Битва на Каяле

Рядность географических названий заключается в положении какого-то одного из них в ряду себе подобных. Такой тезис подтверждается многими примерами, что позволило В. А. Никонову говорить о законе ряда: «Названия никогда не существуют в одиночку, они всегда соотнесены друг с другом. Чтобы выяснить происхождение названия, необходимо, прежде всего, понять, что оно возникло не изолированно, а лишь в определённом ряду названий». Приведу пример такого ряда для русских городов, названия которых дошли до нас из позднего Средневековья: Антополь, Белополье, Борисполь, Всполье (пригород Владимира, находящийся сейчас в черте города; такой же топоним существует в Ярославле), Гостинополье, Долгополье, Златополье, Иванополь, Краснополье, Каргополь, Крыстынополь, Ряснополь, Святополье, Старополье, Триполье, Углич (древнейшая форма этого топонима – Угличе Поле), Чистополь, Юрьев-Польский (Польской), Ямполь, Ярополец и т. д. А вот пример другого топонимического ряда уже из Средней Азии с основой канд=кент, что на древнетюркском означает «город, селение»: Кандагар, Коканд, Пскент, Самарканд, Ташкент, Чемкент и т. д. В этих названиях ярко выражен закон ряда, кроме того каждое название должно специфически выделяться из данного ряда.

Попробуем составить топонимический ряд в алфавитном порядке для нашего случая в предполагаемом мною районе Средиземноморья. Итак: Аканту – порт на острове Кипр; Анкона – город на Адриатическом побережье Италии; Аскона – город в Швейцарии; Ватикан – один из семи римских холмов, дом когана, где и по сей день размещается римская курия; Канаро; Канны – селение в Юго-Восточной Италии (область Апулия недалеко от современного города Барлетты, место знаменитой битвы Ганнибала с римлянами); Каннето, Канельяно; Коканиле; Кона; Конкорецо (Corica), ныне Герц; Конкордия, Консандоло; Консельве, Конселиче, Кантиано, Канфанар (город на п-ове Истр в Хорватии); Монфальконе; Петрикон (совр. Нови-Сад); Понт-Канадите; Тмутаракань (Венеция) – город, где размещалась своя независимая от Рима курия; Тоскана – название местности в центральной Италии, где ранее проживали этруски; Лукания – область на юге Италии (с одноимённым озером).

Этот ряд можно существенно расширить, если более целенаправленно изучать древнюю географию и названия старых городов Апеннинского п-ова и тех Средиземноморских портов, которые когда-то находились под властью Венецианской республики. При этом надо понимать, что они получили свои названия с этим корнем задолго до её образования. Например: не так давно итальянскими подводными археологами был найден город Конка (описанный ещё «древними» географами), который они обнаружили на морском мелководье недалеко от курортного городка Габичче. Морские порты и города с таким корнем есть во Франции – Кан, Канн, Тараскон; в Испании – Аликанте, на западе этой страны есть горы, под названием Кантабрийские, недалеко от Гибралтара Канарские о-ва. Особо в этом ряду стоит упомянуть обширную территорию на юго-востоке Европы – Балканы, которая была завоёвана в давние времена неким могущественным каганом Балтом, его имя носит также Балтийское море. Чёрный континент в древности также имел этот корень и назывался Африкан.

На побережье же Азовского моря и прилегающей к нему Донской степи мы такого ряда географических названий не обнаружим, за исключением одной (!), «причерноморской Тмутаракани» (Тмутархи), появившейся там не без участия обер-прокурора Мусина-Пушкина с его липовым мраморным камнем. Впоследствии название города Тмутаракань в Северной Италии с уходом оттуда славян было забыто или сознательно вычеркнуто из исторических «анналов» и у этого города осталось его второе название, опять-таки славянского происхождения – Венец, ведь именно на венцах, на брёвнах из лиственницы стоит этот город. При строительстве сваи забивались густым частоколом в слабый грунт островов на глубину от 3 до 10 метров, а поверх них укладывались платформы из соединённых между собой брёвен. Благодаря большому содержанию в древесине лиственницы смолистых веществ это дерево не гниёт в воде, и чем дольше свая, изготовленная из него, находится в ней, тем крепче она становится. Как эти лиственницы (миллионы стволов) попали из Сибири через Далмацию в Италию? Кто повелел возвести этот архитектурный шедевр в мелководной морской лагуне? Не иначе как по каганскому указу. Это был, по сути, венец творения свайно-водяных поселений, которые были найдены впоследствии подводными археологами в других районах Италии и в озёрах Швейцарии.

Некоторые же историки предлагают переводить название этого города от слова «венценосный», т. е. город, где венчались на царство эти самые каганы. Недаром на гербе Венеции изображён лев – символ царской власти, и этот символ говорит о многом! Скорее всего, именно под этим городом и следует понимать раннесредневековый, легендарный город Царьград, к которому так часто ходили наши первые князья за данью, а не в пресловутый Константинополь, который непонятно зачем так много раз осаждали. Многие читатели удивятся, мол, что за бред? Какой Каган? Какой властелин земли? При чём тут Венеция? О чём вообще речь? Ведь история средневековой Западной Европы X–XII веков давно написана, все события датированы, практически всё исследовано. Если и были какие-то каганы или ханы, то они явно правили не в это время и не в этом месте, а где-то далеко на Востоке, в «дремучей» Азии. В центр же Европы, тем более в Италию их бы и близко не пустили в XII-то веке.

Но так ли всё было на самом деле? После того, как становится понятно, насколько глубоко была сфальсифицирована история Древней Руси и всей Западной Европы, а настоящие и правильные исторические документы и манускрипты были безжалостно сожжены и уничтожены на средневековых кострах инквизиции – аутодафе, что значит буквально «дело веры». Почему это происходило? Почему так остервенело уничтожались памятники архитектуры, сжигались и смывались рукописи, предавались анафеме великие учёные и просветители того времени? Наша задача выяснить, было ли это, если да, то когда, и так ли было, как сказано, и если не так, то почему так написано, то есть ради кого или чего введено искажение прошлого. Складывается такое впечатление, что некое высокопоставленное преступное сообщество людей, руководствуясь клановыми интересами и опираясь на безнаказанность и вседозволенность, планомерно и целенаправленно уничтожало вещественные доказательства и культурные ценности предыдущей эпохи. Уничтожались также все улики, которые могли в будущем пролить свет на их неприглядную деятельность в плане создания этими «учёными» новой истории и новой хронологии для своих царствующих повелителей. А прикрывали они свои деяния именем Господа, ведь именно в период с XVI–XVII веков под руководством религиозных фанатиков молодые и амбициозные «западные просветители», в том числе так называемые итальянские «гуманисты», начали переписывать историю мировой цивилизации в нужном для себя аспекте. Как ни странно это прозвучит, но большую роль в этом процессе сыграло быстрыми темпами развивающееся книгопечатание. Древние манускрипты, трактаты и рукописи, переписываемые в течение столетий от руки, исправлялись ими и фальсифицировались в нужном для них ключе, а затем тиражировались в массовом количестве, подлинники же затем уничтожались. До нашего времени сохранились лишь те литографии, которые не несут какой-либо важной информации и блещут своей бессодержательностью. Но уничтожить все письменные и архитектурные памятники предыдущей эпохи было физически невозможно, слишком большое культурное наследие за трёхсотлетний период своего правления оставила после себя Великая монгольская империя, распространявшая своё влияние на весь мир, в том числе и на всю Западную Европу. Впоследствии было решено перенести все её культурные и технические достижения на более ранние исторические вехи и разбить их по частям. А когда из небытия всплывал тот или иной документ или литературный памятник предыдущей эпохи, как это случилось со «Словом» или, к примеру, с поэмой Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» (подлинник которой тоже был безвозвратно утерян), то сразу же официальные историки и предвзятые исследователи старались субъективно датировать их более ранним временным периодом. Чтобы эти вновь открытые произведения четко укладывались в нужную хронологическую сетку, которую не так давно сформулировали и «обосновали» их предшественники и учителя. Подлинники же, являвшиеся ненужными свидетелями, в более позднее время уничтожали более изощрённо и не так открыто, как это делалось ранее, а эти «учёные» предлагали уже на суд публике более «правильную» и отредактированную копию этого произведения. Анализ сохранившихся летописей, к сожалению, показывает, что документы, дошедшие до нас, не исторические, а литературно-политические и содержат мало информации для выявления действительного положения дел. В них были собраны народные преданья, былины и рассказы, явно противоречащие друг другу, вследствие чего они стали крайне тенденциозными. В них одни и те же политические персонажи живут и действуют в разные исторические эпохи, повторяя через поколение судьбу своих предшественников, при этом существуя как бы вне времени и пространства.

Общеизвестен пример такой исторической инсценировки – это Никоновская летопись, названная так по принадлежности одного из её списков патриарху Никону. Основная часть этого свода была составлена около 1539–1542 года в книгописной мастерской митрополита Н. А. Даниила. Она представляет собой громадную компиляцию, созданную на основе многих, в том числе не сохранившихся до нашего времени, источников. Составители Никоновской летописи подвергли имевшиеся у них материалы значительной редакционной обработке и создали концепцию, согласно которой руководящая роль в образовании Русского государства принадлежит московским князьям, действовавшим в союзе с церковью. Несколько позднее, в 60–70 годах XVI в. был составлен иллюстрированный Лицевой летописный свод для этой летописи, что свидетельствует о стремлении придать ей характер официального толкования исторических событий. Как хорошо сказано про этот процесс у А. С. Пушкина в «Борисе Годунове»: «…И пыль веков от хартий отряхнув, правдивые сказанья перепишет…».

И всё-таки по косвенным источникам, которые пережили тёмные времена мракобесия, можно сделать определённые выводы. Например, вспомогательная историческая дисциплина «сфрагистика», изучающая печати, частично поможет нам в решении этого вопроса. Ведь печати, сохранившиеся в отрыве от документов, которые они когда-то скрепляли, зачастую становятся важнейшими источниками для изучения различных институтов государственной власти в ту или иную эпоху. Среди сфрагистических памятников Киевской Руси существует небольшая группа, представленная семью печатями. На них с одной стороны изображён Святой Климент IV (считавшийся третьим, после апостола Петра, римским папой, по легенде сосланным императором Трояном на каторжные работы в Корсунь, умер ок. 101 года и попал в число святых, как один из первых христианских мучеников), а с другой надпись: «От Ратибора» (рис. 3). Особо следует отметить, что на них впервые употребляется для надписей русский язык. В ранней славянской литературе культ Климента занимал самое почётное место, у славян возникают «Житие Климента», «Слово об обретении его мощей», проложные сказания. Культ Климента имел большое значение и для раннего русского христианства, потому что он был непосредственным преемником Петра по председательству в римской церкви и постановление в епископы получил от первенствующего апостола. В Десятинной церкви имелся придел в его честь, а Титмар Мерзебургский, побывавший в Киеве в 1017 году, прямо называет эту церковь храмом святого Климента. В корсунском сказании говорится о перенесении Владимиром мощей Климента и его ученика Фива в Киев. Прославления Климента в первую очередь добивалась, прежде всего, Десятинная церковь, поскольку она претендовала на его наследство. «Слово об обновлении Десятинной церкви» прямо посвящается Клименту и представляет его заступником, патроном всей Русской земли. Киев же превосходит славой другие города именно потому, что в нём находятся мощи этого святого. Клириком Десятинной церкви написано «Чудо св[ятого] Климента о отрачати». Через притчу об отроке говорится о спасении русского народа, которому покровительствует Климент, пришедший из Рима через Корсунь в Киев. Ю. К. Бегунов убедительно датирует это произведение временем Изяслава Ярославича (умер в 1078) и указывает на постепенное оттеснение культа Климента с конца XI века новым святым – Николой, культ которого, видимо, был связан с Софийским собором.

Все семь печатей, своеобразно оформленные, принадлежали крупному сановнику некняжеского происхождения Ратибору (?–1113), который сначала был посадником Великого князя Всеволода Ярославича в Переяславле, а с 1079 года стал его представителем в Тмутаракани, чтобы держать под контролем это постоянное убежище князей-изгоев. Участник походов на половцев, в 1100 году он присутствует на Витичёвском съезде (Витичёв – город южнее Киева). А в 1113 году Ратибор уже в качестве киевского тысяцкого участвует в знаменитом совещании князей в Берестове, где окончательно были поделены между участниками походов завоёванные ими на Балканах и в Северной Италии земли (Берестов – княжеское село под Киевом, не путать с городом Берестье на реке Мухавец – современный Брест). Ратибор к тому же являлся одним из авторов «Устава Мономаха», который наряду с «Правдой Ярослава» и «Правдой Ярославича» вошел в свод законов древнерусского феодального права под общим названием «Русская Правда», а также участвовал в разработке правил, регламентирующих деятельность ростовщиков. Всего к настоящему времени насчитывается семь разновидностей печатей боярина Ратибора, представленных одиннадцатью оттисками. Помимо этого две неизданные печати Ратибора остаются неучтенными. Одна из них обнаружена в Судаке (Крым), другая в с. Погребы Броварского р-на Киевской обл.

Рис. 3. Печать «От Ратибора» с изображением св. Климента, папы римского в святительских ризах Ратибор, боярин (последняя четверть XI – первая четверть XII в.)

Рис. 3А: в. Погрудное изображение св. Климента I, папы римского в епископском облачении; правой рукой святой благословляет, в левой держит Евангелие.

Надо заметить, что не только славяне воспользовались законами ушедшей в небытие Римской империи. В середине первого тысячелетия начали формироваться так называемые «варварские правды»: у салических франков появилась «Салическая правда», у рипуарских – «Рипуарская правда», у древних саксов – «Саксонская правда» и т. д. До принятия этих кодексов общинная жизнь славян строилась на основе так называемого обычного неписаного права, восходившего к древним временам. На долю «Русской Правды» выпало юридическое разрешение противоречий, возникающих в результате становления и развития, новых общественных отношений в стране. Нововведённое законодательство позволяло уловить перемены именно в этой области. Под названием «Русская Правда» скрывается целый комплекс документов XI–XII веков. В древнейшей её части, в «Правде Ярослава», законодатель ещё не отказывается от такого обычая, свойственного родовому строю, как кровная месть. Но в ней предполагается возможность другого способа разрешения конфликта, который ограничивает разрушительную силу этой дикой традиции и соответствует уже взгляду государства на месть. В более позднем законодательстве в «Пространной Правде Ярославичей» (сост. в 1072 г.) кровная месть уже запрещена – вместо неё пострадавшая сторона получает материальное возмещение, а виновные наказываются уже не самосудом, а княжеским судом. Разбирая судебные дела, удельные князья подбирали из «Правды» своего племени соответствующие постановления и назначали соответствующие наказания. Главным образом в ней предусматривалась защита жизни и имущества княжеских дружинников и слуг, а также включалось обязательное и наследственное право, но многие сферы жизни по-прежнему не затрагивались. Наличие на печатях Ратибора фигуры Святого Климента наводит на мысль, что провинция, где он был полным хозяином, была именно в Италии. А свои обширные юридические знания он почерпнул у латинов, которые попали к нему в политическую и экономическую зависимость после завоевания славянами их земель, на чём, собственно говоря, и настаивали в своих работах Ломоносов, Крекшин и другие историки петровской эпохи. Ратибор в полной мере использовал доставшееся ему в наследство от развалившейся Западной Римской империи «Римское право» для составления «Русской правды». Основным стержнем римского права, которое римляне в свою очередь позаимствовали у этрусков, было право частной собственности. Как и другие виды «вещных» прав, они были всесторонне и тщательно разработаны и имели богатую, многовековую юридическую практику. Важное место среди институтов римского права занимает обязательное право, и прежде всего – договор (contractus). Разработанная римскими юристами система договоров обеспечивала, прежде всего, стабильность торгового оборота в государстве. Ратибор и его сподвижники при введении нового законодательства не слепо копировали римские законы, они учитывали местные традиции и национальные особенности славян. Ещё в конце XIX столетия было указано на некоторые латинские черты в древнерусском праве. Общность этих двух юриспруденций дошла и сохранилась в том или ином виде до наших дней.

Как только становится понятным, куда и против кого водил Игорь свои полки, большинство «тёмных мест» в «Слове» проясняются и практически всё становится на свои места. Текст приобретает внутреннюю связанность. Все звери и птицы, которых описывает Автор в своём произведении, сразу же гармонично вписываются в свою естественную среду обитания. Никакой степью даже близко «не пахнет», само слово «степь» ни разу не встречается в «Слове». Многочисленные комментаторы просто отождествляют её с полем, что в корне неверно, под полями следует понимать плодородные и живописные поля в долине реки По, на которых с давних пор выращивались пшеница, ячмень, развивалось рисосеяние, культивировались цитрусовые, оливки и виноград. А степняки, надо заметить, как раз участвуют в походе на стороне Игоря и являются его главными союзниками в борьбе против половцев. Авары, аланы, адыги – это не какие-то дикие азиаты, а бывшие давние соседи славян, которые все вместе в далекие времена, во время Великого переселения народов, вышли с Иранского нагорья, с Алтая, из Индии и расселились по всей Южной Европе, в том числе в Северной Италии и на Балканах. Они осели в тех местах, частично ассимилировались с местными племенами, именно они несли первоначальное культурное просвещение. Назовём этот процесс протославянской колонизацией. Тмутараканский же удел Киевского княжества в начале XI века был самой отдалённой западной резиденцией русских великих князей (каганов), и на протяжении двухсот лет он был своего рода «кошельком империи», её культурным, финансовым и торговым центром, который они постоянно обустраивали. В город стекаются богатства, строятся великолепные дворцы, соборы, роскошные здания, которые со временем одеваются мрамором и позолотой. Прокладываются новые каналы и засыпаются старые, строятся изящные мосты. Но со временем вследствие династических споров и религиозной розни бывших соплеменников Тмутаракань становится камнем преткновения и объектом споров за право владения между бывшими союзниками и недавно появившимися в этом регионе племенами половцев, военные вожди которых тоже хотели заполучить свою долю от экономической деятельности города и всего региона. Вследствие всех этих причин князем Игорем была предпринята, говоря современным языком, военная экспедиция в Венецию (Тмутаракань) за сбором дани, которую половцы (племена гузов), ставшие на тот момент там полными хозяевами, давно уже не выплачивали (они «отложились»). Заодно Игорь хочет укротить своенравный удел, который стремится к экономической и политической самостоятельности, и всеми силами старается отойти от своей бывшей метрополии в Киеве. На тот момент Венеция была одним из главных посреднических центров «мировой» (по тогдашним масштабам) торговли между Востоком и Западом. Это была своеобразная «Уолл-Стрит» раннего средневековья: шёлк, пряности, меха, ювелирные украшения, изделия из керамики, оружие, природные красители (индиго), которые добывались только на востоке, – абсолютно все виды товаров проходили через её порт. Культурный и научный обмен, торговые экспедиции в далёкие земли – всё финансировалось оттуда. Там закладывались основы банковской системы и оттачивались механизмы различных видов кредитования. Совершенствовались правила обмена и пересчёта монет разных стран. Возникла система безналичного перевода крупных денежных сумм в далёкие заморские страны, где имелись торговые представительства венецианцев (Индия, Китай, Персия). В Венеции впервые стали страховать морские грузы, а также заключались практически все крупные сделки того времени. Именно в Венеции зародились и вошли в словарный оборот многие финансовые, торговые и математические термины, которыми до сих пор пользуются бизнесмены и экономисты всего мира. Перечисление их займёт не одну страницу. После падения в 1453 году Константинополя Венеция в силу ряда обстоятельств утратила своё геополитическое влияние в мире. Поэтому для Северной Италии закрытие торговых путей на Восток с приходом турков-османов явилось завершающим, подводящим итог моментом. Это можно объяснить тем, что турки вплотную подошли к Адриатике, поставив под свой контроль основные пути на Восток, лишив, таким образом, Венецианскую республику её заморских портов. А эпоха Великих географических открытий, открывшая новые рынки Испании, Португалии, Англии, Голландии переориентировала основные торговые пути на Запад, лишив венецианцев торгового преимущества. Но Венеция, накопившая большие богатства, на протяжении столетий оставалась банковским центром Европы. Её неповторимый облик и царское великолепие, пышные соборы и правительственные резиденции сохранились и дошли до наших дней.

Ведя на Запад, к Венеции (в Тмутаракань) по старым и хорошо знакомым речным, степным и горным дорогам свои полки, Игорь, безусловно, надеялся на успех. Относительно недавняя громкая победа русской дружины над половцами под началом его отца Святослава окрыляла русичей и вселяла в них уверенность. Почему Игоря постигла неудача в том злополучном походе? И в чём кроется причина? На эти вопросы я и постараюсь ответить в своей работе.

Теперь о времени: когда же мог состояться сам поход? Дату 24 апреля (1 мая по н. с.) 1185 года, которая считается общепринятой, многие независимые исследователи ставят под сомнение. Почему? Какие могут быть сомнения в этом вопросе? Первоиздатели взяли дату 23 апреля (30 апреля по н. с.) из Ипатьевской летописи, советские астрономы, скорректировав своими расчётами, подтвердили, что действительно 1 мая (по н. с.) 1185 года в районе Курска наблюдалось частичное солнечное затмение, при этом сама полоса полного солнечного затмения прошла с запада на восток в районе Великого Новгорода. И вот, к примеру, А. Н. Лаврухин в полемической статье «Многоточие академика», опубликованной в его интернет-журнале (an-lavruhin.livejornal.com) утверждает, что имеются расхождения даты выступления в самих источниках. И эти противоречия, к сожалению, малоизвестны широкому кругу читателей. Так, например, Ипатьевская летопись совершенно точно указывает дату начала похода – 23 апреля и как вариант 13 апреля по её Хлебниковскому списку, т. е. в ней утверждается, что Игорь выступил в поход до 1 мая. А в Лаврентьевской летописи утверждается, что поход был начат после солнечного затмения 18 мая. Значит, предполагает он, какая-то летопись из двух была сфабрикована, и, по сути, он прав, не замечать такое несоответствие нельзя. От учёных занимающихся проблематикой СПИ, хотелось бы услышать хотя бы какое-то внятное объяснение этого противоречия. Но они публично не дискутируют по этому вопросу, считая, что обсуждать в принципе нечего. А ведь по большому счёту проблема датировки начала похода упирается в вопрос достоверности самой рукописи «Слова», и, уходя от обсуждения этой проблемы, они невольно подогревают интерес тех учёных, которые несмотря ни на какие доводы по-прежнему стремятся подвергнуть сомнению подлинность этого литературного памятника. Я считаю, что промежуточный военно-полевой стан, где проходил сбор основных сил после перехода по Галиции и Дунаю, их смотр и войсковой круг, и в котором дружину Игоря застала полоса полного солнечного затмения, был не там, где его обычно принято размещать, а совершенно в другом месте. Это как раз тот случай, который учит нас не поддаваться гипнозу слов «доказано астрономически» и каждый раз проверять все дополнительные предположения. Зелёными линиями на рис. № 4 отмечены границы лунной полутени, звёздочка соответствует точке наибольшего затмения. Границы видимости полной фазы тени показаны синими линиями.