Под созвездием Большого Пса. Луны больше не будет! Книга 1

– Неужели этот стресс превратил тринадцатилетнего мальца во взрослого мужчину.

И ещё Николай заметил особое, даже можно сказать трепетное, отношение Сашки к этому своему «лучу». Если бы у него вдруг, посреди разговоров, появилось имя, как у человека, Николай не удивился бы. Вечером, когда он об этом беседовал с женой, все странности Сашкиного поведения Лида воспринимал, чуть не со слезами на глазах. В итоге они решили, что Шурку на обследование, всё-таки, повезут.

Друзья заметили, что их дружок Шурка за последнее время очень изменился. Когда прежде они приезжали к нему с разного рода предложениями, он оказывался во всём командиром, а теперь ситуация в корне изменилась, бывший заводила сам отказывался от всего предложенного. Так вчера он не поехал с ними купаться за посёлок, хотя погода была, самая что ни на есть, подходящая. Он так же отказался просто погонять по улицам на велосипеде. А ведь чуточку пораньше они проделывали подобное многократно. Шурка не стал грубым, он не проявлял высокомерия или неуважения по отношению к друзьям, но все их забавы его интересовали всё меньше и меньше. Он стал часто просиживать просто в одиночестве. Один, у речки, он мог просиживать часами, просто глядя на течение бурлящего потока. Когда к нему подходили Толик и Витёк, он приглашал и их присоединиться – тихонечко посидеть и посмотреть на речные перекаты, послушать, как плещется вода на камнях. Это, естественно, им было не по нраву, они не понимали, что можно разглядеть в речной воде. Одно дело весело катиться на двухколёсном коне, обгоняя друг дружку, и совершенно другое дело, глазеть на самый обычный нескончаемый горный поток. Если раньше они могли все вместе уехать в горы и лазать по тем же скальным выступам, то теперь Шурку это не интересовало, он замыкался в себе и постоянно о чём-то задумывался.

А меж тем «луч» посещал его вновь и вновь. Шурка всякий раз как будто заранее знал, что сеанс связи скоро наступит. В этом явлении начала проявляться некая особенная сила. Луч как будто бы занимался лечением парня. После каждого такого сеанса, парню становилось заметно лучше. Луч делал своё дело, заботясь о здоровье пациента, а доктора в больнице решали вопрос о его обследовании и совещались по этому поводу с родителями. Сам Шурка не считал себя больным и не предполагал о чём в своих кабинетах разговаривают эти люди в белых халатах. Отец, который тоже видел своего сына полностью здоровым, без особой надежды на понимание, еще разок расспросил его о визитах его «луча», но вновь никаких особых выводов не сделал. А врачи после продолжительных споров и рассуждений решали, каким специалистам его показывать. Но не только в этом была проблема. Врачебный консилиум, если можно так назвать пару районных врачей и местного заведующего поликлиникой Анну Владимировну, так и не смог определиться с диагнозом Шуркиного заболевания. Они осматривали его, прослушивали дыхание, мерили давление крови, заглядывали в его зрачки и ничего не могли определить. Сам Шурка, не скрывая собственных ощущений, откровенно рассказывал им о самочувствии, о том, что видит и слышит, о каждом состоявшемся контакте с «лучом», но чем больше они его слушали, тем больше сомневались в его нормальности. В конце концов, решили отправить мальчишку на обследование к нейрохирургу и к психиатру. Выписали направление и объявили о своём решении его отцу.

– Николай Сергеевич, мы, посовещавшись, решили направить Сашу на дополнительное обследование. Вам желательно поехать вместе с ним, так ему будет спокойнее. Кто из вас сможет поехать Вы или Лидия Александровна?

– Скажите мне, почему вы считаете его больным? Что с ним не так. Мы дома не видим ничего, что могло бы свидетельствовать о его болезни. Мы хотели бы знать, чем он болен, если вообще болен.

– Понимаете, мы тоже не определили, чем конкретно он может быть болен. Сложность в том, что симптомы какой либо болезни пока не проявляются, но зная о его видениях и его личные переживания, всё может проявиться весьма неожиданно. В этом случае мы будем иметь запущенную форму заболевания, которое само по себе пока не активизировалось.

Николай слушал районного врача и думал, что наверняка откажется от предложенного ими обследования, чтобы не травмировать своего сына. В ответ на всё услышанное он заговорил вполне решительно.

– Вы и меня поймите. Я не хочу травмировать сына. Он вполне здоров, как нам с супругой кажется, а внушать ребёнку, что с ним происходит нечто непонятное, просто не хотелось бы. Ведь ему не объяснишь, что нам всем что-то показалось.

Тут в разговор вступила Анна Владимировна, которую Николай давно знал и весьма уважал её мнение.

– Николай Сергеевич, Вы не огорчайтесь, пожалуйста. Мы в действительности озабочены состоянием Саши. Обследование в областной больнице будет дополнительной гарантией, что с ним всё в порядке. Ведь обследование, это не лечение, и нам будет спокойнее, и вы получите полную, насколько это возможно, информацию. Я предлагаю пройти это обследование. И ещё одно, уже середина августа, ему скоро в школу, лучше бы не затягивать с этим.

– Хорошо, вы меня убедили, давайте ваше направление, объясните, когда нужно ехать и к кому обращаться?

– Вот, и ладно. Дома решите, кто поедет с ним, а пока вот вам направление, а вот фамилия человека, которого вам нужно будет найти в невралгическом отделении. Сегодня среда, значит, в понедельник нужно быть там.

– Спасибо, мы всё сделаем, до свидания.

Николай вышел из кабинета в полной неопределённости. Ему очень не хотелось подвергать Сашку разного рода расспросам и намёкам на его нездоровье, но была и обратная сторона медали, весьма важно было убедиться, что с ним ничего не произойдёт в скором будущем. Дома они решили, что сына в больницу повезёт мама. Лидия Александровна оформила на работе отпуск. Осталось дождаться воскресенья и сесть в рейсовый автобус, который доставит их в областной центр. Сам Сашка отнёсся к этому известию достаточно спокойно. Он лишь спросил, как долго будет длиться это обследование. В общем, всё смирились с тем, что поездка в областную больницу неизбежна.

– Мам, я поеду на велосипеде покатаюсь, скоро уезжать, после мне будет уже не до катаний.

– Да, можешь, но не задерживайся допоздна.

День только начинался, до обеда было ещё больше двух часов, Сашка, слегка перекусив молоком и куском мягкого хлеба со свежим яблочным вареньем, выкатил велосипед на улицу. Он решил, наконец, покататься с товарищами и поехал их разыскивать. По дороге к дому Вити он вдруг почувствовал то самое приближение появления луча. Он тут же остановился и посмотрел в сторону. Там, между домами, вновь появился участок скалы и снова от неё в его сторону приблизился луч. В это раз лучом накрыло и грудь, и плечи, и голову. Он впервые за всё это время как бы заглянул внутрь этого пучка желанного света. Сашку ничто не удивило, он принимал это как должное, а ведь простому человеку было бы чему удивиться. Внутри луча он увидел некую, совсем небывалую картину, картину. Луч продемонстрировал ему один из тех шаров, которые он в первые наблюдал в облаках. Тот же матовый сероватый цвет, тот же размер с приличный дом, но внутри шара он видел себя. Шар в этот раз был прозрачен, словно новогодняя стеклянная игрушка. Ему странно было видеть себя со стороны. Тем более странно, что он стоял на земле с велосипедом в руках и одновременно был там, внутри шара. В шаре, словно в капсуле он находился, как бы во взвешенном состоянии. Положение его тела было похоже, на лежащего на спине человека, но не горизонтально, а слегка под наклоном, голова выше а ноги ниже. Как будто бы он расположился на удобной постели и полностью расслабился. Но как только он узнал этот самый, гладкий серый полупрозрачный шар, и себя лежащим внутри, эта невообразимая конструкция начал резкое движение. Это движение Сашка не только увидел, но в буквальном смысле ощутил на себе. Это не было тяжёлое и утомительное передвижение в пространстве, а было нечто вроде лёгкого парения пёрышка в приятном дуновении ласкового ветерка. Однако, при всём этом умиротворении, скорость перемещения передавалась ему в полной степени. Он знал точно, что шар и он внутри этого шара несётся в неопределённом направлении с огромной скоростью. Понять куда, зачем и на какое время он улетает, было невозможно, но прежняя уверенность в том, что луч, это живое существо и он для него безопасен, было сильнее любой неопределённости. Сашка спокойно дожидался того, что он увидит в конце этого полёта. Сколько это продолжалось, было не понять, вновь возникло прежнее ощущение отсутствия времени, вдруг его внимание привлёк появившийся ниоткуда голос. Было не понятно женский он или мужской, а просто голос, который ненавязчиво произнёс:

– Это наша планета «Фаэтон».

И Сашка явно увидел, как он приближается к некой огромной планете, которая не похожа на нашу Землю, но так же она весьма красива. Сашка много раз держал в руках цветные фотографии Земли, сделанные космонавтами и напечатанные в журналах. Так вот вид был очень похож. Отчётливо просматривались поверхность воды и суша, но совсем не было облаков, которые на Земле контрастно белые. А сама Земля выглядела голубоватой, из-за воздушной атмосферы. У виденная планета в общем, смотрелась слегка зеленоватой. Водные пространства или то, что Сашка воспринял, как воды, были чуть сероваты. Они отличались от суши более ровным окрасом, и не имели ярко выраженных возвышенностей, а суша такие возвышенности имела, однако привычных нам белоснежных вершин не было. По цвету, она была с большинством бурых оттенков, чем всёх остальных, однако, присутствовали пятна и других окрасов, вплоть до ярких голубых, красных, синих и разного рода оттенков. Сашка приближался к планете очень быстро, словно его шар в скорости перемещения не имел никаких ограничений. Единственное, что его беспокоило, зачем ему всё это показывает луч.

– Возможно, именно здесь нужна будет моя помощь.

Подумал он, когда приблизился на шаре к поверхности новой планеты на столько, что мог разглядеть волны на поверхности сероватой воды. Вид настолько заворожил парня, что он даже не заметил, как облетел планету полностью по кругу. Он только смотрел и смотрел. Облетая её в очередной раз, с одной стороны он увидел солнечный диск. В том, что это было Солнце, он не сомневался, просто знал, это Солнце. Окружающих неизвестную Сашке планету звёзд, он не видел, да ему собственно было и не до них, возможно где-то и были звёзды, но для него ничего кроме планеты не было. Шар, принёсший Сашку в эти неизведанные края, всё кружил и кружил над поверхностью, а он всё смотрел и не мог наглядеться. После общих картин, он стал замечать реки, отдельные возвышенности, низины. Вот чего он не замечал, так это привычной Земной зелени, которая покрывает большую часть её суши. Тут больше рыжеватого и преходящего в ярко красный. У Сашки вдруг появилось желание задержаться и по подробнее рассмотреть что там внизу под ним, но шар не останавливался и вскоре он начал столь же стремительно удаляться от этой чудесной планеты. Неожиданно Голос вновь произнёс.

– Это пока всё, мы ещё сюда вернёмся.

Как только звучащий голос стих, Сашка тут же ощутил себя вновь стоящим на дороге с велосипедом в руках. Он даже несколько растерялся.

– Луч не просто лечит меня, он меня ещё и катает. Что это было. Планета – «Фаэтон». Что за планета. Я, правда, не помню планет Солнечной системы, но «Фаэтона», там точно нет. Есть Сатурн с кольцами, Нептун самый большой, Марс, рядом с нами, Венера. То же рядом, дальше не помню, Нужно спросить. А у кого спросить? Поеду домой, наверное мама скажет.

Шурка, не медля ни секунды, помчался к дому, там хлопотала по хозяйству его мать, он чуть ли не с порога задал свой вопрос.

– Мама, скажи, ты знаешь про планету «Фаэтон»?

Лидия Александровна была крайне удивлена неожиданно-странному вопросу, но решила не подавать сыну вида, и постаралась придать делу вполне обыденный окрас.

– Ты знаешь, что-то не помню, по-моему это что-то из выдуманных планет, по-настоящему такой планеты нет, хотя, возможно я и ошибаюсь. Есть старые учебники твоей сестры, на полке стоят, погляди, может быть в них есть ответ об этом, как ты сказал, Фаэтоне.

Шурка пулей метнулся к книжным полкам и стал судорожно листать старенькую потёртую «Астрономию» старшей сестры, которая закончила уже учёбу в университете и уехала работать в город. На страницах, где описано расположение планет Солнечной системы он нашёл запись о Фаэтеоне (Фаэтон, или планета Ольберса – гипотетическая планета, которая существовала ранее между Марсом и Юпитером, а затем распалась и образовала пояс астероидов). Огорчению парня не было предела. Это планета погибла? Сашка чуть не заплакал над открытой книгой. В этот момент к нему подошла мама.

– Сашенька, ты что это такой расстроенный, не можешь найти свой Фаэтон?

– Нет мама, я нашёл, но Фаэтона больше не существует. Он распался на кусочки, вот посмотри, здесь написано. Теперь это какой-то «пояс астероидов», а раньше была планета.

– Да, я этого и не помню, может быть, нам об этом в школе не рассказывали. В общем-то, и сам Фаэтон, я как планету не воспринимаю. Это вроде бы какая-то повозка с лошадьми?

– Мама, я только что был там.

Сашка проговорил, глядя прямо в мамины глаза. Вдобавок ко всему, чуть не плача от сожаления, что планеты больше нет. Такая в нём появилась жалость, что он с трудом сдерживал слёзы сожаления. Его маме вдруг стало не до сантиментов, она не грохнулась на стул, она на него тихонечко присела, но её состояние было предобморочным. Что бы задать Сашке наивный вопрос: «Где ты был?», ей пришлось собрать в кулак всё своё самообладание.

– Повтори, где ты был, сынок?

Переспросила его мать и приготовилась к неожиданностям, коих ей пока слышать не приходилось.

– Мам, я же сказал. Сейчас я был на этой планете, ну, на Фаэтоне. Помнишь, я рассказывал вам всем про шары в облаках?

– П-п-омню…

Слегка заикаясь, процедила в ответ мама. Она подумала, что с Сашкой вновь произошёл очередной случай с галлюцинациями. Лидия Александровна не на шутку перепугалась, тому, что ей только что поведал сын. Она уже подумала, не вызвать ли Анну Владимировну, но вид её ребёнка и его общее состояние, ничего подобного не подразумевали. Встревоженная мать, находясь под впечатлением происходящего, про себя рассудила.

– Разве может в галлюцинациях привидится нечто, о чём ни сном, ни духом не предполагал. Это же невозможно, увидеть впервые предмет, которого сейчас нет, который исчез за миллионы лет до сегодняшнего времени. Нет, я думаю это не видения. Она, поднапрягшись, взяла себя в руки и начла подробно расспрашивать сына обо всём, что он видел, при этом держа в своих ладонях.

– Расскажи мне, как всё это было, где ты видел эту планету?

Сашка, не задумавшись ни на секунду, рассказал маме и про шар, который появился внутри луча, и про полёт в шаре, и про планету. Мама замерла в напряжении и ни разу его не перебила. Рассказ Сашки был настолько красочным и подробным, что ей и не пришлось, что либо переспрашивать, или что либо уточнять. Больше всего её насторожила последняя фраза голоса, который сказал, что всё это ещё повторится.

– Это как?

Она рассуждала про себя.

– Значит, его ещё раз отправят на Фаэтон, которого давным-давно нет? Что это вообще за шары такие? Что же со всём этим делать. А если ему от подобных «полётов» станет плохо, да ещё где-нибудь вдалеке от дома.

Мама обняла Сашку, прижав его к себе, и тихонечко заплакала, не в силах вымолвить хотя бы словечко. Сашка стоял рядом, не понимая, о чём плачет его мама, ведь он летал с лучиком, который его никогда не оставит.

– Вот если бы взять с собой маму, она бы всё увидела сама, тогда бы все поняли, что я не выдумываю, что всё это правда.

Подумал он с досады. Я в следующий раз попрошу лучик об этом, обязательно попрошу. А сама Лидия Александровна находилась в весьма странном состоянии, её разум отказывался верить в эти рассказы сына, но и считать его фантазёром она не могла, слишком убедительно он всё рассказывал.

– И не сон ли это, я сейчас вполне серьёзно думаю, что сын летал на далёкую несуществующую планету? Нет, это со мной нечто происходит, с этим нужно что-то делать. Действительно врачи областной больницы наверняка смогут разобраться, что всё это значит.

Вечером она беседовала с Николаем по поводу странного Шуркиного путешествия. Николай слушал её и мочал, поскольку услышанное им никак не умещалось в рамках здравого смысла. После всего произошедшего Родителям оставалось уповать только на опыт и интуицию врачей.

Таким образом, Шурка оказался в областной больнице у врачей невролога Акимова Петра Георгиевича и психиатра Акименко Виктора Афанасьевича. Оба врача отчасти были уже в курсе дела, с какой проблемой к ним попал этот неординарный пациент.

– Пётр Георгиевич, как Вы считаете, реакции моторики в области мимических мышц пациента в норме или Вы замечаете отклонения.

Совещаясь по телефону с неврологом, спросил его психиатр Акименко Виктора Афанасьевича.

– Я внимательно изучал всю лицевую моторику. Жевательные мышцы, включая все восемнадцать мимических. Естественно визуальное наблюдение на столь эффективно, как специальное лабораторное, но у меня нет сомнений, что с нервами у него всё в полном порядке. А вы что скажете после непосредственного осмотра нашего героя?

Я поражён ещё больше чем Вы. По моим расчётам он не человек, а «робот».

Эти врачи первыми обследовали Сашу и эта первая встреча с мальчишкой вселила в них обоих массу сомнений и неуверенности в их методах наблюдений.

– Всё настолько серьёзно, Виктора Афанасьевича?

– Серьёзнее и не может быть, уважаемый Пётр Георгиевич. Что Вы смогли бы сказать по поводу его реакции на запахи и свет?

Пока ничего не скажу, мы к этому только приступаем, но я предполагаю, что после завершения обследования этого молодого индивида, нам с вами можно будет писать докторские диссертации.

Хохотнул, с удивлением в голосе, Виктора Афанасьевича.

– Возможно.

Без особого оптимизма ответил ему более опытный невролог Пётр Георгиевич и спокойно добавил к сказанному:

– Или писать заявления о переводе в дворники. Вы как полагаете, мы за неделю сможем разобраться с диагнозом или нет?

– Полагаю, сможем. Ведь малый он открытый, бесед не сторониться. Я с ним общался, словно открытую книгу читал.

– Вы книгу читали, поздравляю, а я сплошные ребусы разгадывал. Что вы скажете по поводу его полёта на «Фаэтон»? Кстати учтите, когда он рассказывал мне эту историю, я его ни разу не перебил, после задал тринадцать повторных уточняющих вопросов, он ни разу не сбился, он повторил слово в слово все характеристики видов этой планеты. Я конечно занимался не Вашими проблемами психиатрии, я наблюдал его взгляд, работу мышц рта, височные мышцы, но… Для меня вопрос вопросов, как можно выдумать и запомнить такой объём информации, который способна уловить только фотографическая память особо одарённых людей. А его взгляд… Это само спокойствие. Я ещё не раз вернусь в своих экспериментах к этим описаниям исчезнувшего Фаэтона, но заранее предвижу, что объяснить данного явления я не смогу, а Вы как к этому относитесь?

– Признаюсь, что и я слегка поражён выдержкой Саши. Я пытался запутать его сложной постановкой вопросов, но он этого даже не заметил. Он не запутался ни разу. Я спросил его: «Когда ты облетал Фаэтон в третий раз, где находилась твоя мама?», представляете, он ответил на мой вопрос рассуждением: «Пока я был там, она, наверное, была дома, потому что когда я вернулся, встретился с ней в комнате». Как Вам такое?

– Да, это робот, но как он мог родиться от нормальной русской женщины, вопрос…

– Вы всё смеётесь надомной, Пётр Георгиевич, а мне не до смеха.

– Нет, дорогой Виктор, я смеюсь над нами, не видать нам докторских диссертаций, как собственных ушей. Разве что помечтать об этом можно.

Сам Шурка с мамой разместились в отдельной палате на третьем этаже хирургического отделения больницы, и Шурка был приятно удивлён встречей с одноклассницей, Наташей Соколовой. Они случайно столкнулись в коридоре перед тем, как пойти на обед в буфет.

– Шурка, привет, ты как здесь оказался?

Удивлённо пропищала Наташка.

– Просто оказался, на автобусе привезли. Я, лучше бы, на велике у себя дома по улица гонял, чем здесь с разными врачами по часу болтать. Если бы ещё слушали меня, а то спрашивают об одном и том же по сто раз, достали, сил нет. А ты, кстати, что здесь делаешь?

– А меня на обследование направили. Дома что-то с желудком случилось, болело сильно. А здесь ничего не находят, говорят, что временное обострение какое-то было, скоро, наверное, домой отправят. У тебя сегодня ещё процедуры намечены, или нет?

– Не знаю точно, утром слушали, болтали, говорил мне один врач, что ещё слушать будет, но не знаю когда. А что ты хотела?

– Давай во двор после обеда пойдём, там качели есть, можно покататься.

– Давай, а то скукотище, я только маме скажу, что бы знала где мы, если к врачам позовут.

– Ладно, пойдём на обед. А у тебя что ищут, ты заболел, что ли?

– Я, нет не заболел, а они что-то ищут. Мама точнее знает, а мне почти ничего не говорят.

– Шурка, это из-за твоего полёта на шаре?

– Нет из-за полёта я простудился, это давно прошло.

– А из-за чего тогда?

– Это я, ну, как тебе сказать, я на шаре летал к Фаэтону, а они, наверное, не верят, думают, что я выдумал.

Наташа стояла молча, всё пытаясь сообразить, к какому такому «фаэтону» можно слетать из их села, так ничего и не придумала, решила переспросить и Шурки.

– Шурка, ты толком объясни, что за фаэтон, куда ты летал-то?

Шурка вздохнул с тяжестью на душе и поняв, что этой… тоже придётся объяснять очень долго.

– Пойдём обедать, я тебе потом, как-нибудь расскажу.

Шуркина мама в этот раз не пошла обедать с ним вместе, она в это время беседовала с заведующим отделением Ибрагимовым Болатом Имрановичем.

– Лидия Александровна, хочу Вас уведомить, что обследование, скорее всего, затянется на пару недель, мы обратились к специалистам и НИИ им. Склифосовского в Москве и ещё к профессору Махалину из Новосибирска, а они смогут приехать только не раньше следующего вторника.

– А что вы хотите у них выяснить. Нам до сих пор не понятно, что с Сашей творится, что означают эти его видения?

– Вы поймите и нам это не понятно. Мы обследовали состояние его организма, в этом у нас никаких сомнений нет, он абсолютно здоров. Но мы хотим убедиться в том, что с его психикой так же всё в порядке. Я предполагаю, кстати, и наш психиатр со мной согласен, что у него нечто вроде снов наяву. Это до сих пор практически никем не исследованные симптомы. Нам всем настолько мало об этом известно, что делать окончательные выводы преждевременно, но будем надеяться, что специалисты из Москвы и Новосибирска, что-то смогут нам прояснить.

– Что же, будем ждать из Москвы и Новосибирска.

– Да, кстати, когда мы общались с ними, они решили выезжать незамедлительно, как только распределят неотложные дела. Вы не против подождать немного?

– Единственное, надеюсь, что хотя бы с их помощью что-то выясниться.

– Мы тоже на это надеемся. Кстати, если вы захотите, то сможете на время уехать домой, до встречи с врачами, ещё достаточно времени. Я дам вам с сыном свою машину, вот только обратно сюда вам придётся добираться самостоятельно.

– Да, наверное, мы поедем домой, а в воскресенье вернёмся снова.

– Вот и прекрасно, договорились. Завтра с утра можете ехать, а сегодня я попрошу вас с сыном ещё раз прийти на собеседование, мы вас будем ждать в 16 часов в моём кабинете на втором этаже. Мы там будем вчетвером, просто побеседуем, чтобы получше подготовить Сашу к приезду Московского и Сибирского врачей. Да, вот ещё что, у нас на обследовании была ваша землячка, Наташа Соколова, у неё обследование закончено, я попрошу вас взять её с собой.

– А, Наташенька, конечно же, возьмём, они с Сашей в одном классе учатся. Как её здоровье?

– У неё тоже всё в порядке, было подозрительное кишечное обострение, теперь хорошо.

Лидия Александровна ушла, а заведующий вызвал к себе лаборанта Лаборант Зосину Марту Алексеевну. Та появилась быстро, держа в руках свою обычную серую общую тетрадь, в которую подробно записывала всё что ей поручали сделать и всё что она уже успела за рабочий день. Как обычно вежливо, войдя в помещение, она спросила:

– Вызывали, Болат Имранович?

– Проходите, Марта Алексеевна. Я Вас вызвал по поводу Макарова Саши. Скажите, у него все анализы взяты?

– Нет не все, на кишечную палочку не брали.

– Ладно, думаю этого не понадобиться. Скажите, как у него с давлением. Он перенёс очень серьёзный стресс, нет ли каких либо срывов, понижения или резкого возрастания давления. Это вполне было бы возможно, как результат испуга.