Несовременная страна. Россия в мире XXI века

Вторая причина связана, как и многое в России, с ролью «государства». Исходя из безграничности человеческих и материальных ресурсов, государство могло формулировать цели, которые воспринимались как достойные достижения, даже когда не имели никакого экономического обоснования. Масштаб этих задач, что характерно, со временем скорее не сокращался, а возрастал – так как был обусловлен исключительно объемом ресурсов, которыми власти могли распоряжаться. Два самых удивительных эксперимента пришлись, разумеется, на ХХ век.

Одним из них, наиболее известным, стала гонка вооружений, в ситуации Советского Союза не имевшая никакого разумного основания. Можно вспомнить, что СССР после Второй мировой войны сам запустил маховик нового противостояния, пытаясь поддерживать антиправительственные силы в Греции, организовав блокаду Западного Берлина и осуществив коммунистические перевороты в государствах Восточной Европы[132], – но важно даже не это. К началу 1960-х годов СССР имел в своем распоряжении ядерный арсенал и средства доставки, достаточные для неоднократного уничтожения противника. Признание в те годы «гарантированного взаимного уничтожения» очевидной реальностью[133] должно было стать точкой, после которой военные расходы могли быть радикально сокращены (тем более что Карибский кризис 1962 года продемонстрировал, что противник склонен вести себя рационально и не готов начинать новую мировую войну). Собственно с этого момента СССР мог бы сосредоточиться на экономическом соревновании с противостоящей системой – тем более что именно в 1960-е и по степени технологического развития, и по уровню образования, и даже по распространенности в обществе материалистических/постматериалистических ценностей[134] он максимально сблизился с развитыми странами Запада. Однако сделано было прямо противоположное: Советский Союз свернул «оттепель» и хозяйственные реформы, после событий в Чехословакии противопоставил себе бывших восточноевропейских союзников и продолжал наращивать военные расходы вплоть до середины 1980-х годов, доведя их, по оценке большинства западных специалистов, до 12,5–16,6 % ВВП[135]. На рубеже 1970-х и 1980-х годов бессмысленная военная авантюра в Афганистане окончательно подорвала силы страны, хозяйственные возможности которой, как к тому времени стало предельно ясно, базировались исключительно на ее нефтегазовом комплексе (с 1960 по 1985 год добыча нефти и газа в СССР выросла соответственно в 4,0 и 14,2 раза, а их экспорт с 1970 по 1985 год – в 1,75 [с учетом нефтепродуктов] и 20,8 раза[136]).

Другим примером безумного с экономической точки зрения решения было массированное освоение Дальнего Востока и Крайнего Севера, которое началось еще в 1930-е годы. Отчасти вписывавшиеся в коммунистическую утопию о покорении окружающей среды, воплотившуюся в знаменитом сталинском плане преобразования природы, эти планы стали реализовываться еще в начале ХХ века, и процесс шел «по нарастающей» вплоть до распада Советского Союза. Стремясь найти дополнительные источники ресурсов, государство ставило задачи, которые выглядели оправданными лишь в условиях замкнутой хозяйственной системы, ориентированной на полностью независимое от внешнего мира существование. В 1930–1960-е годы были построены крупнейшие промышленные предприятия Восточной Сибири и Крайнего Севера, проложен БАМ, проведены, как выяснилось, бессмысленные работы по подготовке к строительству железнодорожных магистралей вдоль Северного Ледовитого океана и на Колыме, сооружению туннеля на Сахалин, и т. д.[137] Следствием стал своего рода «уход страны на Север»: если сравнивать условия жизни среднего россиянина в 1930 и 2010 годах, окажется, что средняя январская температура в РСФСР/Российской Федерации за эти годы снизилась на 1,0 °С, с –11,6 до –12,6 ℃ (большее число людей стало жить в суровых климатических зонах, чего не могло компенсировать даже глобальное потепление). В Канаде, где существовала и существует экономика, а не «хозяйство», за это же время данный показатель вырос на 1,2 ℃: с –10,1 ℃ до –8,9 ℃ за счет постепенного смещения основных баз производственной активности к югу, в более пригодные для жизни климатические районы[138]. При этом освоение новых ресурсов немедленно оборачивалось их дополнительным расходованием, так как по мере продвижения в неблагоприятные климатические зоны все большая часть производственных издержек приходилась не на оборудование, а на строения и коммуникации, необходимые для работы предприятия. В среднем к концу 1980-х годов они оценивались в России в 78 % всех инвестиционных затрат, тогда как, например, в Соединенных Штатах около 52 % направлялось на технологии и оборудование и лишь 47–48 % – на строительство зданий и подведение к ним коммуникаций[139].

Иначе говоря, в советский период власти втянули страну не в одну, а скорее в две холодные войны: первой было военно-политическое противостояние с Западом, требовавшее огромных непроизводительных затрат на оборону и называвшееся холодным скорее условно; второй же выступала война с настоящими холодами, спровоцированная «потребностями» в освоении пространств и оборачивавшаяся страшной деформацией воспроизводственных пропорций[140]. Будучи реалиями жизни великой страны на протяжении десятков лет, эти «войны» внесли вклад в закрепление неэффективности как допустимой черты советского народного хозяйства. Трата средств стала своего рода навязчивой национальной идеей: предполагается, что в ней отражаются растущая мощь и возможности государства. Характерно, что такой подход полностью воспроизвелся и в начале нового столетия по мере «вставания страны с колен» – сегодня все планы и ориентиры, о которых говорят власти, определяются в чисто финансовых показателях: масштабы средств, которые правительство намеревается выделить на решение тех или иных проблем, неосознанно представляются намного более важными, чем само достижение поставленных целей.

Ни стремление к бессмысленной трате средств на сугубо иллюзорные цели, ни склонность к гигантомании не умерли с распадом Советского Союза, что подчеркивает их не коммунистическую, а сугубо российскую природу. Как только в стране ощутили, что финансовый кризис 1990-х остался позади, и сложились условия для относительно устойчивого хозяйственного роста, власть тут же обратилась к тем же «игрушкам»: несмотря на то, что в военном отношении Российской Федерации никто не угрожал и не угрожает (скорее она выступает фактором риска для сопредельных стран), военные расходы страны выросли с 2000 по 2016 год со 191,7 млрд до 3,78 трлн руб.[141] (т. е. с $6,8 до $56,3 млрд), или, по расчетам СИПРИ, с 3,6 до 5,3 % ВВП, превысив по этому показателю все страны НАТО и отставая только от Омана, Саудовской Аравии, Алжира, Кувейта, Израиля и Конго[142]. По итогам 2016 года Россия вышла на третье место в мире по военным расходам[143]. Параллельно снова началось освоение «северов»: было объявлено о реконструкции БАМа и Транссиба, о масштабных инвестициях в развитие Северного морского пути, в государственные программы развития были включены планы по созданию «Арктического пояса», строительству моста на Сахалин и многих других столь же необходимых объектов[144] (при этом транзитные перевозки грузов по СМП сократились с 1,26 млн тонн в 2012 году до 274 тыс. тонн в 2014-м и 39,6 тыс. тонн в 2015 году[145]). Более важной задачи, чем трата бюджета на неокупаемые проекты, в стране, кажется, сегодня нет.

Оценивая современную российскую экономику, большинство исследователей определяют ее как рыночную, хотя и с некоторыми оговорками. Предполагается, что в стране существуют определенные искажения механизмов конкуренции, серьезное влияние оказывает фактор олигархического владения крупными активами, рынок деформируется влиянием государственных компаний, но при этом остается возможность говорить о рыночной экономике[146]. На мой взгляд, мы сталкиваемся здесь практически с тем же подходом, который встречается при анализе российской политической системы: как бы ее ни критиковали, в определении почти всегда присутствует эпитет «демократия», хотя ни по одному сущностному параметру Россия таковой не является. В той же самой мере, говоря о российском народном хозяйстве, я бы не стал называть его не только рыночным, но даже экономическим в полном значении этого термина. Для трезвой оценки того, что происходит сегодня в стране, нужно беспристрастно взглянуть на нашу хозяйственную систему как на совершенно особый феномен.

Фундаментальной чертой сложившейся в России системы является четкое разделение всего народного хозяйства страны на «рыночный» и «нерыночный» сегменты. Единственным адекватным объектом для сравнения я бы назвал экономику… Римской империи времен ее расцвета, в которой также на поверхности наблюдались сугубо рыночные черты: процветала торговля, массово проводились ссудно-кредитные операции, денежное хозяйство было развито как ни в одной стране тогдашнего мира. Однако две тысячи лет назад все эти проявления были связаны с узким сегментом хозяйственной деятельности: кредитные схемы опирались на финансовые потоки, генерировавшиеся мизерной частью доходов от крупных латифундий, а товарный обмен сводился к торговле продукцией довольно специализированных рабовладельческих вилл и производивших ремесленные изделия эргастериев (некоторое место в нем занимали и мелкие частные хозяйчики)[147]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Цит. по: Романов, Александр Михайлович. Книга воспоминаний, Париж: Иллюстрированная Россия, 1933, с. 49.

2

См.: Maddison, Angus. The World Economy: A Millennial Perspective, Paris: OECD Publications Service, 2000, pp. 6–9.

3

См.: Huntington, Samuel. Who Are We? The Challenges to America’s National Identity, New York: Simon & Schuster, 2004, р. 41.

4

См.: Etkind, Alexander. Internal colonization: Russia’s Imperial Experience, Cambridge, Malden (Ma.): Polity, 2011, pp. 6–8.

5

См.: Ключевский, Василий. Курс русской истории в: Ключевский, Василий. Сочинения в 9 томах, т. 1, Москва, 1987, с. 50.

6

См.: Fukuyama, Francis. ‘The End of History?’ in: The National Interest, 1989, vol. 16, pp. 3–18, and Fukuyama, Francis. The End of History and The Last Man, London, New York: Penguin, 1992.

7

См.: Krauthammer, Charles. ‘The Unipolar moment’ in: Washington Post, 1990, July 20 и Krauthammer, Charles. ‘The Unipolar moment’ in: Foreign Affairs, America and the World Special Issue, 1990/91, pp. 35–42.

8

См.: Закария, Фарид. Будущее свободы: Нелиберальная демократия в Соединенных Штатах и в мире [перевод с английского под редакцией и со вступительной статьей В. Иноземцева], Москва: Логос, 2004.

9

См.: Сурков, Владислав. ‘Национализация будущего: параграфы pro суверенную демократию’ в: Эксперт, 2006, № 43, 20 ноября.

10

См.: Gutman, Amy and Thompson, Dennis. Why Deliberative Democracy? Princeton (NJ), Oxford: Princeton Univ. Press, 2004 и Wolin, Sheldon. Democracy, Inc. Managed Democracy and The Specter of Inverted Totalitarianism, Princeton (NJ), Oxford: Princeton Univ. Press, 2008.

11

Киссинджер, Генри. Нужна ли Америке внешняя политика? [перевод с английского под редакцией и со вступительной статьей В. Иноземцева], Москва: Ладомир, 2002, c. 325.

12

Фраза принадлежит Д. Беллу (см.: Bell, Daniel. ‘The Resumption of History in the New Century’ в книге: Bell, Daniel. The End of Ideology. On The Exhaustion of Political Ideas in The Fifties, Cambridge (Ma.): Harvard Univ. Press, 2000 [русcк. пер. В. Иноземцева: Белл, Даниел. ‘Возобновление истории в новом столетии. Предисловие к новому изданию книги ‘Конец идеологии’’ в: Вопросы философии, 2002, № 5, сс. 13–25]); позже этот тезис в несколько иной формулировке повторил Р. Кейган (см.: Kagan, Robert. The Return of History and The End of Dreams, New York: Alfred A. Knopf, 2008).

13

См.: Shleifer, Andrei. A Normal Country. Russia After Communism, Cambridge (Ma.), London: Harvard Univ. Press, 2005.

14

Shleifer, Andrei. A Normal Country, рр. 39, 182, 161, 4.

15

См.: Иноземцев, Владислав. [Рецензия на книгу: Shleifer, Andrei. A Normal Country. Russia After Communism, Cambridge (Ma.), London: Harvard Univ. Press, 2005] в: Неприкосновенный запас, № 4 (42), июль – август 2005, сс. 130–132.

16

См.: Rosefielde, Steven. ‘Russia: An Abnormal Country’ in: The European Journal of Comparative Economics, 2005, Vol. 2, No. 1, pp. 3–16.

17

См.: Rosefielde, Steven. Russia: An Abnormal Country, pp. 4, 9, 14.

18

Тютчев, Федор. Стихотворения, Москва: Типография А. И. Мамонтова, 1868, с. 230.

19

Langworth, Richard (ed.) Churchill’s Wit: The Definitive Collection, London: Ebury Press, 2009, p. 145.

20

Этот момент хорошо отражен в заглавии моей статьи из Le Monde Diplomatique, которую дали ей издатели английской версии: Inozemtsev, Vladislav. ‘Russia should’t work but it does’ in: Le Monde diplomatique English edition, 2010, № 11 (November), pp. 12–13 (оригинал вышел как Inozemtsev, Vladislav. ‘Russie, une société libre sous contrôle authoritaire’ in: Le Monde diplomatique, 2010, № 10 (Octobre), pp. 4–5).

21

Подробнее см.: Inglehart, Ronald and Welzel, Christian. Modernization, Cultural Change, and Democracy: The Human Development Sequence, Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2005, pp. 18–22.

22

См., напр.: Franklin, Simon and Shepard, Jonathan. The Emergence of Rus’, 750–1200, London: Longman, 1996, pp. xvii-xviii.

23

См.: Shepard, Jonathan. ‘The Origins of Rus’’ в: Perrie, Maureen (ed.) The Cambridge History of Russia, Vol. I: From Early Rus’ to 1689, Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2006, pp. 49–52.

24

См.: Riasanovsky, Nicholas. Russian Identities: A Historical Survey, Oxford: Oxford Univ. Press, 2005, pp. 19–22.

25

См. подробнее: Koestler, Arthur. The Thirteenth Tribe: The Khazar Empire and Its Heritage, New York: Random House, 1976, pp. 39–45.

26

Термин был введен в 1960-е гг. Д. Оболенским (см.: Obolensky, Dimitri. The Byzantine Commonwealth: Eastern Europe 500–1453, New Haven (Ct.), 2000).

27

См.: Иноземцев, Владислав. ‘‘Диктатура закона’ упраздняет права россиян’ в: Московский комсомолец, 2011, 5 июля, с. 3.

28

См.: Pipes, Richard. ‘Was there Private Property in Muscovite Russia?’ в: Slavic Review, 1994, vol. 53, pp. 524–530.

29

См.: Юрганов, Андрей. Категории русской средневековой культуры, Москва: МИРОС, 1998, с. 152.

30

В византийской традиции принято было полагать, что «Церковь и государство, как тело и душа, составляют один организм, и что между ними должно быть постоянное взаимодействие во имя общего блага» (Павлов, Алексей. Курс церковного права, Санкт-Петербург, Лань, 2002, с. 47).

31

См.: Crummey, Robert. The Formation of Muscovy, 1304–1613, London, New York: Longman, 1987, рр. 129–131.

32

См.: Pirenne, Henry. Medieval Cities: Their Origins and The Revival of Trade, Princeton (NJ): Princeton Univ. Press, 1969, p. 64 и Tilly, Charles. ‘Enlargement of European Cities and States’ в: Tilly, Charles and Blockmans, Wimp (ed.) Cities and The Rise of States in Europe, 1000–1800, Oxford: Longman, 1994, p. 16–19.

33

В «Сказании о князьях Владимирских» (oк. 1527 г.) его автор утверждает: «Август, кесарь Римский… Пруса, родича своего, послал на берега Вислы-реки… и с тех пор до нынешних времён зовется это место Прусской землёй», позже же «мужи новгородские пошли в Прусскую землю и нашли там некоего князя по имени Рюрик, который был из римского рода Августа-царя…» (цит. по: www.portal-slovo.ru/history/39078.php, сайт посещен 12 апреля 2017 г.).

34

См.: Филофей. «Послание к великому князю Московскому Василию [III] (1524 г.)» (цит. по: www.lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=5105, сайт посещен 15 апреля 2017 г.).

35

См.: Wieczynski, Joseph. The Russian Frontier: The Impact of Borderlands upon The Course of Early Russian History, Charlottesville (Va.): University Press of Virginia, 1976.

36

По мнению Ч. Гальперина, «монгольское нашествие более, чем любое другое историческое событие, определило ход развития русской культуры, политической географии, истории и национальной идентичности» (см.: Halperin, Charles. Russia and The Golden Horde: The Mongol Impact on The Medieval Russian History, Bloomington (In.): Indiana Univ. Press, 1985, p. 19); также см.: Fennell, John. The Crisis of Medieval Russia: 1200–1304, New York: Longman, 1983 и Martin, Janet. Medieval Russia: 980–1584, Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2003.

37

Подробнее см.: Morgan, David. The Mongols, New York: Blackwell, 1987, pp. 48–60.

38

См.: Cippola, Сarlo M. Before The Industrial Revolution. European Society and Economy 1000–1700, London, New York: Routledge, 1980, pp. 42–47.

39

См., напр.: Boyle, John Andrew. The Mongol World Empire, 1206–1370, London: Variourum, 1977, pp. 211–213.

40

См.: Poly, Jean-Pierre and Bournazel, Eric. The Feudal Transformation, 900–1200, New York, London: Holmes & Meier, 1991, pp. 16–22.

41

См.: Halperin, Charles. Russia and The Golden Horde, рр. 113–114.

42

См.: Aigle, Denise. The Mongol Empire Between Myth and Reality, Leiden: Brill, 2014, pp. 140–145.

43

Подробнее см.: Нефедов, Сергей. ‘Петр I: блеск и нищета модернизации’ в: Историческая психология и социология истории, 2011, № 1, сс. 47–73.

44

См.: Luttwak, Edward and Kuznetsova, Ekaterina. The Kremlin Paradox, Cambridge (Ma.): Harvard Univ. Press, 2019.

45

См.: Иноземцев, Владислав. ‘Почести мумии’ в: Известия, 2011, 19 апреля, с. 6.

46

Проявления этого встречаются в большинстве выступлений президента, названии правящей партии «Единая Россия», в предложениях провести «Год единства российской нации» (см.: https://rg.ru/2016/10/31/putin-podderzhal-ideiu-goda-edinstva-rossijskoi-nacii.html), а также в постоянных отсылках к опасности «раскола» страны, даже несмотря на то, что такая угроза выглядит иллюзорной (см.: Иноземцев, Владислав. «Невозможность распада» [на сайте www.snob.ru/selected/entry/96635, сайт посещен 19 января 2017 г.]).

47

«Великий европейский торговый путь, известный по русским летописям как “путь из Варяг в Греки”, то есть из Скандинавии в Византию и обратно, был в Европе наиболее важным вплоть до XII в., когда европейская торговля между севером и югом переместилась на запад» (Лихачёв, Дмитрий. ‘Крещение Руси и государство Русь’ в: Лихачёв, Дмитрий. Раздумья о России, Санкт-Петербург: Logos, 1999, с. 69).

48

См.: Revel, Jean-François. L’obsession anti-américaine. Son fonctionnement, ses causes, ses inconséquences, Paris: Plon, 2002, p. 80.

49

Huntington, Samuel. Who Are We? The Challenges to America’s National Identity, New York: Simon & Schuster, 2004, рр. 41, 40.

50

См.: Иноземцев, Владислав, Пономарев, Илья и Рыжков, Владимир. ‘Континент Сибирь’ в: Россия в глобальной политике, том 10, № 6, ноябрь – декабрь 2012, cс. 83–84.

51

Оригинальный расчет, подтверждающий данный факт, предложен в: Taagepera, Rein. ‘An Overview of the Growth of the Russian Empire’ in: Rywkin, Michael (ed.) Russian Colonial Expansion to 1917, London: Mansell, 1988, pp. 1–8.

52

Цит. по: Мирзоев, Владимир. Историография Сибири, Москва, 1970, с. 44.

53

Ядринцев, Николай. Сибирь, как колония в географическом, этнологическом и историческом отношениях. 2-е изд., доп. и перераб. СПб.: Издание И. М. Сибирякова, 1892, с. 190.

54

Ключевский, Василий. ‘Курс русской истории’ в: Ключевский, Василий. Сочинения в 9 томах, т. 1, Москва, 1987, с. 50.

55

См.: Вениаминов, Иннокентий. Записки об островах Уналашкинского отдела, Санкт-Петербург, 1840, с. 188–190.

56

См.: Curtin, Philipp. Сross-Cultural Trade in World History, Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1984, p. 208.

57

Pipes, Richard. The Russian Revolution, New York, Alfred A. Knopf, 1990, pp. 103–104.

58

См.: Ядринцев, Николай. Сибирь, как колония, cc. 197–199.

59

См.: Maddison, Angus. The World Economy: A Millennial Perspective, Paris: OECD Publications Service, 2000, pp. 6–9.

60

См.: Wesseling, Henry. Le partage de l’Afrique, Paris: Gallimard, 2002, pp. 275–278.

61

Подробнее см.: Иноземцев, Владислав. ‘Колонии и зависимые территории: приглашение к дискуссии’ в: ПОЛИС. Политические исследования, 2013, № 4, cс. 6–19.

62

Подробнее см.: www.en.wikipedia.org/wiki/First_Indochina_War, сайт посещен 8 мая 2013 г.

63

Путин, Владимир. «Интервью руководителям трех всероссийских телеканалов, 17 октября 2011 г.» (цит. по: www.ria.ru/politics/20111017/462204254.html, сайт посещен 15 мая 2014 г.).

64

Рассчитано по: Национальный состав населения СССР (по данным Всесоюзной переписи населения 1989 г.), Москва: Финансы и статистика, 1991 (на сайте www.demoscope.ru/weekly/ssp/census.php?cy=6e, сайт посещен 12 апреля 2013 г.).

65

См., напр.: Wakefield, Edward. A View of The Art of Colonization in Present Reference to The British Empire, New York: A. M. Kelley, 1969, рр. 260–261.

66

См.: Inozemtsev, Vladislav. ‘El deseo colonial que no se esfumó tras la caída de la URSS’ в: La Razon [Madrid], 2016, Agosto 21, p. 28.

67

Путин, Владимир. «Послание Федеральному Собранию Российской Федерации 25 апреля 2005 г.» (цит. по: www.kremlin.ru/events/president/transcripts/22931, сайт посещен 22 апреля 2017 г.).

68

См.: Национальный состав населения СССР (по данным Всесоюзной переписи населения 1989 г.), Москва: Финансы и статистика, 1991.

69

См.: Kahler, Miles. Decolonization in Britain and France, Princeton (NJ): Princeton Univ. Press, 2014, p. 314 и Wasserman, Gary. The Politics of Decolonization, Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1976, pp. 28–29.

70

Рассчитано по данным национальных статистических служб соответствующих стран за 2006–2009 гг.

71

Рассчитано по: Население по национальности, полу и субъектам Российской Федерации (по итогам Всероссийской переписи населения 2010 г.) (на сайте www.demoscope.ru/weekly/ssp/rus_etn_10.php, сайт посещен 12 апреля 2013 г.).

72

Подробнее см.: www.en.wikipedia.org/wiki/Pied-Noir, сайт посещен 8 мая 2013 г.

73