Девушки сирени

Из кабинета Кёгеля открывался панорамный вид на лагерь, а окна выходили непосредственно на широкий плац, где в тот момент в шеренгах по пять человек стояли по стойке смирно заключенные. Дорога, посыпанная черным шлаком, делила лагерь пополам. Шлак блестел на солнце. Перпендикулярно дороге к самому горизонту уходили аккуратные ряды бараков. А вдоль дороги через равные интервалы были высажены чудесные молодые липы, воспетые в немецком фольклоре как «деревья влюбленных».

– Господин комендант, путешествие было весьма комфортным, – ответила я, приложив все силы, чтобы скрыть свой рейнский акцент. – Благодарю за билет в вагон первого класса.

– Комфорт имеет для вас значение? – поинтересовался Кёгель.

У него была довольно суровая внешность, короткие ноги и желчный характер. Возможно, его раздражительный нрав частично был следствием жесткого воротничка коричневой форменной рубашки и галстука. Они настолько туго стягивали его толстую шею, что жировые ткани вокруг стали похожи на шарф. Из-за постоянного трения на шее появилось множество папиллом, которые бахромой спускались на воротничок. Грудь коменданта украшали медали в несколько рядов. В любом случае он был патриотом.

– Вообще-то, нет, господин комендант. Я…

Кёгель махнул рукой:

– Боюсь, произошла ошибка. Мы не сможем принять вас.

– Но я получила письмо из Берлина…

– Вы будете единственной женщиной-врачом в лагере. Из-за этого возникнут проблемы.

– Я не думаю…

– Доктор, это трудовой лагерь. Здесь нет салонов красоты и кофеен для пустой болтовни. Как среагируют мужчины на ваше появление в офицерской столовой? Одна женщина в обществе мужчин, это определенно приведет к неприятностям.

Он бубнил, а я почти видела, как от меня уплывает мое жалованье.

Подвезет ли меня Фриц на следующий поезд на Берлин? Маме теперь снова придется работать полный день.

– Господин комендант, мне не привыкать жить скромно. – Я разжала кулаки и увидела на ладонях следы от ногтей, такие тонкие красные улыбочки. Так мне и надо. Нельзя быть такой самонадеянной. – Уверяю вас, я справлюсь с любой жизненной ситуацией. Сам фюрер говорит, что жить надо просто.

Кёгель оценивающе посмотрел на мою короткую стрижку.

Смягчился?

– Вы дерматолог? Нам здесь дерматологи не нужны.

– Я дерматолог-инфекционист.

Кёгель замер с рукой на животе.

– Понятно, – протянул он, немного подумав, и повернулся к окну. – Что ж, доктор, наша работа в лагере носит закрытый характер.

Пока он говорил, мое внимание привлек доносившийся снизу звук ударов кнутом. Надсмотрщица стегала одну из построенных на плацу заключенных.

– Мы требуем соблюдения полной секретности. Вы готовы подписать акт? Вы никому не можете рассказывать о своей работе. Даже матери или подругам.

Тут волноваться не о чем, подруг у меня нет.

– Одно нарушение секретности – и ваша семья окажется в тюрьме, а вас, скорее всего, приговорят к высшей мере наказания.

– Господин комендант, я умею держать язык за зубами.

– Эта работа, э-э, не для брезгливых. Наша медицинская структура находится, мягко говоря, в ужасающем состоянии. – Кёгель не обращал внимания на то, что происходило внизу. Заключенная упала на землю и закрыла голову руками, а надсмотрщица принялась стегать ее еще сильнее. Вторая надсмотрщица с трудом удерживала овчарку, которая, оскалившись, рвалась к упавшей заключенной. – Что ж, Берлин будет доволен.

– Господин комендант, какой будет моя роль в перевоспитании заключенных?

Надсмотрщица на плацу ударила лежащую заключенную ногой в живот. Та закричала. Такое трудно было не услышать. Жестокая форма перевоспитания.

– Вы войдете в элитную группу. Будете с лучшими врачами Германии оказывать медицинскую помощь персоналу лагеря, их семьям и женщинам, которых переместили сюда, чтобы они трудились на благо фюрера. Кроме того, доктор Гебхардт работает у нас над несколькими проектами.

На плацу надсмотрщица убрала свой кнут, а две заключенные оттащили окровавленную товарку в сторону, пока другие продолжали стоять по стойке смирно.

– После трех месяцев обучения прошение об отставке не принимается ни под какими предлогами.

– Понимаю, господин комендант.

Кёгель вернулся к столу.

– Жить будете в одном доме с Доротеей Бинц. Это наша старшая надзирательница. Парикмахерская у нас не высшего класса, но вполне приличная. Находится на первом этаже. Там работают наши «Исследовательницы Библии». Свидетельницы Иеговы. Они посвятили себя тому, чтобы превратить мою жизнь в ад, но ножницы им можно доверить.

– Буду иметь это в виду, господин комендант, – ответила я и, отдав салют, вышла из кабинета.

Я была рада, что Кёгель смягчился, но в то же время не была уверена в том, что хочу остаться в Равенсбрюке. У меня в душе поселилась какая-то смутная тревога.

Может, лучше вернуться на станцию и поехать домой? Если понадобится, я и на трех работах могу работать.

Новый коттедж для надзирательниц выстроили всего в нескольких шагах от ворот лагеря. Комната меня просто сразила. По площади она оказалась больше, чем вся наша квартира в Дюссельдорфе. Широкая кровать застелена стеганым пуховым одеялом, рядом – туалетный столик. Косметикой, согласно правилам, пользоваться нельзя, но столик вполне сойдет за письменный. А в общей ванной комнате, кроме купели, был еще и душ. Но самое главное – в коттедже имелось центральное отопление. Чистая, обставленная новой мебелью комната с личным балконом. Мама бы только головой покачала, увидев, какое мне выделили жилье.

На обед я прошла в главный лагерь через служебный вход. В небольшой офицерской столовой было очень шумно. В это время там собрались врачи и охранники, включая многих из пятидесяти докторов СС, которых перевели в Равенсбрюк. Все – мужчины. На обед подали жареную свинину, картофель с маслом и говядину разных видов. Я надеялась завести знакомство с лучшими медиками Германии, о которых упомянул Кёгель. Хотя так как соотношение мужчин и женщин в составе врачей равнялось сорок девять к одному, то торопиться в этом смысле мне было некуда.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Давайте не будем распускать руки (фр.).

2

Неужели? (фр.)

3

Вращающийся каталог с карточками.

4

Ландыш? (фр.)

5

Ресторан на 65-м этаже Ар-Си-Эй-билдинг, открытый в 1934 г.

6

Нью-йоркский женский танцевальный коллектив, основанный в 1925 г.

7

Декоративный огород.

8

Игра слов: poor – бедный (англ.).

9

Заказ (фр.).

10

Мария Боуэн Чапин открыла школу для девочек в 1901 г. Позже в школу стали принимать и мальчиков. Школа существует до сих пор.

11

Рагу по-китайски.

12

Провансальский национальный вид спорта. Игроки двух команд на площадке размером 15 × 4 м по очереди бросают металлические шары, стараясь как можно ближе положить свой шар рядом с маленьким деревянным шаром – кошонетом.

13

Вечер с танцами.

14

Кардиган и джемпер из одинаковой шерсти

15

Одеколон с цитрусовыми нотами.

16

Счастливого Рождества (фр.).

17

Байрон Дж. Г. Дон Жуан. Перевод Т. Гнедич.

18

Шкатулка для хранения сигар.

19

Coq au vin – петух в вине (фр.).

20

Пропагандистский антисемитский фильм Третьего рейха, снятый в 1940 г.

21

Архитектурный стиль «Heimatschutzarchitektur» или «Heimatschutzstil» впервые появился в 1904 г. Дома строились в соответствии с местными традициями, но в их современной интерпретации. Обязательным являлось использование местных натуральных строительных материалов.

22

«Der fröhliche Wanderer» – немецкая песня, популярная в 1960-х годах и ошибочно считающаяся народной. Первоначальный текст был написан Флоренцем Фридрихом Сигизмундом (1788–1857).