Витае

В моей жизни, как и у большинства из нас, много стереотипов, какие-то мне даже нравятся. Но остальные (а их большинство) портят жизнь. Мы так привыкли: безответные чувства – это минор, это расстройство, это повод грустить и печалиться. Но для меня это – шлюзы… Да, с этим человеком я не пойду дальше, но он поднимает меня выше. Все эти чувства, которые родились во мне благодаря факту ее существования, заставляют меня расти. Да, я не плыву вперед вслед за ней. Я все понимаю. Я даю ей возможность и время ускользнуть. Но эти оставшиеся во мне чувства поднимают меня наверх, словно река поднимает корабль, оставшийся в шлюзах.

Иногда смысл не в отношениях, они даже, скорее всего, все испортят. Когда ты встречаешь человека «ради»… ради образа которого хочется вставать с кровати, писать стихи, достигать чего-то – это большое счастье, ничуть не меньшее, чем встретить любовь. Иногда он должен оставаться этим человеком «ради». Его даже не обязательно любить или восхищаться им. Можно отчетливо видеть его недостатки, но в то же время чувствовать в нем что-то химически-необъяснимое. У всего в жизни есть свое предназначение, своя иллюзорная полочка. И на этой полочке «ради» у меня стоит «Лотос».

Глава 3. История #777070

Черно-белое настроение…Это значит – без лишних слов.Это значит – еще мгновение,И будет уже нелюбовь.Черно-белое настроение…Это значит – немое кино.Это значит – один не слышит,А второму уже все равно.

Глава 4. История #fbb204

Я зашел в храм. Просто зашел побыть там, постоять, спрятаться от всего внешнего… Когда мне хочется, чтобы меня кто-то обнял, а некому, я захожу туда… Там весь воздух пропитан теплом и уютом. Он-то и обнимает меня, словно чьи-то заботливые руки. А еще этот свет… Он проникает сквозь окна длинными полосками, не рассеиваясь, точно прожектор, выделяя что-то главное. Может быть, неслучайно. Этот свет – он всегда такой легкий, что сколько бы не было времени на часах, кажется, что он утренний.

На этот раз лучи падали на небольшой церковный хор, состоящий из пяти женщин разного возраста и одной маленькой девочки с белыми кудряшками, такой хорошенькой, что можно было сказать: пять женщин и один ангел. Свет делал их белые платья еще белее, они словно светились изнутри. Наверное, так и было.

Я поговорил с батюшкой, которого знаю уже много лет. Сказал ему, что потерял что-то важное… Похоже, себя. Наш разговор длился около получаса, хотя мне показалось, что пару минут. Скорее, это был монолог. Он больше слушал, спокойно, не хмуря бровей, ничему не удивляясь, что придавало легкости выходу моих эмоций. Потом он на секунду опустил глаза и, помолчав еще мгновение, сказал: «Я знаю, знаю… Твоя проблема в Я зашел в храм. Просто зашел побыть там, постоять, спрятаться от всего внешнего… Когда мне хочется, чтобы меня кто-то обнял, а некому, я захожу туда… Там весь воздух пропитан теплом и уютом. Он-то и обнимает меня, словно чьи-то заботливые руки. А еще этот свет… Он проникает сквозь окна длинными полосками, не рассеиваясь, точно прожектор, выделяя что-то главное. Может быть, неслучайно. Этот свет – он всегда такой легкий, что сколько бы не было времени на часах, кажется, что он утренний.

На этот раз лучи падали на небольшой церковный хор, состоящий из пяти женщин разного возраста и одной маленькой девочки с белыми кудряшками, такой хорошенькой, что можно было сказать: пять женщин и один ангел. Свет делал их белые платья еще белее, они словно светились изнутри. Наверное, так и было.

Я поговорил с батюшкой, которого знаю уже много лет. Сказал ему, что потерял что-то важное… Похоже, себя. Наш разговор длился около получаса, хотя мне показалось, что пару минут. Скорее, это был монолог. Он больше слушал, спокойно, не хмуря бровей, ничему не удивляясь, что придавало легкости выходу моих эмоций. Потом он на секунду опустил глаза и, помолчав еще мгновение, сказал: «Я знаю, знаю… Твоя проблема в том, что ты, как и многие, растворился в себе. Послушай себя… Ты говоришь: «Я… у меня… мне бы…» А ведь ни Солнце, ни один фонарь не светит внутрь себя! Внутренний свет должен выходить наружу, кому-то светить, а кого-то и согревать… Ты никому не отдаешь свой свет, направляя его внутрь, на решение своих проблем. Но в этом и есть твоя проблема. Если оставить свой свет внутри, он сожжет тебя в уныниях и смутной тревоге… Добро необходимо этому миру – таков негласный закон природы. Добро заложено в нас как один из основных инстинктов. Так же, как ты получаешь удовольствие от еды, от безмятежного сна, от любви, так же получаешь удовольствие, сделав добро. Вспомни, когда ты кидаешь монетку нищему, на душе у тебя пролетает легкая радость. Она ощущается почти физически. Отдача добра заложена мирозданием. Без солнечного света этот шар не крутился бы, без света людского – крутился бы пустым.

Я помогу тебе, – неожиданно добавил батюшка, – постараюсь помочь. Слова мои не возымеют такую силу, как твое самопознание! Дать совет – это всего лишь указать дорогу, но пройти ее, чтобы найти себя, найти гармонию, можешь только ты сам! Знаешь, поживи у нас в пустующей комнате, не беспокойся ни о чем, подумай над тем, что я сказал тебе. И вот еще что… Как только ты найдешь себя, откроешься миру, направишь свой свет не на себя, а на других, ты найдешь своего ангела… Ангела истины. Да-да, не удивляйся, ты и вправду увидишь его! И он останется с тобой навсегда! Ты можешь уйти и раньше… Когда захочешь… Не увидев ангела, ты можешь встать и пойти домой… И твоя гармония пойдет… Но в другую от тебя сторону».

Я решился пожить в предложенной мне комнате. Она располагалась на верхнем этаже двухэтажного дома, больше похожего на старинную усадебку. Стены в комнате были покрашены, мебель простая, из дерева; много света из окна, за которым цвел каштан, своей белизной добавляя уюта в образ всего помещения.

Первые дни я просто отдыхал от суеты и шума, от разговоров и «нужных» ненужных дел. Молчал. Ложился спать рано и рано вставал. Мне нравилось быть в тишине, в ней думалось и мечталось. А ведь я совсем забыл, живя в городе, что это – тишина… Дни мои стали теперь спокойными и размеренными. Я много гулял пешком, медленным шагом, что тоже было для меня непривычным. Идти по улице просто для того, чтобы идти по улице… Как это было здорово! А ведь правда: теперь и это – роскошь?! Потому как все мы бежим, опаздываем, утром и вечером… Попробуйте выйти на несколько минут раньше и пройтись не спеша. Это ведь совсем другая энергия, время жить и замечать…

В моей комнате гостей не бывало. Единственно кого я видел по возвращении с улицы – это свое отражение в большом круглом зеркале, висевшем в полутемной прихожей. Я поправлял, глядя в него, волосы и ворот рубашки и проходил в комнату. Сидя на подоконнике, глядел на меняющийся узор неба, думал над словами о внутреннем свете. Было много споров внутри. «Не всегда люди готовы его принять», – говорил я себе. И тут же отвечал: «Но ведь солнце светит для всех. Тот, кто не принимает его свет, просто прячется от него, остальные благодаря ему живут. Здесь важно само действие. Ты не уверен точно, на что нищий потратит твою монету – во зло или во благо – решать уже не тебе. Ты запустил добро в мир, дал шанс ему свершиться, от того тебе и светло».

Я думал о тех людях, с которыми отношения у меня не ладились, старался простить их, как неразумных детей, только ставших теперь уже высокими и седыми. Думал о тех, к кому стоит наведаться по возвращении домой, и даже написал пару писем на бумаге (что тоже теперь редкость).

Ангела все не было. А мне не хотелось уходить без него. Как он должен появиться? Во сне? Я чувствовал, что он где-то рядом, что я на верном пути, потому что я наконец-то почувствовал себя… счастливым! Ото всех этих мыслей, прощений, пониманий мне стало уютно. Но я не был уверен, что круговорот житейских проблем не заварит меня опять в обидах и закрытости. Мне нужно было время. Я не хотел уходить.

Так прошел месяц. Понемногу я успокоился. Говорят, за месяц человек ко всему привыкает… Я привык к светлым мыслям, они стали моими, не приходящими. Говорят, за месяц человек от всего отвыкает… Я отвык обижаться.

…Открыв дверь, я вошел, как обычно, остановившись у зеркала в полутемной прихожей. Через окно в комнату пробивалось яркое солнце, и мне захотелось, в конце концов, наполнить светом и это пространство у двери, осмотреть его. Но я не знал, как это лучше сделать. Тогда я снял со стены зеркало, отвернул его от себя и подставил под солнечный луч. Он моментально отразился и осветил вечно темную стену напротив. И тут в моих глазах стали появляться слезы. На стене под действием солнечного света проявился лик ангела! Вероятно, нарисован он был светочувствительными красками и прежде, оставаясь в темноте, был невидим. Ангел все это время был у меня за спиной, совсем рядом! Как это символично! Его появление было красивым и мудрым! Я понял, какой смысл был в этом заложен… Отдавая свой свет, я нашел своего ангела. Посмотрите, ваш наверняка за вашей спиной. Просто отверните зеркало от своего Я…

Глава 5. История #f98c76

Интересное чувство: ты вроде счастлив… Прям вот сейчас выйдешь на улицу: фонари, ветки деревьев в снегу – прям вот хорошо все будет. И будешь рад и свежему воздуху, и звездам. И луна такая, чтоб уж наверняка, чтоб уж точно счастлив. И да, конечно, ты счастлив по всем направлениям. А все равно какое-то чувство в груди выворачивает тебя наизнанку. Надо отпустить кого-то дорогого… До него рукой подать, он рядом. Ты знаешь все коды и цифры, чтобы мучить себя: читать его, смотреть его, слышать его. Но понимаешь: надо отпустить. Внутри себя отпустить, потому как в реальности он тебе и не принадлежит…

Глава 6. История #43685a

Ты стояла напротив, совсем рядом.Говорила что-то…Я слушал… взглядом.Движенье губ в фокусе,Остальное размыто.Прикоснуться без спроса бы,Открыть то, что закрыто.И вдруг:– Я выхожу…– Да, знаю, твоя остановка…– Нет… замуж…– …Что ж… получилось неловко…Для тех, кто вовремя не пытается:«Осторожно! Двери закрываются».

Глава 7. История #d0d1d9

Я шла и думала о том, как мне не хватает ЕГО. Просто шла по улице, зная, что ничего уже не могу поделать. И это самое ужасное в жизни, когда ничего нельзя сделать. Я присела на лавку. Сегодня был солнечный прохладный день. Руки – в карманах куртки, глаза закрыты, на лице – никаких эмоций. Просто слезы льются из закрытых глаз. Они самые отчаянные – слезы из закрытых глаз. Льются, и ты даже не стараешься их вытирать. От безысходности и бессилия. Я сидела в этом бездействии, и оно безумно давило, разрывая меня изнутри. Хорошо, что был ветер, сильный такой… Я так благодарна ему за то, что он носился вокруг, создавая тем самым хотя бы иллюзию движения. Из солидарности со мной он тоже не был спокоен. Он дул мне в лицо, как мама в детстве дует на рану, чтобы не жгло. Трепал мне волосы, словно понимал, как мне хочется мчаться, что-нибудь делать, но я не могу. Благодаря ему казалось, будто что-то происходит, что я все-таки куда-то лечу.

Ветер прозрачен. Часто люди вокруг бывают прозрачными, особенно, когда очень нужны. Я осталась одна со своей тоской. Все вокруг не замечали меня, быть может, не находили слов, предпочитали молчать, исчезли…

Можно оставаться прозрачным, но так, чтобы было понятно: ты рядом. Дать знать каким-то поступком, не оставлять… Нельзя нарисовать сам ветер, рисуют его дела. И становится ясно: он здесь. Надутый парус – здесь ветер толкает корабль; а здесь он заставил мужчину снять пиджак и накинуть его на плечи женщине; тут разлетаются семена одуванчика – это ветер сеет новую жизнь; деревья молчат, если нет ветра, оживают только с его дыханием… Мне тоже нужно было чье-то дыхание, чтобы ожить.

Сегодня все и всё было прозрачным, я была одна. Если бы не ветер, я бы сошла с ума от тишины и такого нелепого покоя вокруг, когда так хочется бежать…

Глава 8. История #9ec062

В коридоре валяются кеды, значит, он дома, мой младший брат. Мне 19, ему 14. Он такой забавный, разный такой. Он все еще, как магнит, притягивает к себе все подряд, без разбора: чужие привычки, кусочки разных стилей одежды. Такой возраст… Позже все лишнее, надеюсь, отсеется. Я всё жду, когда он наконец-то перестанет носить эти дурацкие огромные часы, которые так нелепо смотрятся на его юношеской руке. Они скорее бы подошли его лучшему другу, тому крупному парню, который как раз мечтал о таких. Некоторое время назад он показывал нам с братом эти часы в журнале, говоря, что у его отца есть похожие, военные, которыми тот дорожит и никому не разрешает до них дотрагиваться. Так вот, такие часы недавно появились у брата. Зачем они ему?! Уверен, что за лето у него останется огромный незагорелый след на руке под этим «будильником», так что уж потом придется их носить все время, пока не сойдет загар.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

© Альберт Эйнштейн.

2

© Мать Тереза.