Рейд Дилетантов

– Да ты там, блядь, сдохнешь? Ты этого что ли не понимаешь…? Ты башкой своей думаешь или жопой? – Это уже выкрикнул Свиридов, вскочив со своего места, поддерживая товарища. Даже застучал себя по голове, подчёркивая тупость решения Скачкова.

– Да ты сядь, сядь и по башке не стучи и так там своих мозгов нет, одни понты. Чтоб не думали что я быдло тупорылое и не из деревни, раскрою небольшой секрет – Я тоже знаю, что такое чёрная «Волга» подъезжающая к трапу самолёта или на перрон вокзала к твоему вагону фирменного поезда. У меня мать секретарь обкома, только по жизни не она за меня решения принимает, а я сам. Ну, старлей, ну срочную служил и прапором был – зато всё сам и сам принимаю решения. И сам за это себя уважаю. А ты бесишься сейчас, да и твои дружки, что не можете папе позвонить, чтобы он за вас здесь всё уладил. Да пошли вы….

От такой резкой и откровенной отповеди в помещении возникла тишина, которую через несколько секунд нарушил майор Кривов. Тот неторопливо поднялся на ноги, прокашлялся и твёрдо сказал: – Я тоже пойду, – и сел обратно на место.

Никитин про себя бессильно матюкнулся, правда, внешне это не было заметно, а Бызов опять взвился: – О…, ещё один герой появился. Вас в войсках, что там – на одну колодку еба….т….?

– Ты, капитан, говори да не забывайся. И слова выбирай, а то я быстро напомню, что ты с майором разговариваешь. Не знаю как в штабах, а в войсках за такие слова можно и получить…, – угроза со стороны Кривова прозвучала недвусмысленно и немного охладила пыл Бызова, но не остановила его. Он всё ещё надеялся сплочённым фронтом отказаться от задания, правильно понимая молчание Никитина и лихорадочно просчитывая шансы. Если даже эти двое и согласны, а остальные нет, то можно спокойно констатировать – группа не отказывается от выполнения, а просто – НЕ ГОТОВА… Тогда можно будет даже красиво выпутаться из некрасивой ситуации.

– Хорошо, будем считать, что у нас два в «жопу военных» есть. Я вот, например, не хочу подставлять свой лоб под пулю даже хоть и зелёноберетчика. Игорь ты чего? – Бызов уверенно рулил ситуацией и старался навязать своё видение и волю.

– Да я, Алексей, точно также думаю, как и ты. Не хер там нам делать. – Голос Свиридова был спокоен и уверенный.

– Так – два-два. – Ехидно протянул Бызов. То, что Поташников будет на их стороне он не сомневался. Алёхин тоже будет с ними. Никитин – там всё понятно. Вести на убой людей он не хочет, да и самому ложиться в гроб тоже. А капитаны Цветков и Снегирёв, те молча примут позицию большинства.

– Считай три-два, – послышался голос Алёхина, тот встал и из своего угла, прошёл через всё помещение и сел рядом со Скачковым и Кривовым.

– Ты что с ними? – Искренне удивился Бызов, никак не ожидавший, такого поступка от своего собрата.

– Я хоть и не с войск, но с ними хочу быть…, – Скачков и Кривов, звучно и хлёстко, с лёту шлёпнули ладонями с ладонью Алёхина. А капитан Свиридов, тоже удивлённый таким поступком, вдруг встал со своего табурета и перешёл на сторону Бызова и по помещению пролегла полоса отчуждения.

– Ладно, раз так дело пошло, тогда будем действовать по этому принципу. Андрей Иванович, – подсластил пилюлю майору Поташникову, которого до этого ни разу не назвал по имени отчеству, – ваше слово.

И майор заёрзал на своём месте. Ему хотелось гордо сидеть рядом с тремя, без сомнения выбравшими трудный и опасный путь, сидеть и с превосходством поглядывать на остальных. Но он банально боялся и не хотел, просто не желал таким опасным и зыбким путём завоёвывать авторитет. Но и примкнуть к генеральским сынкам тоже боялся. Им то что? Их то прикроют, а вот его…. Его просто выпнут под жопу на гражданку и что он там будет делать на свои инженерские 120 рублей. Да и не привык работать майор…. Вот какое правильное решение принять, чтобы потом не обосраться и не пролететь…?

Присутствующие с любопытством смотрели на Поташникова, открыто читая на лице все его колебания.

– Ну что, Андрей Иванович….? – Подтолкнул к решению Бызов.

– Что, что? Не знаю, что сказать…, – сдулся майор и тихо добавил, – сейчас подумаю и приму решение.

– МДааа…, – с презрением в голосе протянул Бызов, – как ты, Андрей Иванович, до майора вот так дослужиться сумел? Ну, а вы?

Это он повернулся к двум капитанам, которые закончили шептаться. Те молча встали и также молча сели на кровати, но уже в группе согласных с приказом.

– МДАаааа…., – снова, но уже долго и с пониманием проигрыша протянул Бызов и с надеждой глянул на Никитина.

Если до капитанов Никитин держался внешне неплохо, то тут он поник. Тяжело опустился на табурет, опустил голову и секунд пятнадцать смотрел на деревянный пол. Потом поднял голову и обречённым тоном, как будто надо сразу становиться на край расстрельного рва протянул: – Значит такая судьба…., значит надо идти…

– Всё…, я не хочу никуда идти, – услышав тоскливый голос старшего, внезапно вскинулся Поташников.

– Да пошёл ты на фуй…, майор…, – смачно послал Поташникова Бызов, – раньше надо было башкой думать. Примкнул бы к нам, те два дурака, – кивок на Цветкова и Снегирёва, – и те бы тоже тогда примкнули к нам. Вот и расклад другой. А теперь: раз большинство хотят идти на убой, нам отказываться не вслед. Товарищ майор, идите докладывайте генералу.

– Иди сам докладывай и бери руководство на себя. Я пойду рядовым бойцом, но вести вас и брать ответственность на себя не хочу.

– Оп-па-на…, – удивился Бызов и не только он, – вы знаете, я что-то тоже не хочу брать на себя ответственность. Даже, как бы и не хотелось. Понимаю, что у меня нет опыта, так что, товарищ майор, вы хоть на Кубе служите… Так что давайте….

Никитин выпрямился оглядел всех долгим взглядом и ткнул пальцем в Скачкова: – Скачков, принимай команду…. Ты всё-таки хоть и артиллерийский разведчик, но разведчик. И там, на Кубе, по полям и лесам бегал….

Вот этого уже категорически не хотели Бызов и Свиридов.

– А чего это Скачков? – Чуть ли не одновременно ревниво воскликнули капитаны. – Вон пусть тогда, Алёхин, командование принимает. Майор всё-таки.

Но тут заартачился Алёхин: – Если бы тебя, Алексей, старшим поставили, то я бы отказался, потому что ты дальше штаба никуда не ходил. А вот с Валерой пойду.

После бурного и непродолжительного обсуждения, решили – старшим всё-таки будет Скачков и Бызову со Свиридовым пришлось смириться.

– Давай, Скачков, иди докладывай генералу, что группа готова к выполнению задания, – хлопнул ладонями по коленкам майор Никитин, как бы подведя итог всех обсуждений.

– Неее…, товарищ майор, пойдёмте вместе, а то как-то не совсем красиво получится. Всё-таки я старший лейтенант.

Сысков и Загорской даже не удивились такой рокировке и не стали вдаваться в подробности. Главное группа решила идти. Единственно, что генерал сделал – это назначил уже своей властью Никитина замом у Скачкова.

– Через час список, что вам надо и чего не хватает – мне на стол, – генерал значительно постучал ладонью по столу, беря начальственную инициативу в свои руки, – завтра утром строевой смотр готовности. Смотрим, устраняем недостатки…. Ну и там определяемся со временем выхода. Идите, и так времени много бестолку потрачено.

Список составляли коллегиально, усевшись вокруг стола. Вот тут-то впервые и показал свою компетентность Скачков. Обозначив цифрой двадцать следующий пункт, старший лейтенант сказал.

– Репелен хороший у кубинцев надо попросить.

– А зачем? Я целую канистру привёз сюда… Всем хватит, – солидно заявил Никитин.

– Какая такая канистра? – Удивлённо поднял брови Скачков.

– Как какая? – Никитин поднялся с табурета, прошёл к кровати, нагнулся и вытащил оттуда небольшую зелёную канистру и поставил её на стол. – Вот. 10 литров. Наш медик расщедрился.

Старший лейтенант откинул крышку с горловины и засунул вовнутрь палец. Достал и внимательно осмотрел тягучую, желтоватого цвета жидкость. Понюхал и мазнул себя по руке, после чего веско высказался: – Херня это, а не репелен и медик ваш дальше пляжа Санта Марии никуда не ездил.

– Почему это херня? – Никитину вдруг стало обидно за медика, обидно за себя, понимая, что если репелен действительно туфтовый, то и так низкая планка его авторитета опустится ещё ниже, – репелен, как репелен….

– Ну, тогда попробуйте на себе, а мы посмотрим, – ехидно предложил Скачков.

Почувствовав, что проигрывает спор, Никитин плеснул чуток маслянистой и тяжёлой жидкости на ладонь, энергично растёр её и помазал голые по локоть руки: – Ну, нанёс. Ну и что?

– А вот мы подождём минуточку и посмотрим, – все замолчали с, любопытством ожидая продолжение, а через минуту Скачков довольный собой рассмеялся, – стёклышко на часах небось из пластмассы…

– Ёкарный бабай, – Никитин стал судорожно стирать с часов попавший при растирании репелен, а Скачков жизнерадостно заржал.

– Ну всё, товарищ майор, хрен вы время теперь так просто посмотрите. Теперь только в упор и только одним глазом.

– Что это за херня? – Никитин под смешки присутствующих крутил в руках часы.

– Да это жировой репелен. Я уже с ним сталкивался. У него следующие недостатки. Первое: время эффективного действия три часа. Хотя в инструкции пишется шесть часов. Второе: он «тяжёлый» и жировой составляющей основой залепляет все поры. Вот если здесь мазаться, то он ещё потянет. А в условиях усиленного марша, когда от пота раскрываются на коже поры, он своим жиром их закрывает. А тело тоже дышит порами. Вот и представьте себе: и так тяжело, и воздуха не хватает. В довершение всего, расширяются потовые железы и туда он тоже попадает и начинает хорошо щипать. И чем больше ты чешешься, тем больше щипает. Ну а третье, вы видели – все пластмассовые пуговицы плывут только так….

– Так не надо мазать пуговицы…, – пробурчал Никитин, чтобы оставить за собой хотя бы последнее слово.

– А никто и не мажет. Большая часть репелена остаётся на руках, а когда потными руками, да с репеленом начинаешь лапать всё подряд, вот потом и несёшь свои штаны в руках. Так что надо брать у кубинцев «Дету». Распыляется, без запаха. Шесть часов действия. Да ещё жировой с запахом и чем больше потеешь, тем сильнее и резче запах.

– А исходя из этого, пункт номер двадцать один – вазелин и вата. Каждому.

– А зачем нам вазелин? – Подал голос Поташников.

– А он нас там в задницу трам – тара – рам…, – блудливо засмеялся Бызов, а отсмеявшись похотливо продолжил, – знаете как в том анекдоте – Вазелин вызывали…

Переждав смешки, Скачков хмурым взглядом окинул Бызова и Свиридова, которые больше всех веселились и сыпали подколками.

– Ну что, закончили смехуё…ки бросать? Если ты, Алексей с Игорем, такие умные – вот и доложи, только уже серьёзно, для чего нам нужен вазелин и вата?

– Пффф…., пффффффф…, – пустив воздух сквозь губы, Бызов обернулся за помощью к другу, но и Свиридов ответа не знал, лишь только пожал плечами. Пустив теперь воздух, через левый уголок губ, капитан вынужден был признать своё поражение.

– Вот, вот, – покровительственно произнёс старший лейтенант и задал неожиданный вопрос, – а ты, Алексей, что носишь – трусы или плавки?

– А с чего бы тебе это надо? – Настороженно спросил Бызов, но потом всё-таки ответил, – трусы ношу. Люблю, чтобы член свободно болтался и проветривался.

– Во.., и чтоб последняя капли по ноге стекала…, – удовлетворённо произнёс Скачков, – это отдельным пунктом записывать не будем, но завтра, все кто носит трусы на строевом смотре стоят в плавках. Если у кого их нет, идите к кубинцам занимайте, покупайте, но в трусах ни один из вас в рейд не пойдёт.

– С чёго бы это? Давай объясняй…, – впервые подал голос капитан Цветков.

– Конечно, объясню. Всё очень просто. В условиях тропиков, особенно в джунглях, где помимо высокой температуры, высокая влажность, сразу же начинаешь исходить потом. Минут через пятнадцать хорошего марша на тебе всё мокрое, в том числе и трусы. И противоположная штанина, от той, где у тебя болтается член, начинает скатываться и задираться под яйцо, что доставляет определённые физические неудобства и психологический дискомфорт, потому что всё время надо останавливаться, запускать в штаны руку и расправлять скатанную штанину. Ладно бы это, ты начинаешь терять темп движения, задерживать группу, начинаешь злиться, периодически теряешь контроль за окружающим пространством. Это только цветочки. Чуть запустишь этот процесс, скрученная штанина начинает натирать пах, туда попадает пот и розочка, в условиях тропиков, в два часа тебе обеспечена. Розочка для нас, для кого-нибудь в джунглях – это верная предпосылка для невыполнения задачи. Если словил розочку, то выход только один. Растёгиваешь штаны, достаёшь оттуда всё хозяйство вместе с яйцами, подхватываешь обеими руками снизу и вот так идёшь. По другому не получается. – Увлёкшись рассказом, Скачков встал в нелепую позу и изобразил, как он руками берёт яйца и потом шагает, – Над чем вы смеётесь, дураки? Я ж не для смеха рассказываю, всё это видел и уже проходил. Слава богу, не на себе и в мирной обстановке. Там хоть можно было смеяться….

– А вазелин нам тоже не помешает….

…..После того, как готовый список, что необходимо, лёг на стол к генералу, который с Загорским всё это будут выдавливать из кубинцев, началась нервная подготовка в самой группе. Все опять переругались, но дело хоть и со скрипом двигалось вперёд. И оставшийся остаток дня прошёл в суете и в добавлении к составленному уже списку, всё новых и новых пунктов, что теперь здорово нервировало генерала и его майора, ведущие непростые переговоры с командованием кубинцев. Сысков с Загорским матерились, видя эти новые пункты, но шли опять к кубинцам, склоняли свою выю и снова просили, и опять просили.

Кубинцы в свою очередь, наблюдая необычную чехарду у русских и будучи в полнейшем неведении о том, что задумали их старшие союзники, шли навстречу просьбам и в свою очередь пытались разгадать суть происходящего. То что русские шли самостоятельно в рейд и причём серьёзный – это было однозначно. Но наблюдая их в течение почти двух недель, тоже можно было однозначно сказать, что они от разведки также далеки, как Куба от Советского Союза. Но они шли и не просили помощи, а отсюда напрашивался только один вывод. Русские – матёрые диверсанты и довольно умело сыграли роль неумех, чтобы ввести всех – кубинцев и противника, в заблуждение, а потом нанести внезапный удар. Вот цель этого удара и очень интересовала командование кубинцев. Не только интересовало, но и заедало: как так – они тут контролировали огромнейший кусок территории до самой границы Гондураса. Знали, всё что происходит практически на каждом квадратном километре, чуть ли не в лицо всех партизан-контрас, без их разрешения никто не мог даже пёрднуть и приходят русские, и оказывается они, кто тут сидит и работает месяцами – ничего не знают. Ах так – Значит надо узнать….

И кубинцы стали спешно готовить свою группу из пятнадцати человек, самых опытных и крутых разведчиков, для которых джунгли «лес родной», а бой в лесу «обычная махаловка в пивной». Задача кубинских разведчиков – незаметно следовать за группой русских на незначительном расстоянии. Узнать, что надо русским и если будет возможность – опередить их.

Ночь принесла только небольшой перерыв в череде бесконечной беготни, в уже бессмысленном перекладывании и укладыванием в вещмешках боеприпасов, сухих пайков: что-то добавлялось, что-то наоборот безжалостно выкидывалось, но потом опять возвращалось на место, а выкидывалось уже другое. Опять ругань, мелкие обиды – не то старлей сказал капитану, не так почтительно обозвал майора, слишком безапелляционно приказал и так далее и тому подобное. А следующий день, принёс ещё больше… Правильно говорит бессмертная армейская пословица – На русских нападать не надо, им достаточно объявить войну и они сами затрахают себя строевыми смотрами…. Вот следующий день и превратился в один сплошной строевой смотр и лишь под вечер Сысков с Загорским, сожалеющим взглядом, окинув строй затраханных офицеров, обречённо вздохнули и вынуждены были констатировать – группа укомплектована и готова к выполнению задания. Хотя при другой обстановке и других обстоятельствах сами бы стёрли в порошок любого, кто бы вот так доложил об этой группе.

Генерал долгим взглядом посмотрел на часы, как будто там было всё написано и ему только и оставалось прочитать: – На этом всё. Оружие и снаряжение сосредоточить в своей комнате. Время сейчас восемнадцать пятнадцать. Отдохните. Употребление спиртных напитков запрещаю. Подъём завтра в пять часов, завтрак, погрузка на машину, в шесть выезжаем.

До ужина все без сил валялись по своим кроватям, лишь изредка перекидываясь короткими и нейтральными фразами. А после ужина немножко повеселели и, разбившись на группки, просто наслаждались последними часами покоя и безопасности.

Генерал устало лежал на кровати в задумчивости, ожидая прихода Загорского, которого послал посмотреть, чем занимаются офицеры. Чертовски хотелось выпить и хоть на немножко скинуть напряжение и расслабится.

– Годы, годы уже берут своё. А ведь вроде бы совсем недавно мог работать по 24 часа в сутки, помимо этого бегать на блядки, участвовать в офицерских пирушках и чёрте чего ещё успевал делать. Мда…, выполнить бы эту задачу, получить под жопу отдел и пусть подчинённые расхлёбывают низовую работу, а я буду грамотно ставить задачу и руководить ими….

Хлопнула дверь, прервав благостные мечты стареющего генерала, и в комнате нарисовался мрачноватый майор Загорский.

– Ну что там? – Спросил генерал, которому явно не понравился вид подчинённого.

Загорский сел и тяжело облокотился на голый, без скатерти, стол: – Зря мы, Сергей Иванович, дали им время для отдыха. Сейчас они кучкуются, шепчутся и как бы задний ход не дали. Надо было их по самую макушку загрузить, чтобы сразу спать вырубились, а с подъёма прямо в машину. А уж в джунглях волей неволей придётся работать.

Но генерал только мудро усмехнулся и легко, как будто не размышлял пять минут назад грустно о своём возрасте, поднялся с кровати.

– Давай-ка, Геннадий Петрович, выпьем немного, – открыл тумбочку и достал оттуда бутылку виски и банку тушёнки, придвинув её к майору, – на, открывай, а я хлеб порежу….

– Это ты неправильно мыслишь. Нельзя людей до конца закручивать, когда они на такое дело идут. Ну, хорошо. Упадут они уставшие и злые на кровати… Хорошо если уснут сразу… А если нет? И начнут ночью думать и шушукаться, а с утра не выспавшихся, не отдохнувших да на машину. Вот тут-то не знаю, что им может в башку прийти. Ещё и оружие покидают на землю, да погоны начнут рвать на виду у кубинцев. На хрен нам такой цирк нужен? Я уже проходил такое…

Всё это он говорил спокойно и вдумчиво, пока аккуратно резал хлеб, доставал стаканы и всё это выставлял на стол. Также не спеша разлил виски и непонятно для чего посмотрел бутылку на свет и поставил её на стол: – Ладно, давай выпьем просто так – без тостов и пожеланий.

Выпили и генерал крякнул от удовольствия: – Вот какая сволочь говорит, что виски самогонкой пахнет. Отличная выпивка и хлебом пахнет – да… Да…, так вот. Наоборот, пусть хотя бы немного отдохнут, пусть покучкуются, пошепчутся. Ничего страшного. Если вдруг кто-то взбеленится и пойдёт в отказ – будет время спокойно с этим человеком поговорить, успокоить и направить его в правильное русло. Я думаю, что если кто и сломается, то первым будет Поташников. Но это полбеды. Его или уговорим или же уйдут восемь человек. Меня в этом плане очень волнуют звёздные мальчики. Вот если они…., то это даже думать не хочется. Хочешь не хочешь, а шесть человек – это есть шесть. Ооооо…, что тогда будет…. Нам… Ты-то сам как видишь? Давай, успокаивай старика.

– Ну уж, какой вы старик? Меня ещё вон за пояс запросто заткнёте. Поташников, действительно самое слабое звено и даже если пойдёт, как он там будет действовать ещё тот вопрос….

Начальник и подчинённый намахнули ещё по одной и стали не спеша лазить ложками в банку с тушёнкой.

– Я тут, Сергей Иванович, невольным свидетелем разговора стал между Скачковым и Поташниковым. Они-то меня не видели, а я их слышал. Вот Поташников нервно подходит и говорит Скачкову – Валера, ведь на то что мы идём, невыполнимо. Ты на что надеешься?

– Ну и что ответил? – Генерал заинтересованно уставился на Загорского.

– Вы знаете, очень грамотно ответил. Я бы именно в том ключе, как он ответил, даже не додумался бы. А он ему говорит – Вот вся беда твоя в том, Андрей Иванович, что ты всю службу прослужил в учебке, где всем рулят сержанты и они же выполняли все задачи…. Ну, тот горячо вспыхнул, типа – Ты меня не учи, а отвечай когда тебя спрашивают… А Скачков таким ему голосом – Нет, Андрей Иванович, раз ты с таким вопросом подходишь, то я тебя поучу, а ты стой и слушай. Вернёмся живыми – это тебе потом пригодится. Не хочешь учиться и слушать – пошёл тогда на хер.

Тот помялся, помялся – Хорошо, учи…

Вот Скачков и говорит. Если смотреть на любую сложную задачу, то она всегда кажется невыполнимой. Поэтому любую задачу надо разбить на несколько этапов. Чем сложнее задача – тем больше этапов и они мельче. Ты говоришь – задача невыполнима, а я говорю – не задача, а фигня….

Поташников аж рот открыл в изумлении от такого заявления. А Скачков продолжает.

– Вот смотри. Первый этап – подготовка. Что тут невыполнимого? Ты же видишь – всё идёт нормально. Второй этап – нас вывозят к месту входа в джунгли. Что тут невыполнимого? Третий этап – надо сорок километров пройти по джунглям до границы Гондураса. А здесь какие проблемы? Что…, сорок километров не пройдёшь? Да за один день пройдём… Какие наши годы? Базы контрас мы знаем и обойдём их стороной. Тут то что? Выйдем к границе, осмотримся и перейдём реку. Тоже проблем не вижу. Это тебе не советскую границу переходить, которая на замке. Двадцать километров до базы американцев только так пройдём, тем более что на карте там местность совершенно не джунгли. Придём, понаблюдаем за базой, определимся с планом атаки, а кто атакует.., да ещё внезапно…. А ты вдумайся, Андрей Иванович, они там себя в безопасности чувствуют. Вот уже у нас и инициатива в руках. Навязываем бой, уничтожаем и уходим. Остальные этапы в обратном порядке. Вот и всё. Вернулись, задачу выполнили – медали на грудь…

– Тьфу ты чёрт…, – генерал в сердцах плюнул и резко плесканул виски в кружки, – либо наш Скачков ИДИОТ, начитавшийся книжек про пыонэров-героев во время войны, либо толковый парень. И нам только и остаётся ставить на его толковость, тем более что все его действия пока это подтверждают. Вернётся и выполнит задание – всё положу на это, но буду ходатайствовать о Герое ему…

Ну, а если не выполнят… Вот уж собак на нас навесят, как на длиннющий забор. Начнут орать – Всё свалили на бестолкового старшего лейтенанта…., Если некого было послать старшим – сами должны были идти….

Сысков вдруг засмеялся и откинулся на спинку стула: – Ёлки-палки… Как только у них в группе эта бодяга началась, как только Никитин глазки свои стал в стороны отводить…. У меня тогда шалая мысль мелькнула – Надо всё это дело самому возглавить…. А потом здраво помыслил: дойду – не дойду, убьют – не убьют, выполню – не выполню… А что скажут в Москве если выполню? А что скажут, если не выполню? На этой сраной работе постепенно паршивым политиком становлюсь. А было бы мне лет, как у тебя – плюнул бы на всё и ушёл с парнями.

А отсюда другая мысль появилась – Тебя старшим поставить. Но как подумал, что здесь останусь один: не с кем посоветоваться, обсудить какие либо моменты…. Да я тут с ума сойду. По-честному сказать, во всей этой стране только с тобой могу откровенно разговаривать и что-то обсуждать. Посол у нас дерево ДУБ. Да и у него другие задачи. А ты молодец и если генерал не прав, ты можешь это в лицо ему сказать и ещё объяснить в чём я не прав. Вот такие у нас дела. – Закончил откровенничать атташе.

– Да я пошёл бы…, лучше там быть, чем здесь сидеть, не имея возможности влиять на ситуацию. Вот зарок себе даю, Сергей Иванович – всё благополучно кончается. Начинаю себя в форму приводить. Бегать начну, жрать перестану и вплотную займусь спортом. А то все навыки так совсем растеряю….

….Скачков сидел на горячем камне, облокотившись спиной на каменную ограду и уже спокойно прикидывал – Всё ли сделано и ничего не упущено? Думалось хорошо и спокойно, оттого, что никто не стоял за душой и не дёргал разными умными и глупыми вопросами. Нет, вроде бы всё правильно сделано, хотя – как это иной раз бывает – Готовишься, готовишься, а потом БАЦ, оказывается забыл самую нужную вещь, без которой всё идёт прахом.

– Нет…, – ещё раз удовлетворённо подумал Скачков, – всё взяли, что нужно и даже ощущения нет, что могли что-то забыть.

Вскоре на камень рядом присел майор Кривов. Посидел молча, а потом, искоса поглядывая, вдруг спросил: – Слушай, Валера, хочу спросить… А ты что, правда из этой самой молодёжи и мать у тебя секретарь обкома или так звизданул? Чтоб их на место поставить.