Магия смелых фантазий

Впрочем, надежды напрасны. Она не будет обременять Клива проблемами, ведь знала, на что шла, когда вытащила его из кризиса единственным доступным ей путем. Ей довелось увидеть его в минуты отчаяния, слабости, сломленного горем от невосполнимой потери, и она покинула его прежде, чем он проснулся. Ей казалось невыносимым встретить его взгляд на следующее утро, мучительно искать темы для разговора за завтраком. Энди понимала, чем закончится их единственная, проведенная вместе ночь: один должен будет уйти, но это будет не Клив.

Четыре месяца назад она была опытным пилотом и работала на «Голдфинч Эйр сервисез» – быстро растущую компанию чартерных и грузовых перевозок. Энди могла рассчитывать на любой контракт и в любой момент могла найти другую работу.

Три месяца и шесть дней назад она провела ночь с боссом, а дальше история развивалась банально: беременна, одинока, без работы. Она сказала пограничнику, что скрывается. Так и было – она убегала, но не от будущего, в котором их будет двое. Ее будущий ребенок – бесценный дар. Она скрывалась от необходимости сказать Кливу, что беременна.

Он должен будет узнать, захочет узнать, но эта новость доконает его. Энди предстоит самой совершенно точно решить, что она будет делать, каковы дальнейшие планы, что сулит будущее с тем, от кого ничего не ждет.

Энди перебрала связку и нашла ключ от заднего крыльца. Дверь немного подалась и застряла. Думая, что она разбухла от зимних дождей, Энди налегла плечом: сердце зашлось, когда на нее обрушилась гора мусора.

– А-ах… – Она отпрыгнула, судорожно отряхивая волосы, плечи, одежду, уверенная, что по ней бегают пауки…

* * *

Клив повесил фуражку на крючок и подошел к доске с графиками полетов.

– Где Миранда? Не вижу ее в списке.

– Она взяла отпуск на несколько недель.

Отпуск? Он повернулся к офис-менеджеру Люси.

– Когда?

– Со вчерашнего вечера. Утром она летала в Кент за участниками турнира по гольфу, но после ланча почувствовала себя плохо, – ответила она, не поднимая головы от компьютера. – Она неважно выглядела в последнее время.

– Заболела? – У него дрогнуло сердце.

Люси пожала плечами.

– Подхватила какой-то вирус. Врачи не допускают к полетам пилотов, страдающих тошнотой, поэтому я посоветовала ей подлечиться. – Она наконец подняла голову. – С прошлого лета она почти не брала выходных и вполне заслужила нормальный отдых.

– А что, бывает ненормальный?

– Надеюсь, все обойдется.

Клив проглотил резкость, готовую сорваться с губ.

– Почему ты не сообщила мне?

– Ты был в Ирландии последние три дня.

– Разве нет телефона, мейла, почты?

– Кажется, ты предупредил, чтобы тебя не беспокоили по пустякам, – напомнила она. – Если мне придется спрашивать разрешения отпустить человека, который не берет выходных и не был в отпуске больше года, то ищи другого офис-менеджера.

– Что? Нет… – Он подумал, что не обойдется без Люси, хоть она и зануда. – Нет, просто… – Он наконец набрался храбрости поговорить с Мирандой, взглянуть на нее. – Она… все сотрудники должны предупреждать за месяц, если уходят в отпуск.

– Ей полагается неделя по больничному, – твердо сказала Люси.

– Знаю. Я не имел в виду…

Клив оглянулся на фотогалерею летчиков «Голдфинч» на стене. Миранда смотрела на него из верхнего ряда со спокойной, уверенной улыбкой, которая всегда успокаивала пассажиров. Чувство вины, засевшее в груди, стало невыносимым. Он нарушил все правила: потерял контроль над собой, воспользовался ее добротой, проявил слабость, которую не потерпел бы в других.

У него сдали нервы. Нежность Миранды, как волшебный эликсир, вернула его к жизни. Он в вечном долгу перед ней. Ее аромат, нежность кожи, пышная копна волос, упавшая на грудь, животворящий жар губ…

Думая о ней, он вспоминал ту ночь: тепло ее тела, изгиб шеи, соблазн разбудить ее, чтобы снова насладиться близостью. Но он не шевелился, боясь увидеть в нежных золотисто-зеленых глазах выражение жалости и сочувствия, а потом неловкость от непонимания, что делать дальше. Она проснется, и все закончится. Он погрузился в сон, хотя больше года страдал от бессонницы, а когда проснулся несколько часов спустя, то увидел записку возле остывшей чашки чая.

«Возвращаюсь на новом самолете на базу. Возьми мой двухместный или поезжай на поезде – он ходит каждый час. Увидимся в понедельник. М.».

Записка была бодрой и деловой: забудь и двигайся вперед. Клив не мог этого так оставить, не мог ждать поезда. Он вернулся на базу на ее маленьком самолете. Желание поговорить, объясниться с ней победило депрессию, от которой он страдал после гибели Рейчел. В безумии той ночи он не думал о контрацепции и хотел уверить ее в том, что готов отвечать за последствия. Однако, когда Клив приземлился, квартира Энди была заперта и машины не было на парковке.

Вероятно, она предполагала, что он явится к ней домой с неловкими оправданиями и предпочла держать дистанцию, а потом, встретив в понедельник, сделать вид, что ничего не было. Без сомнения, это было разумное решение. Они обменялись бы понимающими взглядами и преодолели смущение. Однако в воскресенье вечером ему позвонили с Кипра. Его партнер попал в автомобильную аварию, и Клив срочно вылетел, чтобы принять дела.

Он несколько раз собирался позвонить ей, снимал трубку и клал обратно. Не видя ее лица, живой реакции, он не знал, что она думает, что ей сказать. Мужчины с Марса…

Его отец решал все без слов с помощью цветов, но Клив, обратившись к онлайновым флористам, не смог преодолеть первое препятствие – выбрать повод: день рождения, юбилей, любое мыслимое событие. Неудивительно, что его сценарий не вписывался в обычные рамки.

Какие цветы предпочесть?

Отцу повезло: все, что требовалось, – букет хризантем из садика перед гаражом. Мать закатывала глаза, качала головой и улыбалась. Его собственный опыт семейной жизни учил, что для извинения годятся только алые розы на длинном стебле. Ничто в жизни не заставило бы его отправить такой букет Миранде.

Она заслуживала большего. Гораздо большего. Она должна была услышать от него слова. Если бы только он знал, что ей сказать.

Клив вернулся с Кипра с твердым намерением объясниться. Миранда вылетела в Эмираты забрать двух кобыл для запланированной случки с жеребцом. Потом он уехал во Францию. Так продолжалось до сих пор. Возможно, это были совпадения, но если кто-то препятствовал их встрече, то очень преуспел. Миранда не могла менять его планы, но легко перестраивала свои. Вероятно, ей требовалось время, а он уважал ее решение. До сегодняшнего дня. Прилетев из Ирландии, он решил поговорить с ней во что бы то ни стало, не откладывая.

– Я заеду к ней по пути домой, завезу виноград, – сказал он. Ничего странного в том, чтобы навестить больного коллегу, с которым работал много лет. Виноград, в отличие от цветов, не предполагал эмоционального подтекста – красный, черный, желтый – он оставался виноградом.

– Напрасно потратишь время. Она смотрела расписание поездов до Лондона перед уходом, а потом позвонила сестре, чтобы предупредить о приезде.

– Кому из сестер?

– Портия занята подготовкой торжественных приемов. Если это Имми, то она ехала бы домой. Значит, та, что в Королевском балете.

– Пози. Она сказала, сколько будет отсутствовать?

– Просила меня снять ее из графика на месяц.

– Месяц!

– Она много раз замещала других, в том числе тебя. У нее отгулов на шесть недель. – Люси махнула в сторону его офиса. – Может, ты что-то узнаешь из записки, которую она тебе оставила.

Клива прошиб холодный пот, когда он увидел на столе заклеенный конверт, надписанный аккуратным почерком Миранды. Не открывая письма, он уже знал, что она не вернется. Он прочел короткую записку – уведомление об увольнении. Причины указаны не были. Клив понял, что пора действовать, и протянул руку к телефону.

– Имоджин, это Клив Финч.

– Привет, Клив. Чем могу помочь? Проблемы с самолетом?

– Нет, он в порядке. Мне нужен адрес Пози.

– Пози? – удивилась она, но без всякой тревоги. Вероятно, Миранда ничего не рассказала сестре-близнецу.

– Вечером буду в Лондоне, хочу передать кое-что Миранде, – произнес он заготовленный предлог. – Я бы спросил ее саму, но телефон не отвечает. Она остановилась у Пози?

– Смеешься? В ее комнате кошка не поместится. Энди заехала забрать ключи перед вылетом.

– Вылетом? – разочарованно переспросил Клив, собиравшийся пригласить Энди на ужин и поговорить с ней. – Куда?

– На остров Фьори. Она тебе не сказала?

– Я был в Ирландии всю неделю.

– Понятно. Видишь ли, Пози унаследовала от крестной чудесный старый дом с теплицами и садом. – Ее голос затих. – Думаю, там все заросло. – Она вздохнула. – Мы проводили там летние каникулы. Волшебное место.

– Охотно верю, но…

– Извини, отвлеклась… Пози не сможет выбраться туда до осени. Она не хотела, чтобы дом пустовал. Энди решила съездить туда в свой отпуск, проветрить. Место довольно безлюдное, – добавила она. – Возможно, телефон не ловит сигнал. Это срочно или может подождать до возвращения?

– Что именно?

– Ты хотел передать что-то Пози.

– Да… нет…

– Ладно, – засмеялась она.

– Да, это очень важно. Не может ждать, – быстро сказал он.

– В таком случае я дам тебе ее адрес.

Глава 3

Собравшись с силами, Энди толкнула дверь еще раз и обнаружила, что ее заблокировал провисший потолок кладовки. Боясь, что дальнейшие попытки лишь обрушат все ей на голову, она поволокла чемодан и сумку с продуктами в обход дома к главному входу. Выбрав из связки нужный ключ, она вошла внутрь. Когда-то блестящие мраморные плиты пола были покрыты толстым слоем пыли, а кучка перьев указывала на то, что через дымоход сюда залетела птица и в панике пыталась выбраться. Передернув плечами, Энди понадеялась, что ей это удалось. Все жалюзи были закрыты. Свет проникал только через открытую дверь, но быстро темнело: солнце вот-вот скроется за горой.

Подперев дверь чемоданом, Энди поспешила к выключателю, щелкнула, но ничего не случилось. Надеясь, что беда только в перегоревшей лампочке, она попробовала другую – никакого результата. Она помнила дом светлым, открытым, полным воздуха и смеха и никогда не думала, каким он может быть зимой. Каково остаться тут одной, когда сыро, холодно, темно? Мысль ей совсем не понравилась.

Для света хватило бы свечей: помнится, вечерами они тепло мерцали в высоких канделябрах, но, чтобы привести дом в порядок, понадобится горячая вода. Если электропроводка пострадала от дождевой воды, будут серьезные проблемы. Энди торопливо открывала в доме жалюзи, впуская быстро меркнущий свет. Потом бросилась к электросчетчику в ящике под лестницей. Ее ждала хорошая и плохая новость. Вероятно, подобная проблема возникала регулярно, потому что рядом на полке лежал фонарик и запасные пробки. Хуже оказалось то, что батарея фонарика была на последнем издыхании. Энди быстро проверила пробки, нашла и заменила сгоревшую, и в этот момент фонарь погас. Она вздохнула с облегчением, когда в холле загорелся свет.

Энди принесла сумку с продуктами в огромную, старомодную кухню. У кого-то хватило ума оставить дверцу древнего холодильника открытой: его просто нужно хорошенько вымыть. Затаив дыхание в опасении, что перегорит еще одна пробка, она подключила его к сети. Холодильник недовольно заворчал и медленно ожил. Так-то лучше.

Она отвернула кран – ничего. Тот же «кто-то» предусмотрительно перекрыл воду и слил из бойлера. Отвернув краны на полную мощность, Энди заглянула под раковину в поисках вентиля и, не обнаружив, открыла дверь в кладовку. Там царил хаос. Через дыру в потолке дождевая вода заливалась внутрь, потолок опасно провис. О том, чтобы включить электричество, не было и речи. При слабом свете, проникавшем из кухни, она осторожно пробралась в угол к ржавой мойке и открыла дверцу шкафа под ней. Что-то метнулось по ногам. Энди отскочила в холодном поту. «Это мышь, – твердила она, – мышь, а не паук. Она отчетливо видела хвост…» С трудом переведя дыхание, не понимая, откуда взялась решимость, она наклонилась, вглядываясь в черное отверстие шкафа – слишком темно, чтобы разглядеть, слишком глубоко, чтобы дотянуться до задней стенки. Энди опустилась на четвереньки, сунула голову внутрь и взвизгнула, когда уткнулась лицом в паутину. Она с силой вцепилась в вентиль, готовясь повернуть его. Вдруг сильный свет фонарика сзади осветил гроздья паутины и мышь, застывшую в луче света.

Из темноты прозвучал резкий мужской голос, спросивший по-итальянски:

– Кто здесь?

На грани нервного срыва, готовая завизжать, Энди резко отпрянула, ударившись головой о край шкафа так, что искры посыпались из глаз.

– Простите, синьора…

Поздно извиняться, черт побери…

– Что мне эти извинения! – огрызнулась Энди, с трудом поднимаясь на ноги и прижимая руку к гудящей голове. – Чего тебе здесь надо?

– Так ты англичанка?

– Какое твое дело!

– Никакого. Но я не хотел напугать тебя.

– Я не из пугливых, – сердито ответила Энди, но ее слабый голос не испугал бы и мышь, не то что мужчину, загородившего дверь и слепящего ее фонарем. Энди прикрыла глаза, заслоняясь от света. – Ты кто такой? Чего здесь делаешь?

– Мэтью Старк. – Он опустил фонарь и хотел было протянуть ей руку, но вовремя передумал. – Присматриваю за виллой в отсутствие хозяйки.

– Правда? Она мне не сказала, когда передавала ключи. Розалинда Марлоу – моя сестра.

– Розалинда?

– Она предпочитает, чтобы ее звали Пози. – Энди могла бы рассердиться на сестру за то, что та не поставила ее в известность, если бы сама специально не подгадала время, когда Пози торопилась на вечернее выступление. Сестрам бывает достаточно взгляда, чтобы почуять неладное. – Я – Миранда Марлоу.

– Ох, – вздохнул Мэтью с облегчением, оттого что ему не надо разбираться с вторжением. – Конечно, видел тебя на похоронах. Если бы меня предупредили, я бы включил воду и проверил, все ли работает.

– Решение было принято в последнюю минуту. Я в семье самая практичная, могу включить вентиль… – Она не стала упоминать пауков, но отступила, пропуская его вперед. – Тогда беритесь за дело, Мэтью Старк.

– Конечно.

– Только не наступите на мышь, – предупредила она.

– Любите мышей?

– Только не в кухне. Не хочу убирать тушку, если ты наступишь на нее своими огромными ботинками.

– Ладно, – сказал он тоном человека, пожалевшего о том, что не остался дома. – Не буду давить мышей…

Энди почувствовала тошноту, когда он нырнул под раковину. Впрочем, он тут же обернулся к ней.

– Отверните краны, а то воздух…

– Уже сделала.

– Ладно.

Он вынырнул из-под раковины с двумя пауками в волосах, что несколько примирило Энди с его присутствием. Они вернулись в кухню. Стряхивая пыль с ладоней, он предложил:

– Начнем сначала. Я – Мэт, между прочим. Никто не зовет меня Мэтью.

– Энди, – коротко ответила она, прислушиваясь к свисту и шипению выходящего из труб воздуха. – Как ты узнал, что я здесь? Сработала тревожная кнопка?

– Чистая случайность. Тут нет ни мобильной связи, ни Интернета. Я увидел свет.

– Техническая отсталость.

– Обходимся тем, что имеем. Мы были ближайшими соседями Софии. Наш дом на краю деревни. Я приглядывал за ней. – Он огляделся. – Будешь жить здесь одна?

В вопросе звучала озабоченность: если бы в доме кто-то был, давно бы явился. Вместо ответа Энди задала встречный вопрос:

– Ты знал Софию? Какой она была? Я не видела ее несколько лет до того, как она умерла.

– Независимая, раздражительная, гламурная до самого конца. Она не принимала помощи, но была добра к моей матери. У матери тяжелая форма артрита, поэтому мы приехали на остров, ради тепла и горячих источников, – добавил он.

– Сочувствую.

– Такова жизнь, – пожал плечами Мэт. – Мы возили ее в Сан-Ариа, но София, когда узнала, разрешила пользоваться источником внизу на пляже. Я проложил дорожку из досок, чтобы им было легче спускаться к бассейну. Думаю, Софии нравилось, что можно с кем-то поболтать.

– Моя бабушка навещала ее, пока могла.

– Знаю. Встретил ее однажды… Пози не возражала, чтобы все так продолжалось, пока не продаст дом.

Энди уловила вопросительную интонацию и кивнула:

– Твоя мать может приходить когда хочет.

– Спасибо, – огляделся вокруг Мэт. – Здесь не очень-то уютно. Нужна помощь с уборкой? Потолок в ужасном состоянии.

– Ты строитель?

– Нет, но умею обращаться с метлой.

Он определенно хотел помочь, однако Энди думала только о том, чтобы лечь.

– Тут нужно кое-что посерьезнее. Если не возражаешь, подумаю об этом завтра.

– Уверена, что не нужна помощь?

– Длинный день, морская качка. – Она отпустила спинку стула, за которую держалась. – А поездка на такси – это отдельная история. Я к такому не привыкла.

Кажется, она его не убедила, но Мэт не стал спорить.

– Если ты уверена, так тому и быть. – Он задержался у двери. – Тут нет телефона, но ты увидишь шнур возле кровати в спальне и еще один над диваном в маленькой гостиной. Если что-нибудь понадобится, потяни, и я услышу колокольчик в саду. Техническая отсталость, – заметил он с легким сарказмом.

– Обходитесь тем, что имеете.

Он не испугался и прибежал, думая, что в дом Пози проник грабитель, а она так грубо обошлась с ним.

– Спасибо, Мэт, ты очень хороший сосед, а я обещаю быть добрее, после того как высплюсь.

– Прости, что напугал тебя.

– За то, что спас меня от необходимости сунуть голову в шкаф с пауками, – Энди передернула плечами, – ты полностью прощен.

Он улыбнулся, кивнул и вышел из дома. Энди проводила глазами удаляющуюся фигуру, заперла дверь и вернулась в кухню. Вода уже лилась ровной струей, и она закрутила краны. Теперь, когда у нее есть свет и вода, надо подумать, где спать. Личные покои Софии располагались на первом этаже, но Энди не могла и подумать, чтобы воспользоваться ее кроватью. Детьми они спали на втором этаже. Она вспомнила, как, свернувшись калачиком под одеялом, наблюдала за проплывающими за окном кораблями. Однако сейчас ей не хотелось подниматься вверх по пыльной лестнице с клубками паутины на перилах. План на завтра не вызывал вопросов – ей предстояла большая уборка.

Энди почистила зубы и умылась холодной водой. В маленькой гостиной Софии она сняла с дивана покрывало, открыла створки стеклянной двери, повесила его в самом дальнем углу террасы и хорошо выколотила, чтобы все пауки и букашки попадали в сад.

Вдали маячили огоньки кораблей, и она на минуту замерла, вдыхая свежий морской воздух. Ее одолела зевота. Закрыв двери, она облачилась в пижаму и завернулась в легкий шелковый халат, пожалев, что не прихватила более теплый. Энди нашла шнур и подвязала его от греха повыше – не хватало только случайно задеть его и поднять тревогу: Мэт наверняка примчится в страхе, что она лежит бездыханная. Она заснула раньше, чем донесла голову до подушки.

Энди проснулась от холода: тело занемело, шея не поворачивалась. Однако в окно сквозь открытые жалюзи уже заглядывало солнце. Она лежала не двигаясь, в надежде, что утренняя тошнота перестала беспокоить ее. Не тут-то было!

Она умылась, завязала волосы на затылке и пошла на кухню в поисках съестного. Лучи восходящего солнца безжалостно осветили царящий на вилле хаос, невидимый при вечернем освещении. Энди нашла чайник, наполнила водой и поставила на древнюю плиту. Она рискнула включить бойлер, и, как ни странно, пробки выдержали. Вымыв под струей горячей воды чашку, она заварила пакетик мятного чая и достала пресный бисквит – обычно это помогало успокоить желудок.

Энди вышла на веранду в надежде, что свежий воздух прояснит голову, но на стульях не было подушек. Тогда она прошла через сад до скамейки, поставила чашку и повертела затекшей шеей. Соблазнившись заманчивым шуршанием волн на песке в маленьком гроте внизу, она знакомой тропинкой спустилась на пляж. Энди скинула босоножки и подошла к самой кромке воды. Неожиданная волна – холодная и бодрящая – захлестнула ее по щиколотки. Ей вдруг захотелось окунуться, но для этого надо было вернуться в дом за купальником…

Бывают неповторимые моменты, и это был один из таких. Поднявшись по крутой дорожке вверх, она уже не вернется на пляж. Энди оглянулась. Укромный грот трудно заметить с моря, а соседи наверняка еще спят. Закатив глаза от собственной, чисто британской стыдливости, она сбросила халат, вылезла из пижамы и бросила их на ближайший камень. Жест, странным образом, пробудил чувство свободы. Она подняла руки навстречу теплым лучам солнца, наслаждаясь легким бризом, ласкавшим тело, как прикосновения любовника.

Энди зашла в море по колено, и по телу побежал озноб. Вода поднялась до бедер, охлаждая разгоряченное тело. Она положила руки на все еще плоский живот, вспоминая момент, когда Клив, обезумевший от горя, почти не отдавая отчета в том, что делает, со стоном вошел в нее, и сделал ей ребенка. Энди вздрогнула, но не от холода.

С ее стороны было неправильно, эгоистично воспользоваться моментом его слабости. Вместо того чтобы спасти его, она снова причинит ему боль. Ахнув, когда вода захлестнула живот, она бросилась в воду и поплыла к дальней стенке грота и обратно. Дрожа, выскочила из моря и бегом бросилась к горячему источнику. Только погрузилась по шею в каменную купель, как осознала, что она не одна. Энди оглянулась.

Клив стоял, облокотившись на камень, на который она бросила одежду. Сложив руки на груди, он улыбался.

– Ради этого стоило пролететь тысячу километров, – сказал он.

Увидеть ее, синюю от холода, покрытую гусиной кожей. Сомнительно…

– Ты давно здесь?

– Достаточно давно.

Вероятно, он уже был в саду, когда она раздевалась, салютовала солнцу…

– Джентльмен должен был отвернуться.

– Только идиот смотрел бы в другую сторону. Чтобы не смущать даму, джентльмен притворился бы, что ничего не видел, – говорил Клив, скидывая ботинки, стаскивая носки, снимая через голову рубашку и бросая на камень рядом с ее одеждой. – Однако уверен, твой отец предупреждал тебя, что я не джентльмен.

– Если ты не идиот и не джентльмен, то кто же?

– Честно?

– Стой. Что ты делаешь?

– Присоединяюсь к тебе в этой огромной ванне. Хочу сообщить, что не принимаю твоего увольнения. – Он сделал паузу прежде, чем расстегнуть ремень брюк. – Если ты не предпочтешь выбраться сюда ко мне.

Обнаженные, они без всякого стеснения провели вместе ночь. Он видел, как она раздевалась, а потом бежала к источнику. Глупо было проявлять ханжество, но ничто не могло заставить ее выйти голой ему навстречу.

– Так я и думал, – констатировал он, когда она промолчала.

Клив расстегнул пуговицу на поясе и спустил брюки. Тонкие белые трусы плотно облегали бедра и ягодицы.

– Довольно!

Ее руки стягивали с него нижнее белье, интимно прикасались к коже, когда она раздевала его. Она видела его голым, хотела видеть голым рядом с собой, внутри себя…

– Подай мне одежду.

Энди схватила протянутый им халат, быстро натянула, намочив подол. Она собиралась вернуться на виллу, чтобы снова увидеть Клива в нормальной одежде, но он уже шагал вокруг купальни по гладким, отполированным морем валунам.

– Я собиралась уходить.

– Зачем? – Он удобно устроился на камне, закрыв глаза. – Вилла твоей сестры в ужасном состоянии, но я готов смириться ради вот этого.

– Не стоит. Ты уедешь отсюда на следующем пароме.

– Сомневаюсь. – Его дьявольски обаятельная улыбка напомнила прежнего Клива. – Джерри Паркер давно уговаривал меня купить его самолет. Вчера мы заключили сделку, и я решил отпраздновать событие, взяв несколько дней отдыха, а заодно проверить машину в деле.

– На острове нет коммерческого аэродрома, – нахмурилась Энди.

– Зато есть авиационный клуб. Они разрешили мне посадку, а потом подбросили до виллы.

Международное братство пилотов…

– Кто остался присматривать за «Голдфинч»?

– Я повысил Люси в должности до исполнительного директора.

– Ого. Она заслужила, – сказала Энди. – Уже год, как исполняет эти обязанности.

– Ты не будешь так радоваться, когда узнаешь, что она предложила Гэвину Джонсу подменить тебя.

– Пусть подписывает с ним контракт, потому что я не вернусь.

Клив всегда совершал утренние пробежки вокруг старого военного аэродрома, ставшего базой «Голдфинч», а со дня гибели Рейчел он посвящал этому больше времени и увеличил нагрузку. У него были широкие плечи, атлетическое сложение, длинные ноги с рельефными мышцами, узкие ступни. Хуже всего, что намокший халат Энди прилип к телу, подчеркивая каждый изгиб тела. Даже в теплой воде купальни ее соски затвердели, как камушки. Она глубже погрузилась в воду.

Клив улыбнулся:

– Море очень холодное?

– Зачем ты приехал, Клив?