, а нагрузки? А если бы ракета не в гермоворота, а прямо в купол всей этой красоты прилетела? – Опасливо посмотрел в открывающуюся под ногами пропасть Ыть. – Я слышал, раньше были такие – специально против бункеров разрабатывались.

Открывшееся перед путешественниками зрелище подавляло. Проход в убежище вывел путешественников на эстакаду, опоясывающую практически под потолком огромный, не меньше сотни метров в диаметре, увитый целой сетью переходов и лестниц зал, с полукруглым, освещенным тусклыми лампами сферическим куполом, и теряющимся где-то во мгле под ногами полом. Откуда-то снизу слышалось еле различимое гудение неведомых механизмов, плеск воды, и дул едва заметный, несущий запахи ржавчины и старости ветерок.

– Да не бойся, – небрежно отмахнулась от толстяка, восхищенно вертя по сторонам головой, Элеум. – Мы по шлюзам сколько вниз спускались? Не меньше двух сотен метров в глубину. Ни одна ракета такую толщу не осилит. Над нами, наверняка ведь, еще много чего есть. Не просто земля. Бетонные подушки, уловители всякие. Такие штуки на века строили. Сам видишь, тут даже электричество до сих пор есть. И свет. – Девушка, не скрывая восторга, ткнула в сторону опоясывающих гигантский колодец, горящих в полнакала, забранных ржавыми металлическими решетками ламп. – Да и не стали бы эту штуку просто из прихоти делать. Значит, нужно было такое… такое…

– На чертежах это атриумом называлось, – подсказал девушке Райк. – Этот зал все двадцать шесть уровней соединяет. Внизу центральный реактор. Выше – насосные и генераторные…

– Маленький бункер, – прищелкнув языком, девушка осторожно провела пальцем по покрытыму влажным налетом металлу перил. – Какие тогда большие?

– Вновь прибывших просим пройти для регистрации в зал ожидания на шестом уровне, – доносящийся из динамиков механический голос отразился от бетона и породил причудливое эхо. – При себе просим иметь… ка… в-х-жж-ж-х… – По ушам путешественников ударил шум помех, лампы на мгновение моргнули, и в убежище восстановилась тишина.

– Сдох. – Заключил Пью. – Сыро здесь, все-таки. Пока в спящем режиме был – работал. А как нагрузка выросла, сразу и поломался.

– Не думаю, – почесала переносицу Ллойс. – Если бы центральный компьютер отказал, то свет бы тоже вырубился. Наверное, система оповещения отдельно как-то устроена, или просто динамики накрылись.

– Все сразу? – Недоверчиво покрутил головой Ыть.

Наемница пожала плечами и, перегнувшись через ограду, снова принялась вглядываться во тьму. – Воняет тут. – Заключила она, наконец, поморщившись.

В убежище действительно стоял стойкий запах крысиного помета, сырого бетона, мокриц, затхлой воды и того непередаваемого словами духа, что появляется в местах, которые покинули люди.

– Да тут, ыть, давно все сгнило уже. – Раздраженно проведя ладонью по стене, Ыть с сомнением посмотрел на испачканные цементной крошкой и ржавчиной пальцы. – А бланки в таких условиях сколько хранятся?

– Если не вскрывать упаковку, то двести лет гарантии при любой влажности и температуре от минус до плюс сотни. – Продолжая что-то высматривать в непроглядном мраке, рассеяно проворчала Элеум. – Райк, а нам куда?

– Лаборатория на двадцатом уровне, – почесал голову Райк. – Это внизу. – Палец подростка, указал в сторону широкой металлической лестницы и замер, уткнувшись в обвалившийся пролет. – Ну… тут еще лифты есть… – неуверенно протянул он после долгой паузы.

– А кроме лифтов? А то не хочется мне что-то на них кататься. – Перегнувшись по примеру наемницы через довольно хлипкие на вид, состоящие из параллельно прикрепленных к стойкам труб перила, Пью также попытался рассмотреть скрывающиеся во тьме далеко внизу механизмы. – У меня с собой веревка есть. Настоящий довоенный паракорд, даже Умника выдержит. Как думаешь, пятьдесят метров хватит? Черт, ничего не видать.

– Может, и хватит, только крепить не к чему. – Почесала переносицу Элеум. – Да и назад как предлагаешь возвращаться? Не знаю, как ты, а я пятьдесят метров по веревке вверх, да еще с рюкзаком хабара не осилю. Даже, если узлы навязать. Туда -сюда челночить тоже не вариант… Только если Умника здесь оставить, чтоб он нас поднимал и спускал..

– Умник сильный, – согласно прогудел мутант. – Людишка поднять не проблема.

– На каждом уровне не меньше дух десятков лестниц. Вот смотрите, – обернувшись к стене, скриптор принялся чертить на ней пальцем. – Центр – это атриум. От него отходят сектора, как лепестки у ромашки. В каждом секторе есть по три прохода на нижние уровни и один аварийный туннель…

– Понятно, – кивнул Пью и, молниеносно развернувшись к Ллойс, разрядил в нее обойму своего пистолета.

Девушка пошатнулась, во все стороны брызнули острые осколки керамики и раскаленного пластика. Рука наемницы молнией метнулась к дробовику, но оказалась перехваченной на полпути огромной ручищей серокожего. Раздался влажный хруст и треск. На пол и стены щедро брызнуло ярко-алой кровью. Завывая, словно раненая волчица, Элеум выхватила из-за пояса тесак и несколько раз ткнула им в локоть великана. Ответный пинок мутанта отбросил девушку на добрых пять метров. Тяжело сползая по стене, оставляя на сыром, покрытом трещинами бетоне карминово-алые разводы, Ллойс, издав горлом громкий, агонизирующий хрип, перевернулась и попыталась встать. Из оставшейся на месте правой руки, ощетинившейся торчащими во все стороны обломками костей культи, ручьем лилась кровь. Ремни практически полностью разбитого пулями шлема не выдержали, и он, гулко ударившись о железную решетку пола, покатился в сторону, теряя по пути куски растрескавшегося плексигласа и керамики… Перевернувшись на четвереньки, девушка встала на ноги и, нетвердо покачиваясь, повернулась к мутанту, но тут же со всхлипом прижимав культю к ощетинившейся острыми осколками, выгнутыми чудовищным ударом, прорвавшим ткань, пластинам бронежилета, груди, со стоном опустилась на колени. Уцелевшая рука наемницы упрямо потянулась к обрезу.

Только сейчас осознавший, что что-то идет не так, Райк цапнул было, автомат, но на него тут же навалилась отдышливая, тяжело пыхтящая, невероятно тяжелая и плотная, будто отлитая из огромной глыбы свинца, туша толстяка. Одна здоровенная, будто ковш экскаватора, ручища грубо рванула за ремень автомата, отбрасывая оружие далеко в сторону, вторая тисками обхватила горло и дернула вверх. Пол эстакады ушел из-под ног…

Подвывая и хрипя от боли, истекающая кровью Элеум, нащупав, все же, сохранившейся рукой куце опиленную рукоять обреза, попыталась поднять оружие, но не успела. Сократив разделяющее их расстояние одним прыжком, серокожий небрежным движением вырвал у наемницы обрез и, схватив слабеющую на глазах девушку за волосы легко поднял ее на вытянутой руке. Ллойс слабо застонала, выхваченный из-за пояса девушкой нож, несколько раз вяло ткнулся в огромное, словно ствол дерева, предплечье и бессильно задребезжал по полу.

– Тупая баба. Но мне понравилось, как ты кричишь. Знаешь, это заводит. – Растянув губы в кровожадной улыбке, мутант отшвырнул все еще сжатый между пальцами оторванный, превращенный в кровавое месиво еще недавно бывшим рукой девушки кусок мяса, и воткнув большой палец в правый глаз Ллойс, резко дернул им вниз и в бок.

От резанувшего по ушам безумного, потерявшего все человеческое крика у Райка потемнело в глазах. Мгновенно забыв о собственной боли, чувствуя, как глаза застилает багровая пелена, подросток дернулся в попытке разогнуть сжимавшие его горло пальцы, но с тем же толком он мог бы попытаться сдвинуть с места скалу. Толстяк лишь раздраженно зашипел и усилил хватку.

Захохотав, мутант отбросил от себя изломанное тело. Элеум судорожно дернулась, скорчилась, словно разрезанный напополам неосторожным ударом лопаты червяк, несколько раз непонимающе моргнув, неловко попыталась отбросить культей, лишенной кисти и большей части предплечья руки, сползший на лицо лоскут кожи, сорванный вместе с волосами с черепа, захрипела, и тяжело перевернувшись на четвереньки, медленно поползла прочь.

– Не торопись. Все равно не уйдешь. – Весело рассмеялся Умник.

В пару шагов догнав наемницу, мутант поднял ногу и с силой припечатал ее к полу. Огромная, обутая в сделанный, судя по всему из кусков протектора автомобиля, оббитый на каблуке и носке толстым слоем металла сапог, ступня медленно провернулась вправо, потом влево. Раздался хруст, словно кто-то ломал пучок замотанных в мокрые тряпки палок. Девушка с хрипом выгнулась, и из ее рта вырвался целый фонтан крови.

– Это тебе за то, что мне почти три недели приходилось притворяться идиотом, – охотно пояснил Ллойс мутант. – Смотри-ка все еще уползти хочет… – Удивленно хмыкнул он и развернулся к Пью. – Ну, куда же ты, сладенькая? Мы, ведь, только начали.

– А я тебе говорил. На редкость упрямая баба. – Хмыкнул, меланхолично перезаряжая пистолет, стрелок.

Элеум действительно ползла. Подтягиваясь уцелевшей рукой, волоча за собой безвольно обмякшие ноги, оставляя за собой широкий кровавый след, девушка упрямо двигалась к одной лишь ей видимой цели. Единственный сохранившийся глаз налился кровью. Зрачок сузился до размеров булавочной головки. Из горла доносилось хрипение и бульканье. С губ капала кровавая пена. Тело наемницы то и дело пробивали судороги.

– Живучая… Мне такие нравятся, – довольно хохотнул серокожий. – Продолжим развлекаться, а, сладенькая?

– Не наигрался еще? – покачал головой Пью. – Я-то к твоим закидонам привычный, а вот Ытя, похоже, сейчас стошнит. Закругляйся. У нас мало времени.

– Ну, ты и обломщик, Пью. Я, ведь, действительно, только начал, – пожал могучими плечами Умник и снова повернулся к наемнице. – Я ее даже отыметь еще не успел… Ладно. Купишь мне потом пару рабынь. Только здоровых, а не ту дохлятину, как в прошлый раз. – В несколько шагов нагнав успевшую отползти на добрый десяток метров девушку, серокожий сграбастал ее за шкирку и поднял в воздух, словно нашкодившего котенка. – Смотри-ка, обоссалась – захохотал он. – Да еще и обгадилась. Фу-у, ну ты и грязнуля. Знаешь, такая уж ты, девка, и крутая, как я погляжу. Ладно, – встряхнув девушку, слабо стонущую, пытавшуюся вцепиться в могучее, перевитое жилами запястье, мутант ощерил губы в мерзкой улыбке, – отпускаю. Полетай напоследок. – И, размахнувшись, зашвырнул изломанное, дергающееся в конвульсиях тело во мрак.

Через несколько мгновений снизу раздался громкий плеск…

Райк закричал. Вернее ему показалось, что он закричал, но из передавленного горла подростка вырвался лишь мышиный писк.

– Смотри, не удави, – неодобрительно цокнул покосившийся в сторону прижатого толстяком скриптора Пью. – Он нам еще понадобится. А ты перевяжись, – повернулся стрелок к серокожему.

– Где? – Начал недоуменно осматривать себя Умник, и, разглядев, наконец, торчащий из середины голени, глубоко застрявший прямо в стыке пластин брони нож замысловато выругался. – Достала, все-таки, сучка. Чуть бы поглубже – и сухожилья порезала..

– Ничего личного, парень, – устало выдохнул толстяк в ухо Райку. – Просто мне в твою историю не особо верится, а жить, понимаешь, охота. Пью оказался убедительней. Не повезло тебе, пацан. Ты уж прости за девчонку, но, сам понимаешь, мне сейчас не до сантиментов. Пустоши не место для слабых, парень… – Пальцы здоровяка чуть сжались, и на скриптора опустилась черно-багровая тьма…

****

Очнулся Райк от боли. Болело все: помятое горло, затылок, ноги, живот, боль пульсировала в висках и раскаленной иглой стекала по позвоночному столбу куда-то в область крестца, запускала ядовитые побеги в пах и коллапсировала двумя черными дырами в кистях рук. Глаза казались засыпанными песком и слезились. Пол был холодным и жестким. Под потолком слегка помаргивала тусклая люминесцентная лампа. Наверняка в далекие довоенные годы эта комната служила какой-то подсобкой. Об этом красноречиво говорили и слегка покосившиеся, проржавевшие насквозь металлические полки на стенах, и остатки чего-то, наверняка, когда-то бывшем складом швабр и тряпок, а также неистребимый, не выветрившийся за десятки лет, запах хлорки.

– А вот и наш малыш проснулся! – Коротко хохотнул поигрывающий коротким, не больше ладони ножиком, Пью. – Ну, почему ты такой упрямый, а? За бабу свою что ли обиделся? Да брось… Не стоит она настоящей мужской дружбы. Скажи, лучше, мне коды запуска, и все кончится.

– Какие коды? – Простонал скриптор и, собрав последние силы, приподнял голову, чтобы посмотреть на горящие огнем руки. От увиденного к горлу невольно подкатила тошнота. – Зачем вы это все…

– Не будь дураком. И не корми меня сказочками про экспериментальные нанокультуры. Это не лаборатория, а военный бункер – «Немезида», если точнее. Еще точнее – одна из Центральных, мать ее, станций контроля. Мы ее давно ищем.

– Кто – мы?… Зачем? – Простонал Райк, с тоской разглядывая превращенные в уродливых, напоминающих раздавленные клубни свеклы-мутанта, кисти рук. Ногтей он лишился еще час назад. Теперь же снайпер развлекал себя тем, что вывихивал ему пальцы. Медленно, последовательно. Не торопясь. Сустав за суставом. Райк уже третий раз проваливался в мутное багрово-черное беспамятство болевого шока, но каждый раз оказывался выдернутым из него очередной инъекцией. Что ему вводили, думать не хотелось. Шевелиться тоже…

Боли уже почти не было, видимо, он уже переступил какой-то предел, после которого боль воспринималась не более, чем досадная помеха. Но его, все равно, душили слезы. А еще было очень обидно. Его, ведь, даже толком не связали, просто стянули руки и ноги жесткими пластиковыми петлями одноразовых наручников, но хватило и этого. Поначалу он еще пытался дергаться, но теперь сам понимал, насколько жалкими и неуклюжими выглядели все его потуги со стороны. Ллойс бы сумела. Она бы наверняка что-нибудь придумала. Девушка заговорила бы всех до полусмерти. Заплела мозги. Подобралась бы поближе к мучителям, разорвала путы и вцепилась зубами им в глотку. Она всегда билась до последнего, просто потому, что не умела сдаваться. Ллойс… Райк почувствовал, как из уголка глаза на щеку скатилась очередная, нестерпимо горячая слеза.

– А у тебя есть яйца, парень, – задумчиво хмыкнул своим мыслям стрелок. – Задавать вопросы в таком положении… Твоя подстилка наверняка бы это оценила. Или, может, это ты был ее подстилкой? – Раздраженно прикусив губу, снайпер постучал кончиком ножа по скуле подростка. – Жаль, что мой братец ее так быстро сломал, правда? Возможно, будь она жива, ты был бы более разговорчивым…

– Братец? – Удивился сидящий на полу и поминутно вытирающий со лба испарину Ыть. – Какой еще, к хренам собачьим, братец?

– Хочешь, секрет раскрою? – Спрятав нож, Пью плюнул на окровавленные подушечки пальцев и, придерживая веко одной рукой, осторожно провел ими по роговице. Лицо стрелка на мгновение сморщилось и стало похоже на засохшую сливу. Несколько раз моргнув, снайпер небрежно стряхнул под ноги маленький, полупрозрачный кусочек гидрогеля. Потом еще один. На толстяка уставились горящие ярким оранжевым цветом глаза. – Терпеть эту дрянь не могу. – Сплюнув на пол, пояснил охотник за головами. – После пары недель от них даже мозги чесаться начинают. Но постоянно одевать и снимать бутафорию еще хуже.

– Твою… же… – Ахнул толстяк. – Так ты…

– Ну да, – усмехнулся стрелок. – Второе поколение. Такие, как Умник, это кулаки, мускулы. Хороший аргумент в драке. Типа кувалды. Но иногда намного мудрее отложить молоток в сторону и воспользоваться… более тонким инструментом.

– Ты… ты… это неправда… миф… – простонал Райк, обессиленно откидываясь на бетонный пол. – Проект «Диверсант» закрыли еще на начальной стадии. Солдаты оказались слишком нестабильны. Смертность только на первой ступени модификаций – девяносто процентов. Невозможность применения ускоренной процедуры. Оптимальный срок вхождения – до семи лет. Большая вероятность последующего развития несовместимых с жизнью патологий, даже после окончания активного периода перестройки. В последней фазе выживал один из двадцати…

– Бла-бла-бла… – Мерзко оскалился Пью. – Права твоя баба была. Только болтать и умеешь… Прямо, ходячая энциклопедия. Ну да, такие как я – это штучный экземпляр. Как, впрочем, и Умник. Он из первых. Цени, Райк. Твоя татуированная подружка умерла от рук живой легенды. Умник, он же Ночной гость, он же Большой вождь – лидер самого большого клана серокожих на западе пустошей. Кулаки. Знаешь таких? Наверняка, знаешь. Здорово вы тогда друг друга покрошили. Неплохо он сохранился для своего возраста, правда?

– Первое поколение… – неожиданно хихикнул Райк. В голосе подростка прорезались истеричные потки. – Первое поколение.. Ха-ха-ха-ха… Первое –ха-ха-ха…

Шлеп! Голова подростка мотнулась от удара. Смех увял.

– А что тебя, собственно, удивляет? – Брезгливо вытер о штанину ладонь Пью. – Ну зачем, сам подумай, армии солдат с интеллектом, как у десятилетнего ребенка? Глупости все это. Поэтому, таких, как мой братец дорабатывали. Немного знаний в биохимии, несколько чипов-процессоров в череп, пару помп для подачи и оттока жидкостей, и вот незадача – забарьерный орган перестает быть таковым. Да и плевать. Все равно, эти бугаи инфекций не боятся. Можешь, хоть, кошку дохлую ему в брюхо зашить – ничего не будет. Как результат – проблемы с энергетическим обменом решены, вживленные бионические компьютеры ускоряют коры головного мозга электропроводимость, и на выходе мы получаем мутанта с интеллектом даже выше, чем у среднего человека. Но есть одна проблема – детям-то свои имплантаты не передашь… Да и предродовая генетическая коррекция им бы не помешала. Среди серокожих второго и третьего поколения полно уродов, забавно, правда?

– Не называй меня мутантом, братишка. И не стоит говорить, что мои дети – уроды. Особенно тебе. Ты, ведь, знаешь, что я этого не люблю, – проскрипел сохранявший до этого молчание, со скучающим видом подпирающий стену Умник. – Давай уже заканчивай. Или просто отдай его мне, он у меня через минуту заговорит.

– Не заговорит, – покачал головой снайпер. – Ты его слишком быстро испортишь. В таком деле торопиться нельзя.

– Давайте быстрее, а? – Раздраженно буркнул толстяк. – Я не нанимался на все это дерьмо глядеть. Говорил же – мне на ваши дела начхать. Дай мне бланки, Пью, и я пойду.

– Бланки? – Вскинул бровь стрелок. – Твое лекарство будет здесь через пару тройку часов. Как только Умник подаст сигнал.

– Какой еще, ыть, сигнал?

– Нанимателю, конечно. – Пожал плечами стрелок.

– Его дедуле. – Ткнул в сторону Райка огромным, покрытым шишковатыми наростами пальцем Умник.

– Врешь, – прохрипел скриптор. – Врешь… он не мог…

– А ты проверь, – оскалился в ответ серокожий гигант.

– В таких делах не торопятся, Ыть. Так что, потерпи. – Хихикнул Пью и снова повернулся к Райку. – Помнишь еще свою подружку, а? – Наклонился к самому лицу подростка стрелок. – Помнишь, как ей понравилось сосать эти вонючие сигары? Провоняла ими весь фургон. Я уже всерьез подумывал перерезать ей горло, только чтобы избавиться от этой вони, когда они закончились. Но это было забавно – наблюдать, как она их грызет, пытаясь откусить кончик. Не знаю, почему, но меня это не на шутку заводило, честное слово. Я даже тебе завидовал. А еще мне ее в такие моменты было почти жаль. Ну, ровно бобер с бревном. Никакой цивилизации. Настоящее дитя Пустошей. Хотел я тогда дать ей эту штучку, – запустив руку в карман плаща, Пью извлек из него нечто, напоминающее миниатюрную гильотину. – Но потом передумал. И вот видишь – пригодилось… – Не обращая внимание на вялое сопротивление скриптора, стрелок подтянул к себе его руки, просунул изломанный палец в окошко и надавил на скобу. Райк закричал. Брызнув напоследок кровью, на бетонный пол упал кончик мизинца.