Где дом твой, киллер?

Александр А. Койфман

Где дом твой, киллер?

© Койфман А. А., 2018

© Сапожникова В. И., дизайн обложки, 2018

© Оформление. ООО «Свиньин и сыновья», 2018

* * *

Часть 1

Киллер

«Одинокому волку» по заданию «конторы» предстоит проделать долгий путь по дорогам Европы: от Франции до Бельгии, через всю Германию и Австрию до Венеции, где он должен устранить главаря крупной банды с Ближнего Востока. Впрочем, в своих путешествиях он никогда не бывает одинок – где бы он не оказался, непременно появляется новая спутница, готовая его преданно сопровождать.

Лион

Понедельник – среда

21:00. 11 мая 2015 г., понедельник.

Пригород Лиона – Брон.

Машина едет по городскому проезду. В машине мужчина лет за тридцать. Постриженная под ежика голова, внимательный, даже настороженный взгляд, жестко обрезанные черты лица кажутся не соответствующими голубизне глаз и курносому носу. Мужчина спокойно разглядывает проплывающие мимо магазины и людей на тротуарах.

Полукруглый проезд окружен четырех- и пятиэтажными домами, с выдвинутыми вперед многочисленными магазинчиками, кафе, аптеками. Есть даже какое-то заведение с вывеской «Казино». Впрочем, вряд ли это действительно казино.

В самом конце проезда, около «Cinema les Alises», небрежно прислонившись к рекламной тумбе, выставили напоказ крутые бедра, обтянутые коротенькими кожаными юбчонками, две молоденькие проститутки. Чуть ближе, у столба со знаком «кирпич», с независимым видом стоит женщина намного старше. Не очень высокая, худощавая, коричневые брючки, легкая полупрозрачная персиковая кофточка, под которой угадываются бретельки светлого нижнего белья. Уже поздний вечер, весьма прохладно: наверное, прогуливается давно. По внешнему виду – лет под сорок. Делает вид, что стоит и ждет кого-то. Но опытный взгляд сразу определит, кого или, вернее, чего она ждет.

Тормознул около нее и негромко спросил, придвинувшись к правому окошку:

– Сколько?

– Сто пятьдесят.

В голосе чувствуется неуверенность. Подходит поближе, не уверена, что мужчина разглядел ее возраст.

– Есть куда поехать?

– Можно в машине.

– В машине меня не устраивает. Имеется жилище?

– Можно ведь в отель.

– Нет, мне это тоже неудобно. И я хотел бы на всю ночь.

– Я обычно домой не привожу, но если вы, месье, настаиваете, то можно у меня. Но добавьте еще полсотни.

Говорит более уверенно: убедилась, что ее возраст разглядели.

– Хорошо, договорились.

– Тут недалеко, я пойду к машине, а вы за мной.

Ее машина стояла неподалеку, сразу же за Авеню 8 мая. Пришлось только подождать, пока мимо по авеню прогрохочет трамвай. Женщина шла немного впереди, мужчина медленно ехал следом. Подождал, пока она завела свой старенький «Ситроен», и пристроился следом за ней.

За Авеню 8 мая сразу же началась дорога D506, машины проехали по ней до поворота на аэропорт Лион – Брон и покатили мимо него дальше, теперь по D306.

После развязки с дорогой N346 машина женщины останавливается, чуть съехав к обочине около стоянки, где уже стоят несколько фур и два легковых автомобиля. Мужчина подъезжает следом, выходит, наклоняется к открытому окну машины женщины.

– Пересядьте ко мне, свою можете оставить здесь, никто ее не возьмет.

– Не хотите, чтобы мою машину заметили возле вашего дома? Ладно.

Взял из машины кейс, снял с вешалки пиджак и пересел к женщине, не включив противоугонное устройство и оставив открытым окно.

Едут дальше, мимо мелькает надпись: Сен-Лоран-де-Мюр. Сворачивают на слабо освещенную аллею, еще один поворот, и останавливаются во дворе небольшого домика.

Мужчина осматривается в доме. Ему не раз в странствованиях по Европе доводилось бывать в жилищах проституток. Обычно в них неуютно, разбросаны вещи, часто специфический запах – смесь аромата спиртного и тяжелых духов. Здесь не было ничего похожего. Нормальный мещанский уют: мягкая двойка в гостиной, невысокий трехстворчатый застекленный шкаф с посудой, фужерами, фотографиями на полках, несколько книжек сиротливо прислонились к стенке на одной из полок. Разве что из обычного ансамбля выпадал раздвижной столик в углу. По привычке внимательно оглядел комнату, окно, выходящее все в тот же дворик, заглянул в ванную, но ничего подозрительного не увидел. Присутствие мужчины в домике не ощущается. Женщина уже прошла на кухню и поставила на плиту чайник. Из кухни доносится:

– Вы, наверное, давно в пути? Номера машины марсельские.

– Да, до обеда выехал.

Выглядывает из кухни:

– Будете чай? Я уже поставила.

Немного странно, будто к двоюродной тетушке заехал. – Да, не откажусь.

Зашел на кухню, вынул из бумажника двести евро, положил на стол.

Женщина мельком взглянула на две бумажки, спокойно взяла их, сунула в карман брюк:

– Сейчас сделаю бутерброды с сыром.

– Хорошо, я дополнительно заплачу.

– Не нужно, «за счет заведения».

– У вас «заведение»?

Улыбается:

– Нет, я работаю официанткой в кафе. Это так шутит наш хозяин, когда выставляет пиво заглянувшей компании.

Что тут скажешь? Шутить следом за ней вроде неуместно, да и устал он: почти целый день за рулем, только раз останавливался пообедать. Чай очень приличный, к бутербродам с сыром отнесся с должным вниманием. Хозяйка посмотрела, как мужчина расправляется с бутербродами, молча встала и начала готовить яичницу с беконом.

– Вы случайно не еврей? Мясное после сыра будете есть?

– Случайно еврей, но правила кашрута не соблюдаю.

– Хорошо, сейчас будет готово.

Через пару минут ставит перед мужчиной тарелку. Яичница мужчине понравилась, да и голоден был. Хозяйка садится напротив, внимательно смотрит на него, подперев голову рукой. А он уже заканчивает яичницу.

Мужчина поднимает голову, смотрит на женщину:

– Что-нибудь не так?

– Нет, люблю смотреть, как мужчины едят. Ладно, душ принимать будете?

Душ очень даже уместен, все-таки целый день в машине. Еще май, но уже жарко, и кондиционер в машине не работает. Чертов хозяин, не мог его починить.

Мельком взглянул на свой кейс.

– Не волнуйтесь, я к клиентам в вещи не лазаю.

– Да у меня там ничего и нет. И замок шестизначный.

Она рассмеялась:

– И о бумажнике можете не беспокоиться. Я же вижу, что фокусы могли бы мне дорого обойтись.

Мужчина кривил душой: в дипломате помимо умывальных принадлежностей, тонких перчаток, свежих носков и бритвы лежал пакет с деньгами и любимый пистолет с глушителем. Хозяйка подала полотенце и показала, как включать горячую воду.

После душа мужчина вышел из ванной в хорошем настроении, но хозяйку в гостиной не обнаружил.

– Проходите сюда, я в спальне.

В спальне почти темно, комната крохотная, более половины в ней занимает двуспальная кровать. Хозяйка уже в постели, укрыта легким одеялом до плеч, видна только голова. Не хочет раздеваться при клиенте, стесняется своего тела.

– Я лучше в гостиной устроюсь, на диване.

– Он неудобный, а кровать широкая. Не беспокойтесь, я вас не трону. Понимаю, что вам не женщина нужна, а постель, отоспаться перед дорогой.

– Почему вы так решили? Впрочем, верно, я устал.

– Видно же, что вы обратились к женщине, у которой, вероятно, имеется свое жилище: не хотите регистрироваться в отеле. Ведь номер здесь рядом, в Hotel Au Lyon Vert, можно снять меньше чем за полсотни евро. Да и в Броне двенадцать отелей, не говоря уж о Лионе, и не все они дорогие. Едете без чемодана, бросили машину. Наверняка завтра не вернетесь за ней. Видимо, проблемы?

Что-то она больно многое понимает.

– У вас слишком много предположений. Проблем особых нет. Но контактов с полицией не хотелось бы иметь. Не беспокойтесь, завтра я уеду и не появлюсь здесь больше. Да, а как вас зовут?

– Зачем вам мое имя? Можете называть меня Мари. А я вас назову Генри. Все равно вы мне своего настоящего имени не скажете.

Действительно, зачем говорить. Да и какое оно, настоящее имя? Почти забыл его.

– Мари, так Мари. А мне, действительно, безразлично, как вы меня назовете. Пусть будет Генри.

Мужчина тоже разделся и улегся на своей половине кровати:

– Спокойной ночи.

Но одеяло-то одно, спиной чувствует, что Мари рядом совсем голая. Впрочем, какое ему до этого дело. Может быть, она так привыкла спать или разделась на всякий случай, для клиента. Женщина тоже пожелала спокойной ночи. Но он не ответил. Отключился почти сразу.

Мари некоторое время лежит с широко открытыми глазами. Потом отворачивается от Генри. Одеяло немного сползло. Видно по открытым плечам, что она без белья.

7:00. 12 мая, вторник.

Утром, когда мужчина проснулся, Мари рядом не было. Из зашторенного окна пробивался слабенький луч света. Слышно было, как на кухне что-то скворчит на сковородке, да и запах поджариваемого на оливковом масле мяса проник даже в спальню.

– Вставайте, Генри, мне на работу скоро идти. Мое кафе рано открывается.

– Хорошо, я сейчас.

Когда после бритья он вышел из ванной, на выдвинутом из угла столике уже стояло небольшое блюдо с зеленью, на тарелке красовался солидный шмат жареной свинины с зеленым горошком. Рядом на стакане кофе – два ломтя гренок. У Мари – только кофе и гренки.

Знает, что требуется утром мужчине. Впрочем, она же в кафе утром подает мужчинам, видит, что они заказывают. Что ж она одна, без мужика, мается? Ведь совсем не страшненькая.

– Генри, вы сейчас уезжаете? Я могу вас подбросить до станции или аэропорта.

– Возможно, я задержусь здесь на денек. Есть еще пара дел.

– Хорошо, так куда вас подвезти? Ночевать придете?

Что это она так?

– Не знаю пока. Я такси возьму.

– Здесь вы не возьмете. Нужно хотя бы на основную дорогу выйти. Или заказать по телефону. Но, если вы собираетесь вечером вернуться, я дам вам свою машину, только вечером верните, не бросайте, как свою.

– А вы, Мари, разве после работы не поедете искать клиента?

– Нет, я только по понедельникам выхожу. В понедельник наше кафе закрыто. Мне зарплаты на жизнь хватает. Клиенты нужны только для оплаты по закладной. Мне еще три года выплачивать за домик.

– Было бы удобно иметь сегодня машину. Я вам заплачу еще сотню.

– Не нужно, только заправьте вечером бак бензином. И заезжайте за мной, если сможете. У меня смена в шесть кончается.

– Мари, почему вы доверяете мне?

– Я в нашем кафе много народу повидала. Сразу видно, что вы по мелочам не будете пачкаться. У меня племянник был – Генри – такой же, только на пару лет моложе вас. В Гамбурге жил, в Германии. Генри Полонски: старшая сестра замужем за поляком некоторое время была. К сожалению, исчез где-то в Южной Америке.

– Надо же, вот почему вы меня Генри назвали.

Пока Мари убирала посуду и собиралась в дорогу, двигаясь между спальней, гостиной и кухней, Генри просмотрел вечерние газеты. Ничего об инцидентах в Марселе не было. Да и о чем писать? Ни убитых, ни хотя бы стрельбы.

Мари довезла Генри до своего кафе – оказалось совсем рядом с отелем, который она упомянула ночью, и передала ключи, выходя из машины:

– До вечера.

Генри помахал ей рукой и медленно поехал в сторону Лиона.

Четкого плана не было. Нужно сделать два дела: отчитаться в «конторе» о причинах невыполнения заказа и запросить в Гамбурге новые документы. С конторой можно связаться по Интернету, не ехать же в Амстердам, но в Гамбург обязательно придется явиться лично. Еще проблема – деньги на исходе. Нет, в дипломате лежит пятнадцать тысяч евро, но это аванс за невыполненную работу. Возможно, его придется сдать, не ссориться же еще и с «конторой». Хватит проблем с полицией и людьми ускользнувшего Ибрагима. Можно заехать в Прагу, взять там деньги в банке, но это уже совсем плохой вариант. Не следует там брать – предпочтительнее вкладывать. Лежит в ячейке и «чистый» комплект документов, но он тоже на крайний случай.

Значит, ближайшие задачи: добыть новый мобильник и достать денег. В бумажнике меньше тысячи евро, этого недостаточно. Документы будут много стоить, да и добраться в Гамбург недешево в таком положении. Мобильник выброшен в море еще в Марселе, он наверняка засвечен. Покупать новый – дорого и жалко денег, ведь сразу же придется выбросить. Даже старенький – не так уж дешево. Значит, нужно в первую очередь поехать к вокзалу.

Проезжая мимо стоянки, где оставил свою машину, убедился, что ее еще не угнали. Жаль, если полиция ее обнаружит, догадается, что хозяин где-то здесь. Но будут поджидать около машины. Лучше бы ее обнаружили в соседнем департаменте. Но тут уж ничего не поделаешь. Доехал до вокзала Gare de la Part-Dieu, он в самом центре: от того места, где познакомился с Мари, не больше пяти километров.

Два круга по площади, нашел стоянку для машины и пошел к вокзалу. Сразу же купил газеты – почитать позднее. В самом вокзале делать нечего. Около вокзала шныряют негры, предлагая всякую мелочевку. Остановил одного из них, слушающего по телефону музыку:

– Дай позвонить, получишь десять евро.

– Нет, музыка хорошая. Давай двадцать.

– Мобильник не засвечен?

– Нет, совсем чистый, недавно купил. Видишь, не выключен.

– Врешь, конечно, стащил где-то. Но меня это не волнует: не выключен, значит никуда о нем не обращались.

Звонит. Четыре гудка, голос по телефону:

– Кто?

– Питер. Помнишь еще меня?

– Да. Есть проблемы?

– Мне нужен новый комплект документов, Фридрих.

– На чье имя?

– Пусть будет на имя Генри Полонски, родившегося в Гамбурге. Мать – француженка, отец – поляк. На два года моложе меня.

– Хорошо, сделаю, фотография твоя у меня в компьютере имеется. Ты там не сильно изменился за прошедшие два года?

– Вроде нет.

– Это будет стоить, как всегда. Приезжай дней через десять.

– Хорошо.

Расплатился с негром, прошелся по площади. Нашел поблизости интернет-кафе. Соединился по скайпу:

– Кого вы послали ко мне? И зачем? Не могли найти кого-то поопытнее? Он завалился на второй день. Люди Ибрагима схватили его во время слежки, и он все сдал. Да еще полиция подключилась. Кто ей дал информацию? Пришлось срочно бежать, думаю двинуть через Кёльн в Гамбург за новыми документами.

– Не гони, Питер. Мы разберемся, кто там виноват. И там ли. Ты должен залечь на дно. Но звони чаще, мы будем тебя информировать о том, где «клиент».

– У меня проблемы с капустой.

– У тебя должна еще оставаться часть аванса. Трать пока из него, дашь потом отчет, если нужно будет. Другого ничего не жди.

– Хорошо.

Расплатился и ушел к машине. Несколько мгновений сидит без движения.

Хорошо по крайней мере, что не обвиняют напрямую в провале. И непонятный намек: «И там ли». Хоть с «конторой» вроде не испортил отношения. И проблема с деньгами отодвинулась. По новым документам отчет примут без звука. Теперь понять бы, как от людей Ибрагима информация дошла до полиции? И от них ли? Обстоятельно придется подумать на досуге, не стоит долго высиживать в машине: привяжется какой-нибудь ажан.

Расплатиться и уехать? Куда? Конечно, можно поставить машину около кафе Мари, взять первую попавшуюся машину и поехать дальше. Мысль бросить машину Мари или уехать на ней даже не возникала. Но все равно придется где-то провести еще несколько дней. До Гамбурга не больше двух дней ходу, даже если придется два раза менять машины. До Люксембурга, например, можно добраться за день, и день потом до Гамбурга. Плохо только, что оставленную машину еще не угнали.

Вышел из машины и снова пошел на вокзал. Там наверняка имеется кинозал, можно будет посидеть пару часов. Потом победать, проехаться по Лиону, рассмотреть его – зря, что ли, в нем оказался, а там уж можно ехать к Мари.

Так он и сделал, только время тянулось медленно. Нашел кинозал, немного подремал, пока шла глупая любовная история. Вышел из вокзала, увидел на другой стороне площади кафе, пообедал. Проехал по Лиону, стараясь не попасть в центр. По сторонам ничего интересного.

Нашел заправку, залил полный бак бензина, проехал на мойку вымыть машину. И все равно еще рано. Возвращается в Брон. Проезжая стоянку, убедился, что машина все еще на месте.

Кончилось тем, что поехал к кафе и сидел около него в машине еще полчаса. За это время пролистал в обеих газетах разделы уголовной хроники. Опять ничего нет о Марселе. Вернее, есть, но не про интересующие события. Аккуратно сложил газеты и отложил на заднее сиденье.

Наконец Мари вышла, вместе с еще одной женщиной, несущей битком набитую сумку. Мельком взглянула на свою машину, сделав равнодушное лицо, как будто не обрадовалась. Повернулась к женщине, сказала ей что-то коротко, попрощалась, подошла к машине, села рядом и сказала буднично:

– Домой или тебя отвезти куда-то?

– Я бы сейчас съездил поужинать в хорошее место. А потом остался бы у тебя, если ты не против.

– Оставайся, почему мне быть против? Но я только что поела у себя в кафе.

– Тогда посмотришь, как я ем. Ты говорила, что любишь смотреть.

Незаметно перешли с ней на «ты». Вернее, она так начала.

– Хорошо, но я должна переодеться. Тебе стыдно будет сидеть в приличном ресторане с таким страшилищем.

– Отнюдь, но, конечно, заедем.

В гостиной у Мари свет еще не включен, хотя почти вечер. Одевалась она у себя в спальне не меньше получаса. Несколько раз выходила из спальни в новом наряде, показывая Генри. Но после его одобрительного кивка снова исчезала в спальне. Наверное, все перемеряла. Наконец забегает в ванную, возвращается в спальню и выходит уже с наложенным макияжем. По мнению Генри, получилось неплохо, о чем он сразу же сообщил Мари.

В общем, выехали только в семь. Генри сразу объявил, что выбор ресторана за дамой, так как сам ничего здесь не знает. Думал, они поедут в Лион, но Мари, сев за руль, предложила отправиться в симпатичный загородный ресторан, находящийся не очень далеко – в двадцати километрах.

Свернули с D306 на D346 (или E15, Генри так и не разобрался в ее номере), проехали по внушительному мосту через протоку Роны и вырулили на переплетение небольших дорог. Вокруг одноэтажные домики. Мари вела машину уверенно – вероятно, бывала здесь не раз. Выехали на Rue Claude Mone и в самом конце ее оказались в небольшом дворике ресторана. На фронтоне вывеска «L’allee Des Vernes».

Ресторанчик – типичный ресторанчик «на природе» – не производит особого впечатления. Немного облезлое деревянное здание на высоком, почти метровом, фундаменте, столики под крышей и открытые солнцу (или скорее звездам, поскольку уже вечер). Но природы-то вокруг нет. Да и посетители практически отсутствуют.

Пока Мари обсуждала с подбежавшим официантом меню, Генри вышел прогуляться, осмотреть окрестности. Совсем рядом, менее чем в полукилометре, должны были быть водные просторы: с одной стороны – озера, а с другой – широкий разлив Риэ, протоки Роны, но ничего этого не видно. Поблизости еще небольшое, совсем пустое кафе, вокруг то ли дачи, то ли загородные домики. Вернулся к столу, Мари уже договорилась с официантом о меню.

– Как здесь выживает это заведение? Посетителей нет. И на столе только графинчик с соком, высокие бокалы и тарелка с черным хлебом. Понятно, она соблюдает диету. – Что, ресторан безалкогольный? Но мясо хоть подадут?

– Успокойся, все будет.

Опасения Генри были преждевременными. Официант принес и расставил на столе заказанное. Увидев гору мяса, Генри возрадовался:

– Вот это я понимаю. То, что доктор прописал. Расскажи, что нам принесли?

– У тебя грибной жульен, говядина «Шатобриан», цыпленок в вине. У меня куриный сюпрем с соусом «шам-пань». Здесь цыпленка готовят отлично…

Что-то продолжает говорить, но Генри уже не слушает, поглощенный процессом насыщения.

А ресторан наполнялся. Несколько пар приехали на весьма приличных машинах. За соседним столом уселись четверо мужчин ближневосточной наружности. Начинают обмениваться мнениями – сперва тихо, но потом тонус беседы повысился.

Молодой араб говорит все энергичнее, начинает размахивать руками. Генри начал прислушиваться, даже отставил в сторону тарелку с цыпленком. Арабский он знает достаточно хорошо: приходилось бывать и в Ливане, и в Сирии. Вдруг араб несколько раз произнес:

– Ал-яхуд ал-раджим[1].

Генри встал из-за стола и подошел к ним. Обратился в повышенном тоне:

– Надоело вас слушать! Говорите тише. Здесь не только вы.

Два молодых араба вскочили из-за стола, перешли на французский язык.

– Твое какое дело? Помалкивай, а то нарвешься.

Араб постарше, не вставая со своего места, процедил сквозь зубы:

– Да это еврей!

Молодой араб, стоящий у края веранды, ругаясь по-русски с ужасным акцентом, упомянул всех гипотетических родственниц Генри: маму, сестер и будущих дочерей. Генри молча поддел его кулаком под челюсть. Юноша полетел с веранды вместе с хлипким ограждением, продолжая на лету что-то кричать.

Еще двое сидевших за столом поднялись навстречу к Генри. Движения у них замедленные. Пока находившийся слева старший араб вышел из-за стола, пока сделал недостающие два шага, Генри уже уложил на пол вставшего с ним молодого парня, не обращая внимания на четвертого, который замер на месте, потрясенный полетом своего товарища с веранды. Старший успел встать в стойку, как будто собирался боксировать – все это выглядело довольно смешно. Генри крутнулся и ударил его правой ногой по левому уху. Тот замер на месте, оглушенный. Еще один удар кулаком по горлу, и он свалился. Последний из парней как будто очнулся и бросился бежать.

Догонять его нет времени. Генри спросил Мари, сколько нужно платить, не дождавшись ответа, положил сто евро под солонку и потащил Мари к машине. Встречаться с полицией ему ни к чему. Посетители и официанты застыли в изумлении, ничего не успев понять из этого быстротечного происшествия.

Потрясенная Мари молчала, вести машину она явно не могла. Генри сел за руль и двинулся к шоссе. Проскочил к окружному шоссе Лиона и по нему доехал до Брона. Там уже не спеша поехал по знакомой дороге к домику Мари. С удивлением увидел, что на стоянке его машины нет. Не ясно, кто ее увел – полиция или злоумышленники, но Генри это обрадовало.

Мари пришла в себя только дома:

– Что это? Почему ты начал драку? Кто ты?

– Не волнуйся, это обычное внушение: он нехорошо отозвался о моих родственницах, такое терпеть нельзя.

– Почему мы сразу уехали? Даже не закончили ужин.

– Я же тебе говорил, у меня не все в порядке с документами, не к чему мне встречаться с полицией. А если ты сейчас приготовишь кофе, можно будет считать ужин завершенным.

– Ты не ответил, кто ты?

– Не думаю, что тебе интересно будет выслушивать небылицы, а рассказывать о себе подробно не хочется. Я – Генри, твой знакомый. Мы знакомы уже целые сутки. Впрочем, я завтра уезжаю, и ты сможешь забыть эту небольшую неприятность.

– Не думаю, что быстро забуду.

И изменив интонацию:

– Ты не хочешь остаться еще хотя бы на один день?

– Хочу, но не могу. Мне послезавтра нужно быть в Вене. Зачем ей знать маршрут.

– Как же ты поедешь без документов?

– Возьму где-то машину.

– Возьмешь напрокат?

– Ты вчера была такая проницательная, что с тобой? Выбил из колеи этот маленький инцидент?

– Маленький? Ты, возможно, покалечил трех человек! Маленький инцидент.

– Они парни здоровые, ничего с ними не будет. Если бы хотел их покалечить, делал бы все по-другому. Хватит причитать, иди на кухню, готовь кофе!

Окрик подействовал отрезвляюще, Мари ушла на кухню.

Потом на кухне пили кофе с пирожными, которые Мари вынула из холодильника. Генри заметил, что ни вчера, ни сегодня вечером ей никто не звонил по телефону. То ли нет друзей, то ли не очень коммуникабельна.

– Тебе никто не звонит. Что, нет друзей? Расскажи хоть немного о себе.

– Нечего рассказывать. Ничего интересного в жизни не было.

– Так не бывает. Ты здесь родилась?

– Нет, я здесь только пять лет. Жила с матерью недалеко отсюда, в маленьком городишке в департаменте Эн, в горах. Замуж как-то не вышла там – никого подходящего в нашем городке не было. После смерти матери продала родительский домик, денег хватило только на первый взнос за этот вот дом. Поэтому и приходится по понедельникам искать клиентов.

– Ну, ладно, мужа нет. А почему нет друга?

– Был. Как раз в ресторан, в котором мы так неудачно посидели, ездила с приятелем. Тогда там было хорошо, прекрасный вид на обе протоки Роны, и карьера не было. Теперь грузовики с щебенкой ездят днем прямо рядом с рестораном. Но приятель узнал о моих поездках в Брон по понедельникам, и мы расстались.