Право на любой ход

Начало нашей с Олегом дружбы можно отнести к самому концу 1980 года. Напомню, мне было тринадцать лет. И я находилась в полной уверенности, что я очень красивая девочка. Даже сомнений по этому поводу не возникало, потому что ещё в начале 1980 года я была некрасивой и толстой, а за прошедшее лето, как в «Гадком утенке», вдруг неожиданно и для себя, и для других стала красавицей. И все мальчишки вокруг просто сума посходили.

18 декабря 1980 г. Сегодня неугомонная кузина Алёнка призналась мне, что влюблена в Олега Крестовского. Я удивилась, потому что вспомнила: он учится в нашей школе на год старше меня. И кажется, ходит в музыкальную школу. Как-то так получилось, что девочки из нашего класса дружили именно с мальчиками из класса Олега. А моя сестрица Алёнушка младше его аж на три года! Куда её занесло?! Поэтому я и удивилась. Но Алёша всегда старалась выглядеть старше перед мальчишками., прибавляя себе пару лет и подговаривая меня всем врать, что мы ровесницы, но учимся в разных школах. Что только не сделаешь для сестры!

Я думаю, что свою влюблённость она явно приукрасила, серьёзно считая, что и Крестовский ей симпатизирует. А на катке он часто просто оказывался с ней рядом, потому что Алёна жила в соседнем подъезде с его одноклассницей Ленкой Ступак и с ней дружила. Хотя дружбой это можно было назвать с большим натягом.

Когда мы этим вечером пошли с Алёнкой на каток, то явное пренебрежение со стороны Олега её расстроило до слёз. В следующий раз проезжая по кругу, Крестовский её нарочно задел плечом, после чего она аж просияла… Это такой знак внимания, что ли, как дёргание за косичку? Но у Алёши не было косичек, её коротко остригли под мальчика.

А Олег действительно симпатичный. Почему-то раньше я его не выделяла среди прочих, но теперь мне бы тоже хотелось с ним подружиться. Или это желание возникло наперекор Алёше?

30 декабря 1980 г. За эти дни я поругалась серьёзно с родителями из-за моих оценок за четверть, которые были., в общем-то, неплохими, но за поведение стояло «удовлетворительно». А ещё я поцапалась со своим другом Игорем… Видимо, день такой сложился неудачный.

На катке сегодня встретились с друзьями, весело провели время, а провожать меня пошли Игорь и Серёжка из нашего класса, и с нами увязался Олег Крестовский. Он оказался рядом впервые, проявив ко мне интерес. А то Алё ша мне все уши прожужжала: «Мы дружим, мы дружим. Он с меня глаз не спускает». Какое там! Про неё Олег и не вспомнил ни разу, а меня по-серьёзному защищал от нападок Игоря, с которым я решила сегодня же раздружиться окончательно.

31 декабря 1980 г. Родители уговорили меня поехать с ними в дом отдыха, чтобы провести праздник с руководством завода, где работала мама. Но моих ровесников там не было вовсе. Никогда не справляла Новый год так скучно. Детей за общий стол не пускали, поэтому просидела одна весь вечер и начало ночи перед экраном телевизора в холле, чтобы только увидеть «Зарубежную эстраду» – единственное развлечение в новогодний праздник. Да ещё книжку читала, пока не пришли родители.

1 января 1981 г. Продолжилась скукотища в доме отдыха, потому что мне не с кем было пообщаться, кроме упившихся водкой и шампанским, и поэтому – сверхрадостных, взрослых. Я не знаю, о чём с ними разговаривать. Да и не хочется поддерживать беседу, которая в лучшем случае сведётся к вопросу: «Деточка, как ты учишься?» Да хорошо я учусь! Успокойтесь! Как будто больше и поговорить не о чем. Почему бы не поговорить о прочитанных книгах, если уж так хочется побеседовать.

Я много читаю, как и мои родители. Кроме книг мы читаем и «Роман-газету», и журналы «Наука и техника», «Юность», «Нева»… А может, другие взрослые не читают вовсе ничего, кроме газеты «Правда»?

Единственное стоящее развлечение за все дни: сегодня устроили большой костёр и жарили шашлыки, которые готовили профессиональные повара из дома отдыха. Но всё равно мне было безумно скучно.

Завтра с утра собираемся пойти покататься на лыжах в лес. Здесь работает прокат. Хоть чем-то развлечёмся!

3 января 1981 г. Вчера вечером приехали из дома отдыха. Наконец-то! Мы сегодня ходили с Алёнкой в кино «Звезда пленительного счастья», про декабристов. Нам посоветовала учительница, потому что скоро мы будем проходить по истории восстание декабристов. В главной роли душка Костолевский, кудрявая мечта всех девушек Советского Союза. Уж не знаю, как обстоят дела за границей. На вторую серию не остались, хотя фильм интересный, но нам родители сказали, чтобы мы сразу по окончании шли домой. «А как же каток? Как же каток?» – я вас спрашиваю. И как не увидеть Олега Крестовского, который меня защищал 30 января от Игоря? В пошлом году. Можно сказать, целый год не виделись. Шутка.

Я сестрице перед киносеансом рассказала о том, что Олег за меня заступался, ведь мы с Алёнкой до Нового года не виделись. Так она после этого известия в лице переменилась: «Всё ты врёшь! Вот пойдём на каток, и я тебе докажу, что Крестовский только со мной дружить будет!» И она мне на мозги всю первую серию фильма капала: «Пойдём отсюда! Пойдём отсюда!» Конечно, ей же неинтересно смотреть взрослый фильм. Алёша ещё мелкая, хоть и с мальчишками кадрится.

Встретили на катке Олега. Он никого из нас не выделял, гуляли втроём.

5 января 1981 г. В школе я дружу с одноклассницей Беленой, но живёт она от меня далеко. Ни её ко мне, ни меня к ней не пускают, поэтому на каникулах я общаюсь в основном со своей сестрой. Но именно из-за Алёши меня не отпустили сегодня гулять, ведь она вчера по ходу зацепила компанию каких-то незнакомых ребят из другой школы и другого района, которые нас преследовали. Алёша всё время кого-то цепляет по ходу, а на меня все шишки потом сыплются. Еле от них сбежали. Так они меня выследили и припёрлись ко мне домой поздно вечером: «А подать нам сюда Ирину!» Кошмар! А самое обидное, что я ни сном, ни духом!

Но я уже придумала, как мне вырваться завтра из дома на каток. Классный руководитель Виктор Петрович перед каникулами раздал нам план работ на десять дней. Завтра должна состояться репетиция нашего школьного ансамбля, где мы исполняем песни на английском языке. Но мне одноклассницы по секрету сказали, что репетицию отменили. Вот и воспользуюсь свободным временем, чтобы повидаться на катке с Олегом.

6 января 1981 г. Продолжаются каникулы в школе. Встретились днём с Алёнкой. Она подговорила меня сходить к Олегу Крестовскому домой, якобы за книгой писателя Алексина, которую я на самом деле нигде не могла найти. Задали по внеклассному чтению, а в библиотеках её сразу расхватали. Время поджимает: надо прочитать в каникулы… В общем, Алёша умеет уламывать на всякие авантюры.

Но Олега дома не оказалось, дверь открыла его мама… А мы с Алёнкой потом забрели в соседний дом, к Веленке в гости. Алексина у неё тоже не нашлось, но она дала мне почитать Александра Грина «Алые паруса». Втроём ходили на каток, где нам повстречался Игорь. Хотела сказать – «мой бывший», но он со мной вдруг решил помириться и пригласил меня завтра в кино.

8 января 1981 г. Вчера в кино я не попала, потому что Алёшу не отпустили ко мне, а без неё я не пошла. Её родители вдруг ополчились на меня, сама не знаю, за что. Или опять наши предки поругались друг с другом. Такое часто случается. Их потом мирит моя бабушка.

А как же я без сестры? Наши родители решили, что мы друг на друга плохо влияем. А уж что такого криминального они усмотрели, ума не приложу. Всё было как всегда, и не больше. Сегодня Алёша прибежала ко мне тайно, без разрешения родителей, и мы двинулись в кино, где повстречали двоих ребят из той компании, от которых удирали 5 января. Нам ребята рассказали, что они в этот вечер просто были пьяными, поэтому нарывались. А так вполне нормальные парни. Генка и Юрка оказались братьями. Они сегодня заплатили за наши с Алёнкой билеты в кино и угостили коктейлем. И развлекали всякими байками. Было весело!

10 января 1981 г. Последний день каникул! Как жаль! Они так быстро промчались, что я и не заметила. В пять часов вечера пошли с Алёнкой смотреть цирк в дом культуры. По дороге поспорили, что я отобью у неё Крестовского за неделю, а то она мне надоела со своими разговорами: «Мой Олег, да – мой Олег!» А с чего это она решила, что он её?

13 января 1981 г. Мне нравится Олег Крестовский, а он любит Алёшу. Так она говорит, что ей уже Олег надоел, поэтому она сейчас гуляет с Геной, с которым мы ходили в кино 8 января. Вообще-то её не поймешь: сейчас она говорит, что ей нравится Олег, а через час будет Игорь или Гена. Возможно, и в другом порядке. Всё равно! Не удивлюсь, если в этом списке окажется и ещё кто-нибудь.

А мне очень нравится Олег, но, что предпринять, чтобы он на меня обратил внимание, я не знаю, потому что на каток меня родители решили не пускать из-за плохих оценок по поведению в четверти. Все каникулы отпускали, а тут взъелись непонятно почему. Причём остальные оценки хорошие, почти все пятёрки, но меня постоянно за язык кто-то тянет – поспорить с учителями по любому поводу. И сразу же – двойка по поведению за неделю обеспечена, потому что учителя хотят полного повиновения, и чтобы мы ходили по струночке. А я так не могу! Мне обязательно нужно высказать своё мнение., которое часто не совпадает с общепринятым.

Я тут как-то поспорила с учительницей литературы, что нельзя учить детей на примере главных героинь, изменяющих своим мужьям. Вроде бы у них так проявляется протест против общества, а я считаю, что мужьям изменять нельзя. После этого меня к завучу вызывали. А разве я не права?

14 января 1981 г. Я потеряла свой портфель! Случится же такое! Даже звучит нелепо. У одноклассника Олега, Пашки Комова, я в раздевалке оторвала случайно тесёмку от шапки, а за это он забрал мой портфель. Вроде наказал. Я же демонстративно отвернулась и ушла за угол школы, а когда вернулась через несколько минут, то портфеля нигде не было. Я искала его с подружкой Беленой долго. Оббегали всю школу и её окрестности, но так и не нашли, а ей нужно было уходить в музыкалку.

Когда я забежала к себе домой, чтобы погреться и поесть, меня предки бесцеремонно выставили за дверь: «Без портфеля не возвращайся!» А где я вам его отыщу? Ну я и пошла… куда глаза глядят. И встретила Олега Крестовского. «Очень кстати», – подумала я, ведь о споре с Алёнкой на него я не забывала ни на секунду.

Я ему рассказала историю о моём многострадальном портфеле. И мы пошли с Олегом к Пашке Комову домой, а по дороге встретили Белену, возвращавшуюся из музыкалки. Она к нам присоединилась, потому что Олега хорошо знала, ведь ходила с ним в одну музыкальную школу. Но оказалось, что Комов не знает, что стало с моим портфелем: он поставил его на ступеньки школы и ушёл домой. Так где же портфельчик?!

Мы «продолжали поиски», а на самом деле просто гуляли, пока я не замёрзла окончательно, так что ног под собой не чувствовала. Крестовский и Комов пошли меня провожать домой… А что я скажу родителям, меня уже не волновало. Не болеть же мне из-за какого-то портфеля!

Каково же было моё удивление, когда я переступила порог своего дома и увидела ЕГО, мой портфель! Его принесла Алёнка, которая утащила портфель со школьных ступенек к себе домой. Ведь он стоял один, а меня нигде не было видно. Потом её родители не пустили Алёну ко мне, пока она не сделает все домашние задания. А телефонов ни у кого не было, чтобы созвониться.

Как я её не убила? Не знаю. Но на самом деле я очень рада, что портфель терялся, потому что гуляла весь день с Олегом и пришла в девять вечера, а родители меня за это не ругали. Можно считать, что спор у Алёши я выиграла! Не прошло и недели. И она сама мне в этом помогла.

15 января 1981 г. За мной зашли гулять Олег Крестовский и Пашка Комов, но меня не отпустили родители. Гады!

18 января 1981 г. Мне теперь разрешают ходить на каток только по выходным дням. Сегодня была там с Алёнкой, а провожал домой меня Олег.

24 января 1981 г. Дожидалась с нетерпением этой субботы, замирая от ужаса: а вдруг Олег не придёт на каток. Но он пришёл. Он теперь только мой! Но выпустили родители меня из дома с условием, что я надену закрытую шапку – красный вязаный шлем. А как я надену это уродство, если я договорилась встретиться на катке с Олегом? Конечно, я бросила её на крыльцо и вытащила из кармана другую, любимую свою – белую.

Мы с Крестовским так хорошо погуляли, а потом он опять меня провожал домой. Но надо же случиться: я подхожу к крыльцу, чтобы поменять шапки, а из дома выходит отец… Орал как резаный.

Всё. Меня больше не пустят гулять!

27 января 1981 г. Два дня назад объявила родителям голодовку из-за того, что они не отпускают меня на каток. Как они не понимают, что мне обязательно нужно встретиться с Олегом, потому что в школе мы почти не видимся. То есть вслух-то я ничего не объявляла, но демонстративно не обедала и не ужинала. Как же у меня кружилась голова на уроках! И сегодня состоялся серьёзный разговор с мамой. Разрешили гулять. Голодовку отменила.

31 января 1981 г. Некоторые мои одноклассницы дружат с мальчиками из класса Олега. Я уже писала об этом. А моя самая близкая подруга Белена гуляет с Ивановым. И сегодня она меня «обрадовала» известием: Иванов сказал, что Крестовский ко мне абсолютно равнодушен. То ли в разговоре он так неосторожно обмолвился, то ли специально сказал, чтобы мне передали, то ли домыслы какие… Но мальчишки часто друг перед другом выделываются, что, мол, я такой из себя независимый и на девчонок мне наплевать. Но как же обидно это слышать! Хотела прояснить ситуацию, но Олег не пришёл на каток, а я проплакала весь вечер…

1 февраля 1981 г. Не терпелось поговорить с кем-нибудь о вчерашнем. Но не с мамой же, с которой у нас нет доверительных отношений. А впрочем, я не знаю ни одной девочки, которая бы делилась своими переживаниями по поводу мальчиков со своей мамой. Я как-то привыкла сама выкручиваться из любых ситуаций, а то гулять перестанут пускать.

Чтобы рассказать о вчерашнем дне, я после школы заглянула к Алёнке, благо её дом в двух шагах от школьного двора. Поболтали с ней обо всех знакомых: Игоря Бурлакова вспомнили, нашего летнего дружка, что-то давно не видно на катке, Ступак Ленка из соседнего подъезда становится всё отвратительней с каждым днём. А когда речь зашла о Крестовском, я рассказала о вчерашнем разговоре с Беленой. Алёша выдала как диагноз: «Олег зазнался и себя отвратительно ведёт, потому что пользуется у девчонок успехом».

4 февраля 1981 г. Так не хотелось все эти дни ходить в школу, ведь там на переменах я постоянно сталкивалась с Олегом. Как только я чувствовала на себе его взгляд, меня трясло в полном смысле слова. Но всё равно я ждала звонка на перемену снова и снова. Только бы увидеть его ещё раз! И уроки казались невероятно длинными. Эти переживания были настолько невыносимыми, что я решила написать записку Олегу и на последней перемене передала через Комова: «Я была о тебе лучшего мнения, но Алёна оказалась права».

В семь часов вечера ко мне домой пришёл Крестовский и позвал меня из-за забора. Я выбежала к калитке, накинув на плечи пальто. Состоялся короткий разговор.

– Ты зачем пришёл?

– Пойдёшь гулять?

– Ты что? Такая холодина на улице! Да и не пустят. Меня родители на каток отпускают только в выходные…

– Но нам с тобой поговорить надо.

– Между прочим, я на тебя обижена.

– Ты ведь всё равно не скажешь почему.

– Конечно, не скажу.

– Ну иди домой, а то замёрзнешь, – и он поправил на мне распахнувшееся пальто. – До воскресенья.

– До субботы! – крикнула я, убегая домой.

– Приходи на каток, я буду ждать!

А про себя я подумала: «Ты бы пришёл, а за меня не беспокойся». До субботы оставалось ещё три дня.

2012 г., Подмосковье

Ирину утомило чтение о событиях давних, тем более что записи по-детски однообразные. Ничего в душе не дрогнуло и не всколыхнулось. Собственно, чему колыхаться, если всё давно забыто и быльём поросло… Она читала из интереса и не более того, будто и не с ней это происходило, а с какой-то другой девочкой.

Но захотелось воскресить в памяти персонажей, задействованных в дневнике. Многих Ирина забыла вовсе, так что не отпечаталось в памяти ни единой чёрточки, ни даже имени. А когда они с Олегом разговаривали в ресторане, то выяснилось, что он помнил прошлое до мельчайших подробностей. Например, что Ирина ходила зимой в красных брюках, в красном пальто с белым воротником и в белой кроличьей шапке, завязанной назад. И она тут же вспомнила: у неё вообще было много красных вещей.

Ирина так точно представила себя в детстве со слов Крестовского, что вспомнился один эпизод, не задействованный в дневнике. Видимо, она действительно была настолько яркой среди прочих, что однажды фотограф остановил её, тринадцатилетнюю девчушку, на центральной улице города и предложил сфотографироваться для витрины фотоателье. Настроение у Иришки было хорошее, времени вагон, и она согласилась. А потом любовалась целый год на свою неземную красоту, выставленную в витрине на всеобщее обозрение. Фотография действительно удалась! И несколько чёрно-белых фоток ей отдали с собой.

Но без помощи Олега и школьного дневника Ирина бы ничего в памяти не воскресила – хоть убей! А теперь, перечитывая о событиях тех лет, она представляла прошлое в деталях. И в красках.

В школу девочки тогда ходили в тёмно-коричневых форменных платьях, поверх которых надевались чёрные фартуки для обычных дней и белые с кружевами – для праздничных. Ирина могла в этом убедиться, посмотрев всевозможные сериалы о восьмидесятых на центральном телевидении с бесконечными продолжениями, явно востребованными у телезрителей, ностальгирующих по советским временам. Только маленькое уточнение: у Иришки эти фартуки были особенными, из атласа, и покупались в Белоруссии, куда семья Соломатиных ездила погостить каждое лето к родственникам.

От нахлынувших воспоминаний Ирина решила отправить сообщение Крестовскому:

– А я читаю свой школьный дневник с записями о том времени, как занимательную книгу. Столько воды утекло! Только я совсем забыла, что была тринадцатилетней малявкой, когда ты появился рядом со мной.

– Эх, почитать бы…

– Это эксклюзив, – написала Ирина, но захотелось перевести всё в шутку. – Что мне за это будет? Принимаю предложения.

– Я сильно подумаю…

– Сильно? Это как понимать?

– Сильно – это когда крепко… Это когда изо всех сил или на полную катушку…

Она улыбнулась, но позвонить Олегу не могла: он запретил из соображений конспирации перед женой и своими сослуживцами. А что прятаться, если ничего нет и, скорее всего, не будет? Ирину Соломатину вполне устраивал тот полубогемный образ жизни, который она вела в Москве, и ничего – ну ничегошеньки! – не хотела менять, а тем более – вытягивать Крестовского из семьи. Так что для себя Ирина решила: будет придерживаться Олежкиных правил игры.

«А стоит ли показывать Олегу мой школьный дневник? Наверное, нет, там слишком много откровений, которые не хотелось бы раскрывать перед бывшим возлюбленным», – решила писательница.

Она ещё в ресторане попыталась Крестовскому объяснить, что гостевой брак давал ей полную свободу действий. Но понял ли он? Ей в ответ было сказано многозначительное: «Ну начинается!» Будто с подобным явлением он сталкивался неоднократно. Поверил ли он, что такое бывает? Или решил, что девочка из детства перед ним выделывается?

Уже прошло несколько лет с момента, как Иринин муж сказал с раздражением:

– Ты давно мне не жена.

– А кто же я? – уточнила Ирина.

– Ты – сестра, – было ответом.

И той же ночью родилось стихотворение:

Как пригвоздил кинжалом: «Я – сестра!»Ещё подруга или компаньон,Но не возлюбленная, как была вчера…Ответишь за слова?! Не пустозвон?!Ты понял – нет? – что руки развязал,Что дал добро на шалости мои,На вольности?.. Ты тоже вроде дал…И что могу измены не таить.Забыл ты всё, что должен не забыть.Не помнишь ни любви и ни добра,Но я могу теперь других любить…Ведь я всего лишь младшая сестра.

Сначала Ирина очень переживала и расстраивалась из-за нового статуса сестры, но потом привыкла и даже вошла во вкус. Она не пустилась во все тяжкие, как сделал её муж, хоть могла бы в ответ. Но ощущение свободы от брачных уз и при этом со штампом в паспорте… Что может быть лучше? Так чаще всего думают мужчины, а не женщины. Но слабой половине человечества не нужна эта призрачная свобода, поэтому последние три года Ирина не была близка ни с одним мужчиной. И чем дольше длилось это вынужденное воздержание, тем труднее для неё было перейти грань дозволенности.

Следующая встреча с Крестовским произошла в ресторане кавказской кухни. Лето потихоньку вступало в свои права, но слишком неохотно. К великому сожалению Ирины, на её любимую итальянскую кухню Олег не повёлся. Но это и неудивительно, ведь для того, чтобы стать фанатом Средиземноморья, надо бывать на том побережье так же часто, как она. А судя по рассказам Олега, путешествиями за рубеж он не избалован.

В первый раз Ирина с мужем приехали в итальянский Римини в самом конце прошлого столетия и прожили в бархатный сезон две недели в тихом отеле «Браун». Хорошо, что это была не первая её поездка за границу. Уже случились и Венгрия, и Чехия, и Испания… Одна из её подружек, ошеломлённая цивилизованной Европой в лице Италии, чуть ли не рыдала на визовом контроле, выезжая после двухнедельного отдыха обратно в Россию. Редкостная шутница и прикольщица, подруга красочно описала, как пыталась себя приковать наручниками к стойке бара в итальянском аэропорту.

Ирина тоже влюбилась в Италию с первой поездки и навсегда. Но как же было здорово именно в тот первый раз! Особенно если учесть, что парочка ещё не была официально окольцована в загсе, а проживала в гражданском браке. Они пребывали в состоянии нереальной влюблённости. Пляжи в прохладном октябре опустели, и на смену обычным туристам в отель заселились итальянские полицейские, проходившие в этом небольшом курортном городке что-то вроде курсов повышения квалификации. Вот тут-то и начали подавать в ресторане настоящую средиземноморскую еду, привычную итальянцам.

Ирина с мужем долго привыкали к оливковому маслу, к специям, к странной подаче блюд, близкой к раздельному питанию, распробовав лишь вино с первых часов пребывания на итальянской земле. Ошеломили цены: бутилированная питьевая вода стоила дороже хорошего столового вина! Но итальянское красное сухое было кисловато в сравнении с французским, и они перешли на белое и розовое. А сколько ещё неожиданных и приятных открытий подстерегало их в Римини!

Но судя по тому, что итальянская еда была другу детства в диковинку, Крестовский не удостоил утонченно изысканную Италию своим посещением. Что спорить: на вкус и цвет товарищей нет, а чтобы сравнивать, надо хотя бы иметь представление.

Итак, вновь обретённые друзья переступили порог ресторана кавказской кухни в обеденный перерыв. Олег оказался настолько плотно занят, что другого времени для Ирины не нашлось. Или не искалось? И это уже начинало раздражать.

Нужен ли ей подобный источник раздражения?

Зал был маленьким, забитым людьми, что не способствовало личному общению. К тому добавлялся стойкий запах шашлыка или овощей на гриле. Удобные места по краям зала были заняты южными горячими парнями, громко обсуждающими что-то на родном гортанно-резком языке. Ясно, что не на русском. Друзья детства приютились друг напротив друга за свободным столиком посередине зала. Но Ирина не любила сидеть на проходе, чувствуя, как её энергия улетучивается, подхваченная сквозняком. Она настолько остро это ощущала, что, как только увидела освободивший диванчик, предложила:

– Давай пересядем?

Олег не противился. И они оказались сидящими рядом, в непосредственной близости. В первый раз… Шок? Электрический разряд? Всё вместе. Ирину накрыло такое энергетическое цунами, что она в первое мгновение оглохла. И поспешила отодвинуться.

Девушка-официантка восточной внешности подала меню. А когда суета с заказом блюд закончилась, можно было спокойно поговорить.