Петр III. Загадка смерти

Голштинец Д. Сивере подтверждает в своих воспоминаниях последнее сообщение Гельбига. Он пишет: «В десять часов прибыл генерал-майор Измайлов (он прежде казался добрым другом, недавно произведен в старшие поручики и пожалован Анненским орденом) с предъявлением желания императрицы, чтобы император отрекся от престола и приказал своим людям держаться смирно: тогда не будет им никакого худа. Каждый остался этим доволен, так как ничего нельзя было поделать против 12-ти с лишком тысяч человек и 60 или 70 пушек, находившихся у императрицы в Петергофе. В половине 11-го часа император должен был отправиться с этим Измайловым в Петергоф. С собою взял он свою графиню Воронцову и Гудовича (которого по прибытии туда поколотили отлично[47])»203.

Подлинные письма Петра Федоровича

Палеография

Письмо ПФ1 на французском языке (с PS)204, написанное чернилами, имеет размеры (слева по часовой стрелке): 330 х 220 х 332 х 225 мм; филигрань: литеры GR с короной над ними, называемой «королевским шифром», который служит показателем высокого качества бумаги205. Это письмо складывалось дважды в 1/4. ПФ1, кажется, написано на той же бумаге, что и ОР2 (филигрань GR).

ПФ2 написано на французском языке карандашом206 на сероватой бумаге размером (слева по часовой стрелке): 137x325x150x325 мм; филигрань Pro Patria. Текст написан вдоль большего размера. Судя же по складкам (основная горизонтальная складка проходит на расстоянии 100 и 97 мм [слева и справа соответственно]), письмо, не исключено, уже после написания было обрезано снизу, что хорошо видно по рисунку нижней грани, свидетельствующей о применении ножниц; возможно, на отрезанной части располагался какой-то текст (как и в случае с ОР2). Правда, этому, кажется, противоречит характер написания – по ширине листа.

ПФЗ написано по-русски чернилами207 на вырезанном ножницами куске бумаги, имеющем размеры: 215 х 215 х 215 х 215 мм; филигрань по типу Pro Patria с литерами ГУБР, означающими: Города Углича бумажная рольная208. Письмо складывалось в 1/6 (пополам горизонтально и два раза вертикально).

СВ написан по-немецки карандашом (с отдельными французскими словами)209 на бумаге размером: 330 х 210 х 327 х 205 мм; филигрань Pro Patria. «Список» складывался (три линии по горизонтали и одна вертикальная[48]). Заметим, что так же было сложено ОР1.

На всех приведенных документах Петра Федоровича отсутствует адрес, который есть на ОР2.

Тексты

Порядок писем дан так, как он имеет место в архивном деле и публикации их в «Собрании сочинений Екатерины II»210:

I

Je prie Vostre Majesté destre assuré sûrement de moy et davoir la bonté dordonner quon ote les postes de la seconde Chambre parce que la chambre ou je suis est si petite qua peine j i peut my remuer et comme elle scait que je me promené toujours dans la chambre ca me fera enfler les jambes encore je Vous prie de nordonner point que les officiers restent dans la même chambre comme jai des besoins c’est impossible pour moy au reste je prie Vostre Majesté de me traiter du moins comme le plus grand malfaiteur ne scachant pas de lavoir offensé jamais en me recommendant a sa pense magnime je la prie de me laisser au plutôt avec les personnes nommé en Alemagne Dieux le lui repayera sûrement et je suis votre très humble

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Обращает на себя внимание написание А.Г. Орловым фамилии Г.А. Потемкина: Потiôмкин, то есть как произносилось в XVIII веке и произносится сейчас (в отличие от написания); кроме того, в цитированном письме также написаны слова рублiôв, всiô. Сочетание iô впоследствии было заменено Н.М. Карамзиным на ё (некоторые исследователи полагают, что это изменение внесла Е.Р. Дашкова).

2

В письме к Ст.-А. Понятовскому от 2 августа 1762 года Екатерина II пишет, что сначала (то есть до поездки в Ропшу) она дала Петру Федоровичу «для охраны его особы» «шесть офицеров и несколько солдат». Однако в особой записке, очень близкой по содержанию к упомянутому письму, императрица сообщает о том, что уже в Петергофе дала для охраны Петра Федоровича «четырех офицеров, под начальством Алексея Орлова» (Екатерина II. Записки. С. 566, 509).

3

Вот что писал Болотов о голосе Петра Федоровича: «Голос у него был очень громкий, скаросый (по В. Далю, скоросый — сердитый, сварливый. – О. И.), неприятный, и было в нем нечто особое и такое, что отличало его так много от всех прочих голосов, что можно было его не только слышать издалека, но и отличать от всех прочих» (Болотов А.Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные им для своих потомков. М., 1993. Т. 2. С. 111). Кричал же Петр Федорович по-немецки, поскольку, как рассказывал Н.И. Панин, только на этом языке и говорил (РА. 1879. Кн. 1. № 3. С. 364).

4

Примечательно, что в Петербурге в 1762 году был отчеканен червонец с портретом Петра III и также без обозначения номинала (Уздепиков В.В. Монеты России. 1700–1917. С. 25).

5

«…А устные повеления через третье лицо, – писала Екатерина II в своих «Записках», – строго говоря, могли быть плохо поняты и подвергнуться тому, что их также плохо передадут, как плохо примут и поймут» (Екатерина II. Указ, соч. С. 437). Можно предположить, что этот вывод был сделан ею еще в бытность великой княгиней.

6

Барон Ассебург занимался этим вопросом еще при жизни Петра Федоровича, но после его свержения переговоры были приостановлены.

7

Мы специально пытались найти какие-либо бумаги того времени, связанные с именем В.И. Суворова.

8

Курсивом обозначен текст упомянутой приписки.

9

Эти сведения расходятся с тем, что сообщала в письме к Ст.-А. Понятовскому от 2 августа 1762 года Екатерина II: что она «для охраны особы» Петра III дала шесть офицеров и несколько солдат (Екатерина II. Указ. соч. С. 566). Вероятно, Панин лишь исполнил в данном случае волю императрицы.

10

Хотя, если говорить строго, формулировка упомянутого манифеста – «вчерашнего вечера получили Мы другое (известие. – О. И.), что он волею Всевышнего Бога скончался» – не говорит точно о дате этого события, а только о времени получения известия. Тут стоит заметить, что Г. Гельбиг указывает на то, что нота, отправленная в иностранные посольства по случаю смерти Петра Федоровича, была без подписи и даты (Biographie Peter des Dritten. Tubingen, 1809. Th. 2. S. 171).

11

Вполне вероятно, что у Петра Федоровича мог возникнуть хорошо известный неврогенный понос.

12

О судьбе части архива графа Ф.В. Ростопчина в приложении приводится специальная статья.

13

Так в подлиннике.

14

Странно, что в упомянутых копиях ОР3 отсутствует КР. Нельзя исключить, что они восходят к Екатерине Павловне, но это не рука Ф.В. Ростопчина. У одной из копий, написанной на половине листа, сохранилась часть филиграни, по которой можно лишь приблизительно датировать бумагу – не ранее 1806 года. Кстати сказать, этот листок долго носился в сложенном состоянии, и складки вытерлись.

15

Эту информацию сообщил М.Н. Лонгинову его брат, Дмитрий.

16

Глава 2 25-го тома содержит описание кончины Петра Федоровича: «смерти насильственной» (XIII, 108).

17

В нашей работе «Из истории династических документов» эта версия оспаривается.

18

Весьма любопытно, что Николай I и Блудов придерживались диаметрально противоположных точек зрения в оценке Екатерины II. Император, еще от своей матери получивший предубеждение против Екатерины, называл ее обыкновенно «черною женщиной», распространяя свою ненависть «не только к лицу ея, но и ея учреждениям» («Записки» Екатерины II. С. VII). Д.Н. Блудов, напротив, считал, что Екатерина нисколько не виновна в тех злодействах, «в коих упрекают ее иностранные писатели и о которых так горько слушать русскому почитателю ее» (РА. 1907. № 1. С. 0162).

19

Напомним, что в этом же сборнике опубликован текст ОР3.

20

Участие Г.Н. Теплова в ропшинских событиях не вызывает сомнения. Надо сказать, что замечание Дашковой о нем: «Неправда, что Теплов был послан в Ропшу» – не совсем ясное. Это можно трактовать и как: Теплов не был в Ропше, и как: Екатерина II не посылала его в Ропшу. О приятельских отношениях Теплова и Дашковой в ту пору известно. Княгиня утверждает, что она подала идею привлечь к заговору Теплова (Дашкова Е.Р. Записки. 1987. С. 63; Соловьев С.М. Сочинения. Кн. XIII. М., 1994. С. 120). Скорее всего, Дашкова хорошо знала, что произошло в Ропше, если не от Екатерины, то от ее знакомых, бывших там с А.Г. Орловым. Но в основном тексте «Записок» она решила ограничиться приведенной выше фразой «Однако довольно об этом несчастном государе…». Похоже, Дашкова знала истину, но не хотела о ней говорить. Как раз в этом месте княгиня должна была излить весь свой гнев на А. Орлова, но она молчит и отправляет всю свою эффектную сцену с его письмом в примечание к другому месту.

21

Нельзя исключить того, что ревнивый к царским почестям Ф.В. Ростопчин с большим неудовольствием следил за приближением сына княгини Дашковой к Павлу I (Дашкова Е.Р. Указ. соч. С. 200–202). Кроме того, стоит добавить, что, если верить одной из гравюр Павла Михайловича, он «российский генерал-адъютант, лондонского философического и других ученых обществ член».

22

Сам же Ростопчин в «Записках о 1812 годе» рассказывал, как он отказывался от этой должности (Ростопчин Ф.В. Ох, французы! М., 1992. С. 246–247).

23

Так же она поступила, по воспоминаниям М.А. Дмитриева, и с «Запиской о древней и новой России» Н.М. Карамзина, которую просила у историка написать для «своего собственного прочтения и хранить в тайне», а потом все-таки показала брату (Дмитриев МЛ. Московские элегии. М., 1985. С. 182).

24

Не исключено, что в этом воспоминании перепутаны сын и отец – Алексей Иванович Мусин-Пушкин (1744–1817).

25

О том, что Нелидова уже восемь месяцев жила в Смольном монастыре, поссорившись с женой Павла Петровича, пишет в «Последнем дне…» сам Ростопчин! Согласно камер-фурьерскому журналу за 1796 год, она появилась при дворе только 28 ноября.

26

На самом деле присутствовало и то и другое. Об этом мы расскажем далее в приложении к статье «Смерть Екатерины II и судьба графа А.Г. Орлова-Чесменского».

27

Вспомним слова оттуда: «В самый день смерти матери Павел приказал графу Ростопчину запечатать и потом разобрать ее бумаги. Вместе с знаменитою запискою полуграмотного Алексея Орлова… Ростопчин нашел и эти мемуары».

28

На самом деле в куракинской копии (в каждом из двух томов – 1-я и 2-я части «Записок» Екатерины II) на отдельных листах (как бы шмуцтитулах) сделаны две одинаковые записи, которые приводятся ниже. Подробно об этом речь идет в нашей работе «Из истории династического документа».

29

В приложении приводятся результаты соответствующей экспертизы ОР1, ОР2 и ОР3, опубликованные в журнале «Наука в России» № 3 за 2002 год.

30

Товарищи А.Г. Орлова по перевороту, а затем его противники называли его очень хитрым (об этом пойдет речь в следующем очерке).

31

Как-то, правда значительно позднее, А.Г. Орлов-Чесменский давал своему приятелю следующую рекомендацию: «Буде ты войдешь с ним в переписку, должно велику осторожность иметь и на бумаге, чтоб не шатко не валко было, да не к чему бы было и прицепок делать» (Орлов-Чесменский А.Г. Архив села Михайловского. Ч. 1. С. 7–8).

32

Подобный случай произошел в конце 1762 года с письмом Ст.-А. Понятовского, когда подвергся нападению везший его курьер. «Последний курьер, – писала Екатерина II к Понятовскому, – везший ваше письмо к Брейтелю, едва не лишился жизни от рук грабителей и было бы очень мило, если бы мой пакет был вскрыт и доложен по министерству» (Екатерина II. Записки. 1907. С. 580).

33

Рюльер писал: «Вдруг является тот самый Орлов – растрепанный, в поте и пыли, в изорванном платье, с беспокойным лицом, исполненным ужаса и торопливости. Войдя в комнату, сверкающие и быстрые глаза его искали императрицу. Не говоря ни слова, она встала, пошла в кабинет, куда и он последовал; через несколько минут она позвала к себе графа Панина, который был уже наименован ею министром. Она известила его, что государь умер, и советовалась с ним, каким образом публиковать о его смерти народу…» (Рюльер К. Переворот 1762 года. С. 68–69).

34

Балаганный стиль его знаменитых афишек 1812 года весьма напоминает стиль и дух ОР3.

35

В этом отношении стоит вспомнить характеристику, данную Ростопчину С.П. Жихаревым. «Я заслушался гр. Ростопчина, – пишет он, – что это за увлекательный образ изъяснения – анекдот за анекдотом; одной чертой так и обрисует человека, и между тем о своей личности ни слова» (Жихарев С.П. Записки современника. Т. 1. Л., 1989. С. 56).

36

Если это и не правда, то хорошо придумано (фр.).

37

Нам неизвестны отрицательные отзывы графа Алексея Григорьевича о Ростопчине.

38

Примечательно, что оба графа были соседями. Сохранилось письмо Орлова-Чесменского к своему управляющему от 31 марта 1800 года, в котором граф Алексей Григорьевич пишет «о промене земли с графом Ростопчиным» (ОР РГБ. Ф. 219. Карт. 58. № 3. Л. 1).

39

новлению об их напечатании мартом 1907 года. В конце своей заметки Бартенев пишет: «Нельзя не пожелать, чтобы Записки великой государыни были изданы в подлиннике, и в подобающем им виде» – и ничего не говорит о том, что в появившемся академическом издании были купюры и почти полностью отсутствовал требуемый им исторический комментарий.

40

Говоря об авторстве «Антидота», Бартенев замечает: «Ныне А.Н. Пыпин неопровержимо доказал, что написала его Екатерина. Честь ему и слава за его прекрасный труд. Некогда президент Академии наук граф В.Н. Панин заявлял, что он выйдет в отставку, если академики выберут этого ученого в свои сочлены. Прошли года, и он доказал, что вполне достоин академического кресла. Пожелаем ему полного успеха в настоящей работе, которая, конечно, продлится на целый ряд новых томов».

41

В переводе с английского в герценовском издании это место звучит так: «Прежде чем расстался с Петербургом (?), он написал две или три небольших записки императрице; в одной, как я узнала, он произнес ясное и решительное отречение от короны; назвав некоторые лица, которых он желал иметь при себе, он не забыл упомянуть о некоторых необходимых принадлежностях своего стола, между прочим просил отпускать ему вдоволь бургундского, табаку и трубок» (Записки княгини Е.Р. Дашковой. Лондон, 1859. С. 61–62).

42

Кстати сказать, сама Екатерина II в «Обстоятельном манифесте» так рассказывает о предложении, сделанном ей Петру Федоровичу: «По таковым добровольным его к нам отзывам своеручным, видя, что он еще способ имеет с голстинскими полками и некоторыми малыми полевыми при нем случившимися командами вооружиться противу нас и нас понудить ко многому неполезному для отечества нашего снисхождению, имея в руках своих многих знатных двора нашего мужеска, и женска пола людей, к погублению которых наше бы человеколюбие никак нас не допустило и скорее бы убедило попустить может быть прешедшее зло отчасти восстановить некоторым с ним примирением для избавления в руках его находящихся персон, которых он умышленно, уведомившися о возмущении, предпринятом противу его для освобождения отечества, в залог к себе захватил в дом Ораниенбаумский; все тогда при нас находящиеся знатные верноподданные понудили нас послать к нему записку с тем, чтоб он добровольное, а непринужденное отрицание письменное и своеручное от престола российскаго в форме надлежащей, для спокойствия всеобщаго, к нам прислал, ежели он на то согласен; которую записку мы с тем же генералом майором Измайловым к нему и отослали(курсив наш. – О. И.) (Законодательство Екатерины II. Т. 1. С. 68).

43

Шумахер так передает слова Петра Федоровича, узнавшего о бегстве супруги из Петергофа: «Все, чего я желаю, – это либо свернуть ей шею, либо умереть прямо на этом месте» (Шумахер А. Со шпагой и факелом. С. 285).

44

Примечательно, что о такой же подписи говорит Гельбиг в «Биографии Петра Третьего» (с. 152).

45

Этот факт подтверждается Я. Штелиным: «По просьбе дам государь распускает гарнизон по квартирам и переходит в Японскую залу большого дворца. Тут ему несколько раз делается дурно, и он посылает за священником тамошней русской церкви».

46

Но, как мы знаем из «Обстоятельного манифеста», Екатерина II все-таки послала Петру Федоровичу какую-то записку.

47

В упоминавшейся выше записке «Похождение известных петербургских действ» этот факт подтверждается. Ее автор сообщает: «Андрей Гудович оному офицеру досадно говорил: “Как де ти посмел своего природнаго государя арестовать”, за что получил… множество ударов» (Осмпадцатый век. Кн. 2. С. 633). Факт избиения Гудовича подтверждают и другие, например А. Шумахер (Шумахер Л. Указ. соч. С. 292).

48

Правда, просматриваются еще две чуть заметные вертикальные складки, возможно от первоначальной попытки, от которой отказались.