Лабиринт

Александр Темной

Лабиринт

Глава 1. Вход в лабиринт

Иван Аникеев сидел на скамейке в парке Челюскинцев, в Минске. Нет, Иван не был белорусом, но его покойный дед завещал ему двухкомнатную квартиру в Минске на улице Калиновского. Одиннадцать месяцев в году Иван сдавал эту квартиру гостям с Кавказа, а один месяц в году, чаще всего – в мае, он жил в этой квартире сам. Обычно он приезжал в Республику Беларусь во время отпуска, чтобы отдохнуть от родственников и от работы, чтобы познакомиться с молоденькими белорусочками. К сожалению, ни один роман с белоруской не был долгим. Иван не знал почему: или потому, что отпуск у него был всего месяц, или потому, что белоруски не доверяют россиянам. Во всяком случае, Иван не переживал по этому поводу. Он знал, что все равно возьмет своё – то, что ему причитается. Он познакомится с белоруской, закрутит с ней роман, а потом уедет в родной Челябинск. И всё на этом закончится. Да, они будут какое-то время переписываться по электронной почте, а потом он даст ей понять, что всё кончено. И так было всегда, так будет, пока он не найдёт ту единственную и неповторимую, которая согласится уехать с ним в Россию, сменить гражданство, место жительства и всё, что её держит здесь, в Белоруссии. Пока что ни одна из белорусских подруг не согласилась покинуть родительский дом и поменять, если не всё в своей жизни, то многое.

– Как же я буду жить без мамы? – спрашивали многие белоруски.

– Я же лучше мамы! – отвечал всегда им Иван. – И лучше папы! Я работаю в одном их лучших челябинских банков. Я смогу нас обеспечить.

Конечно же, он лукавил. Работая в Челябинвестбанке, он получал копейки. Давно хотел сменить работу, но понимал, что нигде, кроме службы безопасности банка, работать не сможет. А во всех банках ему предлагали примерно одно и то же. Иван не считал себя нищим, но и богатым тоже себя не считал. Но белоруски – то этого не знали! Однако ни одна из них ехать в Челябинск желания не изъявила. А именно это разжигало в Иване чисто спортивный интерес. Он не хотел сдаваться. Именно поэтому он не продал квартиру деда, как советовали ему родственники и друзья. Он каждый год упорно приезжал в Минск и «клеил» всё новых и новых белорусок, надеясь, что на одной из них он рано или поздно женится и привезет её в Челябинск, будет ею гордиться, как военным трофеем.

Слова деда по материнской линии – Комара Трофима Афанасьевича – он вспоминал всю свою жизнь: «Ты должен жениться на белоруске! Женщины из Белоруссии – самые лучшие хозяйки. Они самые красивые!»

Со временем это превратилось в навязчивую идею. Желание жениться на белоруске стало для Ивана смыслом жизни. Он уже не мог смотреть на челябинских девушек. Все он казались ему простушками, пустышками, с которыми даже поговорить не о чем.

Вот и сейчас он сидел на скамейке с открытой книгой на коленях, делая вид, что читает. На самом деле он рассматривал девушек, прикидывая, с какой можно познакомиться. Где-то вдалеке слышался рокот аттракционов, смех и восторженные крики.

Мимо прошли две девушки. Их уши и лица были изуродованы пирсингом. Их волосы были выкрашены в розовый цвет. Глядя на них, Иван подумал, что ни одна из них точно не станет ни его женой, ни подругой.

Прошла блондинка с коляской, в которой орал ребенок. От вопля ребенка у Ивана пробежали мурашки по спине, он поморщился. Было видно, что некогда блондиночка была очень даже ничего, но беременность и роды испортили её внешность. Она выглядела полной. И, хотя она виляла при ходьбе ягодицами, скорее всего, она это делала по привычке. Эта привычка осталась у неё с тех времен, когда она еще не была беременной и была в состоянии активного поиска. На Ивана она не произвела положительного впечатления.

– Тихо, тихо, коханый мой, – прошептала блондинка, качая коляску.

Критически оглядывая блондинку, Иван подумал, что это однозначно не тот вариант, даже, если она не замужем, даже, если она состоятельная.

Из-за кустов вышла фигуристая брюнетка – настоящая белоруска. Иван впился в неё глазами, не в силах отвести взгляд. С противоположной скамейки соскочил парень в очках, с букетом цветов в руках, в подтяжках. Он устремился к ней, на ходу поправляя очки. Глядя на его белую сорочку, на его подтяжки, Аникеев подумал, что на свидание с брюнеткой он бы одел что-нибудь более сексуальное.

– Привет, – парень чмокнул брюнетку в щёку, протягивая ей букет. – Это тебе!

– Спасибо, – она одарила парня многообещающим взглядом, ответила на его поцелуй. – Ты такой милый!

Обнявшись, они пошли к аттракционам. Рука парня соскользнула с талии брюнетки и легла на упругие ягодицы, обтянутые короткой юбкой.

– Повезло же тебе, хлопчик, – пробормотал Иван, провожая взглядом счастливую пару. – Горячая ночка тебе обеспечена!

По дорожке шли пенсионерки, дамы бальзаковского возраста, семейные пары. Иван не удостоил их вниманием, решив все же начать читать книгу, которую купил накануне в киоске. Книга оказалась на белорусском. Добрую половину слов Ваня не понимал, а потому захлопнул её и кинул в урну.

Внезапно откуда-то издалека послышался мужской голос: «Аттракцион «Лабиринт», одобренный самим Лукашенко! Подходите, входите в лабиринт! Первые десять человек – бесплатно. Подходите, не пропустите!»

Иван прошел по аллее, засаженной каштанами, свернул направо. На небольшой площадке стоял прямоугольный павильон, вход в который светился зеленоватым светом. Рядом с входом стоял мужчина с длинными седыми волосами, в кожаном плаще, полы которого волочились по земле. Чуть в отдалении стояла толпа людей. По лицам их было видно, что они хотят попасть в «халявный» лабиринт, но чего-то боятся.

– Проходите, не бойтесь! – говорил седовласый мужчина.

– Точно бесплатно? – спросил Иван.

– Да, – ответил тот. – Только сегодня установили, ещё никто не рискнул войти.

Делать было нечего. Иван не хотел тратиться на аттракционы, а тут ему представилась возможность хоть как-то развлечься бесплатно.

– Я пойду! – сказал Иван. – Точно бесплатно?

– Да, – ответил мужчина. – Только то, что вы найдете в лабиринте, вы должны будете отдать мне.

– Заметано, – ответил Иван, входя в лабиринт.

Его тут же обдал могильный холод. Он оказался в полумраке. Под потолком горели маленькие лампочки, похожие на светлячков, но их освещения явно не хватало, было довольно-таки темно.

– Что за херня? – изо рта Ивана пошел парок. – И вы говорите, что это одобрил Лукашенко?

Иван пошел по длинному коридору. За его спиной слышался топот ног, слышались голоса.

– Что за лажа?

– Это похоже на подземелье.

– Тоже мне аттракцион!

– Что-то я сомневаюсь, что тут был Лукашенко.

Люди, вошедшие в лабиринт за Иваном, расходились направо и налево. Иван решил идти вперед. Он шел по коридору, к которому и справа, и слева примыкали другие коридоры. Из-за стен лабиринта слышались приглушенные голоса. Иван шел дальше, недоумевая, как с виду такой небольшой павильончик может быть столь просторным внутри. Неужели уровень науки и техники шагнул так далеко вперед, что можно заставить человека пройти всего три метра, чтобы человечек при этом думал, что прошел уже сто метров? И что должен Иван отдать тому длинноволосому мужчине, выйдя из лабиринта? Тут же в голову пришла мысль, что нужно идти к центру лабиринта. Наверняка, подарки или какие-нибудь розыгрыши будут там. Но когда будет этот чертов центр? Может, он уже проскочил мимо центра лабиринта?

Тут же слева, откуда-то из-за стены, послышались топот ног и приглушенный женский крик. Иван инстинктивно отпрянул вправо. По его спине побежали мурашки, а сердце заколотилось.

– Мать вашу! – Иван повернул направо, пошел прямо, предполагая, что движется к центру лабиринта. – Где тут выход?

Боковым зрением Аникеев заметил человека в черном плаще, с надвинутым на лицо капюшоном. Человек вышел из прохода слева и устремился к Ивану. Подобные плащи Иван видел в фильмах ужасов и в нескольких пародийных фильмах. Он бы не удивился, если бы увидел на лице человека маску, а в руке – бутафорский нож или крюк. Но у человека в руке не было ни ножа, ни крюка. Его когтистые, будто высушенные, руки были свободными. На лице человека в плаще была маска, страшнее которой Иван не видел ни в одном фильме ужасов: добрую половину лица занимал большой зубастый рот, с которого капала слюна. В районе лба поблескивал ненавистью и вращался из стороны в сторону один единственный глаз. От человека пахло гнилым мясом. Он приближался к Ивану с вытянутыми вперед руками, готовыми схватить его.

Сначала Иван испугался, но потом подумал, что это всего лишь розыгрыш, а потому бояться не стоит.

– Слышь, чувак, – Иван обратился к надвигающемуся на него человеку. – Маска у тебя – что надо! Я уже в штаны наложил от страха. Лабиринт мне, конечно, понравился. Но я тороплюсь, мне тут по делам надо. Где выход из этого лабиринта, а? Выведи меня.

Существо в плаще остановилось. В верхней части маски, над глазом, вдруг появились продольные морщины, будто существо о чем-то задумалось. И тут в голову Ивана пришла запоздалая мысль, что на лице человека в плаще не маска. Это его настоящее лицо.

Хотя в лабиринте было прохладно, Иван почувствовал, как взмокшая от пота рубашка противно прилипла к телу. В этот момент человек в плаще набросился на него. Он сбил Ивана с ног, навалился на него сверху. Его когти прорвали плотную ткань пиджака и стали впиваться в плечи. Иван вскрикнул от боли, ухватил существо за подбородок, пытаясь сорвать маску, но под руками была шершавая, не поддающаяся плоть. В тот момент Иван осознал, что это уже не розыгрыш. А человек, сидящий на нём – не актер в костюме, а какое-то странное, страшное существо, которое, возможно, и человеком-то не является.

Обдав Ивана гнилостной вонью, существо зарычало, прижало руки Ивана к холодному полу и стало приближать свой рот его к шее, открывая рот всё шире и шире. Ощущая лопатками холод пола, Иван вдруг вспомнил, что подобных тварей называют циклопами. Он напряг мышцы, с трудом высвободил правую руку. Аникеев хотел было ткнуть существо в глаз, но не смог этого сделать, так как циклоп вцепился ему зубами в локоть. Как только десятки зубов вонзились в правую руку, Аникеев закричал от боли, стал дергаться всем телом, пытаясь сбросить с себя циклопа. Но тварь была большой и тяжелой. С трудом высвободив левую руку, Иван все же ткнул циклопа в глаз пальцем. Тот взвыл, закрыв глаз руками. Иван скинул его с себя, вскочил на ноги.

– Сволочь! – кричал он, пиная носками туфлей скорчившегося на полу циклопа. – Противная тварь! Тварь! Тварь!

Внезапно он услышал сзади приближение сотен лапок, скребущих по полу. Обернувшись, Иван увидел огромную гусеницу, ползущую по лабиринту. Её белое толстое тело, покрытое длинными волосками, заполняло собой весь коридор. Круглые черные глаза гусеницы, которых было не меньше десяти, смотрел на Ивана с плохо скрываемой злостью.

– Матерь Божья! – Иван перескочил через циклопа, стал пятиться. Он думал, что гусеница сейчас набросится на него, но ей он был явно неинтересен.

Гусеница подмяла под себя циклопа. Множество её лапок, расположенных в нижней части рыхлого тела, впились в циклопа. Его крик был похож на волчий вой. Он него вибрировали стены и барабанные перепонки Ивана. Из лапок гусеницы стала выделяться желтая жидкость. Плащ циклопа при попадании на него желтой жидкости, стал дымиться. Циклоп завизжал. Иван не стал дожидаться, чем это закончится. Он догадывался, что гусеница сейчас пообедает, и даже запах гнили, исходящий от циклопа, её не смутит.

Повернув направо, Иван побежал вперед, никуда не сворачивая. Он не мог понять, что с ним только что произошло. Это не выглядело, как розыгрыш. Но и поверить в то, что циклоп и гусеница – реальные, Иван не мог. Уколы боли в плечах и в правой руке говорили о том, что это реальность, не сон. Сквозь дыры в пиджаке сочилась кровь. Это точно не розыгрыш!

Где-то в отдалении слышались женские и мужские крики. В коридорах слева и справа мелькали темные силуэты. А Иван бежал, боясь остановиться. Сзади послышался топот нескольких ног. Чьи-то крепкие руки схватили Ивана за пиджак. Обернувшись, Иван увидел двух существ, одновременно напоминающих и волков, и людей. Их пасти щелкали, разбрасывая в разные стороны хлопья пены. Вскрикнув, Аникеев рванулся вперед. Пиджак его разорвался на две половинки и остался в покрытых шерстью руках людей-волков. Они тут же принялись рвать остатки пиджака на мелкие клочки, злобно рыча при этом. Глаза их светились белым светом в полумраке лабиринта.

Побежав ещё быстрее, Иван уже старался не оглядываться и не смотреть по сторонам. Впереди он заметил солнечный свет. Иван понял, что это и есть выход из лабиринта. Набрав полные легкие воздуха, он рванулся к этому свету. Он чувствовал сзади топот ног, слышал зловонное дыхание, но не останавливался, а бежал вперед. У самого выхода из тоннеля кто-то сзади схватил Ивана за ногу. Он стал терять равновесие и почувствовал, что падает лицом вперед, выставив руки перед собой.

Глава 2. Первая кровь

Падая, Иван перевернулся в воздухе и увидел существо, похожее на гигантского слизняка. У слизняка не было глаз, но был огромный рот, из которого тянулся липкий длинный язык, обвившийся вокруг левой ноги Ивана. Плюхнувшись спиной на что-то мягкое и теплое, Иван принялся колотить каблуком правой туфли по языку. Язык стал дымиться под солнечными лучами, а вскоре задымился и сам слизняк. Слизняк издал писк, язык спрятался в его огромной пасти с множеством мелких, но острых, как бритва, зубов. Слизняк тут же пропал во тьме лабиринта.

Лежа на спине, Иван увидел, что выход из лабиринта расположен в скале. Это был прямоугольник, светящийся по краям зеленоватым свечением. Перевернувшись, Иван понял, что лежит на песке. Перед ним простиралось побережье какого-то моря. Солнце нещадно палило. Воздух был прогрет не меньше, чем на сорок градусов. Чуть поодаль от Ивана на песке сидели две пирсингованные малолетние девушки с розовыми волосами, блондинка с орущим ребенком на руках и парень в очках. Всех их Иван видел в парке Челюскинцев, пока сидел на скамейке. Только с парнем должна была быть шикарная брюнетка. Аникеев повертел головой, но брюнетки нигде не увидел.

Блондинка качала ребенка на руках, сюсюкаясь с ним, крашенные и пирсингованные малолетки с восторгом смотрели на море, вдыхая его запах. И только в глазах очкарика застыл страх. Он беспокойно оглядывался по сторонам, периодически поглядывая на часы. На одном из стекол его очков по диагонали змеилась глубокая трещина, в уголке рта запеклась кровь.

Иван поднялся на ноги, отряхнул волосы и рубашку от песка, подошел к толпе белорусов, сел на песок. Все молчали. Это молчание могло означать только то, что все думали: что это такое?

Молчание нарушили пирсингованные.

– Слухай, Кристинка, – обратилась девица в длинной черной футболке с ликом Курта Кобейна, кричащего что-то в микрофон. В верхней части футболки белыми корявыми буквами была сделана надпись: «Nirvana forever». – Ты это видела? Это же реально круто! Як они это зробили?

– Если честно, не знаю, – ответила вторая, в джинсовом костюме, изуродованном рваной бахромой. – Наверное, там есть какие-то экраны, которые показывают изображение. Не может же такого быть, чтобы в манюсеньком павильончике было целое море.

– Оно ведь кажется больше Минского моря! – согласилась девица в футболке.

– И как они это сделали? – удивилась её подруга. – Это же столько денег стоит! Они даже запах моря как-то передали. Я была в детстве в Сочи. Черное море точно так же пахнет!.. А нас ведь пропустили сюда бесплатно!

– Вы всё ещё верите, что это – аттракцион, розыгрыш? – спросил у них Иван.

Его вопрос явно был для них неожиданностью.

– Да, – ответила малолетка с Нирваной на футболке. – А як же иначе?

Иван про себя отметил, что девчонки пытаются «косить» под белорусок. Чувствовалось, что их познания в белорусском очень слабые, где-то на уровне Ивана, который большую часть жизни прожил в России.

– А как вы объясните это? – Аникеев показал им кровоточащие плечи, окровавленный локоть.

– Вот это номер! – девица в футболке подошла к Ивану, ткнула пальцем в кровавую рану на плече, от чего Иван поморщился. Потом она поднесла палец к губам, пробуя кровь на вкус.

– Я не шучу, на меня действительно напали, причем, трижды! – закричал Иван. – Это не был розыгрыш. Сначала это был зубастый циклоп, потом – какие-то оборотни и слизняк с длинным языком. Я даже почувствовал вонь, исходящую от них. Ещё там была гусеница размером с поезд.

– Ого! – девушка обтерла палец об футболку. – А это и вправду похоже на кровь…

– Я не знаю, розыгрыш это или нет, но на нас с Олей напали какие-то люди в костюмах обезьян, – подал голос очкарик. Голос его напоминал голосок прыщавого подростка лет тринадцати-четырнадцати. – Они ударили меня, потом утащили Олю. Когда я пришел в себя, их уже и след простыл. Я побродил по лабиринту и вышел сюда. Конечно, мне всё понятно. Они заинтересованы, чтобы лабиринт приносил им прибыль. Только я не понимаю одно: зачем при этом бить людей? Посмотрите, они разбили мне очки… Но я должен найти Олю. Мы с ней с должны идти в ресторан. Потом – в номер, который я забронировал в гостинице. А эти уроды срывают мне все мои планы. Я завтра должен ехать в Гомель… Да я этих придурков по судам затаскаю! Они мне за всё ответят!

Пронзительно закричал ребенок блондинки.

– Мужчина, не кричите вы так громко! – блондинка стала качать на руках ребенка, потом отвернулась. Расстегнув белую блузку, она стала кормить ребенка грудью. Ребенок на какое-то время затих, громко чмокая. – Нас тоже преследовали какие-то люди в костюмах инопланетян. Но нам-то они ничего плохого не сделали. Может, всем вам в темноте что-то показалось, а вы все сами обо что-то ударились и поранились?

– А нас преследовал кинотавр, – заговорила Кристина. Голос её был звонким и почти детским. – У него болталась такая штука между ног!

– Да что ты такое говоришь! – малолетка в футболке махнула рукой. – Не кинотавр, а кентавр. И ничего такого между ног я у него не заметила.

– Конечно, – Кристина развела руками и засмеялась. – Он же не на тебя прыгнул, а на меня. Уж я-то видела, что у него там болтается…

– Вы что хотите тут делайте, думайте, а я должен идти, – очкарик поднялся на ноги и направился к входу в лабиринт. – Я не… А где лабиринт?

Очкарик водил по поверхности скалы руками, но никакого входа, светящегося зеленым светом, там не было. Все, кроме блондинки, подскочили к скале, тоже стали её ощупывать. Выход из лабиринта пропал. Он исчез.

– Может, мы не там ищем? – предположила Кристина.

– Следы-то идут от этого места, – ответил ей Иван, указав на следы на песке.

– Значит, нужно идти дальше, – предположила девушка в черной футболке. – Это же лабиринт. А в нем всегда есть вход, и есть выход. Давайте искать!

– Да пошли они все на хрен! – очкарик полез по скале вверх. – Я найду этот сраный выход и сделаю так, чтобы им там всем жизнь малиной не казалась!

– Аккуратнее! – прокричал ему Иван, но было поздно.

Очкарик сорвался со скалы, кубарем скатился вниз и, ругаясь самыми последними словами, упал на песок.

–Твари, ублюдки! – кричал он. – Выпустите меня отсюда! У меня номер забронирован!

Толпа обступила его. Все смотрели на его в кровь ободранные руки, грудь, живот, на его разорванную сорочку.

– Охренеть! – вырвалось у Кристины.

– А-а-а! – кричал очкарик. – Я чуть не разбился! Подонки! Я вас всех…

– У меня есть детская присыпка, – блондинка подошла к очкарику, протягивая пластиковую бутылочку. – Она дезинфицирует.

Постанывая, очкарик присыпал свои раны белым порошком, протянул Ивану.

– Слушай, а ведь реально помогает! Боль проходит.

– Спасибо! – Иван обсыпал раны на плечах и на руке белым порошком, ощутив легкое стягивание кожи. – Но морская вода ведь тоже обладает дезинфицирующими свойствами?

– Вы уверены, что это море? – спросила блондинка. Ребенок на её руках заворочался, открыл глаза и посмотрел на Ивана.

– Я уже ни в чем не уверен, – Иван пожал плечами. – Я просто чувствую, что здесь творится какая-то чертовщина.

– Море это или не море, – Кристина достала из сумочки, болтающейся у неё на плече, мобильный телефон, нажала на какие-то кнопки, немного послушала. – Но сотовой связи тут нет. А потому я предлагаю пользоваться тем, что есть. Ты согласна со мной, Наська?

– А почему бы и нет? – ответила Настя, зачерпнув рукой горсть песка, просеяв его между пальцами. Непонятно откуда взявшийся ветер поднял шлейф песчинок, обсыпал ими сорочку очкарика. Он отряхнулся, но сделал вид, что ничего страшного не произошло. – Если по правилам лабиринта мы должны пользоваться тем, что есть, мы должны этим пользоваться, пока не выйдем отсюда, ведь так?

– И принести оператору аттракциона то, что мы найдем здесь, – добавил Иван.

– Это всё фиргня! – Кристина побежала к морю, скидывая с себя на ходу одежду. Настя устремилась за ней, кинув на песок свой джинсовый костюм. Оставшись в одних стрингах, с восторженными криками они окунулись в голубоватую воду, отплыли метров на десять.

– Прикольно, Наська! – кричала Кристина. – Это же настоящее море! Нет никаких экранов!

– Отпад! – ответила Настя. – И дно такое чистое… Мужчины, не желаете к нам присоединиться?

Иван с очкариком и с блондинкой подошли к кромке моря. Щурясь от яркого солнца, они стояли на берегу, но никто из них не горел желанием искупаться.

Очкарик отрицательно помотал головой, крикнул девчонкам:

– Мы не хотим! Купайтесь без нас!

Девушки отплыли ещё дальше. Внезапно вода вокруг них забурлила. Обе хором закричали, ушли под воду. Вода в том месте, где только что плыли девушки, окрасилась в красный цвет. Блондинка вскрикнула, прижав ладонь к губам. В её маленькой сумочке на плече что-то звякнуло.

– Мужчины, ну, сделай те же что-нибудь! – закричала она. Её ребенок тут же заорал во всю мощь своих маленьких легких.

Очкарик закатал штанины брюк и вошел по колени в воду. Внезапно на него стала надвигаться большая бурлящая волна, в которой угадывались темные тени. Над волной показалось множество пар глаз, потом появились зубастые пасти. Очкарик взвизгнул, отскакивая назад. Волной вынесло на берег двух огромных существ, одновременно похожих и на акул, и на ящеров. Темные твари, покрытые шершавой толстой кожей, размахивая длинными плоскими хвостами, вцепились в блондинку. Одна тварь из моря схватила блондинку за ноги, челюсти второго монстра сомкнулись на груди. Мотнув головами из стороны в сторону, они разорвали женщину пополам и скрылись в морской пучине. На месте трагедии остались лежать сумочка блондинки и продолжающий кричать ребенок. Очкарик успел отскочить от берега метров на пять. Он замер на месте и смотрел. Руки его тряслись, рот приоткрылся в беззвучном крике.

Иван с вытянутыми руками кинулся к ребенку. Он уже готов был схватить его, даже почувствовал его запах и тепло маленького тельца. Кончики его пальцев успели коснуться лямки джинсового комбинезончика, но тут из воды выпрыгнуло ещё одно существо с широко раскрытой пастью. Обдав Ивана запахом морской воды и разлагающейся плоти, тварь толкнула его в грудь тупой мордой, схватила зубами ребенка и скрылась в волнах, на прощание обдав Аникеева фонтаном брызг.

На какое-то время повисла полная тишина, нарушаемая лишь мягким шорохом волн, накатывающихся на берег.

Иван сидел на песке, не в силах поверить в реальность происходящего. Если бы час назад ему кто-нибудь сказал, что он переживет нечто подобное в обычном аттракционе «Лабиринт», он бы, не задумываясь, послал бы того человека на три буквы, которые в России часто можно увидеть на заборах.

Немного придя в себя, он поднялся на ноги, пошатываясь, дошел до большой лужи крови, успевшей впитаться в песок, в центре которой лежала сумочка блондинки. Чуть поодаль лежали вещи пирсингованных девушек, но к ним Иван приближаться не стал, так как их облюбовал огромный черный жук, который был размером со среднестатистического россиянина. Он закапывал вещи в песок задними лапами, издавая щелкающие звуки. Его злые черные глазки и рот, полный острых, как иглы зубов, говорили о том, что вещи девушек без боя он не отдаст. Закопав все вещи, жук скрылся под толщей песка. Накатившая волна скрыла все следы его присутствия.

– Срань господня, – пробормотал Иван.

Сам не понимая, зачем он это делает, Аникеев схватил сумочку блондинки, повесил её на плечо и быстро побежал к очкарику, с отрешенным видом сидящему на песке. Ноги его были сложены по-турецки. Со стороны казалось, что он медитирует.