bannerbanner
Слабая ведьма
Слабая ведьма

Слабая ведьма

Жанр:
Язык: Русский
Год издания: 2007
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 9

Тем утром на горизонте обрисовались сразу несколько крупных парусов. Ничего необычного в этом не было, корабли часто заходили на остров: пополнить запасы воды и пищи перед долгим путешествием вокруг южной оконечности материка (или еще дальше), все знали, что приставать к берегу в замуррских землях было небезопасно. Торговцы на пляже тоже не обратили на корабли внимания.

Маг уже собирался покинуть ярмарку и пойти на пристань – узнать новости от прибывших, когда сердце его на мгновение замерло, а затем учащенно забилось. На краю пляжа, на мелководье сидела сереброволосая девушка. Рядом снова начинала собираться толпа, посмотреть на морскую красавицу нашлось немало желающих, но Эгей, растолкав зевак, приказал людям расходиться. Грозный вид островного мага смутил и напугал тхлайцев, они всегда побаивались нелюдимого и таинственного волшебника с Континента. Когда толпа схлынула, Эгей обернулся к русалке и поспешно достал из объемистой сумки маленькую серебряную арфу. Струны нестройно, но мелодично зазвенели под его неумелыми пальцами. Глаза русалки заинтересованно расширились. Эгей протянул ей арфу, но, когда тонкие голубые пальчики ухватились за серебряную деку, не отпустил инструмента. Девушка чуть удивленно взглянула на него, потом сняла с пояса подвешенную на нем связку жемчужных нитей, а также изящных украшений из ракушек.

– Нет-нет. – Маг замотал головой. – Мне это не нужно! Я хочу говорить с тобой! Хочу, чтобы ты приплыла еще раз. Во-о-он туда, ко мне… – Маг показал на маленькую соседнюю бухту, на берегу которой стояла его каменная башня. – Видишь?

Русалка нахмурилась, безбровый лобик забавно морщился. Она отпустила арфу и, перебирая руками по дну, отплыла подальше от странного островитянина.

– Постой-постой! – засуетился Эгей. – Посмотри, что еще у меня есть.

Он снова запустил руку в сумку и на этот раз выудил костяную шкатулку. Резная крышка откинулась, и послышалась грустная мелодия, очень популярная этой зимой в Сан-Аркане, откуда была выписана шкатулка. Русалка замерла, а потом вновь двинулась к месту, где стоял маг. Тот поставил шкатулку на песок недалеко от воды и ждал.

Краем глаза Эгей увидел странное движение на берегу и в бухте, но он был слишком занят приманиванием дивной незнакомки. Ведь сегодняшней встречи он ждал без малого сорок лет. Наяда вдруг остановилась и посмотрела в сторону. Эгей невольно повернулся на раздававшиеся дальше по берегу крики.

Четыре длинные галеры вошли в бухту и теперь стремительно неслись к берегу. Низкая осадка позволяла им плыть по мелководью. Обычные грузовые суда редко приставали к самой пристани, предпочитая становиться на якорь в бухте, а на сушу отправлять команду в ялике. Не сбавляя хода, галеры вынеслись на берег и зарылись носами в песок. Никак не ожидавшие такого торговцы отхлынули от них, подобно отливной волне. Тут же с борта на песок посыпались вооруженные воины. Лучники дали залп по бегущим в сторону города островитянам.

– Торгас Минола![1] – выругался Эгей. – Никак нашествие! Но кому, о, коварные боги, мог понадобиться этот захудалый остров?!

Он автоматически оглядел флаги, вяло полоскавшиеся на мачтах в слабом ветерке: все четыре были разными и несли на себе торговую символику, означавшую, что суда плывут с мирными намерениями.

«Мир не меняется, – подумал маг. – На плаще – знак торговца, под плащом – меч». Рядом послышался плеск. Эгей поспешно обернулся, но русалки уже не было. Маг раздраженно топнул ногой. Война его не касалась, он не состоял на службе у Тхлайского императора, хотя и оказывал ему кое-какие услуги за возможность комфортно существовать на острове. На пляже между тем шла резня. Высадившийся десант, как видно, обеспечивая неожиданность атаки на город, планомерно вырезал окруженных у береговой линии торговцев. Эгей еще раз ругнулся и окружил себя магическим щитом, не пробиваемым для всех известных видов оружия. Вступать в схватку он не собирался, но следовало поскорее вернуться в башню и обезопасить ее от вторжения. Рядом в песок зарылся короткий арбалетный болт, Эгей даже не повернулся в сторону стрелявшего. А зря, юноша в черном камзоле и черных арканских доспехах проворно вложил новую стрелу и прицелился в спину волшебника. Эгею показалось, что он споткнулся, когда стальной болт ударил его в спину и, миновав ребра, прошил легкое. По инерции он сделал еще шаг вперед, потом его повело в сторону и назад, колени подогнулись, и маг навзничь повалился на песок. Странные мысли пронеслись у него в голове: «Магический щит не сработал. Неужели он, опытный маг, допустил ошибку в заклинании? Этого просто не могло быть. Он не успел объясниться с русалкой, и теперь только Творцу ведомо, когда она снова приплывет к острову. Нужно подняться и идти к башне, а то эти глупые вояки доберутся туда раньше и все разгромят…»

Выпустивший стрелу воин наклонился над телом.

– Так и знал! – радостно воскликнул он. – А Элассер говорил, что это не может быть маг.

Невидящие глаза Эгея отражали мирное голубое небо и легкомысленные облака, плывущие над ним. Юноша перекинул арбалет на спину и, нагнувшись, аккуратно снял кольцо с руки поверженного им мага. Он еще не был закаленным воином и не привык к мародерству. И этот перстень снял только потому, что на нем читался знак мага высокого ранга. Спрятав кольцо в карман на поясе, осмотрелся. Большой отряд воинов уже был на полпути к причалам имперской столицы. Пляж на сотню шагов устилали тела. Взгляд его задержался на изящной серебряной арфе, валявшейся рядом с рукой мертвого колдуна. Он поднял дорогую вещицу. Недалеко в воде послышался какой-то звук. Юноша едва поверил своим глазам – из воды по пояс высунулась прекрасная морская дева. Серебряные волосы украшала диадема из причудливых ракушек. Дева открывала рот, но он не услышал ни звука. Испуганный и одновременно молящий взгляд русалки был устремлен на арфу в его руке.

– Это твое? Тебе это нужно? – догадался юноша. Русалка не ответила, но взгляд был достаточно красноречив. Воин нерешительно двинулся к воде, он не хотел спугнуть прекрасное видение и одновременно сам боялся стать жертвой каких-нибудь чар. Всем ведь известно, что прекрасные наяды завлекают моряков во время плавания и топят их. Девушка тоже осторожно подплыла к берегу. Странный воин в железной рубашке и с длинным ножом на поясе не стал дразнить ее и сразу отдал драгоценный инструмент, а когда она протянула в обмен жемчуг, отрицательно замотал головой.

Вдоль берега брели еще несколько таких же людей в железных одеждах, заметив их, юноша поспешно замахал руками, указывая в глубь бухты. Русалка догадалась, что он просит ее уплыть. Девушка расстроилась, этот странный человек ей понравился, она не прочь была бы спеть для него, но раз он так хотел…

Голубое тело скрылось под водой. Молодой арканский воин с облегчением вздохнул, он опасался, что подошедшие, товарищи причинят вред морской деве. С неожиданной грустью бросив последний взгляд на море, он присоединился к соратникам.

Тхлайская столица не была обнесена каменными стенами, от внешнего вторжения ее защищал лишь земляной вал с деревянным частоколом. Арканское войско разметало эту преграду в считаные минуты. Имперские войска тоже не были готовы к вторжению. Увидев наступающую армию, стражники на воротах, привыкшие взимать пошлину, а не оборонять город, постыдно бежали. Впрочем, уйти далеко им все равно не удалось. Гвардейские полки ворвались в город и, практически не встречая сопротивления, достигли императорского дворца. По пути они шутя перебили подвернувшуюся под руку императорскую дружину, а также тех из горожан, кто пытался как-то отстоять свое добро от вламывающихся в их дома захватчиков. Императора сгоряча зарубили прямо в его покоях. На этом, собственно, штурм города и закончился полной победой арканских захватчиков.

Молодой арканский король, лично руководивший военной операцией, вступил в императорский дворец, брезгливо переступая трупы. Жилище, по его мнению, выглядело убого. Но другие строения еще меньше подходили для временной резиденции.

Маршал Кор втолкнул в зал, где остановился король, трех связанных туземцев.

– Императорский шаман и его ученики, – пояснил он, указывая на мужчину средних лет и двух мальчиков лет четырнадцати-пятнадцати.

– Сжечь на площади! – равнодушно бросил король. – А как этот знаменитый маг, моя гвардия должна была штурмовать его башню?

– Убит, ваше величество, – отрапортовал маршал. – Молодой лорд Эйвинг отличился, снял его арбалетной стрелой чуть ли не с корабля!

– Вот как! – удивился король. Он полагал, что уничтожение Эгея будет самой трудной частью этой операции. – Значит, из арбалета?!

– Так точно!

– Значит, Вейл не соврал насчет заговоренных стрел, – задумчиво пробормотал король, жестом отсылая маршала и приговоренных пленников. – А вот интересно, где он их достал в нашем чистом от колдунов королевстве?

Глава 3

Выбор Зорнака был столь неожиданным, что дальше церемония пошла наперекосяк. Пока толпа угрюмо пялилась на ничего не понимающую Мирру, Старая Ракита пробралась к ней и за руку потащила домой. Главный жрец так и не надел на голову новой ленне венок из неувядки. Мирра едва поспевала за бабкой, она не хотела идти на церемонию, но к чему было теперь так бежать домой, тоже не понимала. Дома Ракита без сил упала в кресло-качалку, она ведь все-таки была женщиной в годах. Ее внучка едва заметно пожала плечами и направилась на кухню – утром она не успела позавтракать.

– Мирра! – тут же окликнула ее бабка.

Девушка замерла на пороге комнаты.

– Ты видела, какое дерево выбрал Зорнак?

– Наше, ну и что?! Выпустят петуха еще раз, всем же понятно, что ленной должна стать Лилабелла.

– Нет, жрец не рискнет испытать судьбу в третий раз! Ты еще молода, не понимаешь: повторять гадание – дурная примета, а Зорнак и так выбирал дважды!

Мирра все равно не понимала, каким образом это касается лично ее. Ну, значит, плюнет жрец на глупое гадание и женится на Лилабелле без всякого Священного выбора. Она опять пожала плечами, собираясь наконец-то заняться завтраком, но в это время входная дверь без стука распахнулась. Старая Ракита взлетела с кресла – в комнату вошел главный жрец. За ним, не решаясь переступить порог дома, толпились жители Ледо.

Мирра почему-то испугалась, ей подумалось, что жрец станет винить ее в том, что она каким-то образом подстроила «визит» ласки, она даже приготовилась оправдываться: в конце концов, она даже собственного вору не могла заставить как следует вскопать огород. Но жрец церемонно склонил голову в сторону Старой Ракиты, а потом шагнул к Мирре и возложил ей на голову искусно сплетенный венок из розово-зеленых крупных цветов. Бабка тихо ахнула, Мирра испуганно таращилась на жреца. Иллис (так звали жреца в то время, когда он не исполнял свои священные обязанности) слегка поклонился, теперь уже ей, и провозгласил:

– Приветствую тебя, новая ленна и моя нареченная невеста.

Потом он взял Мирру за руку, и она покорно, как зачарованная, прошла вслед за мужчиной к двери. Там такие же молчаливые поселяне неохотно склонили перед ней головы. Жрец внимательно обвел взглядом толпу, никто открыто не выразил непочтения. Иллис удовлетворенно кивнул и захлопнул двери перед носом паствы.

– Ну вот, почтенная Ракита, – произнес он, отпустив руку Мирры и обращаясь к ее бабке, – теперь церемония завершилась в полном соответствии с традициями, и мы можем спокойно поговорить о деле. Но перед этим я хотел бы освежиться травяным чаем.

Ракита сверкнула глазами в сторону внучки. Та стояла там, где оставил ее жрец, напротив входной двери, только развернулась лицом в комнату.

– Что же ты? Быстро!

Девушка наконец-то вышла на кухню. Травяной чай был сложным напитком: чтобы правильно заварить его, нужно было много времени и не менее семнадцати основных трав. Мирра застучала баночками, одновременно прислушиваясь к разговору в соседней гостиной. Но жрец и Старая Ракита, как нарочно, говорили совсем тихо, почти шептали.

– Сколько весен миновало, почтенная, с рождения вашей внучки? – только и сумела расслышать Мирра.

– Девятнадцать. Но она ни разу еще не пускала корни.

Иллис озабоченно покачал головой, но девушка на кухне этого, естественно, не видела.

– Ничего, так бывало и раньше… Не в нашем роду, но бывало. Думаю, став женщиной, она научится и слиянию с землей.


Мирра плотно зажмурила глаза, но сон не шел, хотя она и устала от волнений, устала думать о том, что случится завтра. Чудо, свершившееся сегодня, и радовало, и пугало ее. Разве могла она даже мечтать о том, чтобы стать ленной?! Выбор Зорнака был великой честью. И, чтобы там ни говорила бабушка, она была рада своему новому статусу. Вот только… Старая Ракита укоренилась в Ледо меньше одного поколения назад, для лесных людей с их долгой жизнью – совсем недавно. Девушка из такого рода-пересаженца вряд ли могла рассчитывать на хорошую партию, лесной народ осторожно сплетал корни с новыми родами: кто еще знает, какие побеги даст такое сплетение? Будь она какой-нибудь ценной породы, к примеру, из клана Кедров, может, еще и получила бы лестное предложение. Но род Ракиты, который кое-где относили даже не к деревьям, а так, к кустарникам… В общем, Мирра и не мечтала о женихе, вернее мечтала, но мечты все больше были нереальные, ну, вроде грез об арканском принце. А теперь вот ей светит лучшая партия в Ледо!

Но почему-то Молодая Ракита вовсе не была в восторге от этого. Оказалось, ей совсем не хочется замуж за престарелого жреца. Почему-то вспомнилась Лилабелла – вот та искренне радовалась предстоящей свадьбе. Может, она что-то знала об Иллисе, что-то хорошее… Мирра зло ткнула подушку и перевернулась на другой бок: не было и не могло быть ничего хорошего в этом Иллисе. Мирре представилось его плоское, уже тронутое морщинами лицо, костлявые, длинные руки с узловатыми пальцами. Девушку передернуло, она не собиралась сплетать корни с таким !

Интересно, что будет, если она откажется выходить за жреца? Наверное, ее лишат титула ленны. Мирра снова сменила бок, и простыня оказалась окончательно скрученной – теперь ей точно не уснуть. Она опустила ноги на скрипучий пол чердака, потом осторожно поднялась с постели, расправила простыню. Спать расхотелось окончательно. Каждый раз после избрания ленны та вместе с делегацией из Ледо отправлялась в Сан-Аркан – представиться королю. Ракита на цыпочках, стараясь не шуметь, прокралась к этажерке в углу. Там на полке стояли ее Книги (девушка всего год как закончила посещать школу Фермера). В тусклом свете ночника-гнилушки она отыскала свой любимый учебник. Книга по истории в основном мало отличалась от учебника по ботанике, но кроме скучных династических деревьев лесного народа там еще был короткий рассказ о Соединенном королевстве и иллюстрация с изображением их столицы – Сан-Аркана. Каменный город с чередованием золотых и красных крыш всегда манил лесную затворницу. Мирра без труда отыскала разворот с иллюстрацией (книга сама раскрылась на нужной странице) и поближе поднесла к рисунку гнилушку.

«Я только съезжу, посмотрю город, а потом сразу скажу, что не желаю быть ленной, – прошептала она, обращаясь к Великому Фермеру, которого никогда не слышала. – Дай знак, что не сердишься на меня».

Ответа не последовало, хотя, может, бог и отправил ей свое послание, но она, как обычно, не сумела его расслышать. В любом случае, Мирра расценила молчание, как одобрение ее замыслов. Она аккуратно поставила книгу обратно на полку и вернулась в постель.

«Я только посмотрю город», – еще раз, словно оправдываясь, прошептала она.


Сборы в дорогу были недолгими. Делегация Ледо торопилась прибыть в Сан-Аркан до открытия зимней ярмарки, пока оптовые покупатели не затоварились у других лесных общин. Мирра еще за сутки до выезда сложила в баул почти все свои вещи и теперь из-за любой мелочи вынуждена была перебирать все содержимое сумки. Старая Ракита совсем не помогала ей в сборах, зато непрерывно изводила своими поучениями.

– Не опозорь свой род! – наставляла бабка. – Незаслуженное счастье – опасное счастье. Будь достойной ленной: почитай жреца, слушайся его во всем, помни, он – Голос Фермера и он – твой будущий муж.

И снова: «Не опозорь свой род…»

Мирре ужасно хотелось сказать, что она не опозорит свой род, потому что не собирается быть ленной, ни достойной, ни какой-либо еще… Ну, то есть она побудет ленной на время поездки в Сан-Аркан, а потом отдаст свой веночек Лилабелле. (Вот та обрадуется! Да и жрец наверняка будет доволен.)

Иллис в последние дни еще несколько раз заходил к ним: принес ей толстый том «Наставления Фермера для молодых невест». Мирра сначала заинтересовалась, потом поняла, что «Наставления…» больше всего напоминают поваренную книгу, и забросила их подальше на полку. На время визитов жреца она старалась сбежать из дома. Вид стареющего мужчины был ей неприятен, а изображать из себя благодарную невесту – просто невыносимо! Учитывая, что до возвращения из столицы она должна была держать свои намерения в тайне, а впереди еще предстоял долгий совместный путь, Молодая Ракита решила как можно меньше времени оставаться в обществе Иллиса, ну, насколько это, конечно, возможно. В остальном дорожные хлопоты доставляли ей чистое удовольствие.

Обоз из десяти нагруженных телег, включая повозку жреца и ленны, выехал из селенья ранним утром накануне зимнего солнцестояния. Сезон дождей еще не начался, но общинные вору уже углубляли канавки для стока дождевой воды по бокам от дороги. Два деревенских пастуха следили за их работой, отдавая мысленные команды. Мирра в который раз позавидовала тому, как ловко у них получается командовать зверьками. Сама она неоднократно вынуждена была собственноручно полоть и рыхлить огород вместо своего ленивого вору. Бабка, правда, говорила, что дело вовсе не в нем…

До вечера ехали по мягкому, накатанному проселку. Часа за два до заката обоз остановился на ночлег в придорожной роще. Два младших жреца, сопровождавшие ее и Иллиса в город, мигом растянули палатку, потом подали холодный ужин. Мирра наслаждалась своим новым положением, никто не заставил ее готовить похлебку или помогать распрягать лошадей на ночь, все-таки быть ленной было довольно удобно. Единственное, что удручало Мирру, – это царившие в лесу холод и сырость, и еще она запоздало подумала, что в городском Общинном доме наверняка тоже нет очага в спальне. Но ради города можно было и потерпеть.

Утром колеса повозки застучали по выложенной булыжником дороге, обоз выехал на Королевский тракт, отсюда до столицы оставалось меньше суток верховой езды, но обоз двигался медленнее, так что делегация Ледо рассчитывала прибыть в город к следующему полудню. Мирра тряслась в крытой повозке рядом со жрецом. Солнце давно встало, но она продолжала кутаться в теплый плащ – все никак не могла отогреться после холодной ночи. Жрец временами бросал на нее неодобрительные взгляды. Ракита не совсем понимала, чем именно он был недоволен, но кислая мина начинала ее раздражать.

– Вы не здоровы, моя избранница? – подозрительно спросил он. – Ленна должна обладать крепким здоровьем, чтобы служить примером для общины.

– Ракита – теплолюбивое растение, – едва слышно буркнула Мирра. Вообще-то она всегда побаивалась жреца, но, оказывается, ночь, проведенная в сырости и холоде, и перспектива еще одной такой же способны придать человеку смелости. – Я предпочитаю ночевать у костра и умываться теплой водой! – уже смелее и громче произнесла она. Иллиса аж передернуло, Мирра знала о врожденной нелюбви своих односельчан к открытому огню, но решила во что бы то ни стало отстоять свое право на теплую спальню.

– Не годится новой ленне не соблюдать обычаи избравшей ее общины! – со значением выговорил спутник, но любительница тепла демонстративно еще плотнее закуталась в плащ до самого носа. С обеда по обеим сторонам тракта сплошной чередой потянулись хутора и деревни. Путешественница припала к открытому клапану в повозке и не отрываясь разглядывала новый для нее пейзаж. Раньше она никогда не выезжала за пределы Ледо.

Вечером (о чудо!) они остановились на ночлег не в лесу или в поле, а в небольшой придорожной гостинице. Большинство ее односельчан, правда, все равно легли спать под телегами, на открытом воздухе, но Мирре, как «знатной даме», отвели чудесную теплую спаленку на втором этаже.


В Сан-Аркан обоз из Ледо въехал часа через два после полудня. Пока Иллис совершал обязательную в здешних местах церемонию оплаты за проезд через городские ворота (иными словами, платил пошлину), Мирра пожирала глазами пеструю толпу, двигавшуюся по пыльной каменной улице. Вообще-то здесь, за Южными воротами, город не блистал ни чистотой, ни архитектурой. Районы вокруг были бедные, домишки хотя и каменные, но все какие-то тощие, похожие на своих полуголодных хозяев. С другой стороны, селянка никогда не видела булыжной мостовой и такого количества праздношатающегося люда. Она бы с удовольствием выпрыгнула из повозки и прошлась пешком вверх по улице, пока жрец отсчитывал плату, городским стражам, но слишком боялась потеряться. Наконец пошлина была уплачена и караван из телег двинулся к центру города, там, на одной площади с сан-арканской ратушей стоял посольский домик Ледо. Такое местоположение говорило, что ледская община пользуется уважением в столице, а главное – имеет достаточно средств для внесения немалой арендной платы.

Все это успел нашептать Иллис, пока они неспешно двигались сужающимися к центру улицами. Но Мирру эти финансовые подробности мало интересовали. Потом, сжатая с двух сторон двух– и трехэтажными домами, улица неожиданно кончилась, и им открылась главная площадь Сан-Аркана, не самая большая в Мире, но все же внушительная. Булыжник, которым она была выложена, имел приятный золотисто-коричневый оттенок. Этот довольно дорогой сорт камня привозили с верховьев Игриса. Через каждые пять шагов коричневой кладки поле расчерчивали на квадраты золотые полосы. Мирра не знала, что это за камень (не золотом же выкладывали улицы в Сан-Аркане?!), но сверкал на солнце он почти как драгоценный. Здание ратуши с коричневым фундаментом и белыми оштукатуренными стенами с двух сторон впивалось в небо двумя башенками со шпилями. Четырехскатные крыши и флюгера на них тоже блестели золотом. Остальные здания, выходившие фасадами на площадь, включая Ледское посольство, были также выдержаны в кремовых, коричневых и белых тонах (но золотой крышей похвастаться не могли).

Их пропыленный обоз мало гармонировал с шикарной окружающей обстановкой. Мирра застеснялась собственного помятого в дороге платья и грязных волос, тем более когда увидела великолепных кавалеров и дам в нарядных платьях всех цветов радуги, прогуливавшихся рядом с общественными зданиями. Но больше других привлек ее внимание молодой рыцарь, гарцующий по площади на породистом гнедом скакуне. Рыцарь был одет в черный узкий кафтан, на золотой перевязи – легкий короткий меч в дорогих ножнах, на голове – берет с черными и золотыми перьями. Никогда раньше Мирра не встречала таких изящных молодых людей, она откровенно пялилась на арканского кавалера, в полной уверенности, что он, подобно парням из родной деревни, не обратит на нее никакого внимания.

Однако рыцарь придержал коня и стал бросать заинтересованные взгляды в сторону втягивающегося в ворота посольского двора обоза. Но даже это нисколько не насторожило Мирру. Она радостно улыбалась, разглядывая прекрасного рыцаря, весьма напоминающего героя из ее детских грез, про себя совершенно бескорыстно восхищаясь его одновременно мужественным и в то же время утонченным видом, гордой осанкой, умением держаться в седле. Точно так же она по дороге разглядывала из повозки витрины встретившихся им ювелирных магазинов. В них переливались сапфирами и алмазами браслеты и диадемы. Они были фантастически красивы, но совершенно недоступны. Что называется, «не про ее честь», точно так же, как этот юноша, гарцующий на коне.

Последняя повозка въехала во двор, и обитые бронзой створки ворот захлопнулись. Больше путешественница не могла любоваться прекрасным рыцарем. Она вздохнула и с некоторым трудом выбралась из повозки: ноги и спина затекли за время дороги. Возницы принялись распрягать лошадей, а Мирра, подхватив свой баул, последовала за позвавшим ее жрецом.

Больше всего на свете она боялась, что им отведут общую спальню. Конечно, они еще не прошли через брачный обряд, но обычай обычаем, а здесь она была полностью во власти жреца, кто его знает?! Однако она напрасно подозревала Иллиса. Он проводил ее до маленькой угловой спаленки на втором этаже посольства и, предложив освежиться с дороги, остался за порогом. Сам же разместился в комнате по соседству.

Юная хозяйка обвела взглядом свое новое жилище и чуть не захлопала в ладоши. Это была совсем городская спальня. Стены обиты коврами и драпировками, на полу – еще ковер. Рядом с кроватью на витых ножках с красивым балдахином разместилась изящная тумбочка с набором непонятных, но чудесных на вид баночек и бутылочек. Мирра никогда таких не видела, но догадалась, что это та самая парфюмерия, которой пользуются знатные городские дамы. Еще в комнате был небольшой деревянный комод (в нем оказался запас свежего постельного белья) и пара обитых тканью мягких стульев (таких точно не было ни в одном доме в Ледо). За одной из драпировок оказалась узкая, но вполне вместительная гардеробная. Девушка тут же распотрошила дорожную сумку, развесила по крючкам свои платья. После недолгих поисков нашла в другой стене незаметную дверь, ведущую в ванную комнату. Тут Мирру ждало небольшое разочарование: в отличие от дома здесь из пола (или стены) не бил теплый источник, но вскоре рядом с небольшой бронзовой ванной в стене обнаружилась трубка и рычаг, пользуясь которым, Мирра накачала воду. В общем-то, догадаться было несложно, такие же насосы подавали в Ледо воду на поля, дальние от реки.

На страницу:
2 из 9