Забытые книги Эптона Синклера

Леонид Кауфман

Забытые книги Эптона Синклера

The protracted trial of Sacco and Vanzetti was the most controversial political event of the 1920 s. Today, more than ninety years after their execution, the events surrounding the case of Sacco and Vanzetti are still the source of debate. Truly, it is the «case that would not die». Surprisingly, of all the books that have appeared over the years concerning the case, the most complete and convincing was first published in 1928, only a year after the execution of Sacco and Vanzetti. That book is Upton Sinclair's «Boston». In his «documentary novel» the celebrated author of «The Jungle» combined a firm grasp of the facts of the case with an engrossing fictional framework to produce a remarkably accurate and comprehensive report of the events that spanned the years 1919 to 1927 which ultimately focused the attention of the whole world on a drama played out in the drawing rooms, courts, and streets of the city of Boston. Sinclair was uncertain if a miscarriage of justice had taken place. He decided to end the novel on a note of ambiguity concerning the guilt or innocence of the Italian anarchists. Sinclair's novel, Boston, appeared in 1928. Unlike some of his earlier radical work, the novel received very good reviews. The New York Times called it a «literary achievement» and that it was «full of sharp observation and savage characterization,» demonstrating a new «craftsmanship in the technique of the novel».

Between 1917 and 1928 Sinclair published seventeen books. Six were iconoclastic, nonfiction works focusing on the continued ills of America and constituted what he called his “Dead Hand” series, the hand being capitalism, a strangling influence on one American liberty after another. «The Profits of Religion: An Essay in Economic Interpretation» castigates churches as moneymaking, politicized predators. The «Brass Check» deplores procapitalistic editorial censorship in the press. The «Goose-Step» describes the commercializing of American higher education, and «The Goslings» examines the same process affecting grade school and high school education. «Mammonart» theorizes that through the ages most artists have served their respective economic establishments. «Money Writes! A Study of American Literature» criticizes recent writers for not being politically radical. Sinclair published these books, often disfigured by socialistic propagandizing and highly personal rantings, at his own expense; some were also picked up by commercial firms. All six were influential, and The «Brass Check» became a bestseller.

Забытые книги Эптона Синклера

Всю свою долгую человеческую и писательскую жизнь Эптон Синклер посвятил тому, чтобы помочь людям своего времени понять, что капитализм и демократия несовместимы. Он критиковал капиталистические институции, начиная от религии и заканчивая журналистикой и литературой. Борьба Синклера с представителями крупного корпоративного капитала проходила не только на страницах книг, но и в реальной жизни, когда он видел, в каких условиях живут и работают шахтеры, нефтяники, автомобилестроители, рабочие других производств. В «Автобиографии» Синклер оценивает свои книги не по их литературным достоинствам, а по той социальной роли, которую они сыграли.

Он рано осознал свое предназначение. Религиозность матери и алкоголизм отца определили умеренность и запреты его частной жизни. Он был социальным мечтателем, и его утопическая попытка создать социалистическую общину закончилась крахом, как и последующие попытки человечества создать государство социальной справедливости, которой он посвятил свою жизнь и творчество.

Он был предшественником и современником знаменитой американской плеяды нобелевских лауреатов Синклера Льюиса, Уильяма Фолкнера, Эрнста Хемингуэя, Джона Стейнбека. Как и близкие к нему по политическим взглядам Джек Лондон и Теодор Драйзер, Синклер не принадлежал к первому ряду американских писателей, несмотря на огромную популярность в Советском Союзе. В отличие от них, однако, он не был жертвой своих слабостей и страстей, как Джек Лондон, и не разделял радикальных взглядов на путь социального развития, как коммунист и расист Драйзер. У него было свое литературное лицо, широкий круг интересов, острое чувство несправедливости мира. При всех своих увлечениях и отклонениях к документалистике и разоблачительной критике, к социалистической пропаганде, к поискам методов питания и оздоровительного голодания, к исследованиям паранормальных явлений, он очень старался быть искренним и честным, хотя так лелеемые им утопичные социалистические надежды не сбылись.

Книги Синклера были переведены на 47 языков и изданы в 39 странах. Через 50 лет после смерти мы поминаем его добрым словом и хотя бы беглым взглядом оцениваем небольшую часть его наследия.

Часть I

Роман «Бостон»

1. Вступительное слово

Выдающийся американский писатель Эптон Синклер стал широко известен за двадцать лет до написания романа «Бостон», рассказав в романе «Джунгли», переведенном впоследствии во множестве стран, о бойнях и мясоперерабатывающих фабриках в Чикаго. После этого романа он стал одним из наиболее продуктивных и читаемых писателей в истории страны. К своему девяностолетию в 1968 году Синклер написал около ста книг и множество статей. Он знал несколько европейских языков, а его переписка с абсолютно разными людьми всего мира насчитывает двести пятьдесят тысяч писем.

Отец Синклера был продавцом спиртного, при этом пьющим человеком, мать – пуританкой, прихожанкой епископальной церкви, дочерью мелкого служащего железной дороги. Уже в семнадцать лет Синклер писал профессионально. Семья жила в Балтиморе, а затем переехала в Нью-Йорк. Он учился в колледже и в Колумбийском университете.

В ранних двадцатых он примкнул к социализму и был верен ему до конца жизни, хотя отношение к социалистическому Советскому Союзу у него менялось. Писатель дважды арестовывался за общественную активность, хотя и на короткие сроки.

В романе «Бостон» Синклер не ограничивается собственно историей Сакко и Ванцетти – он рисует обстановку и условия, из которых эта история вырастает, слои социальной и экономической жизни, сложившиеся в Бостоне к первому двадцатилетию двадцатого века. К этому времени Бостон становится неофициальной культурной и социальной столицей Новой Англии – региона на северо-востоке США, включающего в себя штаты: Коннектикут, Мэн, Массачусетс, Нью-Гэмпшир, Род-Айленд, Вермонт. С одной стороны, писатель показывает жизнь аристократической и богатой семьи Торнвелл, состоящей из бывшего (теперь покойного) дважды губернатора штата Массачусетс, банкира, адвоката и других влиятельных лиц этого общества «голубых кровей». Ему противостоят рабочие канатной и обувной фабрик, необразованные, плохо знающие английский язык иммигранты – итальянцы семей Брини, Сакко, Ванцетти.

О жизни аристократической жизни общества Бостона говорится в начале романа. Здесь основное внимание автора уделено примерам падения морали этих людей. Синклер рассказывает несколько историй, связанных с аристократической семьей Торнвелл, глава которой умирает, а его вдова Корнелия держится в стороне от семейных скандалов. После похорон мужа она покидает дом, становится разнорабочей канатной фабрики в городке Плимут (Plymouth), поселяется в том же итальянском доме, где снимает комнату Ванцетти, и живет трудной, но независимой жизнью. Запоздалое восстание Корнелии против ее класса, уход из семейного дома объясняются самостоятельным характером и ирландским, но не аристократическим происхождением этой дочери профессора небольшого университета. Ее мечта – избежать напряжений и борьбы между капиталом и трудом, между коренными янки и иммигрантами, уменьшить криминальную войну, мирно решить другие проблемы времени.

Ванцетти называет себя анархистом-индивидуалистом, не одобряя ни одной организации, кроме тех, которые созданы только временно. Через многочисленные диалоги Ванцетти с социалистами, с Корнелией и ее любимой внучкой Бетти Синклер представляет читателю как анархистскую, так и социалистическую точки зрения. Например, наиболее яркое объяснение позиции анархистов выглядит следующим образом:

«Вы должны ясно понять – это центральная доктрина анархизма – собственность, используемая для эксплуатации – есть средство, которое делает капиталистическое общество гигантской бандитской толпой, орудием массового убийства. Любое убийство, которое вы предпринимаете, чтобы уничтожить это общество или парализовать его – всегда только вопрос масштаба».

Через Корнелию и ее внучку Бетти Синклер описывает огромную паутину политики, шантажа и нетерпимости, разлагающих высшие слои общества Бостона. Комбинация придуманной части романа с исторической, основанной на документах и свидетельствах, создает основу, фон, бэкграунд событий, происходящих в социальной жизни во всех слоях общества.

Состоящий из двенадцати глав, первый том романа доводит историю до суда в Плимуте (Plymouth), где рассматривается дело Ванцетти о неудачной попытке ограбления. Второй том, также составляющий двенадцать глав, начинается с суда в Дедэме (Dedham), в котором Ванцетти, а вместе с ним и Сакко, обвиняются в гораздо более серьезном преступлении – ограблении и убийстве фабричных инкассаторов.

Во многих главах обоих томов имеются длинные рассказы о бедственном положении рабочих, активности полиции в борьбе с забастовками, роли капиталистической прессы и администрации Кельвина Кулиджа (К. Coolidge), вначале хозяина хлопковых фабрик Новой Англии, затем сенатора Соединенных Штатов, который препятствовал поправкам в Конституцию, запрещающим детский труд, поднимался по карьерной лестнице, стал губернатором Массачусетса и, наконец, президентом Соединенных Штатов. Синклер также пишет об интеллектуалах Гарварда, расположенного в пригороде Бостона, их высокомерии и безразличии к жизни общества.

Выразитель мыслей Синклера Корнелия не убеждена, что анархизм – правильный путь для социальных изменений, и считает, что средствами осуществления справедливости должны быть просвещение и образование. Ее реплики отражают отношение Синклера к методам общественного развития, которое он выразил в письме одному из своих друзей.

Я не отрицаю, что революция может прийти в эту страну насильственными средствами, но я не собираюсь защищать идею, что такой путь должен быть единственным. Способствовать начальному акту насилия или совершать его будет грубой практической ошибкой и большой потерей моральных сил… Я могу предложить ряд конституционных методов, которыми рабочие могут взять контроль над промышленностью.

Синклер подчеркивает контраст между уровнями нравственности богатых аристократических семей и бедных слоев населения. Так, он цитирует письмо умершего председателя совета директоров Корпорации стали США Элберта Гэри (Е. Gary) своим близким:

Я настоятельно требую от моей жены, детей и потомков, чтобы они настойчиво уклонялись от подписания любых соглашений или обязательств любым другим персонам; чтобы они отказывались от любых займов, кроме тех, которые основаны на первоклассных ценных бумагах, и чтобы они неизменно избегали инвестировать в непроверенные или сомнительные ценные бумаги компаний или бизнесов.

В то же время два анархистских бедняка, один из них – убежденный атеист, другой – деист (верующий в бога, но отрицающий мистические явления), написали совсем другие последние слова. Например, первый – Ванцетти – в одном из писем написал:

Я должен был прожить мою жизнь, проклиная людей на всех уличных перекрестках. Я должен был умереть незаметным неизвестным неудачником. Теперь мы не неудачники. Это наша вершина и наш триумф. За всю нашу жизнь мы не могли надеяться сделать такую работу ради терпимости, ради справедливости, понимания человека человеком… Но теперь наши слова, наши жизни, наша боль не значат ничего. Заберите наши жизни хорошего обувщика и бедного уличного торговца рыбой – этот последний момент принадлежит нам. Эта агония – наш триумф.

Второй – Сакко – обращается к своему сыну Данте:

Итак, сын, вместо того, чтобы плакать, будь сильным, постарайся утешить свою мать… возьми ее в длинную прогулку в спокойную деревню, собирая дикие цветы здесь и там, отдыхая под тенью деревьев, между гармонией струящегося ручья и мягким спокойствием характера матери, и я уверен, что она будет очень радоваться этому. Но помни всегда, Данте, в счастливой игре не используй все только для себя… помоги преследуемому и жертве, потому что они твои личные друзья… В жизненной борьбе ты найдешь любовь и будешь любим.

С позиции сегодняшнего рационального века представляется, что это сравнение двух мировоззрений – материалистического и романтического работает не в пользу последнего. Даже в прощальных письмах капиталист дает семье вполне конкретный совет, направленный на ее благополучие, а левые романтики – ничего не значащие пожелания, оторванные от реальностей жизни.

2. Синопсис

Том 1

Глава 1. Сбежавшая бабушка. Лето 1915 года. Хозяйка загородного имения Торнвелл под Бостоном Корнелия, 6о лет, находит мертвым своего мужа старого Джошиа. Эта смерть освобождает ее от сорокалетнего замужества, в котором она ощущала себя заключенной. Семья принадлежит к высшему обществу Бостона, аристократам «голубых кровей», потомкам пассажиров корабля «Мэйфлауэр», ставших основателями Соединенных Штатов Америки. Ко времени, когда начинается роман, она входит в экономическую и культурную элиту Бостона.

К умершему отцу приезжают три дочери – жены миллионеров. Один из них – президент банка, второй – влиятельный адвокат, третий – промышленник. В ходе подготовки похорон дочери ссорятся из-за ожидаемого наследства. Такое поведение раскрывает скрытые качества семьи. Корнелия, главная героиня романа (ее прототипом была знакомая Синклеру женщина, которой к выходу романа было восемьдесят шесть лет), уставшая от своего угнетенного места в семье, жадности ее членов, замкнутости окружающего мира, бежит из семьи, оставляя дочерям два варианта прощальной записки: один с реальными причинами, объясняющими ее побег, второй – для прессы и людей, окружающих семью, которым излагаются благовидные предлоги побега.

Глава 2. Плимут Рок. Корнелия Торнвелл находит работу на канатной фабрике в Плимуте – городке, расположенном недалеко от Бостона, а жилье – у итальянских эмигрантов Брини, комнатку размером 2,4x1,5 м. Она узнает жизнь простых людей, их труд, их еду, их развлечения, привыкает жить в условиях, интересах и быте рабочего класса. Еще одну комнату в доме снимает Бартоломео Ванцетти. Это – один из художественных приемов Синклера: он соединяет реально существующих персонажей с придуманными героями и заставляет их взаимодействовать и общаться. Такой же прием позднее использован им в известной серии из одиннадцати исторических романов «Крушение мира». Ванцетти – итальянский эмигрант с ломаным английским языком. Он копает канавы для канатной фабрики, поглощен атеизмом, пацифизмом и анархизмом. Корнелия дружит с ним, обучает его английскому, он ее – антикапитализму. Он даже пишет стихи. Как анархист, он отрицает любую организованность, даже профсоюзы.

Квартал, в котором Корнелия живет, населен, в основном, итальянскими семьями, но рядом с домом Брини живут ирландцы. Они предупреждают ее, что дружба с итальянцами опасна, они анархисты и делают бомбы. Корнелия не верит этим предупреждениям. Ванцетти с большим энтузиазмом рассказывает Корнелии об итальянском ораторе Луиджи Галлеани (L. Galleani) – мятежном анархисте, жившем в Соединенных Штатах с 1901 года. Галлеани пропагандирует «действия», то есть применение насилия для уничтожения тиранов и угнетателей, существующих правительственных институтов. Позднее его депортируют в Италию. В период 1914–1932 гг. его последователи в США совершили серию взрывов и убийств.

Ванцетти и его сторонники в 1916 г. на канатной фабрике, где работает Корнелия, организуют забастовку. Корнелия считает наивным мировоззрение Ванцетти и его способ решения рабочих проблем созданием небольших групп, руководители которых могут объединяться. Она становится практически членом семьи Брини и дисциплинированной рабочей на фабрике, лучше узнает условия жизни и работы своих соседей по цеху и по дому. Из-за роста цен им живется с каждым днем труднее. Зарплата не прибавляется, и Корнелия говорит Брини о необходимости организации профсоюза, но встречает категорическое возражение Ванцетти. Недовольство рабочих условиями жизни и работы перерастает в забастовку.

Глава 3. Даго Ред[1]. Забастовка продолжается. В ней участвуют профсоюзы: консервативный – Американская федерация труда и радикальный – Союз Индустриальных рабочих мира. На митинге бастующих выступает Ванцетти. Присутствуют социалисты, анархисты, синдикалисты[2], правое и левое крылья этих движений, даже сторонники единого налога и вегетарианцы. Полиция применяет свои обычные средства – дубинки и кулаки. Ванцетти травмирован, он приходит домой со старым и заржавевшим револьвером. Но он не собирается никого убивать, а только защищаться. Приехавший в Бостон радикальный анархист Л. Галлеани обещает избежать призывов к насилию. Забастовка длится месяц и заканчивается, когда денежные запасы бастующих приходят к концу. Ванцетти уволен с фабрики и живет случайными заработками. Корнелия узнает его все лучше, он объясняет ей доктрину анархистов, отвечает на ее вопросы и возражения. Домашнее вино Даго Ред скрепляет их взаимопонимание. У названия этого вина есть и другое значение – оно обозначает анархистов – врагов правительства. Корнелия приходит к пониманию этого типа идеалиста-фанатика, который может быть мягким, как ребенок, в личных взаимоотношениях, но яростным и опасным в социальных столкновениях.

Глава 4. Молодая Америка. Корнелия случайно встречается с любимой внучкой Бетти Алвин и рассказывает ей о своей жизни и о том, что она пока не готова вернуться в семью. Бетти взволнована, услышав, что ее бабушка теперь пацифистка, хотя три ее зятя получают прибыль от войны. Бетти приходит к ней в дом Брини, встречает там Ванцетти и очаровывает всех присутствующих итальянцев. Ванцетти объясняет ей разницу между пацифистами и анархистами. Он рассказывает о своей жизни в Италии. Он очень любил мать, но она заболела и умерла на его руках. Ванцетти рассказывает о жизни эмиграции в Америке, своей тяжелой работе, приходе в анархизм. Вернувшись домой, Бетти читает книги, рекомендованные Ванцетти. Она расстается со своим поклонником Роджером, обнаружив, что их взгляды на жизнь не совпадают.

Ванцетти знакомит Корнелию с Николасом Сакко, квалифицированным обувщиком, и его женой. Корнелия участвует в пикнике, организованном анархистами и смотрит самодеятельный спектакль о жизни итальянцев на родине, наивную и простую историю, затронувшую чувства зрителей. Осенью 1916 года к ней приезжают ее старшая дочь Дебора и ее муж Руперт – родители Бетти, узнавшие адрес Корнелии из ее перехваченного письма внучке. Они просят мать вернуться. Она объясняет им, что хочет быть индивидуальностью, а не шестеренкой в семейной машине. Все же, уступая уговорам, она возвращается в Бостон, но живет в отдельной квартире. Родители Бетти позволяют ей навещать бабушку.

Глава 5. Спасение меньшинства. У Корнелии три комнаты, крошечная кухня и ванная в районе, где живут сравнительно бедные люди. Она встречается с хозяином канатной фабрики, где проработала полтора года и которого она хорошо знает по прошлой жизни. Она рассказывает ему, как чувствует себя на его фабрике неквалифицированный рабочий и как пикеты бастующих разгоняются специальными полицейскими. Она пацифистка и не одобряет вступления Америки в Первую мировую войну. Ее приглашают выступить в клубе пожилых либералов «старого» Бостона, но ее пацифистская речь газетам не нравится. Антивоенные усилия Корнелии и ее единомышленников напрасны. Военные настроения возрастают. Миллиарды денег и миллионы людей – таков слоган. Объявлен призыв новобранцев в возрасте от двадцати одного года до тридцати лет. К Корнелии приходит Ванцетти. Он не хочет попадать под призыв и поэтому вместе с Сакко бежит в Мексику. Корнелия и Бетти принимают участие в антивоенной демонстрации. Наступает февраль 1917 года, в России происходит революция под руководством Керенского. Ванцетти из Мексики пишет письмо Корнелии, где оценивает эту революцию как недостаточно эффективную – она сделает Россию капиталистической, подобной Америке.

Корнелия навещает семью своих знакомых Волкеров. В связи с ростом военных заказов для войлочных фабрик, которыми он владеет, Джерри Волкеру нужны кредиты для расширения производства, но зятья Корнелии препятствуют этому, желая его обанкротить и самим взять контроль над его бизнесом. Осенью 1917 года идет полномасштабная подготовка к войне. Бетти поступает в колледж Редклифф и переходит жить в квартиру Корнелии. В газетах шквал самых фантастических сообщений, что Ленин и Троцкий – немецкие агенты. Пресса раз в неделю прогнозирует падение большевистского правительства, она сообщает, что Ленин посадил Троцкого в тюрьму, или, наоборот, убит Троцким, а пятьдесят миллионов женщин национализированы в одну колоссальную армию. Россия выходит из войны и ее место занимает Америка.

Ванцетти пишет письмо Корнелии, но оно попадает в руки секретной службы, а из нее – влиятельному зятю Корнелии Руперту Алвину и вызывает волнение в семье. Ванцетти из Мексики возвращается в Америку.

Глава 6. Белый террор. Бетти дружит с дочерью Джерри Волкера Люсиль, которая учится с ней в колледже. Над бизнесом Джерри сгущаются тучи – группа банкиров во главе с дядей Бетти – адвокатом Генри Винтерсом хочет его обанкротить. Американский народ празднует окончание Первой мировой войны. Американские женщины продолжают выступать за свои права. Возвращаясь из Европы, президент Вильсон посещает Бостон. Пользуясь случаем, суфражистки устраивают демонстрацию, в которой участвуют Корнелия и Бетти. Их арестовывает полиция и задерживает на ночь в полицейском участке.

Синклер называет это время Белым террором. Легковозбудимая и радикальная молодежь высылается из страны. Американские войска остаются в Германии, Сибири и Архангельске. Армия служит капиталистической системе. Любые люди, возражающие против нее, объявляются вражескими шпионами, попадают в тюрьму. Начинаются демонстрации социалистов, которые считаются легальной партией и выступают против насилия, однако ни полиция, ни газеты не делают различий между ними и анархистами, которые по почте посылают бомбы невинным людям.

Ванцетти становится уличным продавцом рыбы, имеющим ручную коляску, весы и определенный маршрут. Родители Бетти отправляют ее в Европу в сопровождении дальней родственницы. К ним в Европе присоединяется Корнелия. Они в Будапеште, но собираются ехать в Россию, в Саратов, где планируют остаться на один-два месяца.

Глава 7. Дни депортации. Идет 1919 год. Из Европы возвращаются солдаты, растет безработица и преступность. Военные заказы – основа процветания – отменяются, и бизнес похож на человека, проснувшегося после праздника. В Бостоне невероятное событие – забастовка полицейских. Они хотят создать свой профсоюз. Одну полную ночь Бостон остается без полицейской защиты. Фотографии Бостона в руках криминальных элементов обходят всю страну. Губернатором штата Массачусетс в 1918 году выбран Кельвин Кулидж, который поддерживает женское суфражистское движение и вступление Америки в войну. Озабоченный последствиями забастовки полицейских, губернатор вводит в действие национальную гвардию. Позднее его избирают вице-президентом США, а после внезапной смерти президента В.Хардинга (W. Harding) в 1923 году он становится президентом.

Корнелия возвращается из России. Никто не интересуется делами в Советской России, но беженцы из нее волнуют всех. Слово «большевик» стало наиболее оскорбительным. Даже семья встречает ее холодно. Впечатления Корнелии важны только социалистам, коммунистам и анархистам. Ванцетти выслушивает все, что она хочет рассказать, и забрасывает ее вопросами. Власти депортируют активных итальянцев-анархистов и других сторонников насилия, в том числе группу Галлеани. Бетти присылает телеграмму о том, что сопровождающая ее родственница выходит замуж и остается в Европе. Корнелии сейчас шестьдесят пять лет, но она едет в Италию, чтобы присоединиться к Бетти.

Глава 8. Детективная машина. 24 декабря 1919 года в промежуток времени между 7:30 и 7:45 происходит то, что известно в истории как преступление в Бриджвотер (Bridgewater). В этом городке в тридцати пяти километрах от Плимута машина, принадлежащая обувной компании, в которой ехали шофер, кассир и охранник с зарплатой рабочих за неделю, подверглась нападению. В попытке ограбления два бандита, спрыгнувшие со стоявшей машины, открыли огонь. Кассир и охранник ответили тем же, перестрелка продолжалась минуту или две, пока не подъехал маршрутный автобус, вставший между стрелявшими. Бандиты бежали, ограбление не состоялось, никто не был ранен или убит.