bannerbanner
Время первых. Лекции по истории античной литературы
Время первых. Лекции по истории античной литературы

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 2
…сколько твоё, о супруга! тебя меднолатный ахеец,Слёзы лиющую, в плен повлечёт и похитит свободу!

Для Гектора самое важное – участь его жены и сына. Это очевидно:

Рёк – и сына обнять устремился блистательный Гектор;Но младенец назад, пышноризой кормилицы к лонуС криком припал, устрашася любезного отчего вида,Яркою медью испуган и гребнем косматовласатым,Видя ужасно его закачавшийся сверху шелома.Сладко любезный родитель и нежная мать улыбнулись.Шлем с головы немедля снимает божественный Гектор,Наземь кладет его, пышноблестящий, и, на руки взявшиМилого сына, целует, качает его и, поднявши,Так говорит, умоляя и Зевса, и прочих бессмертных:«Зевс и бессмертные боги!..»10(Песнь VI)

То, что он заботливый отец, нежный муж, никак не противоречит его доблести. Для него просто не может быть двух рядов жизни, есть только разные её проявления.

Герои «Илиады» не понимают разделения этих понятий – долга и чувств. Для них всё – едино. И это не только черта Гектора или Ахилла. Вот, например, Диомед. В одной из битв он встречается с троянцем Главком. Родители Главка и Диомеда – побратимы. В литературе Нового времени в душах таких героев непременно возник бы конфликт. С одной стороны, они – враги, а с другой – семьи их тесно связаны, то есть налицо противоречие между чувством и долгом. А как в подобной ситуации ведёт себя Диомед? Он кидается в объятия Главка… Поэтому и подвиги совершаются такими героями естественно и свободно. Они органичны в своих проявлениях.

Что касается гнева… Скажем, в «Божественной комедии» Данте гневные помещены в пятый круг Ада. А в поэме Гомера гнев – это нормально. Гнев воспевается. Почему так происходит? Гнев – это чувство, которое определяет героев «Илиады». И когда кто-то из них совершает несправедливость, это может быть объяснено гневом… Это состояние, в котором они сражаются, совершают подвиги. Сама Троянская война вызвана гневом. Но конфликт между Агамемноном и Ахиллом всё же кончается примирением. Оба героя раскаиваются. Почему так происходит? Главное, в чём ошибся Агамемнон: он думал, что и без Ахилла можно взять Трою. А без Ахилла ничего не получилось. Ахейцы терпели одно поражение за другим. Это такой коллектив, в котором каждый незаменим.

Но и Ахилл ошибся, решив, что может не участвовать в сражениях.

Когда греки оказались уж в слишком тяжёлом положении – их чуть не отрезали от кораблей, друг Ахилла Патрокл вступил в схватку. Он не мог видеть, как гибнут люди, с которыми он был связан. Ахилл не посмел ему запретить. Но Патрокл погиб, и Ахилл чувствует в этом свою вину. Если бы он сам принял участие в битве… Здесь слишком глубокие связи. А кроме того, Ахилл, как человек, не мог утвердить себя иначе…

Тема взаимоотношений людей и богов звучит уже в первой строфе «Илиады»: «…совершалася Зевсова воля». Боги играют чрезвычайно важную роль. Вообще, первое письменное изложение греческих мифов – это поэма Гомера. Здесь все основные мифы упомянуты. И прежде всего, конечно, олимпийская мифология.

Что представляют собой боги у Гомера? Первое, что следует подчеркнуть, это их предельная антропоморфность. Та определяющая функция, которая как бы закреплена за каждым из богов, – всегда в нём присутствует, но вовсе не исчерпывает. Например, Аполлон – бог света, но его индивидуальность этим не ограничивается, в «Илиаде» он в этой роли и не выступает. Или, скажем, Артемида – богиня охоты, но это тоже никак не проявляется в «Илиаде». Гораздо важнее другое: боги в высшей степени очеловечены, им присущи почти все человеческие черты и качества.

Примеров тому много, но приведу один. Богиня Фетида, мать Ахилла, по просьбе сына отправляется к Зевсу, чтобы просить о помощи. Но жена Зевса Гера на стороне ахейцев. (В своё время троянец Парис присудил золотое яблоко с надписью «прекраснейшей» не Гере и не Афине, а Афродите. Поэтому Гера не любит Париса и, соответственно, троянцев). Зевс, верховный бог, хотя временами и предстаёт весьма грозным перед другими небожителями, побаивается жену и отвечает Фетиде так:

Ей, вздохнувши глубоко, ответствовал тучегонитель:«Скорбное дело, ненависть ты на меня возбуждаешьГеры надменной: озлобит меня оскорбительной речью;Гера и так непрестанно, пред сонмом бессмертных, со мноюСпорит и вóпит, что я за троян побораю во брани.Но удалися теперь, да тебя на Олимпе не узритГера; о прочем заботы приемлю я сам и исполню:Зри, да уверенна будешь, – тебе я главой помаваю.Се от лица моего для бессмертных богов величайшийСлова залог: невозвратно то слово, вовек непреложно,И не свершиться не может, когда я главой помаваю».11(Песнь I)

Но визит Фетиды, тем не менее, не остался незамеченным, и Гера устраивает Зевсу соответствующую семейную сцену:

Быстро, с язвительной речью, она обратилась на Зевса:«Кто из бессмертных с тобою, коварный, строил советы?Знаю, приятно тебе от меня завсегда сокровенноТайные думы держать; никогда ты собственной волейМне не решился поведать ни слова из помыслов тайных!»Ей отвечал повелитель, отец и бессмертных и смертных:«Гера, не все ты надейся мои решения ведать;Тягостны будут тебе, хотя ты мне и супруга!Что невозбранно познать, никогда никто не познаетПрежде тебя, ни от сонма земных, ни от сонма небесных.Если ж один, без богов, восхощу я советы замыслить,Ты ни меня вопрошай, ни сама не изведывай оных».К Зевсу воскликнула вновь волоокая Гера богиня:«Тучегонитель! какие ты речи, жестокий, вещаешь?Я никогда ни тебя вопрошать, ни сама что изведатьВек не желала; спокойно всегда замышляешь, что хочешь.Я и теперь об одном трепещу, да тебя не преклонитСтарца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида:Рано воссела с тобой и колена твои обнимала;Ей помавал ты, как я примечаю, желая ПелидаЧесть отомстить и толпы аргивян истребить пред судами».12(Песнь I)

Как видите, все человеческие страсти, все качества, присущие людям, свойственны и богам, и, казалось бы, грани между людьми и богами нет. Боги вступают в связь с людьми – в результате рождаются полубоги. Среди них сын Афродиты Эней, который сражается за Трою, многие из детей Зевса, внук Посейдона…

Одни боги – на стороне троянцев, другие поддерживают ахейцев.

На стороне троянцев – Аполлон, т.к. его обидел Агамемнон, не уважил его жреца, и бог мстит герою. Троянцам помогают Афродита (она любит Париса, кроме того, её сын – троянец Эней), бог войны Арес, Артемида, сестра Аполлона. А вот на стороне ахейцев – Гера и Афина, обиженные Парисом, Посейдон. Что касается Зевса, он занимает нейтральную позицию, но по просьбе Фетиды начинает помогать защитникам Трои и не даёт возможности другим богам вступиться за ахейцев. Но я хотел бы сразу сказать об одной важной особенности: участие богов здесь не означает, что бог – некое знамя борьбы, как, скажем, в религиозных войнах. Нет, люди здесь не во имя богов сражаются. Боги принимают участие в противостоянии, сочувствуя или препятствуя тем или иным героям, но все люди здесь обязательно почитают всех богов.

Например, Афродита сражается, защищая своего сына Энея (песнь V). Когда происходит поединок Париса и Менелая, она выносит Париса с поля боя, потому что любит его. И, наоборот, Гера и Афина, видя тяжёлое положение ахейцев, всячески стараются их поддержать. Поэтому Гера, пытаясь утихомирить Зевса, усыпляет его. Кроме того, есть сцены, где боги враждуют, даже дерутся между собой…

Кстати, у богов нет принципов. Не потому Зевс помогает троянцам, что считает это справедливым, нет, – его попросила Фетида, которая когда-то оказала ему очень серьезную услугу. Существует миф, который широко не известен: Гера, Афина и другие олимпийцы, кроме Гестии, восстали против Зевса – окружили его, спящего, и «оковали» сыромятными ремнями так, что он не мог пошевелиться, а Фетида нашла способ его освободить. Вот из благодарности он это и делает. Сейчас мы бы сказали: «услуга за услугу»…

Так в чём же тогда главное отличие богов от людей? Люди – смертны, а боги – бессмертны. Во всём остальном различий нет…

И поэтому возникает одна особенность в «Илиаде»: люди много плачут. Ахилл плачет, женщины… Люди страдают, умирают, для них война – это трагедия. А боги смеются. Для них это игра. Им ничто не угрожает. Кстати, гомерический хохот вошёл в пословицы. Этим завершается первая песнь «Илиады»: боги смеются.

Люди порой и не понимают того, что делают боги. Часто боги их обманывают. Так Агамемнону Зевс посылает лживый сон, который сулит победу. Ахилл вначале радуется, что троянцы подходят к кораблям… Вот теперь-то ахейцы поймут, наконец, что значит – обидеть Ахилла:

Ныне, я думаю, скоро колена мои аргивянеПридут обнять: нестерпимая более нужда гнетёт их.13(Песнь XI)

Но Патрокл кидается в бой. Оказывается, никакое это не торжество, это – гибель Патрокла.

И Гектор, когда убивает Патрокла, тоже торжествует. Ему кажется, что троянцы вот-вот подоспеют и отрежут ахеян от кораблей. А на самом деле Ахилл вступит в сражение, и Гектор будет убит. Поэтому люди предполагают, а боги располагают. Боги смеются, а люди плачут.

Всё дело в человеческой смертности. Конечно, и звери умирают, но звери не знают об этом, а люди – знают. И потому

…из тварей, которые дышат и ползают в прахе,Истинно в целой вселенной несчастнее нет человека.14(Песнь XVII)

Отношение к смерти – очень важный момент в «Илиаде». Жизнь для героев «Илиады» – высшая ценность, недаром боги бессмертны. Ахилл, когда к нему приходят посланники (мы в другой связи к этому эпизоду еще вернёмся), скажет:

Можно всё приобресть, и волов, и овец среброрунных,Можно стяжать и прекрасных коней, и златые треноги;Душу ж назад возвратить невозможно; души не стяжаешь,Вновь не уловишь её, как однажды из уст улетела.Матерь моя среброногая мне возвестила Фетида:Жребий двоякий меня ведёт к гробовому пределу:Если останусь я здесь, перед градом троянским сражаться, —Нет возвращения мне, но слава моя не погибнет.Если же в дом возвращусь я, в любезную землю родную,Слава моя погибнет, но будет мой век долголетен…15(Песнь IX)

А ещё раньше (песнь IX) он говорил:

С жизнью, по мне, не сравнится ничто: ни богатства, какимиСей Илион, как вещают, обиловал, – град, процветавшийВ прежние мирные дни, до нашествия рати ахейской;Ни сокровища… —

сколько бы их ни было. Ничто не сравнится с жизнью. И даже когда Одиссей спустится в Царство мёртвых и, встретив там Ахилла, который после своей гибели станет властителем над душами умерших, скажет ему: «Как тебе повезло!», тот ответит: «Лучше быть последним подёнщиком на земле, чем царствовать среди мёртвых».

Итак, жизнь – превыше всего… Однако люди добровольно идут на смерть. Сама смертность человека, его знание о неизбежном конце составляют преимущество человека пред богами. Боги бессмертны, а люди смертны. А ведут себя как бессмертные.

Жизнь конечна, и потому она должна иметь смысл. Если жить вечно, о смысле можно и не задумываться. Именно так существуют боги. А человек смертен. Его жизнь имеет предел, и он знает об этом. И вот здесь возникает ещё одна важная тема «Илиады» – тема судьбы.

Собственно, сам смысл жизни определяется судьбой. Существовали даже особые богини – Мойры, которые определяли судьбы. Боги следят за тем, чтобы судьба осуществилась. Это их прямой долг, и потому в глазах людей их судьба – в руках богов. Однако и боги склоняются перед судьбой. Вот, например, Сарпедону, единственному из сыновей Зевса, который принимал участие в Троянской войне, было предначертано умереть от копья, брошенного рукой Патрокла. Зевс хотел бы уберечь сына, вынести его из боя, но Гера говорит, если мы начнём спасать всех, кого любим, так вообще всё разладится. И даже Зевс вынужден с этим смириться…

Люди знают свою судьбу; не только богам она известна, но и людям. И в какой-то степени они её выбирают. Вот только что я приводил вам слова Ахилла о том, что есть два варианта его судьбы: он может прожить долгую жизнь дома, но если станет воевать, то обязательно погибнет. И Гектор это знает:

Будет некогда день, как погибнет высокая Троя…(Песнь IV)

Это грустная судьба. Жизнь Ахилла будет окончена здесь. Но у Гектора ещё более печальная участь. Ахилл, по крайней мере, надеется, что ахейцы одержат победу и Троя будет разрушена. Гектор же знает, что и сам погибнет, и Троя падёт. А почему они сражаются? Ну, Гектора мы ещё можем понять: ахейцы напали на Трою, и ему было бы стыдно перед троянцами, прояви он робость и останься в стенах города. Гектор, действительно, защищает свой родной дом. Но Ахилл? Зачем он воюет? Он ведь сам говорил поначалу: «Троянцы мне ничего дурного не сделали, вернусь домой…» Агамемнона он не любит, на Елену ему плевать, и никаких идей у него нет. Что им движет?

Когда он вступит в бой после гибели Патрокла, Фетида снова попытается его остановить. Она знает, что Ахиллу суждено погибнуть, и уговаривает сына отказаться от сражения. А Ахилл ответит:

Должно теперь и тебе бесконечную горесть изведать,Горесть о сыне погибшем, которого ты не увидишьВ доме отеческом! ибо и сердце моё не велит мнеЖить и в обществе быть человеческом, ежели Гектор,Первый, моим копием поражённый, души не извергнетИ за грабёж над Патроклом любезнейшим мне не заплатит!»Матерь, слёзы лиющая, снова ему говорила:«Скоро умрёшь ты, о сын мой, судя по тому, что вещаешь!Скоро за сыном Приама конец и тебе уготован!»<…>

Но Ахилл решает, что всё равно будет сражаться:

Смерти не мог избежать ни Геракл, из мужей величайший,Как ни любезен он был громоносному Зевсу Крониду;Мощного рок одолел и вражда непреклонная Геры.Так же и я, коль назначена доля мне равная, лягу,Где суждено; но сияющей славы я прежде добуду!Прежде ещё не одну между жён полногрудых троянскихВздохами тяжкими грудь раздирать я заставлю и в гореС нежных ланит отирать руками обеими слёзы!16(Песнь XVIII)

Отчасти им движет желание отомстить за Патрокла, но в то же время, и это самое важное, им движет стремление к славе.

Герой – тот, кто осуществляет свою судьбу. А для Ахилла, кстати, какова альтернатива? Прожить долго, но бесславно или пасть на поле битвы, но прославиться. Он сам выбирает свою судьбу. И в общем-то, у него есть только один вариант судьбы – это погибнуть под Троей со славой. Прочее – это не судьба, ибо судьба – это индивидуальный смысл жизни. А прожить долгую, спокойную жизнь, как все люди, – это не для него. Судьба Ахилла в том, что он, герой, погибнет под Троей… И Гектору, когда он решит вступить в поединок, скажут: «Не сражайся с Ахиллом!», а тот ответит: «Погибну, но слава останется».

Слава – высшая ценность. Не общее дело – слава, ибо слава для них – это посмертное бытие. Она останется в памяти других. Герои Гомера идут навстречу судьбе, и слава для них важнее жизни. Она придаёт смысл их существованию. И в этом – их преимущество перед богами: богам ничто не грозит, люди же платят жизнью. А настоящая ценность – лишь то, за что не жалко её отдать.

Вот, например, в пятой песне поэмы рассказывается о том, как греческий герой Диомед вступает в бой с самим богом войны Аресом и ранит ручку Афродиты. Это не богоборчество: он знает, что богам ничем навредить не может. Но само то, что он способен пойти на такое, придаёт ему славы, он как бы уравнивается с богами. Это не борьба, а желание доказать, что человек может и с богами сразиться, но без всякого протеста против них. Вообще, никакого противостояния богам в «Илиаде» нет…

Боги принимают активное участие в событиях. Они непосредственно вмешиваются в происходящее. Допустим, эпизод из первой песни «Илиады». Ахилл в гневе на Агамемнона, даже готов на убийство. Но является богиня Афина и останавливает Ахилла, не дает ему это совершить. Ахилл не может убить Агамемнона. Второй пример – с Патроклом. Ахилл его предупреждал: «Можешь сражаться с кем угодно, но только не с Гектором». Он знает, что Патроклу суждено погибнуть от руки Гектора. Но Патрокл не слушает друга и вступает в поединок. Гектор убивает Патрокла. Однако в «Илиаде» это дано как вмешательство бога Аполлона, который помогает Гектору сразить соперника: выбивает из рук Патрокла копьё.

Гегель в своей «Эстетике» разбирает эти эпизоды и даёт им следующую интерпретацию. Он считает, что Гомер изображает внутреннее состояние человека, но показывает его классически – через внешнее явление бога. В частности, в первом случае Ахилл всё-таки понял, что он не может лишить жизни Агамемнона, и это его душевное сомнение показано как явление богини мудрости, которая останавливает руку героя. А второй эпизод Гегель объясняет так: Гектор – более могущественный герой, и, кроме того, это уже конец битвы, Патрокл устал. Но верно ли подобное объяснение? С одной стороны, да. Так можно понять, наверное, и так можно объяснить. Но почему бы Гомеру так и не представить событие? Это вполне в его силах. Он мог бы сказать, что Ахилл проявил благоразумие, а Патрокла сгубила усталость… Почему Гомеру всё-таки необходимо вмешательство богов?

Возьмём два более сложных примера. Поединок Гектора и Ахилла – решающее событие в поэме. Сам Зевс не знает, кто должен одержать победу, и бросает жребий. Так он узнаёт, что победа достанется Ахиллу. И Ахилл побеждает. Прямого вмешательства в ход поединка здесь нет. Но сначала всё-таки был жребий…

Или финал. Мы к этому ещё вернёмся, а пока хочу отметить главное: убив Гектора, Ахилл издевается над его телом, привязывает к колеснице и трижды протаскивает растерзанный труп вокруг могилы Патрокла. Аполлон, который, между прочим, покровительствовал Гектору, возмущён таким бесчинством. Он обращается к Зевсу. А Зевс велит богине Фетиде остановить Ахилла. Фетида убеждает сына вернуть тело Приаму. Это – божественная мотивировка.

Однако когда Приам приходит к Ахиллу и просит его отдать тело сына, он напоминает герою о его собственном отце, ведь подобное с ним тоже могло случиться. Ахилл проникается сочувствием к Приаму. И это его личный душевный порыв, хотя за ним и стояло решение богов. А кроме того, Ахилл делает то, чего от него и не требовалось: он обещает двенадцать дней не атаковать Трою, чтобы Приам и троянцы смогли со всеми почестями похоронить Гектора.

Этот момент в «Илиаде» получил особое название – «закон двойного зрения»: одно и то же событие здесь имеет как бы две мотивировки. Одна – психологическая, жизненная, а другая – божественная. В обоих примерах это выступает вполне очевидно. Ахилл одержал победу над Гектором: физически он явно превосходил троянца, всё-таки – сын богини. Но есть и другое объяснение его победы – выпавший жребий. А во втором случае – вспомнив отца, Ахилл проявил великодушие. Но, в то же время, таково было решение богов…

Собственно, и в предыдущих примерах присутствовала та же двойственность. Можно, конечно, сказать, что Ахилл проявил мудрость, – но именно в этот момент ему явилась богиня Афина. И то же самое с Патроклом: конечно, вполне реально, что Гектор оказался более сильным воином. Однако есть и другая причина его поражения: в события вмешался бог Аполлон.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Гомер. Илиада. (пер. Н.И. Гнедича). Л.: Наука, 1990. С. 41.

2

Там же. С. 5.

3

Там же. С. 5.

4

Там же. С. 7.

5

Там же. С. 8.

6

Там же. С. 8.

7

Там же. С. 9.

8

Там же. С. 124.

9

Там же. С. 90–91.

10

Там же. С. 91.

11

Там же. С. 16.

12

Там же. С. 16–17.

13

Там же. С. 159.

14

Там же. С. 252.

15

Там же. С. 126.

16

Там же. С. 262.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
2 из 2