Воровская яма (сборник)

– Китайцы говорят: «Золото имеет цену, нефрит – бесценен».

– Здесь почти полный рюкзак, сколько стоит все это? – спросила она.

Он взвесил на руке содержимое рюкзака и ответил:

– Поскольку это необработанные камни, то они стоят примерно около тридцати тысяч долларов!

– Господи, какое испытание.

– Не пугайся, нефрит – символ вечной любви. Это камень победы и бессмертия. Камень нельзя поцарапать даже сталью, он изгоняет искажения, лечит почки.

Валерий все больше увлекался и не мог остановиться:

– Говорят, из него сделан трон Будды. Подвеска из нефрита была у Александра Македонского. Когда он во время купания оставил ее на берегу Евфрата, удача его покинула. Мне повезло, во время копания фундамента я наткнулся на эти залежи. Полетаев, геолог по профессии, сразу понял, что это нефрит. Лабораторная проверка дала стопроцентный результат, это самый дорогой нефрит в мире. Потом он потребовал своей доли, и мы разошлись, когда его алчность превратилась в прямой бандитизм.

– Валера, милый мой, ты уверен, что то, что ты нашел, – это удача? – негромко спросила она и уставилась на него встревоженными глазами. – Ведь ты теперь мишень. Они от тебя не отстанут.

– Они, Оля, не отстанут и от вас, потому что линза нефрита от моего участка тянется к Горину, затем к вам, а дальше – к ферме, которую хотят выкупить люди Полетаева. Если они получат там якорь, то следом они будут любыми средствами выживать нас.

– Почему ты молчал все это время? Ведь если бы мы знали, то можно было принять какие-то меры, что-то предпринять. Возможно, что смерть Горина как-то связана с этим.

– Мне кажется, что Горин знал о нефрите и играл какую-то свою игру, которую вычислил Игнатов, – согласился Валерий, – цепочка идет через дагестанцев к Игнатову, а дальше, возможно, в Москву, на самый верх.

– Ты сам слышал, что ты сейчас сказал? При таком раскладе на какую игру рассчитываешь ты? У тебя есть выход и шанс?

– Я ездил в Ледовск, хотел подать заявку на лицензию и сделать ООО ПТП на поиск, разведку и добычу нефрита. Но в нашем Витумском районе внезапно приостановили право пользоваться лицензионными условиями. Генпрокуратура выявила нарушения законодательства о защите конкуренции. Конкурсы на право пользоваться месторождениями уже полгода как регулярно отменяются, но при этом фактически идет нелегальная разработка минерала на многие миллионы рублей. В нашем случае они рассчитывают именно на такой способ добычи. Убежден, пока не подкупят нас или не решат с нами как-нибудь иначе, лицензий в нашем районе давать не будут. Полетаев убедил своих подельников, что здесь большое месторождение, и они сделают все, чтобы его присвоить. Поэтому у меня нет никаких шансов создать компанию и работать легально. Вот почему я никому из вас ничего не говорил. Ты узнала первая и, надеюсь, последняя.

– «Узнала первая», смотри, какая честь! Ну и что из того, что я узнала? Тебя к черту убьют, а что буду делать я? У нас, судя по тому, что ты мне рассказал, и если здесь действительна еще присутствует и рука Москвы, практически нет выхода.

– Есть. Это сам нефрит. Во-первых, он защищает людей, которые его находят, и к тому же осуществляет главную заповедь: «Не волнуйся и не спеши: дней в году много».

Она помолчала и, оглядев все вокруг, сказала:

– Так, значит, этот дом и все, что в нем куплено, куплено на нефрит?

– Нет, часть я заработал на бирже.

– Ты игрок?

– Да, я играю на бирже.

– Господи, с кем я связалась? Ты, оказывается, совсем плохой мальчик.

– Таких «плохих мальчиков» во время недавнего обесценивания рубля в верхнем эшелоне власти было сколько угодно. Разница только в том, что они догадывались о курсе ЦБ, а я просчитывал технологически.

– И как это все происходило?

– Тебе правда это интересно?

– Да, вдруг твоим помощником стану.

– Тогда коротко, для общего образования: когда Центральный банк России отказывается поддерживать стабильный курс рубля, на рынке начинается господство игроков.

– То есть спекулянтов?

– Мне не нравится это определение, но, если тебя устраивает, пожалуйста. Монопольное положение при этом занимают иностранные финансовые структуры, их доля от 60 до 90 %.

– А сколько в игре у нас?

– Вес нашего валютного финансового рынка составляет 0,6 % от мирового. Так что любое дуновение спекулятивного ветерка с Запада сразу же повергает наш рынок в турбулентность. Итак, по этому компьютеру, – Валерий включил крайний из них, – идет информация об усилении финансовой волны в нашем направлении. Я вижу, как подключаются некоторые компании к безграничному кредиту от ФРС, от ЕЦБ, от банка Англии… По этому компьютеру я слежу за надвигающейся волной нашего ЦБ. Понимаю, что начинается колебание курса. Сейчас надо угадать, куда и на какие цифры ставить. Это делается по этому компьютеру. На этом я подсчитываю разбег колебаний. С этим, главным, я начинаю работать по своим вкладам. Для глобальных игроков ключевая ставка нашего ЦБ не проблема. Поэтому надо вычислить, где прибыль, и туда точно сыграть на повышение или понижение. В этой ситуации надо обязательно учесть денежную массу наших банков, которым ЦБ выделил деньги на кредитование экономики, но банки вместо этого используют эти деньги в нашей общей игре. Однако это только технология, Ольга, а вывод следующий: в нашей экономике сформировался гигантский и единственный центр сверхприбыли – это Московская биржа. Здесь умелые игроки получают свою долю. В прошлом году Московская биржа пропустила через себя около четырех триллионов долларов, что более чем вдвое превышает наш ВВП. В заключение хочу сказать, что ни одного из этих трейдеров ни в чем не обвинили.

– Значит, эти спекулянты остаются на воле и живут в свое удовольствие, не выходя из дома?

– Совершенно верно! Но эти типичные в мировой практике операции carry trade рассматриваются финансовыми регуляторами всех стран как нежелательные, но неизбежные.

– И сколько может положить на свой счет отдельный игрок?

– Все зависит… – Валерий сделал паузу и задумался.

– От таланта? – подколола Ольга.

– Не только, важно и везение. Но когда ты технически подготовлен, везение, как правило, сопутствует.

– Вот почему у тебя столько компьютеров.

– Да, это рабочая площадка бывшего преподавателя математического факультета, кандидата математических наук Валерия Гольцова.

– Гольцов, а ведь тебя могут посадить.

– Я капля в море. Когда играют государственные структуры, бессмысленно искать состав преступления.

– Но вы же, наверное, продавали и нефрит?

– Нефрит мы добывали специальными сверлами с алмазным напылением. – Он поднял с пола инструменты и показал их Ольге. – Продали только тонну через соседей-китайцев. У них есть способ переброски необработанного нефрита в Поднебесную. Получили немалые деньги и клятвенно решили завязать с нелегальщиной. Я хотел открыть ООО ПТП, по типу «Каскада». Полетаев был категорически против.

– Почему? – спросила Ольга.

– Я становился владельцем, а он – наемным рабочим. Это его никак не устраивало. Я с ним до копейки рассчитался и с помощью фирмы «Гольфстрим» выгнал. Но он никуда не уехал. Он родом из Дагестана, а их здесь вагон и маленькая тележка. Сработал клановый инстинкт. Они выкупают все, что продается. И покупают не на свои деньги. Вот откуда эти звонки и такие цены. Выкупив эту землю, они за короткий срок добудут здесь миллионы долларов.

Стоило ему произнести последнюю фразу, как по потолку и стене скользнул свет автомобильной фары. Валерий ринулся к окну. Со стороны дороги нешумно подъехал внедорожник. Схватив брошенную на полу трехстволку, он побежал через ступеньки наверх, в мансарду. Из машины выскочили несколько человек и крадучись двинулись в сторону дома. Он открыл окно и стал ждать, кода подойдут ближе. Неожиданно за его спиной оказалась Ольга. Она открыла еще одно окно, вставила в ствол дедовской одностволки патрон и притаилась в ожидании схватки.

– Пришли за рюкзаком, думают, что он на месте, – шепнул Валерий, прижимая крепче приклад. – Я все их планы нарушил. Они думали, что я приеду завтра, а я появился сегодня.

Через некоторое время стало понятно, что лаз не поддавался – и подперт основательно. Тогда один из налетчиков от безысходности и злобы прыгнул на забор, и вдруг сработала сигнализация. Гул и вой поднялся такой, что вся группа наперегонки бросилась к машине, и, развернувшись на небольшом пятачке, внедорожник погнал подальше от наделанного шума.

От пережитого волнения они оба почти бессознательно обнялись, и Валерий поцеловал ее.

– Молодец, ты меня не удивляешь, а покоряешь. Откуда такая смелость?

– Не знаю, так получилось, – отозвалась она, и они бочком, друг к другу прижавшись, стали спускаться на первый этаж. Внизу он обнаружил свой мобильный и успел остановить бригаду, выезжающую на вызов по его адресу. В баре нашелся коньяк и мартини, которое ей в прошлый раз так понравилось. Но она не стала пить вермут, а выпила коньяку и вдруг начала дико хохотать, очевидно, на нервной почве.

– Как они рвали когти, эти хозяева Кавказа! Никогда не забуду.

Она вытащила из своего ружья патрон и сказала:

– На видном месте в рамочке поставлю, чтобы папа мной гордился.

А теперь я хочу под душ.

Она странно посмотрела на него и добавила:

– Пожалуйста, если не трудно, отнеси меня туда.

Он отнес ее в ванную, потом передал ей через дверь красивый итальянский халат, ни разу и не примеренный его бывшей женой, и когда она после душа выпорхнула, разрумянившаяся и еще более желанная, он поцеловал ее по-настоящему, в губы. Потом он отвел ее в свою спальню, а сам пошел в детскую, так никогда и не служившую в его браке по назначению. Но вдруг в спину долетел голос:

– Валера, я не засну. Ляг, пожалуйста, рядом.

Она оказалась права: они оба так и не заснули всю ночь. Утром ей позвонил отец.

– Мы с Таней приехали, а тебя нет. Где ты ночуешь?

– Папа, я у Валеры. Мы скоро будем.

– У тебя все в порядке, дочка?

– Более чем! А у тебя, папа?

– У меня? У меня все хорошо, дочка.

Ольга, несмотря на занятия психологией, была поклонницей всякого рода обрядов и поверий и считала, что в этих преданиях закодирована мудрость разных народов. Она была убеждена, что знать их психологу необходимо в обязательном порядке, потому что с увеличением количества «народных целителей» появилось множество мошенников и жуликов, превративших эту практику в «ворожбу», ставшую основой всевозможных неврозов. В это раннее утро она вспомнила лишь об одном древнем поверье – кто из молодых встанет первым с брачного ложа, тот будет главным в доме и дольше проживет. Она первой пришла на кухню и стала готовить завтрак. Вскоре запахи классической яичницы привлекли обоняние Валерия, и он появился на кухне. Когда все было разложено по тарелкам и под одобрение хозяина стало съедаться, Ольга сообщила, что звонил папа и узнавал, почему она не ночевала дома.

– И что ты ему ответила? – спросил Валерий.

– По существу ничего. А ты считаешь, что я должна была ему что-то сказать?

– Отвечать в таких случаях надо в пределах разумного. Мы об этом с тобой вчера договорились.

– Я осталась ночевать у мужчины, и что же, по-твоему, я должна в пределах разумного ответить своему отцу?

– Мне кажется, его надо как-то обрадовать.

– Как? Может быть, сообщением, что я, возможно, беременна?

Валерий оторвался от еды и заговорил другим тоном и очень взволнованно:

– Для меня, Ольга, это было бы огромным событием. В моем браке с бывшей женой это было невозможно. Мы прибегали ко всякого рода медицинским услугам и в конце концов довели друг друга до взаимной ненависти, и в конечном итоге все закончилось разводом. Поэтому прошу тебя, этим не шути.

– Извини, я не знала.

– Ты все и без того бы узнала, но я не думал, что эта тема возникнет так рано, на первом совместном завтраке.

– Ты прямо говоришь как Бернард Шоу из переписки с Патрик Кэмбл.

– Кто такая, эта Патрик Кэмбл?

– Актриса.

– Она забеременела от Бернарда Шоу?

– Нет, они обо всем говорили примерно в таком тоне.

– За завтраком?

– Кажется, они никогда не завтракали вместе.

– Почему?

– Потому что они только переписывались. Это пьеса такая есть Бернарда Шоу.

– Не наш случай. Я не люблю писать и предпочитаю тебя видеть живьем и каждое утро. Так и скажи своему отцу: папа, Валерий Гольцов хочет видеть меня каждое утро за завтраком. Если, конечно, ты этого хочешь.

Он оторвался от тарелки и внимательно посмотрел на Ольгу. Вся ее привычная наступательность вдруг погасла, когда она услышала ясные прогнозы их дальнейших отношений. Ей так стало вдруг хорошо и удобно, что она быстро подошла к нему и, обняв его за шею, заплакала.

– Спасибо тебе, ты чудо. Я люблю тебя.

Валерий улыбнулся и вскинул ей прядь волос, как это делала она сама при первой встрече.

– Какая ты у меня красавица. И я смотрю, у тебя нет никакого макияжа. Или я ошибаюсь?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Евангелие от Марка, гл. 11.