Сквозняки. Ткачи Заклинаний

– Не ругайтесь, она хорошая девочка, – Денис обнял упирающуюся Машу за плечи и подтащил ее поближе к двери, под грозным взглядом Штиля.

– Что это? – вдруг спросил тот и взял двумя пальцами с шеи девочки простой деревянный свисток, подарок Аэрона. – Откуда это?!

– Я же вам пыталась объяснить! – прошептала женщина, но отец прикоснулся к ее губам пальцем, призывая к молчанию.

– Я знаю эту вещь. Ее не может быть у ребенка. Все ваши россказни про Аэрона – правда?!

– Мне действительно дал его Аэрон, воздушный странник, – осмелилась сказать девочка.

– Аэрон… Дал? Погодите, я должен проверить, не подделка ли это… – он поволок Машу за свисток к себе в комнату. Ленточка натянулась на ее шее.

– Осторожно, вы меня задушите! – пискнула девочка, Денис тут же шагнул вперед, сдвинув брови, готовый за нее заступиться.

– Простите, ммм, девочка. Пройдите, пожалуйста, мне нужно изучить эту, ммм, вещь, – Штиль, как оказалось, имел привычку невнятно мычать, когда подбирал слова. – Так вы сказали, Аэрон? Ммм, мне нужно заглянуть в одну книгу…

– Ничего не бойся, он хороший дед, я его давно знаю, – попытался приободрить девочку Денис.

Дверь захлопнулась.

– Проходите в мой кабинет, – строго велел Штиль и отправился вперед по коридору, показывая дорогу. Маша глазела по сторонам. У Дениса на стенах в коридоре висели воздушные змеи, лыжи, одежда, ролики, у Штиля там были в основном книги, ну иногда попадались странные предметы, в которых не очень сведущая девочка смогла распознать только какие-то измерительные приборы. Впрочем, барометр в библиотеке Маша узнала без труда, подобный был у ее дедушки. Однако рядом с ним висел такой же, только с золотым диском, и вместо привычных слов «буря», «штиль», на этом барометре были надписи «Аэрон», «Борейка», «Зефирий», «Эврушка», «Нотар» и «Тюха». Стрелок было семь, шесть тоненьких и длинных – сиреневая, синяя, голубая, зеленая, желтая, оранжевая, а седьмая – короткая и широкая красного цвета с золотым ободком. Синяя и голубая стрелки слегка дрожали на словах «Борейка» и «Зефирий», сиреневая стрелка неподвижно стояла на имени «Аэрон». Остальные медленно крутились, как на часах.

– Тут написано – Аэрон? И сиреневая стрелка? А почему так? И почему вы все носите сиреневые цвета? – спросила девочка, разглядывая два барометра.

– Мы ведь живем на Сиреневой круглице, а это цвета Аэрона, – терпеливо объяснил Штиль. – Так вы говорите, этот предмет дал вам Аэрон? А почему вы повесили его на красной, а не на сиреневой или фиолетовой ленточке?

– Не знала, что сиреневый – его цвет, – ответила Маша. – А что такое круглица?

– Странные вопросы для такой большой девочки, – упрекнул ее Штиль. – Выгляните в окно. Видите каменные трубы-туннели, которые стелются по земле, переплетаются и восходят в небо большими башнями? Это и есть круглицы, их всего семь.

– Кажется, больше, – усомнилась Маша.

– Нет, их точно семь, просто они расположены по очень сложной схеме. А тонких башен с ветряками и лестницами – сто четырнадцать, это не круглицы, это пристройка. Я могу напечатать для вас карту, барышня, а вы, в качестве ответной любезности, подарите мне эту вещь, – он указал мизинцем на свисток Аэрона.

– Не могу! – возмутилась Маша. – Подарки не передаривают, а мне его подарил Аэрон, чтобы мы еще раз с ним встретились!

– Честно говоря, я и не надеялся, – Штиль вздохнул. – Тогда разрешите мне его осмотреть? Я обязательно верну!

– Пожалуйста, – Маша сняла с шеи ленточку со свистком и протянула ее старику. Она ни минуты не колебалась, зная, что всегда сможет вернуть собственную вещь щелчком пальцев.

– Благодарю за доверие! – Штиль зашел за ширму, оттуда послышались такие звуки, словно он мыл посуду и одновременно молол кофе на электрической кофемолке. – Так когда он вам ее дал?

– Полчаса прошло, – ответила девочка, рассматривая приборы и книги в комнате.

Штиль высунулся из-за ширмы, глядя на девочку поверх вторых очков.

– Аэрон с вами говорил сегодня? Вы его видели?

– Я с ним летала!

– Фантастика. Давно никто не видел воздушных странников. Упоминания о личных встречах сохранились лишь в легендах. Мы пользуемся плодами их труда ежедневно, мои приборы показывают их присутствие, Управление Погодой рассказывает новости из их жизни, демонстрирует по со-зеркалу их новые художества и забавы, но чтобы так, воочию… Хотя ветрометр явно указывает на его присутствие. Феноменально. Да еще в нашем городе. Расскажите же мне подробнее!

Маша не стала упоминать о том, что она Сквозняк, она просто рассказала, что Аэрон подхватил ее и понес в город, похваставшись по дороге статуями у реки, посадил на крышу, дал свисток. Штиль фыркал недоверчиво, то и дело скрываясь за ширмой. Рассказ у девочки получился не очень длинным. Старик остался недоволен и только ворчал.

– Все наши труды, все исследования – ничего не дает результатов, а тут какая-то девчонка… Просто взял, просто полетали, просто посадил на крышу моего дома! Воистину, ветер перемен…

– Какой ветер? Ветер чего? – переспросила Маша.

– Ну Аэрон, ветер перемен, вы же знаете.

– Нет, как это? Южный или северный?

– Видимо, позволяете себе лениться в школе, у вас пробелы в образовании. Аэрон – ветер перемен, Тюха – ветер удачи, Борейка – северный, Нотар – южный, Зефирий – западный, Эврушка – восточный. Мне кажется, я это выучил еще в первом классе. Нет-нет-нет, еще в детском саду.

Маша вынула из кармана крохотный блокнот с изображением Маяка на обложке – он лежал в ее жилете еще со времени последнего путешествия – и записала имена ветров.

– Что вы там делаете? – вдруг подозрительно спросил Штиль. – Идите лучше приберитесь и ужин сварите, ведь мне вас рекомендовали, вернее сказать, весьма нахваливали.

Маша скисла – она не являлась фанатом уборки, тем более в чужом доме. Но делать было нечего. Одним из самых распространенных способов выживания Сквозняков в других мирах оставался такой вот труд за жилье. В подобных ситуациях девочка всегда вспоминала полный сундук золота из Как-о-Дума, слуг в замке Рыкосы в мире рысарей, и с некоторым содроганием – неограниченный кредит в Аквамариновом мире и оплаченный с его помощью собственный номер в гостинице. В Как-о-Думе с жильем ей повезло, но в мире рысарей и в морском мире роскошь оказалась бесплатным сыром в мышеловке…

Глава 4. Сказка о Радужном ветре

Мама Дениса оказалась права – было очень похоже, что уборку Штиль не делал ни разу в жизни. Книги, кухонные столы, гардероб – все было покрыто пушистой серой пылью. В раковине громоздились глиняные кружки с кофейной гущей на дне, три мусорных мешка были забиты бумажными стаканчиками из-под незнакомого кушанья «Жаркое навынос». В ванную комнату девочка даже боялась заглядывать, но, к ее удивлению, это оказалось самое чистое место в доме.

Может быть, Штиль и не любил тратить время на мытье полов, но все же оставался культурным и аккуратным человеком. Все вещи лежали на своих местах, книги на полках были выставлены по размеру, а в ванной нашлись два ящика моющих средств.

Еще там висел прозрачный шкафчик, в котором располагались двенадцать одинаковых по цвету и форме флаконов. От горлышка каждого отходила трубочка, на конце которой располагалась резиновая груша. На флаконах были разноцветные этикетки. Две бутылочки – с рисунками головки чеснока и вареной курицы – были наполовину пусты. Флакон с изображением розы был запечатан, груша лежала отдельно от трубочки. Маша не стала трогать шкафчик, она успела проголодаться, поэтому поспешила проверить, что делается на кухне.

Холодильника не имелось, в кухонном шкафу стоял пакет гороха, подсолнечное масло на донышке кривой стеклянной бутылки, банка кофе и две коробки с надписью «Каменная соль» и «Каменный сахар». Еще в кухне на полке была большая коробка из-под обуви, забитая всевозможными таблетками, но Маша не стала в ней рыться. Таблетки выглядели почти как в нашем мире, только все они были в стеклянных пузырьках, ни одной – в пластмассовом пузырьке или блистере. На стене в кухне висело зеркало, рядом был приклеен листочек с подписью «Жаркое навынос». Жизнь Штиля выглядела бесконечно одинокой. Его быт составляли только пыль, книги, однообразная еда. Маше даже стало его жаль настолько, что действительно захотелось помочь ему с уборкой.

Убираться в доме, заполненном только книгами, оказалось не очень сложно. Пустые столы и полы легко протирались тряпкой, веничек из длинных перьев смахнул пыль с книг, в узком коридоре девочка просто бегала взад и вперед, толкая перед собой швабру.

– Что это за жидкая грязь? – внезапно Штиль нарисовался в кухне и указал пальцем на только что вымытый Машей пол.

– Я пол мыла! – возмутилась девочка. – У вас очень много пыли!

– Да, с уборкой вас перехвалили, – Штиль обескураженно рассматривал пол, переступая ногами в поношенных тапочках. – Может, с готовкой будет лучше. Что в меню?

– Я не умею готовить еду из гороха и кофе! – ответила девочка.

– Тогда зачем вы мне нужны?

– Я просилась только на ночлег, – ответила девочка. – И просилась не к вам. По крайней мере я старалась… Если вы недовольны, я пойду поищу другой дом, на улице еще не так темно. Верните мне свисток.

– Ах да, свисток… Он мне еще, 000000000000000000000000000000000000000000, нужен, – замялся Штиль. – Вы не оставите его у меня?

– Это мне подарили! – рассердилась девочка. – Я без него не уйду!

– Тогда вы можете остаться, – печально вздохнул Штиль. – Я постараюсь закончить до утра, чтобы утром вы могли освободить дом от своего присутствия. Можете занять комнату за кухней, она дальше всех расположена от моего кабинета. Не хотелось бы вас видеть и слышать до утра, пока я буду работать над вашей вещью.

– Да уж, пожалуйста! – у Маши даже слезы показались на глазах от обиды. – Втащили в дом, свисток отняли, заставили пол мыть, вместо «спасибо» обругали да напоследок еще и едва ночью на улицу не выгнали, присвоив мою вещь! Оставили, скрепя сердце, ради свистка, спасибо и на этом! Не удивительно, что вы живете один! Всех распугали, видимо!

Штиль окаменел. А Маша бросилась из кухни, но запуталась в длиннющем кривом коридоре и стукнулась лбом о стенку за один поворот до отведенной ей комнаты. Здесь были диван и книжный шкаф, девочка едва могла различить их в сумерках. Она щелкнула выключателем на стене, но тот не работал. Синий фонарик на шапочке колокольцев был очень слаб из-за света фонарей за окном. Маша села на диван и уставилась в окно, где видела только небо и каменные стены с желтыми окнами, свет которых трепетал из-за расположенных на подоконниках ветряков. Диван был скользкий и жесткий. Судя по всему, ей предстояло на нем спать, да еще и на пустой желудок. Она щелкнула пальцами, чтобы приманить ломтик хлеба из дома, но магия, видимо, рассудила, что хлеб принадлежит родителям, а не Маше, либо в этот мир кем-то загадочным было запрещено приносить свои продукты, поэтому у девочки ничего не вышло. Это ее расстроило настолько, что она даже всхлипнула от жалости к себе. Мелькнула мысль вернуться в дом Дениса, но, во-первых, ленточка была на свистке, хотя, конечно, можно было забрать свою вещь у Штиля. Но он же над ней работал… И честно говоря, мешать ему не хотелось. А во-вторых, Маша вспомнила пахнущую валерьянкой маму Дениса, ее причитания, и поняла, что не хотела бы выслушать их еще раз. Оставалось одно – дождаться утра, а там можно будет получить свисток, выпросить карту города и попытаться найти более гостеприимное место. Маша обхватила руками колени и принялась смотреть в окно. Звезды загорались медленно, закат все не уходил. До ночи было далеко, а до утра – еще дальше…

Вдруг в комнате стало светлее. Осторожно покашливая, вошел Штиль. В руках у него был поднос с маленькой свечкой и стаканчиком «Жаркого навынос», над которым струился пар.

– Вы голодны, барышня, как я понял. Я позволил себе предложить вам то же, что и сам ем.

– Спасибо, – с удивлением ответила девочка, принимая поднос.

– Простите за свечу, обычно я не слежу за всеми моими ветряками. Я живу один, и, когда стемнеет, провожу время в основном в кабинете или на кухне. В других комнатах мне не нужен свет. Ну, вы же знаете этих сыновей ветра – нипочем не станут крутить ветряки, на которых нет игрушек, как дети малые…

Маша только молча кивнула, догадываясь, что ветряки, видимо, нужны для электроэнергии в этом мире.

– Я желаю вам спокойной ночи, – Штиль направился к выходу, но вдруг остановился и, не оборачиваясь, сказал. – Нет моей вины в том, что я одинок. Скорее, это моя беда. Если бы я мог рассказать вам о моей семье… Но в одиночестве действительно портится характер, потому что отпадает необходимость придерживаться этикета. Я прошу прощения, если показался вам чересчур прямолинеен. Однако у вас такого оправдания нет, насколько я понимаю, вы явно любимый ребенок в семье. Уличные бродяжки выглядят иначе. Тогда почему вы столь несдержанны? Мне кажется, вам тоже следует передо мной извиниться.

– Извините, – Маша сказала это немного более резко, чем хотела, потому что была очень сердита, причем не столько на хозяина квартиры, сколько на себя. Но Штилю было достаточно и такого извинения, он обернулся и слегка поклонился.

– Можно мне еще спросить у вас? Не сочтите за любопытство, но… Зачем вы причинили горе вашим родителям? Зачем вы ушли из дома?

– Не по своей воле, – ответила Маша. – И знаете, честное слово, – в этом мире я тоже одна, как и вы. Я смогу вернуться домой, только если… Ну, в общем, мне нужно кое-что сделать, чтобы вновь увидеть родных.

– Можно еще спросить, откуда вы? – начал было Штиль, но Маша все еще не чувствовала к нему доверия и потому постаралась прервать его расспросы.

– Простите, боюсь, я слишком устала, не могу много рассказывать. Пожалуйста, закончите со свистком до утра. Мне придется утром уйти и взять его с собой.

Штиль медленно вышел из комнаты. Маша попробовала содержимое стаканчика – было весьма вкусно. Мясо с картошкой, морковкой, грибами и луком, для голодного человека лучше не придумать. На секунду она задумалась о том, что это за мясо и грибы, но вспомнила три мусорных мешка с пустыми стаканчиками на кухне и решила, что бы это ни было – еда абсолютно безопасна и грибы точно не ядовитые.

Свечка, хоть и была маленькой, горела долго, и Маша решила при ее свете покопаться в книжном шкафу. К ее удивлению, почти все книги были о ветрах. «История возникновения ветряной цивилизации» в восьми томах, «Большая энциклопедия ветров», «Приливы и отливы как результаты соревнования между Эврушкой и Зефирием», «Редчайшие свидетельства объединений Нотара и Борейки», «Ураган Алина – невеста Зефирия?», «Уникальность каменных городов», «Сто способов заставить ваш ветряк вертеться в два раза чаще», «Отец Ветров и его двойники», «Принцип размещения круглиц в Каменном Сердце, Большой Куче и Мраморном лабиринте», «Архитектура Большого Торта», «Причины возникновения борейкашля» – все это были скучные фолианты в кожаных обложках и с пожелтевшими страницами. Лишь одна книга привлекла Машино внимание: «Сказка о Радужном ветре». Однако содержание ее весьма разочаровало.

Это была вовсе не сказка. Автор книги с сарказмом отзывался о неизвестной Маше легенде о том, что Радужный ветер создал мир. Он обрушивался на барометры-ветрометры с красной стрелкой, уверял, что седьмой ветер – это всего лишь шесть остальных, дующих вместе, а не какой-то новый ветер, следовательно, в отдельной стрелке для него нет смысла. Твердил, что для создания Радужного ветра необходимо объединение всех ветров, в то время как известно, что Борейка и Нотар никогда не веют вместе, также как Эврушка с Зефирием. Говорил о том, что существование Тюхи – забавная выдумка, псевдонаучный розыгрыш, что нет ни одного свидетельства работы Аэрона за последние пятьдесят лет, и, мол, пора бы Управлению Погодой отдать выделяемые им ресурсы на более земные нужды. Он ядовито отзывался о робких попытках возродить древний дикарский праздник «День Радужного ветра» и особенно клеймил позором всех, кто примкнул или только собирается примкнуть к опасной террористической организации «Ткачи Заклинаний». Что это за организация – в книжке не было написано. Маша закрыла книгу в состоянии ступора. Автор так горячо убеждал, что она готова была с ним полностью согласиться, однако Аэрон же был, он ведь ей не приснился… А прочие вещи – Радужный ветер, Ткачи Заклинаний – вовсе были ей непонятны. Она посмотрела на фамилию автора – Федор Ветрович Ветровичев.

Свечка уже еле тлела и готова была утонуть в лужице воска, который наполнил блюдце до краев, угрожая стечь девочке на руку. Блюдце нагревалось все сильнее, и Маша поспешно задула свечу. Но руке все равно было горячо. Жар шел от белого кольца на ее пальце. Спохватившись, Маша стащила его и приставила к правому глазу. Она сразу увидела Андрея Шамана из Рогонды. Тот был одет в черный рыбацкий плащ и, судя по всему, очень нервничал, но, увидев, что она откликнулась на его вызов, тут же заулыбался. Маша не видела, где он находился, только его лицо и силуэт в полумраке.

– Ну наконец-то! Смотритель уже дважды звал меня на работу, близится Черный час, а ты все не выходила на связь. Что случилось, проспала?

– Если бы… Андрюша, я снова переместилась. Я в другом мире, – жалобно сказала Маша.

– Что? – встревожился тот. – Ты не дома? И не в моем мире?

– Совсем нет, этот мир нисколько не похож на твой. Он другой, представляешь, тут разумные ветра, и у каждого есть свое имя.

– Ты в безопасности? Ты одна? Ты ела сегодня? Где ты сейчас, я не вижу, очень темно!

– Со мной все хорошо, меня накормили ужином, я в безопасности, есть маячок… Не волнуйся.

– Легко говорить, не волнуйся, да я вне себя! Одна, в другом мире! Как вспомню все твои приключения у нас, в Рогонде…

Кольцо очень сильно нагрелось, Маша поморщилась.

– Да, у меня тоже горячо, – заметил выражение ее лица Андрей. – Что за наказание! В твоем мире оно грелось меньше. Слишком мало времени, чтобы поговорить! Хочу к тебе!

– Хорошо бы, только это невозможно, ты же не Сквозняк, – Маша улыбнулась, несмотря на боль от кольца.

– Я найду способ! Я учусь! Надо торопиться… Я буду учиться в два, нет, в десять раз упорнее, я брошу школу, если потребуется, чтобы помочь тебе. Главное, сейчас скажи мне – у тебя уже есть план, как вернуться домой?

– Нет пока, – сквозь зубы произнесла девочка, потому что кольцо буквально горело, – в этом мире меня пока смущают две вещи – Радужный ветер и Ткачи Заклинаний. Завтра выясню, что это.

– Никогда не слышал… Но я подумаю, спрошу у Смотрителя. Ладно, до завтра. Ты это, будь очень осторожна! И не забывай вызывать меня! Жаль, я пока не умею перемещаться между мирами…

Маша выпустила кольцо из пальцев, оно брякнулось на диван перед ней, чуть фосфоресцируя в полной темноте. Спустя какое-то время оно остыло до терпимой температуры, и девочка снова надела его на палец. Она легла на диван, положив под голову книгу, закуталась в мамин купальный халат и крепко заснула, несмотря на непрерывный звон колокольчиков, стрекот ветряков, музыку Эоловых арф. Все это сильно приглушало оконное стекло, но полной тишины не было…

Не прошло и часа, как ее разбудили, сильно тряся за плечо. Маша сразу села, но у нее не получалось открыть оба глаза одновременно.

– Имя! – грубо спросили ее.

– Маша Некрасова.

– Адрес! Где работают родители?! С какой целью в Каменном Сердце?!

– Что? Нет у меня никакого адреса. Что случилось?!

Когда ей удалось разлепить веки, она увидела, что комната ярко освещена фонарями, а перед ней стоит мужчина в длинном плаще, подол которого раздваивался и казался рваным. На лице у него была маска, напоминавшая соколиную голову. За его спиной из коридора выглядывали еще двое, в одинаковых масках в виде вороньих голов.

– Вы кто?! Что вам надо?! – девочка попыталась вскочить, но соколиная голова схватил ее запястье одной рукой, в другой руке он сжимал красную ленточку со свистком Аэрона.

– Управление Погодой. Это ваша вещь?

– Да, мне ее дал Аэрон!

– Вы арестованы! Ступайте за мной!

– За что? Почему? – спросонья у Маши сильно колотилось сердце. Как ни была она напугана, девочка поняла: если она сейчас воспользуется маячком и сбежит в комнату Дениса, жуткий человек переместится вместе с ней, поэтому она сдержалась и не стала щелкать пальцами. Соколиная голова поднял ее за руку с дивана, едва не вывихнув ей плечо, и поставил перед собой.

– Ступайте!

Его взгляд упал на книгу, служившую ей вместо подушки. Это была «Сказка о Радужном ветре».

– Книгу изъять!

Он вывел ее по коридорам квартиры Штиля к входной двери. На площадке уже толпились Смельчаковы. Денис приподнял маску в виде веселой собачьей морды и только моргал, глядя, как Машу волокут к выходу. Штиль выбежал на порог следом за птицеголовыми. Мама Дениса воскликнула:

– Что ж вы так-то тащите, ведь ребенок же!

– Этот ребенок опасен, скорее всего. Она обвиняется в сговоре с Ткачами Заклинаний, в мракобесии Радужного ветра, в изготовлении и хранении подложных артефактов семи ветров!

– Подложных?! – возмутился Штиль. Он сильно волновался и тискал на груди свой сиреневый халат. – Я как раз его изучал! Свисток Аэрона подлинный! Вы слышите, подлинный!

Один из вороноголовых шагнул к нему с угрожающим видом, и Маша вдруг очень испугалась за старика, она закричала что было сил, одновременно с Денисом, почти хором.

– Не бейте его! Он же старенький!

Вороноголовый замер. Соколиноголовый поднял маску на лоб, и Маша увидела строгое лицо в морщинках.

– Во имя Отца Ветров, с чего вы взяли, дети, что Управление Погодой бьет людей?

– Ага, не бьете? А мне руку больно очень! – заорала Маша.

– Это провокация, – проворчал второй вороноголовый и взял девочку за другую руку подчеркнуто бережно.

– Мой помощник не собирался никого бить, он просто хотел разъяснить уважаемому жильцу, что тот больше не является официальным экспертом по артефактам семи ветров и его мнение может быть принято к рассмотрению, но не может считаться истиной! Так ведь?

– Так точно, – ответил первый вороноголовый.

– Пожалуйста, я поделюсь всеми своими исследованиями, предоставлю материалы… – Штиль говорил тише, но волновался еще сильнее. – Артефакт подлинный, я уверен.

– Не обижайте ее! – встрял Денис.

– Уважаемые жильцы, успокойтесь и вернитесь к вашим делам, Управление Погодой разберется. Все известные артефакты подлежат учету, ни один не пропал, так что вопрос со свистком надо будет изучить более тщательно. О девочке позаботятся, не сомневайтесь, отправят домой или найдут новое место жительства, – с этими словами человек в соколиной маске снова направился к двери. Маша тихо шла следом, ее аккуратно держал за локоть человек с вороньей головой. Вдруг Денис сорвался с места, подбежал к Маше и схватил ее за руку. Она почувствовала, как ее ладони коснулось что-то маленькое, плетеное, круглое. Мальчика тут же оттащил вороноголовый. Маша догадалась – что бы ей ни дал Денис, предмет надо спрятать и вообще не подавать виду, будто у нее есть что-то в руках! Поэтому она прижала неведомый кружочек большим пальцем к ладони, чтобы не потерять, а остальные пальцы растопырила, показывая, будто ее руки пусты.

– Что это такое ты делаешь? – спросил его человек в соколиной маске, быстро взглянув на Машу. Та стояла с самым невинным выражением лица, вытянув руки по швам, и не делала попыток убрать предмет в карман.

– Попрощаться хотел! Не могу поверить, что она оказалась преступницей, – признался мальчик окружающим. – Такая славная девочка. Вы не обижайте ее.

– Какой добрый мальчик, – протянул соколиноголовый с иронией. – Дедушку не бейте, девочку не обижайте. Я тебя запомню. Люблю добрых людей.

Денис развел руки и ухмыльнулся. Отец подошел к нему, обнял за плечи, исподлобья глядя на соколиноголового. Тот спокойно повернулся и пошел к двери, вороноголовые направились за ним. Маша шла, с замиранием сердца глядя на входную дверь. Сейчас она увидит Сиреневую круглицу…

Глава 5. Первое знакомство с Управлением Погодой

Город Машу разочаровал – круглица снаружи дома выглядела почти так же, как коридор в квартирах Дениса и Штиля, только была намного шире. Больше всего она напоминала подземный переход или метро. Стены плавно закруглялись, переходя в потолок и пол. Круглица выглядела очень старой, почти ветхой – стены с трещинами, замазанными бледно-лиловой краской, в потолке узкие отверстия, в которые видно темно-синее звездное небо. Некоторые отверстия казались деформированными. Маша поняла, что они были искусственными, выветрились или осыпались от старости, но никто не подумал их отремонтировать.

В стенах виднелись двери, почти такие же, как та, из которой Машу вывели птицеголовые – тяжелые, металлические, с маленьким крыльцом на три ступеньки. Правда, украшены они были по-разному. На каждой двери была чеканка с неповторимым узором. Кто-то приделал треугольную крышу крыльцу, кто-то выставил у ступенек горшки с растениями, кто-то положил коврик…