У истины в долгу

Она хотела закончить разговор, так как на другом конце провода слышалось только учащённое дыхание, но интонация голоса показалась ей очень знакомой… Это заставило прижать трубку к уху. И, вдруг, сквозь спазм голоса, из неё взволнованно вырвалось:

– Изя, – это ты?..

– Да, Манечка, – тихо прозвучало в ответ.

В своё время им мало приходилось общаться по телефону. Домашних у них не было, а он всего несколько раз звонил ей на работу.

– Где ты?

– В Ашдоде, – завтра я приеду к тебе.

– Ты знаешь мой адрес?

– Знаю, – извини, это служебный телефон, – больше не могу говорить. До встречи…

– Подожди, – назови свой номер, – я перезвоню тебе…

На этом разговор прервался, но на следующий день Изя не приехал. Прошла неделя, другая, он не появлялся… Маня уже не знала, что думать, когда в один из вечеров поздний звонок застал её за составлением балансового отчёта, который она не успела закончить на работе. Дочь с мужем давно спали, и она, оторвавшись от своей писанины, резко схватила трубку.

– Добрый вечер, – произнёс чей-то мужской голос.

– Добрый, – удивилась она, – кто это?

– Илюша, – Изин друг, – если ты помнишь меня.

– Конечно, помню, – обрадовалась Маня звонку, – но тревожное предчувствие сразу охватило её. Ведь ещё там он первый рассказал о страшной беде…

– Илюша, милый, что-то случилось?

– Да, – тяжело вздохнув, сразу ответил он. – Этот вопрос снял с него то вступление в разговор, которого ему так не хотелось… Изя… ушёл…

– Как ушёл? Куда?.. – не совсем поняла Маня.

– Навсегда ушёл… Сердце…

– Но он же звонил мне… – непонятно за что хотела ухватиться она.

– Я знаю. В этот день мы с ним поехали в один магазин, и у входа столкнулись с Этей, твоей подругой. Это она нам дала твои координаты. Как он обрадовался! Ведь его первый вопрос по приезду сюда был о Манечке…

– И не написал мне за все годы ни одного письма… – сквозь плач пробился Манин голос.

Она была потрясена случившимся и с трудом останавливала рыдание, которое всё равно возвращалось к ней во время разговора…

– Он писал, и не раз, особенно в первое время, но ответа не было от тебя…

– Мы ещё жили там какое-то время, потом перебрались к маминым друзьям в другой город, а оттуда уже выехали навсегда, – немного успокоившись, – вспоминала Маня. Папа боялся, что нас могут не выпустить из-за Изи. А почту из ящика всегда доставал только он… Как я не подумала об этом… Вскоре всё закрутилось: ульпан, курсы по специальности… Я долго не хотела, да и не могла ни с кем встречаться. Потом поняла, что прошлого не вернёшь, надо устраивать свою жизнь. Знакомый адвокат мне сказал, что после заключения сразу за кордон не выпускают, люди ждут разрешения годами. А Изя получил десять лет… не писал, пропал… Я была очень обижена на него… Пыталась найти его маму, но у меня ничего не получилось. Тебя ведь я знала только по имени, фамилией никогда не интересовалась… Ну, что ещё… Вышла замуж, Кариночке уже семь лет.

– Ты поменяла фамилию?

– Да, как только приехали, даже дважды… Сначала перешла на мамину, так настоял папа, а потом на мужа…

– Поэтому я не нашёл тебя. После возвращения из колонии, Изя жил в Прибалтике, куда переехала к родственникам после суда его мама. Разрешения на вызов, который я организовал им, они ждали не долго. Потом встретил их в Израиле, помог ему найти работу. А приехал он уже с больным сердцем.

Изька всё время думал о тебе, купил тут новый мотоцикл, даже шлем свой старый привёз с собой… До последнего верил, что найдёт тебя…

– Откуда он звонил?

– Из больницы. Когда он вернулся домой, узнав твой адрес и телефон, то сразу захотел сделать сюрприз – неожиданно приехать к тебе. Уже завёл мотоцикл, но у него сильно закружилась голова, стало плохо… Мама, которая вышла на улицу проводить его, вызвала скорую и поехала вместе с ним. Вечером ему полегчало, а ночью его не стало…

Мань, ты помнишь тот день, когда я пришёл к тебе после ареста Изи? Ты сунула тогда мне в руки свой «Зенит» и сказала: «Он здесь…».

– Помню… Я очень испугалась, что у меня заберут всё, связанное с ним… Ко мне приезжали из милиции домой, вызывали, много спрашивали…

– Я тоже был очень расстроен… Плёнку проявил почти сразу, но только спустя, наверное, месяц, отпечатал снимки… Когда снова пришёл к вам, соседи сказали, что вы уехали…

– Не обижайся, Илюша. Ты не можешь себе представить, в каком состоянии я находилась… Уволилась с работы, плохо спала, не могла притронуться к еде… Я ведь ни с кем не попрощалась, не только с тобой. А с Этей мы случайно попали в один ульпан…

– Фотки эти мы привезли с собой. Когда Изя с мамой пришли к нам в гости, я отдал ему их. Несколько штук он подарил нам с женой, а одну стала рассматривать моя старшая дочь. Она подошла ко мне и спросила:

– Папа, кто это?..

Мне стало не по себе, я даже растерялся: Изя очень изменился в лице, сильно похудел, почти полностью полысел… Но он услышал вопрос дочери и, взяв у неё снимок, улыбаясь, что-то написал сзади.

Я завтра вышлю его тебе по почте, а сейчас буду прощаться, уже слишком поздно.

– Дай мне свой телефон, – попросила Маня, – и передай привет жене и детям. Надеюсь, мы увидимся?

– В следующие выходные я обязательно позвоню.

Уже через день, вечером, Маня достала из ящика стола конверт, который решила открыть после того, как её домашние лягут спать. С нетерпением надорвала его и, задевая пальцами края оттопырившихся углов, вытянула фотографию, поднеся её к настольной лампе. На неё смотрело счастливое, радостное лицо. Оно улыбалось ей, а в самом взгляде было столько нежности и любви, что от неожиданности она встала. Руки, задрожав, выронили снимок, упавший глянцевой поверхностью на стол. И сквозь навернувшиеся на глаза слёзы, Маня прочитала надпись, сделанную с обратной стороны: «Это я – Изька».

«А король – то голый…»

Светлой памяти Доры и Дюри Нойбауэр, Зелика Ротмана и многих других… посвящаю

По крутой, мощённой булыжником улице, поднимались машины. Они тужились и пыхтели, обдавая всё вокруг себя дымом. Но ни урчание двигателей, ни гарь, зависающая в воздухе, не могли скрыть красоту июльского утра. Его яркая синева уже стекала с крыш на мостовую, а лучи давно проснувшегося солнца заводили невообразимую карусель. Они гонялись за кошками и прищуривали лица прохожих. Один из них, соскочивший с зеркала проезжавшей легковушки, прыгнул в комнату рядом стоящего дома, а там так брызнул искрящимися осколками, что заставил вскочить игравших за столом детей. Вдогонку за ним ещё и незнакомый женский голос на улице громко произнёс:

– Мальчик этот будет лётчиком, а девочка – пулемётчицей.

Услыхав такое, Светка с Вадиком переглянулись и кинулись к окну. Кроме цветного подола платья, из которого выглядывали ноги, они ничего не увидели. Светка стала крутить головой, но Вадика, который жил там – это нисколько не удивило. В свои одиннадцать лет он привык воспринимать окружающий его мир через ноги. Ведь только их можно было увидеть через окно небольшой полуподвальной комнаты, в которой он жил с родителями. По утрам они шаркали, цокали, а то и скользили в зависимости от времени года. А после школы их тени падали на письменный стол, за которым он делал уроки.

Встав на стул, Вадик широко распахнул полуоткрытое окно, увидев улыбавшуюся женщину.

– Вот мы и познакомились, – присела она на корточки и провела вытянутой рукой по его голове. Зовут меня Вера Степановна, я буду вашей соседкой, жить рядом через стенку. А твоё имя я уже слышала…

Светка подтолкнула Вадика и вылезла вслед за ним на улицу. Они уселись на подоконнике, свесив ноги на тротуар, и с интересом разглядывали незнакомку. Чуть ниже была открыта дверь в её квартиру, куда зашла Вера Степановна, сделав им знак рукой подождать. Она вынесла стул и большой саквояж, а потом ширму, которой загородила тротуар. Спустя ещё минуту через неё перекинули ноги кукольные мальчик и девочка. Они сразу заговорили разными голосами, стали бегать и кричать, шутить, смеяться, читать стихи. А потом задавать вопросы, и… отвечал им уже целый хор сбежавшихся детей. Невольно зрители стали перекрывать и проезжую часть дороги, но когда машины рассерженно загудели, куклы закричали:

– Глянь, на улице затор! Переходим все во двор.

Через несколько минут представление продолжилось во дворе большого трёхэтажного дома. И тут каждый из ребят нашёл себе место. На траве расположились вечно сопливый Эдик и усыпанная веснушками его сестра, огненно-рыжая Голда; застыл на коленях, закинув руки за голову и, высунув от удивления язык, Феликс; стоял на стульчике маленький, подслеповатый Люсик… Время от времени они с восхищением и завистью поглядывали в сторону Вадика, который чувствовал себя именинником, потому что все уже знали: добрая фея и кудесница Вера Степановна – его новая соседка.

Вечером дети всего дома взахлёб делились своими впечатлениями о кукольном спектакле с родителями, но почему-то не все они были рады этому.

На следующий день Светка, спустившись со своего третьего этажа, рассказала Вадику, что её мама ходила в домоуправление что-то выяснить в отношении тёти Веры.

– Зачем, – вырвалось у него, – разве тебе не понравилось её выступление вчера?

– Очень даже понравилось, – ответила Света, – но мама сказала:

– А если эта тётя аферистка? Может повториться прошлогодняя история…

Подружка была старше Вадика на целый год и знала много непонятных ему слов. Увидев замешательство приятеля, она пояснила:

– Это, как обманщица, понимаешь? Почему она не дала нам билеты?

– Ну и что, – насупился Вадик, – нам уже их давали, помнишь?

– Помню, – посмотрела на него Светка.

Год тому назад, в самом начале летних каникул, они играли во дворе с ребятами. У забора стоял пустой, заброшенный сарай – самое подходящее место для «штаба». И все приступили к его обустройству. Каждый приносил туда из дома всё, что мог: стул, гвозди, проволоку, офицерскую планшетку, старый телефонный аппарат…

– У вас так интересно, – подошёл к ним незнакомый мужчина, который зашёл во двор с улицы и наблюдал за их игрой, покуривая в сторонке. – Я вижу, что в будущем все станут настоящими солдатами, но готовы ли вы к испытаниям уже сегодня?

– Всегда готовы! – радостно закричали ребята, – большинство из которых были пионерами.

– Молодцы, – я в этом и не сомневался, – улыбнулся он. Хорошо, сейчас мы это проверим. Кто из вас хочет прыгнуть с парашютом, поднимите руки. От такого счастья все на миг онемели, а потом бросились к нему с поднятыми руками.

– Понимаю, – достал мужчина из кармана рулончик с трамвайными билетами, – но, пожалуйста, не толкайтесь, хватит на всех. Только учтите, в небе на высоте холодно. Чтобы немного закалить себя, пока я съезжу на аэродром подготовить самолёт, вы должны раздеться до трусов. Можете пока всё положить сюда, кивнул он рукой на стоящую рядом скамейку.

Разгорячённые от игры, дети с удовольствием сняли с себя верхнюю одежду и обувь. После этого руководитель прыжков завёл всех в сарай:

– Тут прохладное и хорошее для закалки место. Я скоро вернусь, но имейте в виду – кто уйдёт раньше, может потерять свою очередь.

Первой продрогла Светка. Выскочив, чтобы одеться, она прибежала обратно с криком:

– Наши вещи пропали!

На скамейке ничего не было. Не совсем поняв, что случилось, ребята разбрелись по домам. Скоро приехали милиционеры, вызванные родителями. Они сразу определили, что произошло. В тот же день на базаре задержали незадачливого «парашютиста», торговавшего детской одеждой. Историю эту ещё долго обсуждали в их дворе, где теперь к каждому постороннему человеку относились с подозрением.

В дверь позвонили. В комнату вошла мама Светы, радостная и смущённая:

– Напраслину я возвела, доченька, на Веру Степановну. Хороший она человек, артистка. Будет работать в нашем городском кукольном театре.

– Ура! – закричали Светка с Вадиком, а вместе с ними и его тётя, которая зашла навестить племянника, и дети успели ей всё рассказать.

* * *

Дом, в котором они жили, напоминал большую букву «П», верхушкой выходившую на улицу. По всему периметру второго и третьего этажей со стороны двора тянулись балконы, куда выходили окна и двери многих квартир. Тёплыми летними вечерами там собирались семьями, и весёлая перекличка не смолкала до поздней ночи. Маленький Гарик замечательно читал стихи и пел популярные песни из кинофильмов. Играла на скрипке первоклассница Медика, таланту которой зааплодируют скоро в лучших концертных залах мира.

– Их ждёт большое будущее, – всегда поднимал указательный палец главный ценитель таких концертов, сидевший в кресле у своего окна, дедушка Срул. И подкручивал руками у висков свои пейсы.

Знаменитой на весь двор была и тётя Вадика. Что бы ни случилось у соседей: семейный разлад или другая неприятность – за советом и помощью шли только к ней. Всегда спокойная, рассудительная, она могла уладить любой конфликт. И никто, кроме родственников и близких друзей не знал, что её тяжёлая походка, расплющенные фаланги пальцев на руках – не следствие болезней, а результаты пыток. Через них она прошла в одной из румынских тюрем, где довелось отсидеть ей несколько лет за подпольную коммунистическую деятельность ещё в 30-е годы. Потому что была тётя из когорты тех людей, которые, озарившись в юности этим учением, подчинили свои жизни его идеям и беззаветно служили им.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Мошав – вид сельскохозяйственного поселения.

2

Ульпан – учебное учреждение для изучения иврита.