Пикник в барской усадьбе (сборник)

Вадим сумел дозвониться до оперативника из уголовного розыска, который приходил в институт. Звали его Дмитрий Сергеевич Понин. Сначала Понин никак не мог понять, чего от него хотят. А когда понял, то, помявшись, согласился на встречу с Вадимом, сказав, что ему удобнее всего в обеденный перерыв. Вадим подъехал к районному управлению внутренних дел ровно в назначенное время и без труда отыскал кабинет Понина, который тот делил ещё с одним оперативником. Его сосед был молодой, долговязый и белобрысый, в потертой ветровке и видавших виды джинсах. В ведомстве Вадима такой внешний вид не приветствовался, но в милиции нравы были, по всей видимости, демократичнее. Белобрысый при виде Вадима куда-то засобирался и быстренько исчез за дверью. Понин, выслушав, зачем пожаловал оперативник из дружественной организации, достал из стола бутылку кефира и сайку, расстелил на столе газету и принялся обедать, предложив пришедшему разделить с ним трапезу. Но Вадим вежливо отказался, достав блокнот и продемонстрировав готовность поговорить о деле. Понин выразил удивление, что контрразведка интересуется таким пустяком, но если этого требуют интересы государства, он готов прояснить некоторые моменты. И рассказал уже известную Вадиму историю, но с большим числом оперативно-значимых подробностей. Официального заявления потерпевший не подавал, отпечатки пальцев снимать было бессмысленно, поэтому он и не смог ничем помочь. По своим каналам Понин узнал, что подобные кражи для уголовного мира огромная редкость, и у него на памяти не было ни одного случая, чтобы что-то украли из такого скучного заведения, как научный институт. Поэтому он однозначно уверен, что это сделали свои.

– А вы знаете, что потерпевший почти что пропал?

– Знаю, мне звонила его жена.

– И каково ваше мнение на этот счёт?

– Пусть пишет заявление. Весьма возможно, что он действительно пропал. Но так часто встречаешься с мужскими загулами и переживаниями впечатлительных жён! Тем более, что у меня в производстве несколько уголовных дел, возбужденных по вполне конкретным обстоятельствам и требующих расследования в строго ограниченные сроки.

– Короче, некогда пустяками заниматься?

– Совершенно справедливо. А вам-то зачем заниматься такой ерундой? Думаете, документы украла иностранная спецслужба?

– Надо проверить. И ещё я люблю доводить начатое до конца.

– Полезная привычка. – Понин допил кефир, скомкал газету и выкинул в корзину для бумаг, давая понять, что разговор окончен.

Вадим также исчерпал запас вопросов. Свой интерес он вполне удовлетворил, и, как и ожидал, ничего принципиально нового Понин ему не сказал. И его можно было понять. Случай пустяковый, а работы у уголовного розыска действительно много. Попросил знакомый, неудобно было отказать, вот и подъехал для приличия старый оперативник в институт.

– А кто, если не секрет, ваш знакомый, который попросил об услуге? – напоследок спросил Вадим.

– Какой уж там секрет. Это начальник лаборатории. – Без особого энтузиазма сообщил Понин. После этих слов он открыл сейф и углубился в изучение бумаг.

Вадим часто задумывался о сути своей работы, сравнивал с милицейской. В милиции всё конкретней, дела возбуждаются по признакам состава уже совершённого преступления. А в работе контрразведчика больше приходится действовать на опережение, заранее выстраивая систему мер безопасности, планировать и проводить соответствующие мероприятия, тщательно проводить предварительную подготовку, анализировать. И потом, бытовые преступления, даже такие страшные как убийства, происходят, к сожалению, каждый день. А разоблачить шпионаж, который сам по себе требует огромных затрат и подготовки, и довести дело до суда крайне сложно. В этом случае приходится противостоять уже организациям, а не частным лицам. Поэтому его работа более закрыта, чем милицейская, и менее продуктивна относительно конечных результатов, лежащих на поверхности. И ещё, однажды, у Вадима возникли сомнения относительно того, возможно ли с точки зрения христианской морали работать с конфиденциальными источниками информации, с агентурным аппаратом. Он даже подумывал об уходе со службы. Но духовник посоветовал ему не торопиться. «Контрразведка – деятельность, узаконенная государством, как без неё защищать Отечество? – сказал он. – А то, что вы работаете с конфиденциальными источниками, конечно, порой, тяжело и вам и им. Это накладывает на вас особую ответственность. Нужно стараться не нанести душевную травму таким людям, не сломать их, и не повредиться самому. Это, если хотите, определённое искусство. И крест, конечно. Главное, стараться соблюдать заповеди Христовы. Впрочем, как и везде.». И Вадим остался на службе. Профессия ему нравилась, он выбирал её осмысленно. Да и другого ничего он делать не умел.

* * *

Остаток недели Вадим провёл в повседневных служебных заботах и вечерних свиданиях с Каролиной. Вадим почти не бывал дома. А со следующей недели у него начинался отпуск. За эти дни он даже познакомился с несколькими подругами девушки, узнал, что её родители живут в Б-ке, есть маленький братишка. Сама Каролина оказалась вовсе не импульсивной и непредсказуемой, какой была в течение их, по меньшей мере, странных встреч, а очень спокойной, рассудительной и любящей домашний уют девушкой. Вадим и Каролина решили, что последние две недели его отпуска они проведут на море, раньше нельзя, так как Каролине надо сдать сессию. Поэтому первые две недели заслуженного отдыха Петров проведёт в сладком безделье, будет спать до обеда, смотреть, как Каролина занимается, навестит пару-тройку своих друзей. Вадим как раз закончил обдумывать план на отпуск, как раздался телефонный звонок.

– Господин Петров?

– Да.

– Я по поводу случая в лесу, который произошел с вами неделю назад.

– Извините, с кем имею честь?

– Это Пётр Иванович, управляющий. Я хочу выразить вам признательность, что оставили эту историю без огласки. А звоню для того, чтобы сообщить, что экспертиза показала – кровь на месте этой, с позволения сказать, трапезы принадлежит свинье.

– Какой свинье?

– Самой обыкновенной, скорее всего выращенной на нашей ферме, или убежавшей у кого-то из деревни.

– Не может быть, я своими глазами видел…

– Перепутали, перепутали, сударь. И слава Богу! Наверное, у вас случился обман зрения.

– Да я, кажется, галлюцинациями не страдаю. Хотя, если экспертиза показала…

– Конечно, жуть-то какая… А теперь с нас будто тяжёлая ноша свалилась. Что ж, господин Петров, не буду вас больше утомлять. Всего доброго!

– Всего доброго!

«Свинье. Подумать только. Чушь какая-то. Я же ясно видел человеческое тело. И зачем он мне позвонил, заботливый наш? А хотя, почему бы и нет? Заботится о репутации своего санатория, усадьбы то есть». – Вадим решил заехать к Интегралу, всё равно времени у него хоть отбавляй. Заодно расскажет ему про звонок управляющего. Так и поступил, и через полчаса уже был у друга.

Интеграл пребывал дома один. Жена и сын ушли в гости. А он, как всегда, испытывал возможности своего кондиционера и курил одну сигарету за другой. Вадим иногда завидовал своему другу. Сидит вот так дома, когда хочет ложится, когда хочет встаёт, что хочет делает. Главное, чтобы идеи продуцировались и находили выход в научных статьях. В общем, сам себе режиссёр. Они выпили кофе, и Вадим рассказал другу о звонке управляющего, о том, что результаты экспертизы показывают не человеческую, а свиную кровь на месте происшествия. И либо у Вадима галлюцинации, либо кто-то кого-то водит за нос! Осталось разобраться кто кого.

– А что, ты по своим каналам не можешь проверить результаты экспертизы? – спросил Интеграл.

– В принципе, могу, но для этого необходимо основание, чтобы отправить запрос.

– Так в чём же дело?

– Оснований для официального запроса у меня нет, тем более, я не докладывал эту ситуацию начальству.

– А я вообще-то думал, что вашей конторе это раз плюнуть.

– Это действительно несложно. А что, ты видишь основания проверить слова управляющего?

– А ты не видишь? – спросил Интеграл достаточно ехидно. – Коню понятно, что здесь что-то не так.

– Так ты подозреваешь, что брюнетку-фотографа могли съесть лесные собачки?

– Я в этом почти не сомневаюсь, мне не ясно лишь, почему они её съели.

– А как же свинья?

– Свинья? Сдается мне, что этот управляющий – сам большая свинья, соврал подлец, чтобы всё шито-крыто было!

– Но он в этом случае рискует. Проверить его слова хоть и хлопотно, но можно. И если окажется, что он врёт, то его можно обвинить в укрывательстве преступления.

– Совсем ты отстал от жизни. Вот я, кабинетный ученый, и то знаю, что в наше время с такими деньгами, как у хозяина усадьбы, результат экспертизы и купить можно.

– Можно-то можно, но зачем ему мне звонить и вызывать дополнительный интерес к этому происшествию?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю.

– Да, совсем забыл тебе сказать. Мне звонил физик-самоучка, помнишь, к которому ты меня в разведку посылал?

– Помню.

– К нему твой немой знакомый приходил, тебя искал. У него какие-то проблемы.

– И что, твой физик, обещал помочь меня найти?

– Он сначала мне позвонил. Так что ответить мальчишке?

– Дай телефон. Только зачем ему телефон? Ну, скажи, как меня найти, как им удобно.

– Договорились.

– А может быть, я и сам туда наведаюсь, я же в отпуске.

Вадим поехал к Каролине, и остаток дня провел у неё, наблюдая, как девушка занимается, обложившись книгами и конспектами. Но Петров быстро устал от валяния на диване и слегка отупел от просмотра телевизионных программ. Всё это время у него не выходила из головы история, приключившаяся с ним в усадьбе и это нелепое продолжение со свиньёй. Вадим снял телефонную трубку и позвонил на работу своему соседу по кабинету. Попросил установить Марину Полежаеву, примерно тридцати-сорока лет. Дело это было плёвое, и через несколько минут коллега перезвонил и назвал полные данные трёх Марин Полежаевых и их адреса. Слишком распространённое сочетание, хорошо только три. Вадим решил посетить эти адреса, может, это поможет ему развеять возникшие сомнения? Каролина только промычала что-то невразумительное на его заявление, что он выйдет по делам, и продолжила зубрёжку.

* * *

Заехав на заправку, он отправился по адресам. Первый адрес находился совсем рядом с квартирой Кормишина и интуитивно притягивал Вадима. «Наверное, я обречён всю жизнь вот так мотаться, разыскивая каких-то людей, подглядывая в чужие радости и беды, копаясь в чужих судьбах, – думал он. – С другой стороны, я привык к этому наблюдению изнанки жизни, могу, в отличие от других, сопоставлять её с внешней оболочкой и сколько раз уже убеждался, что запачканные в этом дерьме руки пахнут иногда значительно приятнее, чем внешне белые перчатки истэблишмента. А когда я вот так еду по своим делам, я как будто забираюсь в свою оболочку, словно чеховский «человек в футляре», и никакая сила не способна остановить меня. Вернее, остановить способна, а пролезть в оболочку – нет». А вот и дом, который мне нужен. Вадим поднялся на третий этаж и позвонил в металлическую дверь. Ему повезло, дверь через минуту открыли, и на пороге он увидел знакомую брюнетку. Она была в спортивном костюме и вопросительно уставилась на непрошеного гостя. Вадим несколько секунд раздумывал, как представиться. Здесь существовало множество вариантов, отработанных оперативной практикой. Можно было, убедившись, что женщина жива, извиниться, сказать, что ошибся дверью и просто уйти. Можно было, показав служебное удостоверение, выдумать благовидный предлог и завязать с хозяйкой недолгий и ни к чему не обязывающий разговор. Но Марина разрешила проблему сама и сказав, что узнала Вадима, пригласила его войти и провела в комнату. Она любезно предложила гостю кофе, не дожидаясь ответа, принесла его в дымящейся кофеварке и продолжая разговор, разлила по чашкам.

– Я не смогла как следует вас отблагодарить за то, что нашли мою камеру. – Как ни в чем не бывало, проговорила хозяйка, будто они знакомы уже давно и визит Вадима планировался заранее.

– Ничего страшного. Не подумайте, что сейчас я пришёл именно за этим.

– Чем тогда обязана? И, самое интересное, как вы узнали мой адрес?

– В наше время это проще простого. – Уклончиво ответил Вадим.

– Но я вам даже не представлялась. – По всей видимости, данный вопрос чрезвычайно заинтересовал молодую женщину.

– Мне назвал ваше имя один из служащих усадьбы.

– Ах, вот как! Но что вы хотели у меня узнать?

– Дело в том, что после того как ночью вы забирали у меня камеру, ранним утром следующего дня я стал свидетелем чудовищной сцены, разыгравшейся в лесу. Кстати, деревенские жители видели вас идущей именно к тому лесу. А потом вас уже никто не видел.

– Что же случилось в лесу?

– Собаки разорвали какого-то человека на части, и я стал невольным свидетелем этого кошмара. Еле унеся ноги с места события, я рассказал обо всём управляющему усадьбы, и он вызвал милицию.

– Какой ужас! И чем закончилось расследование?

– Экспертиза определила, что кровь на месте преступления была свиная, и управляющий сообщил мне это по телефону.

– Слава Богу! Что же вас привело ко мне?

– Я лишь хотел убедиться, что не произошло досадной ошибки и вы, действительно, живы.

– К счастью, это так! Хотя я, в самом деле, ходила в лес и фотографировала там, однако, никаких монстров не видела и криков не слышала.

– А куда вы ходили, если не секрет, конечно?

– Не секрет. По поваленному дереву перебралась на ту сторону и фотографировала.

– Там же болотина!

– А вот это-то мне и требовалось! Посмотрите. – И Марина обвела рукой стены своей комнаты, которые были увешаны фотографиями леса и болота, в разных ракурсах, с разной степенью увеличения, но без единого повторения.

– Замечательно! Никогда не видел ничего подобного. – Вадим внутренне остался холоден к творчеству Полежаевой, но оценил профессионализм и, конечно, сделал даме комплимент.

– Благодарю! Мне это очень приятно слышать, я готовлю персональную выставку.

И она минут десять рассказывала Вадиму, как трудно организовать выставку, тем более, персональную, и, вообще, как непросто художнику в этом холодном злом мире. Когда темп разговора пошёл по ниспадающей, и темы были исчерпаны, Вадим стал прощаться.

Марина для приличия предложила ещё кофе и, спокойно восприняв отказ гостя, пошла его провожать, шлепая босыми ногами по покрытому кошачьей шерстью ковролину. Пока Вадим шёл до двери, зазвонил телефон, но хозяйка даже не повела ухом и спокойно ждала, пока он обуется.

«Ну вот, одним скелетом в шкафу стало меньше. Жива-здорова, готовится к выставке». – Мысленно констатировал Вадим, спускаясь по лестнице. Удовлетворённый результатами поисков, он купил пива и поехал к Каролине.

Каролина, с ногами забравшись на диван, смотрела телевизор.

– Где пропадал?

– По делам ходил, пива тебе купил.

– Пиво тебя извиняет! – Она откусила от бутерброда и, не имея возможности произнести ни слова, сделала красноречивый жест рукой, показывавший, сколько и куда ей налить пива. Вадим сходил на кухню, налил янтарный напиток в бокалы и на подносе принёс в комнату. Он поставил поднос на колени, устроился рядом с девушкой, обняв её за худенькие плечи. Каролина положила голову ему на плечо, и они сидели так около часа, совершенно молча. Им было хорошо вместе. Потом Каролина незаметно уснула, Вадим положил ей под голову подушку и накрыл пледом. Подошёл к письменному столу, где в беспорядке были разложены учебники и конспекты, стояли пустые стаканы из-под кофе и чая, валялись бутербродные крошки. Она даже настольную лампочку оставила включенной. На столе также валялось письмо, написанное явно мужской рукой, но Вадим не стал его читать, даже не пришлось бороться с искушением. «Чужие письма можно читать только в оперативно оправданных случаях и с санкции суда». – Пошутил он над собой. Отошёл от стола, лёг рядом с девушкой. «Я оценила твою деликатность» – произнесла она, обвив его шею рукой.

На следующий день Вадим купил карту области. Он развернул её на полу и с чашкой кофе в руке принялся отыскивать местоположение усадьбы. Вадим внимательно рассмотрел местность, нашёл и речку, и церковку, отмеченную на карте крестом. Он не мог отделаться от ощущения, что когда-то уже водил карандашом по этому ландшафту. Петров напряг память и вспомнил. Конечно! Когда он работал по делу «лесник», то было зафиксировано, что внезапно разбогатевший сотрудник лаборатории несколько раз подряд брал в будний день административный и выезжал на междугороднем автобусе в эту глухомань, а вечером возвращался домой. Тогда они никак не могли объяснить этот факт, да и сейчас ситуация не выглядела более понятной. И можно ли здесь искать связь с усадьбой? В рамках дела выдвигалась версия, что любитель уединённых поездок посещает эти места для тайных встреч с неизвестным лицом, то есть, проводит операции по связи. Только вот какова их цель? Наружное наблюдение показывало, что, доехав до остановки «147-ой километр», он шёл до Пеньково лесом километра три и на ночь останавливался в домике на краю деревни у сельского учителя. Пеньково большое село, есть школа-восьмилетка. Учитель, бывший городской житель, закончил один институт с Кормишиным и Липихиным. Звали его Лаврушкин Валентин Израилевич. Как и его приятели, Кормишин и Липихин, он пошёл в науку, но потом неожиданно бросил всё и уехал в деревню, устроился преподавателем химии. Были данные, что произошло это из-за женщины, которая его бросила. Ходили также слухи о его увлечении рыбалкой и охотой до фанатизма, и он чувствовал себя комфортно только в лесу. Так или иначе, но глубокой проверкой этих данных Вадим не занимался, так как данных о связях чудаковатого учителя с иностранцами получено не было. А если нет связей за границей, то нет и компетенции контрразведки. Пеньково располагалось в тридцати километрах от Затокино. И что примечательно, оба этих селения лежали на высоком берегу речки «Должанки». Может, между ними и была какая-нибудь дорога, но это, наверняка, известно только местным жителям. Затокино вообще бы на карту не нанесли, если бы не Церковь. Вадим почувствовал, что желает притянуть ситуацию с интересующим его делом Кормишина к обстоятельствам собственного приключения в усадьбе. А это было непрофессионально. Но, тем не менее, он ничего не мог поделать с путавшимися, наслаивающимися друг на друга мыслями.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.